В прошлый раз я использовал биографию Адольфа Гитлера, написанную историком Вернером Мазером, чтобы показать, как фюрер промывал мозги широким народным массам. А вот эпизод из другой биографии (Фест И. Гитлер. Пермь: Алетейя, 1993), показывающий, как немцы воспринимали на митингах то, что делал с ними человек, называвший массу своей единственной невестой.
«Гитлер сравнивал толпу как понятие с “воплощением женского начала”. <…> Достаточно одного взгляда на тот эротический пыл, который пробуждала в нем идея массы, <…> чтобы понять, чего искал и что находил этот неконтактный, одинокий человек, стоя на высокой трибуне над послушной массой <…> Магнитофонные записи того времени ясно передают своеобразную атмосферу непристойного массового совокупления, царившую на тех мероприятиях: затаенное дыхание в начале речи, резкие короткие вскрики, нарастающее напряжение и первые освобождающие вздохи удовлетворения, наконец, опьянение, новый подъем, а затем экстатический восторг, как следствие наконец-то наступившего речевого оргазма, не сдерживаемого уже ничем. Поэт Рене Шиккеле как-то сравнил речи Гитлера с “сексуальным убийством”, да и многие другие современники пытались описать наэлектризованную, чувственную атмосферу этих митингов, по сути дела, подобным же образом, в выражениях, больше подходящих к Вальпургиевой ночи и шабашу на Блоксберге. <…> В “Баденвайлерском марше” у него была своя, только для него предназначенная выходная тема, и ее приближающиеся издалека звуки заставляли утихнуть шум в зале и в едином порыве срывали людей с мест. Застыв с поднятыми для приветствия руками, они исходили криком, доведенные всеми этими манипуляциями до полного блаженства: ОН пришел. Многие фильмы того времени донесли до нас эту картину: в свете следующих за ним прожекторов он следует между беснующимися, рыдающими живыми шпалерами, в первых рядах которых часто стояли женщины. <…> Гитлер, беспорядочно, импульсивно жестикулируя, поднимая голос, приобретавший металлический тембр, до немыслимых нот, извергал из себя слова. Нередко в пылу заклинаний он закрывал себе лицо сжатыми кулаками и закрывал глаза, весь во власти своей замещенной сексуальности» (том 2, стр. 184 – 190).
