Весна — это не просто время года, это состояние души. Пробуждение от зимней спячки, нежная зелень молодой травы, пробивающейся сквозь тающий снег, первые робкие цветы, тянущиеся к солнцу. Воздух наполняется тонким ароматом влажной земли и распускающихся почек. Мир словно умывается после долгого сна, приобретая новые, яркие краски.

Т/и молодая девушка проживающая в небольшом городке Коктебель с родителями. Учится в обычной школе короче говоря обычная девушка нечем непримечательная. Но получилось так что в этой школе у нее появился заклятый враг. Звали его Иван Кислов. Враждуют они еще наверное с класса первого все время этот Кислов издевается над бедной т/и смеётся над ней задевает как нибудь т много чего еще.

Сам Кислов не самый лучший человек характер у него очень тяжёлый. Слишком уж он агрессивный вспыльчивый и холодный человек. Ну он хотя бы красивый у него красивые каштановые кудрявые волосы прекрасные карие глаза еще он высокого роста не парень а мечта если бы был хороший характер..

И вот однажды весной, когда воздух уже был напоен ароматом цветущей алычи, а солнце пригревало с неожиданной для начала апреля силой, наш класс отправился в поход. Коктебельские горы манили своей красотой, обещая незабываемые впечатления. Я, вооружившись рюкзаком с бутербродами и фотоаппаратом «Зенит», предвкушала чудесный день. Предвкушение, правда, немного омрачалось тем фактом, что Кислов тоже ехал с нами.

Автобус, старый и дребезжащий, подпрыгивал на каждой кочке. Класс радостно гудел, предвкушая отдых на природе. Я же, уткнувшись в окно, старалась не замечать Кислова, который, разумеется, расположился на соседнем сиденье. Он, как всегда, выглядел безупречно: белая футболка подчеркивала его подтянутую фигуру, кудри были аккуратно уложены, а в карих глазах плясали чертики. Несмотря на всю мою неприязнь к нему, я не могла не признать, что он действительно красив. От этой мысли стало еще досаднее.

– Смотри, Белова, какая красота, – Кислов кивнул в сторону окна, где открывался захватывающий вид на море и горы. Его голос, обычно язвительный и насмешливый, сейчас звучал почти… мягко.

Я промолчала, делая вид, что не слышу. Не хватало еще начать с ним любезничать.

– Обиделась еще за первоклашку? – он усмехнулся, – Да брось ты, мелкая, это же детские шалости были.

«Детские шалости» – это когда он вылил на меня ведро воды с гуашью, «случайно» столкнул меня в лужу перед всей школой, подложил мне кнопку на стул… Список можно было продолжать бесконечно.

– Забудь, Кислов, – отрезала я, – И прекрати меня доставать.

Он, казалось, только этого и ждал. В его глазах снова вспыхнули знакомые искорки насмешки.

– А что если не прекращу? – он наклонился ко мне, и я почувствовала запах его одеколона, смешанного с запахом сигаретного дыма. – Что ты мне сделаешь?

Лето 1989 года в нашем маленьком городке где-то на окраине СССР тянулось медленно, как патока. Воздух, густой от запаха цветущей липы и пыли, висел над серыми пятиэтажками, создавая ощущение застоя. Именно здесь, среди однотипных домов и обшарпанных детских площадок, зарождалась наша история. Моя и Валеры Туркина.

Валера… Высокий, кудрявый, с пронзительными зелёными глазами, в которых уже тогда, в детстве, тлел опасный огонек. Мы росли вместе, делили последнюю жвачку Turbo, гоняли в футбол самодельным мячом, вместе попадали во все дворовые передряги. Он всегда был другим: молчаливый, замкнутый, взгляд — взрослый и какой-то пугающе проницательный.

Когда Валера связался с «Универсамом», я испугалась, конечно, но в глубине души понимала: это было неизбежно. В нем всегда скрывалась холодная, сжатая пружиной агрессия, готовая в любой момент вырваться наружу. С каждым днем он становился все более замкнутым, резким, взгляд — ледяным. Дворовая шпана шепталась за его спиной, старалась не попадаться на глаза. Но я видела то, что было скрыто от других. Под слоем льда, за колючей проволокой агрессии билось сердце, полное… любви. Ко мне.

Он никогда не говорил об этом вслух. В мире, где он жил, признания были признаком слабости. Но я видела его любовь в каждом жесте, в каждом взгляде, в том, как отчаянно он пытался оградить меня от жестокости окружающего мира. Эта любовь, тонкая, но прочная нить, связывала нас, не давая окончательно потеряться в этой серой, бездушной реальности позднего СССР. Я пыталась достучаться до него, вернуть того Валерку, с которым мы беззаботно гоняли голубей во дворе, но между нами выросла стена. Стена из молчания, боли и страха. Страха быть отвергнутым. Он просил не лезть, отталкивал, но я упрямо цеплялась за эту нить, потому что знала: где-то там, глубоко внутри, все еще жив тот мальчишка с задумчивыми карими глазами, который когда-то доверял мне все свои секреты. И я верила, что смогу его спасти. Даже если придется спуститься за ним в самый ад.
Прохладный ветер этим вечером развивал локоны волос. Я спокойно подошла к Валере, который уже шел со сборов. Он остановился увидев меня.. В его взгляде была усталость и агрессия.

— привет? Может погуляем? Давно не гуляли как раньше.. Хотелось бы...

Грубый голос перебил меня.

— прости, я устал, давай не сегодня?

Повисло молчание.. Я спокойно кивнула понимая его. Драки, разборки, сборы, тренажеры, все это утомляет. Но в сердце была какая то обида..

— ну, может просто поболтаем? Чем занимался сегодня?

Пытаясь не терять улыбку с лица сказала я. Заметив холодные, зеленые глаза, я уже напряглась. От каждого такого взгляда, мне казалось что скоро он сорвется на меня...

— как обычно.

Обида разрослась по мне.. Я резко остановилась. Быстро формулируя в голове как оправдать то, что я резко остановилась да еще и с таким взглядом. Валера чуть прошел и заметив что меня нет рядом обернулся и смотрел на меня.

— я устала. Я пытаюсь выбить из тебя хоть капельку старого отношению ко мне, а ты.. Ты будто вообще не помнишь что происходило, ты будто вообще другой человек. Где тот Валера, которого знала я, с которым все детство бесилась?

Валера подошёл ко мне и слегка нахмурился. Он пальцем ткнул в мой лоб.

— тут.

Ветер снова бился в лицо развивая волосы. Его кудряшки, которые всегда были озорными, стали выпрямляться, теряя свой вид. Валера начал слегка идти в перед, я смотрела ему в след.

8»220

Хей мама — комбинация

Жить со строгими родителями – врагу не пожелаешь. Каждый день – занудные лекции, постоянные ругательства и наказания из-за пустяков, запрет на поздние прогулки. Не жизнь, а тюрьма.

И конечно же, тебе «повезло» оказаться в такой семье. Ты – молодая девушка, живущая в Коктебеле с родителями. Мама и папа очень строгие, всегда следят за каждым твоим шагом, никуда не пускают: только школа и дом, никаких мальчиков до 18 лет. Что за бред?! Тебе это совсем не нравится, тебе хочется гулять, веселиться – ты ведь еще молодая!

В школе ты нашла друга, полную свою противоположность. Его зовут Иван Кислов, он очень красивый кудрявый парень с карими глазами и высокого роста – мечта любой девушки. Но при этом он агрессивный, вспыльчивый, холодный, да еще и наркоман, любит выпить и покурить.

Сама не понимаешь, как начала с ним общаться, но с ним тебе весело. Постепенно ваша дружба начала перерастать во что-то большее. Вы стали чаще видеться, гулять, но ты, естественно, гуляла недолго, до пяти вечера, что очень бесило и тебя, и Ваню.

Однажды вы с Ваней опять гуляли, бесились, веселились, и вот снова приблизилось пять вечера. Вы подошли к твоему дому и остановились у подъезда. Ваня посмотрел на тебя, ты – на него, и вдруг он произнес:

— Хочу целую ночь гулять с тобой, — произнес Ваня, его карие глаза блестели в свете заходящего солнца. Легкая улыбка играла на его губах, но ты чувствовала, что за ней скрывается что-то большее – тоска.

Ты грустно улыбнулась в ответ. Солнце Коктебеля окрашивало небо в фантастические оранжево-розовые оттенки, море тихо шептало у берега, а тебе хотелось кричать от бессилия.

— Но я примерная дочь, пора домой, — слова сорвались с твоих губ против твоей воли. Мысль о побеге, о свободе, о ночи, проведенной с Ваней, билась в твоей голове, как пойманная птица. Коктебель, такой прекрасный и романтичный, сейчас казался тебе клеткой.

Ваня вздохнул, пнув камешек на дороге. — Понимаю, — сказал он, но в его голосе слышалось разочарование. — Может, хотя бы на часик задержишься? Сходим на скамейку у моря, посмотрим на звезды?

Его просьба отозвалась в тебе острой болью. Тебе так хотелось согласиться, но страх перед родителями был слишком силен. Что, если они заметят твое отсутствие? Что, если позвонят подругам, а тебя нигде не найдут? Представить их гнев было страшно.

Ты нервно теребила край футболки. В голове проносились обрывки фраз: «Ты должна быть дома до пяти!», «Никаких мальчиков!», «Учись лучше!».

— Я… я не знаю, — прошептала ты, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Мне правда нужно идти.

Ты подняла глаза на Ваню. В его взгляде читалась смесь понимания и боли. В этот момент ты остро ощутила пропасть между вами: он – свободный, как ветер, а ты – пленница строгих правил. И эта пропасть, казалось, становилась все шире. Что же делать? Как вырваться из этой ловушки?

Ты – молодая девушка, проживающая в городке Коктебель. Жизнь твоя, конечно, не удалась: родители пьют, бьют тебя, им на тебя вообще наплевать, в буквальном смысле. Ты работаешь в магазине, сама себя обеспечиваешь. Иногда, когда родители ловят тебя с деньгами, то забирают их на наркотики или же на алкоголь. Тебя это всё бесило, но ты ничего не могла сделать, так как была ещё несовершеннолетняя. Но ты пообещала себе, что когда тебе исполнится восемнадцать, ты съедешь от них и, желательно, в другой город. Но не тут-то было…

Как-то раз ты сидела дома и занималась своими делами, никого не трогая, как вдруг тебе в комнату врывается пьяная мать и говорит, что тебя продали. Ты сначала не поняла, о чём она, но когда она объяснила, что продала тебя бизнесмену в вашем городе, то у тебя на лице появился шок. Как продали? Зачем? За сколько? Ты посмотрела на мать с ненавистью и обидой. Она сказала, что его зовут Иван Кислов и он приедет за тобой через час, так что тебе надо собраться, а потом она вышла. Ты же ещё пять минут посидела в ступоре, смотря в одну точку, не веря во всё происходящее. После ты встала, взяла чемодан и начала собирать вещи: ты взяла всё самое нужное – чемодан, ноутбук, телефон, косметику и по мелочи.

Через час в дверь раздался звонок. Ты вышла в коридор; там уже стояла мать и открывала дверь. Когда она открыла дверь, на пороге появился высокий, мускулистый мужчина с кудрявыми волосами, лет двадцати. Выглядел он очень даже привлекательно. Он посмотрел на твою мать сверху вниз ледяным взглядом, а потом перевёл взгляд на тебя и улыбнулся холодной улыбкой. По коже пробежали мурашки от его улыбки и взгляда. Он перевёл взгляд обратно на твою мать и начал с ней разговаривать, отдал ей деньги и посмотрел опять на тебя.

– Ну что, пошли, принцесса, ты теперь моя, – сказал парень, улыбаясь и протягивая тебе свою большую руку.