🇮🇷 Несколько слов про ахеменидский эламский
Ахеменидский эламский представляет собой самую позднюю письменно засвидетельствованную форму эламского языка. Хронологические рамки её бытования – VI-IV вв. до н. э., корпус текстов – царские надписи и хозяйственные документы Ахеменидской державы. Благодаря надписям царей, преимущественно трёхъязычным, то есть составленным в параллельных версиях на древнеперсидском, эламском и аккадском языках, это наиболее изученная и понятная нам форма эламского языка. Благодаря персепольскому административному архиву, это ещё и наиболее документированная форма.
В большинстве грамматических очерков ахеменидский эламский рассматривается как этап эволюционного развития «классического» эламского, знакомого нам по текстам II тыс. до н. э. Формулировка допустимая, но, как говорится, есть нюанс. Последние дошедшие до нас надписи из Эламского царства и подвластных ему областей (например, Айяпира) отстают от ахеменидских текстов от силы на полвека, а то и синхронны правлению первых Ахеменидов. Однако язык этих надписей, который мы называем новоэламским, непохож на ахеменидский эламский и не может приниматься за ту ступень в историческом развитии эламского языка, которая напрямую предшествовала ахеменидской фазе.
Чем же таким отличился ахеменидский эламский?
Во-первых, он, похоже, восходит к иному диалекту, чем «классическая» форма языка. В сущности, это логично, если вспомнить об ареале создания наших текстов – наречие Аншана/Парсы и не обязано следовать условно «сузианским» нормам.
Что куда более примечательно, так это закономерность, обозначенная В. Хенкельманом (2022) как «резкое снижение морфосинтаксической сложности».
«Мне, пожалуйста, один кофе и один булочка»
Вот вполне себе пример снижения морфосинтаксической сложности. Носителям языков, где отсутствует какая-либо грамматическая категория, приходится непросто при усвоении языков, где соответствующая категория имеется, и наоборот. Поэтому они волей-неволей ориентируются на привычные им модели словообразования и построения связной речи.
Ахеменидский эламский – это контактно-индуцированная вариация эламского языка, то есть та вариация, которая сложилась к середине I тыс. до н. э. в результате тесного взаимодействия эламоязычного населения Аншана/Парсы и ираноязычных мигрантов. Ахеменидские документы – спасибо объёмному корпусу! – плод <strike>страданий</strike> стараний множества авторов, и их язык неоднороден.
В одних случаях писцы были носителями эламского, владели всеми премудростями грамматики (к примеру, в их текстах мы обнаруживаем сложные глагольные формы) и использовали эламские термины. Сталкиваясь с необходимостью употребить ираноязычное заимствование, которых во всех документах попадается порядочно, они применяли к нему правила родной морфологии.
В других случаях имело место обратное. Иранофонные писцы предпочитали использовать древнеиранскую лексику, транскрибируя её по-эламски, да и с морфологией обращались специфически (здесь, продолжая аналогию, мы рискуем обнаружить даже не «мне, пожалуйста, один булочка», а «мне 1 пай, плиз»). Такие случаи встречаются очень и очень часто, что опровергает ранние предположения о том, что на персидские политические элиты трудились бригады сузианских писцов-эламитов, каковым и принадлежат все наши тексты. Из того, что кто-то сообщал что-то по-эламски, вообще не следует, что он относил (или не относил) себя к той или иной «народности», особенно в мультикультурной и мультиязычной среде.
___
#achaemenid@cuneifire
#overview@cuneifire
