Смотри, как закон уступает свое место благодати, как проходят образы и исчезают тени, как солнце наполняет вселенную, как состарился Ветхий Завет, и Новый утверждается, как «древняя мимоидоша», и зацвело новое! 

Во время страдания Христова в Сионе было два народа – Иудеи и язычники; два царя – Пилат и Ирод; два Архиерея – Анна и Каиафа; две пасхи совершались – ветхозаветная, которой должно было окончиться, и новозаветная, которая с сего времени началась;

в тот же вечер две жертвы приносились, потому что совершилось спасение живых и мертвых; Иудеи, связывая агнца для заклания в жертву, устремляли взоры свои к тени, язычники прибегли к Солнцу правды – Богу; первые, связав Христа, пересылали Его один к другому, а последние с готовностию приняли Его; одних жертва состояла из скотожертвеннаго (κτηνοθυτον), других – из Богоплотнаго (θεοσωμον);

Иудеи воспоминали исход свой из Египта; а язычники провозглашали освобождение от заблуждения. И все где? В Сионе, граде Царя великаго, в коем соделал спасение посреди земли, «посреди двою животну» (Авв. 3:2) познанный Иисус Богочеловек, источник жизни посреди двух источников жизни Отца и Духа – живот от живота; рожденный в яслех посреди Ангелов и людей; лежащий краеугольным камнем посреди двух народов; проповедуемый вместе посреди закона и пророков, явившийся на горе посреди Моисея и Илии; распятый посреди двух разбойников, но исповеданный Богом от благоразумнаго разбойника.

Как вечный Судия, Он возседит посреде жизни настоящей и будущей; посреди живых и мертвых ныне соделал двоякую жизнь и спасение.

Я говорю двоякую жизнь т.е. рождение и возрождение. Слушай дела двоякаго рождения Христова, и рукоплескай чудесам:

Ангел благовествовал Марии матернее рождение от Нея Христа, Ангел же возвестил Марии Магдалине о страшном возрождении Его из гроба; ночью Христос раждается в Вифлееме, ночью же в Сионе и возраждается; по рождении Он приемлет повитие пеленами, – и здесь обвивается плащаницею; по рождении принесли Ему в дар смирну, смирною же и алоем Он был напутствуем на погребение; там Иосиф – безмужний муж Марии; а здесь Иосиф Аримафейский – попечитель о жизни нашей (Христе); местом рожденному служили Вифлеемския ясли, – и во гробе Он возлег, как в яслях; о рождении Христовом первые возвестили пастыри, и возрождение Его из мертвых первые возвестили также пастыри – ученики Христовы; там Ангел возгласил Марии: «радуйся», – и здесь, «Велика Совета Ангел» – Христос, возгласил женам: «радуйтеся»;

Через сорок дней после перваго рождения Христос вошел в земной Иерусалим, во храм, и как перворожденный, принес Богу две горлицы, – чрез сорок же дней и по воскресении из мертвых вознесся в горний Иерусалим, – в истинное Святое святых, и как нетленный Первенец из мертвых принес Богу и Отцу душу и плоть наши, как двух непорочных горлиц; и подобно ветхому Симеону, принявшему Его в земном храме на свои объятия, здесь Ветхий деньми Бог и Отец принял Его неизреченно в недра Свои.

Днесь Христо́с прихо́дит в дом фарисе́ов, и жена́ гре́шница, приступи́вши к нога́м, валя́шеся вопию́щи: виждь погруже́нную грехо́м, отча́янную дея́ний ра́ди, негнуша́емую от Твоея́ бла́гости, и даждь ми, Го́споди, оставле́ние злых, и спаси́ мя.

Простре́ блудни́ца власы́ Тебе́, Влады́це, простре́ Иу́да ру́це беззако́нным: о́ва у́бо прия́ти оставле́ние, ов же взя́ти сре́бреники. Те́мже Тебе́ вопие́м про́данному, и свобо́ждшему нас: Го́споди, сла́ва Тебе́.

Приступи́ жена́ злосмра́дная и оскверне́нная, сле́зы пролива́ющи, лю́бящи Спа́се, страсть испове́дающи: ка́ко воззрю́ к Тебе́, Влады́це? Са́м бо прише́л еси́ спасти́ блудни́цу; из глубины́ уме́ршую мя воскреси́, И́же Ла́заря воздви́гнувый из гро́ба четверодне́вна; приими́ мя, окая́нную, Го́споди, и спаси́ мя.

Отча́янная жития́ ра́ди, и уве́домая нра́ва ра́ди, ми́ра нося́щая приступи́ Тебе́ вопию́щи: да не отве́ржеши мене́ блу́дную, Роди́выйся от Де́вы; да не пре́зриши моя́ сле́зы, Ра́досте А́нгелов. Но приими́ мя ка́ющуюся, ю́же не отри́нул еси́ согреша́ющую, Го́споди, вели́кия ра́ди Твоея́ ми́лости.

Го́споди, я́же во мно́гия грехи́ впа́дшая жена́, Твое́ ощути́вшая Божество́, мироно́сицы взе́мши чин, рыда́ющи ми́ро Тебе́ пре́жде погребе́ния прино́сит, увы́ мне! глаго́лющи, я́ко нощь мне есть разжже́ние блуда́ невоздержа́нна, мра́чное же и безлу́нное раче́ние греха́. Приими́ моя́ исто́чники слез, И́же облака́ми производя́й мо́ря во́ду, приклони́ся к мои́м воздыха́нием серде́чным, приклони́вый небеса́ неизрече́нным Твои́м истоща́нием: да облобыжу́ пречи́стеи Твои́ но́зе, и отру́ сия́ па́ки главы́ моея́ власы́, и́хже в раи Ева, по полу́дни, шу́мом у́ши огласи́вши, стра́хом скры́ся. Грехо́в мои́х мно́жества, и суде́б Твои́х бе́здны кто изсле́дит? Душеспа́сче Спа́се мой, да мя, Твою́ рабу́, не пре́зриши, И́же безме́рную име́яй ми́лость.

Ин.5:22 Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну...
Ин.5:27: И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.

«Люди, обладающие рассуждением Божественных вещей, разделяют справедливость на три вида: человеческую, ангельскую и Божественную. Что такое — человеческая справедливость? Это равное распределение чувственных благ мира сего и благожелательность к другим. Что такое — ангельская справедливость? Это щедрое одарение Божественным знанием. Что такое – Божественная справедливость? Это страдание за тех, кто впадает в грех…

Как же понять в смысле Божественной справедливости слова Евангелия: "Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну" (Ин.5:22), а в другом месте: "Я не сужу никого" (Ин.8:15).

Смотрите, будучи Богом, ни Сын — ни Отец вообще никого никогда судить не будут. Почему? Просто потому, что даже человек, по своей справедливости, судит людей, но не животных! Так вот, Отец отдал суд Сыну не потому, что Сын является тоже Богом, а именно потому, что Он стал — человеком.

То есть в каком смысле Сын будет судить всех? Очень просто: Он будет рассуждать — сравнивать Свою человеческую жизнь с нашей. В этом же смысле будет судить Его слово, то есть учение, которое Он подтвердил делами, согласно написанному: "Что Иисус делал и чему учил от начала" (Деян.1:1)».

«Таким образом, отцы обличены будут отцами, друзья и родственники — друзьями и родственниками, братья — братьями, рабы и свободные — рабами и свободными, богатые и бедные — богатыми и бедными, живущие в браке — теми, кто отличился в браке, свободные [от брачных уз] — теми, кто жил свободно, и просто сказать, всякий человек грешник в страшный день Суда увидит напротив себя в вечной жизни и в неизреченном свете подобного себе и осужден будет им.

О чем я говорю? О том, что каждый грешник, когда встретится с подобным себе: царь с царем, правитель с правителем, блудник нераскаянный с блудником раскаявшимся, бедный с бедным и раб с рабом — вспомнив, что и тот был человеком, имеющим такую же душу, такие же руки, глаза и все про­чее, что и он жил такой же жизнью, имел такое же общественное положение, ремесло, образование, но не захотел подражать ему, тотчас заградит уста свои и останется безгласен, совершенно не находя себе оправдания. Когда миряне увидят мирян и грешные цари увидят святых царей, женатые — богатых и жена­тых святых стоящими по правую сторону, и все, кто в муках, увидят подобных им в Царстве Небесном, то постыдятся и не найдут себе извинения, как тот богач, что увидел Лазаря на лоне Авраама, сам горя в огне».

меж голых стен, меж четырех углов
стоит недвижно на молитве Дева.
Отказ всему, что – плоть и кровь; предел
теченью помыслов. Должны умолкнуть
земные чувства. Видеть и внимать,
вкушать, и обонять, и осязать
единое, в изменчивости дней
неизменяемое: верность Бога.

И совершилось то, что совершилось:

как бы свидетель правомочный, Вестник
внимал, внимали небеса небес,
внимала преисподняя, когда
слова сумела выговорить Дева
единственные, что звучат, вовеки
не умолкая, через тьму времен
глухонемую:
«Се, Раба Господня;
да будет Мне по слову Твоему».

И Ангел от Марии отошел.

5. «Что же? – скажешь. – Разве не обновления день был и первый воскресный день, последовавший за оной священной и светоносной ночью? Для чего даешь сие наименование нынешнему дню, о празднолюбец, вымышляющий многие веселья?» To был день спасения, а это день воспоминания спасения. Тот день разграничивает собой погребение и воскресение, а этот есть чисто день нового рождения, чтобы, как первое творение начинается днем недельным (а сие видно из того, что седьмой от него день делается субботой, потому что он день упокоения от дел), так и второе творение начиналось опять тем же днем, потому что он есть первый в числе последующих за ним и восьмой в числе предшествующих ему – день из высоких высокий, из дивных дивный, ибо ведет к горнему состоянию.

3. Бог есть свет неприступный. Он непрерывен, не начинался, не прекратится; Он неизменяем, вечносияющ и трисиятелен: немногие (думаю же, едва ли и не многие) созерцают Его во всей полноте. Силы, окружающие Бога, и служебные духи суть вторые светы, отблески Света первого. А свет, который у нас, не только начался впоследствии, но пресекается ночью и сам равномерно пресекает ночь. Он вверен зрению, разлит в воздухе и сам приемлет то, что отдает, ибо доставляет зрению возможность видеть, и первый бывает видим посредством зрения, разлитый же вокруг видимых предметов сообщает им видимость. Бог, восхотевший устроить сей мир, который состоит из видимого и невидимого и служит великим и дивным проповедником Его величия, сей Бог для существ присносущных Сам есть Свет, а не иной кто (ибо нужен ли свет вторичный для тех, которые имеют Свет высочайший?). А существа дольние и нас окружающие прежде всего осиявает Он сим видимым светом. Ибо великому Свету прилично было начать мироздание сотворением света, которым уничтожает Он тьму и бывшие дотоле нестроение и беспорядок.

He питай ненависти, и притом без причины, к брату своему, за которого Христос умер и, будучи Богом и Владыкой, стал твоим братом. He завидуй благоуспевшему ты, который сам возбудил к себе зависть, поверил, что тебе завидуют, и через то низложен. He презирай слез ты, который сам претерпел достойное многих слез и потом помилован. He отталкивай от себя бедного ты, который обогащен Божеством; в противном случае по крайней мере не обогащайся во вред бедному, ибо и это уже много значит при нашей ненасытности. He презирай странника, за которого Христос был странником (a y Христа все мы странники и пришельцы), да не будешь по-прежнему устранен из рая. Нуждающемуся в крове, пище и одежде доставь сие ты, который пользуешься этим, и еще сверх нужды. He люби богатства, если оно не помогает бедным. Прощай – получивший прощение, милуй – помилованный. Человеколюбием приобретай человеколюбие, пока есть к тому время. Да обновится у тебя вся жизнь, да обновятся все пути твоей деятельности.

Все воспевает Бога и славит Его бессловесными гласами. И через меня за все приносится благодарение Богу. Таким образом хвалебная их песнь делается моей, от них и я беру повод к песнословию. Ибо ныне выражает радость свою все живущее, и у нас наслаждается всякое чувство.

Ты можешь стать богом, ничего не сделав: не пропускай случая к обожению.

Два и лука‌вная сотвори‌, перворожде‌нный сын Мой Изра‌иль: Мене‌ оста‌ви Исто‌чника воды‌ живо‌тныя, и ископа‌ себе‌ кладене‌ц сокруше‌нный: Мене‌ на дре‌ве распя‌т, Вара‌вву же испроси‌ и отпусти‌. Ужасе‌ся не‌бо о сем, и со‌лнце лучи‌ скры. Ты же Изра‌илю не усрами‌лся еси‌, но сме‌рти Мя пре‌дал еси‌. Оста‌ви им, О‌тче Святы‌й, не ве‌дят бо, что сотвори‌ша.

Распе‌ншуся Ти, Христе‌, вся тварь ви‌дящи трепета‌ше, основа‌ния земли‌ позыба‌шася стра‌хом держа‌вы Твоея‌. Тебе‌ бо возне‌сшуся днесь, род евре‌йский поги‌бе, церко‌вная заве‌са раздра‌ся на дво‌е, и ме‌ртвии от гробо‌в воскресо‌ша. Со‌тник, ви‌дев чу‌до, ужасе‌ся. Предстоя‌щи же Ма‌ти Твоя‌ вопия‌ше, рыда‌ющи ма‌терски: ка‌ко не возрыда‌ю и утро‌бы Моея‌ не бию‌, зря‌щи Тя на‌га я‌ко осужде‌на, на дре‌ве ви‌сяща? Распны‌йся и погребы‌йся, и воскресы‌й из ме‌ртвых, Го‌споди, сла‌ва Тебе‌.

Плещи‌ Моя‌ дах на ра‌ны, лица‌ же Моего‌ не отврати‌х от заплева‌ний, суди‌щу Пила‌тову предста‌х, и Крест претерпе‌х за спасе‌ние ми‌ра.

Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый;
венцем от терния облагается, Иже Ангелов Царь;
в ложную багряницу облачается, одеваяй небо облаки;
заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама;
гвоздьми пригвоздися Жених Церковный;
копием прободеся Сын Девы.

Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе.

Покажи нам и славное Твое Воскресение.

Я вошел и увидел оком души моей, как ни слабо оно было, над этим самым оком души моей, над разумом моим Свет немеркнущий, не этот обычный, видимый каждой плоти свет и не родственный ему, но более сильный, разгоревшийся гораздо-гораздо ярче и все кругом заливший. Это был не тот свет, а нечто совсем-совсем отличное от такого света. И он не был над разумом моим так, как масло над водой, не так, как небо над землей: был высшим, ибо создал меня, а я стоял ниже, ибо был создан Им. Кто узнал истину, узнал и этот Свет, а кто узнал Его, узнал вечность.

Любовь знает Его. О, Вечная Истина, Истинная Любовь, Любимая Вечность! Ты Бог мой, к Тебе воздыхаю днем и ночью. И как только я узнал Тебя, Ты взял меня к Себе: да увижу, что есть Тот, Кого я пытался увидеть, и что я еще не тот, чтобы видеть. Ты ослепил слабые глаза мои, ударяя в меня лучами Твоими, и я задрожал от любви и страха. Я увидел, что далек от Тебя в этой стране, где все от Тебя отпало, и будто с высот услышал я голос Твой:

«Я пища для взрослых: расти и ты вкусишь Меня. И не ты изменишь Меня в себе, как телесную пищу, но ты изменишься во Мне»

Как может «свобода во Христе» соотноситься со свободой личности в обществе? Как далеко может зайти пастырь в защите своих чад от несправедливости? Что Евангелие дает человеку, живущему в условиях деспотии?

Господин, когда попадёшь в место праведников, вспомни там и обо мне недостойном

Ты сейчас будешь со Мной в раю.