Свободу Анне Архиповой!

Ваша честь, я не поняла ничего из того, что было сказано защитой, но тем не менее полностью поддерживаю.

«В ноябре одна чудная девушка напомнила мне одну чудную сотрудницу московского СИЗО — тот же весёлый хвостик, та же походка. Я расплакалась, потому что скучаю. Затем я подумала о том, что и с петербургскими сотрудниками рано или поздно попрощаюсь навсегда, и расплакалась еще сильнее.

Может быть, это что-то в духе стокгольмского синдрома, но я думаю, дело в другом.

За период моего заключения я не встретила ни одного человека, которого бы назвала плохим. Я пыталась, пыталась найти кого-нибудь для неприязни, и каждый раз мои планы рушились.

Да, порой бывают сложности, но куда чаще я сталкивалась с позитивным отношением, чем с негативным. Я видела сочувствие и сопереживание, возмущение делом и я слышала слова «нас попросили на тебя надавить, но мы не будем». И я бы рассказала больше, но по очевидным причинам не могу.

Люди в форме ФСИН не звери, а ЛЮДИ. И зачастую люди понимающие, готовые помочь. Не бездушные машины, хотя в голове может рисоваться именно такой образ.

Я не берусь утверждать, что все сотрудники СИЗО и колоний — безгрешные ангелы, это не так. Мне лишь кажется важным попытаться развеять миф о стереотипном жестком надзирателе.

Все мы — люди. Пожалуйста, помните об этом.»

«У нас продление уже до двух лет. Вы знаете, моя сокамерница провела в заключении ровно два года за избиение и грабёж группой лиц по предварительному сговору. Насколько я знаю, никто из нас подобных нарушений закона не совершал, и глупо сравнивать позицию насилия и агрессии с позицией противоположной.

Я считаю, что продление меры пресечения нарушает презумпцию невиновности, о чём, я думаю, сейчас скажут наши защитники.

Также хочу отметить и обратить ваше внимание на то, что в СИЗО-5 систематически нарушаются наши права — права заключённых. Например, с декабря нам не выдаются сухие пайки. Систематически мне отказывают в телефонных звонках, несмотря на наличие разрешения от вас, несмотря на то, что заявление подписано начальником и всё оформлено должным образом. Тем не менее я всё равно получаю отказ.

Я до сих пор не получила лечение от терапевта, которое было назначено более месяца назад. Ко многим врачам я до сих пор не попала, хотя с подачи заявления прошло уже восемь месяцев.

Я думаю, важно сказать о том, что условия в СИЗО действительно тяжёлые, и речь идёт уже не о месяце, а о двух годах. Это действительно долгий срок, поэтому прошу вас избрать более мягкую меру пресечения, а именно — домашний арест.»