Из 110 млрд дол прямой бюджетной прмощи со стороны западных партнеров Украине за три года войны, примерно 50% ресурсов или 60 млрд дол пошли на увеличение накоплений бизнеса, элит и примерно 10% населения (прирост наличной гривны, остатков на счетах в банках населения и бизнеса, рост наличной иностранной валюты).
Банки заработали за три года войны 200 млрд дол прибыли в основном за счет государственных финансовых инструментов: ОВГЗ и депозитных сертификатов НБУ.
А это еще 5 млрд дол.
Куда пошли эти деньги?
В основном, на прирост сбережений.
Государство смогло привлечь в виде нетто-инвестиций всего лишь 440 млрд грн в свои ОВГЗ со стороны населения, бизнеса и банков.
Кстати, в первые два года войны ролловер Минфина (разница между привлечениями и погашениями по гособлигациям) вообще был отрицательным.
То есть погашалось больше, чем привлекалось на рынке ОВГЗ.
Кредитование, особенно корпоративное, практически не растет, а если вычесть льготное финансирование по программам 5-7-9, то увидим вообще падение кредитных портфелей банков по юрлицам.
Отношение кредитного портфеля к ВВП в диапазоне всего лишь 14-15%, а должно быть не менее 30%.
Вообще, получается такой очень специфический формат "нишего на паперти", который как бы не совсем нищий, а дома и "тучные табуны" и "расписные скрыни с добром".
Был похожий рассказ у Конан-Дойля или Эдгара Алана По.
Все это, конечно, на фоне ужасающей бедности примерно 50% населения, особенно среди части внутренних беженцев.
Общество поделено и уровень неравенства растет с каждым днем.
Но нам давали деньги не для того, чтобы их накапливали в виде непродуктивного богатства.
А для того, чтобы была запущена новая модель экономической резистентности к условиям войны.
Те самые производства и рабочие места.
Ведь если в стране есть незагруженные промышленные мощности и параллельно 15% безработных, то в экономической модели правительства ну ТОЧНО что-то не так.
Правительство вместо поиска новых моделей развития, продолжает просить у партнеров деньги "на сбережения".
А причина - это двойная дисфункция: модели экономического развития (базовая) и монетарная (производная).
У правительства нет модели развития экономики во время войны, а "рука рынка" особо ничего не решает (она частично парализована рисками войны и общей неопределенностью).
Плюс кредитная дисфункция банков - они не кредитуют экономику, потому что нет четкой, прогнозируемой модели развития.
НБУ добавляет красок в эту палитру с помощью высоких, положительных процентных ставок и жесткой монетарной политики.
Рост накоплений во время войны.- это не новость. Во многих странах так было.
Главное, чтобы эти накопления через банковскую кредитную трансмиссию или военные облигации шли в экономику.
А вот этого как раз и нет. Дисфункция - ключевое слово в области экономической политики 2024 года.
