Полдень
17.04.202520:41
(ч.2) Не имманентные человеку «секреты» в идеале никому неизвестны и потому подделать их уже куда сложнее. Вернее их и не надо подделывать, их надо просто узнать, что бывает достаточно сложно сделать. Потому доступ к правам, защищенным подобным образом, злоумышленнику сложнее у вас увести. Но вот если у него всё же получится это сделать, то потом будет куда больше проблем с возвратом своих прав. И всегда есть вероятность того, что злоумышленником окажется сам верификатор – тогда ему не составит никакого труда как минимум заблокировать вам возможность пользоваться своими правами, а то и передать их другому человеку.
Понятно, что самым надежным на сегодня является комбинированный способ – использование секрета, сопоставленного аккредитованным верификатором с имманентными человеку признаками (внешностью, зафиксированной, обычно, посредством фотографирования человека с паспортом). Так можно в случае чего хотя бы гарантированно вернуть доступ к своим правам. Но вот от произвола верификатора это едва ли защитит. А вдруг злобные хакеры будущего сломают такого верификатора, что тогда? Или какой-нибудь сотрудник верификатора устроит саботаж? Много чего может приключиться. Страшно.
Но не бойтесь – цифровой концлагерь надежно защитит и от этого. Отсутствие анонимности гарантированно спасает от потери идентификации. В условиях тотальной фиксируемости всей информации о жизни любого человека, система будет знать про вас всё – даже то, что вы сами про себя не знаете. А если у человека и есть что-то, что действительно надежно описывает его уникальную идентичность, так это его жизнь – есть люди с тождественной ДНК, но нет людей с тождественной жизнью. Более того, жизнь, в отличие от почти любого другого идентификатора, не статична – она как любимый вами блокчейн. Каждый следующий блок жизни цепляется за предыдущий, обеспечивая уникальный слепок жизни в любой момент времени до самой смерти.
Причем всегда можно проверить, что момент, в который человек идентифицирует себя для доступа к правам, не сфальсифицирован – т.е. что человек не переместился вдруг за одну секунду на 2 километра на северо-запад, не стал женщиной-негром и т.п. При тотальной и плотной фиксируемости информации диапазон возможных «блоков жизни» для каждого отдельно взятого человека слишком узок (ограничен предыдущей цепочкой), чтобы в него мог влезть злоумышленник. И, конечно, каждый человек вправе (и, по-хорошему, должен) обеспечивать независимое от системы хранение данных о своей жизни на случай вонючий.
Что важно – даже самой системе тотального контроля будет почти невозможно фальсифицировать данные об обращении людей к своим правам. Почему? Очень просто – людей в системе много и все их жизни взаимосвязаны, обеспечивая перекрестную валидируемость возможных состояний разных людей. Если система фальсифицирует то, что Вася почему-то отдал Пете квартиру, то она будет вынуждена фактически создать кусок альтернативной реальности – некий форк цифрового слепка социума, который будет расходиться с реальным цифровым слепком социума. Т.к. мы все топчем одну Землю, альтернативные реальности сосуществовать не могут, т.е. надо будет перезаписывать исторические данные, причем на огромную глубину и как-то (не совсем понятно как) сшивать этот подлог с новыми данными телеметрии. Во-первых, это очень сложно (я не уверен, что вообще возможно), во-вторых, существенно ухудшает прогностические возможности системы. Короче это полная жопа, на которую система никогда не пойдет.
Понимаете, какая красота? Вам вообще никакие идентификаторы не понадобятся в итоге, и никто у вас не украдет ваши права, даже самые маленькие и незначительные. Соглашайтесь. Тем более, как я говорил, не то чтобы кто-то будет вас спрашивать. К чему тогда обреченное фрондерство? Куда лучше и проще расслабиться и получать удовольствие, а я вот вам подкидываю поводов для оптимизма
Понятно, что самым надежным на сегодня является комбинированный способ – использование секрета, сопоставленного аккредитованным верификатором с имманентными человеку признаками (внешностью, зафиксированной, обычно, посредством фотографирования человека с паспортом). Так можно в случае чего хотя бы гарантированно вернуть доступ к своим правам. Но вот от произвола верификатора это едва ли защитит. А вдруг злобные хакеры будущего сломают такого верификатора, что тогда? Или какой-нибудь сотрудник верификатора устроит саботаж? Много чего может приключиться. Страшно.
Но не бойтесь – цифровой концлагерь надежно защитит и от этого. Отсутствие анонимности гарантированно спасает от потери идентификации. В условиях тотальной фиксируемости всей информации о жизни любого человека, система будет знать про вас всё – даже то, что вы сами про себя не знаете. А если у человека и есть что-то, что действительно надежно описывает его уникальную идентичность, так это его жизнь – есть люди с тождественной ДНК, но нет людей с тождественной жизнью. Более того, жизнь, в отличие от почти любого другого идентификатора, не статична – она как любимый вами блокчейн. Каждый следующий блок жизни цепляется за предыдущий, обеспечивая уникальный слепок жизни в любой момент времени до самой смерти.
Причем всегда можно проверить, что момент, в который человек идентифицирует себя для доступа к правам, не сфальсифицирован – т.е. что человек не переместился вдруг за одну секунду на 2 километра на северо-запад, не стал женщиной-негром и т.п. При тотальной и плотной фиксируемости информации диапазон возможных «блоков жизни» для каждого отдельно взятого человека слишком узок (ограничен предыдущей цепочкой), чтобы в него мог влезть злоумышленник. И, конечно, каждый человек вправе (и, по-хорошему, должен) обеспечивать независимое от системы хранение данных о своей жизни на случай вонючий.
Что важно – даже самой системе тотального контроля будет почти невозможно фальсифицировать данные об обращении людей к своим правам. Почему? Очень просто – людей в системе много и все их жизни взаимосвязаны, обеспечивая перекрестную валидируемость возможных состояний разных людей. Если система фальсифицирует то, что Вася почему-то отдал Пете квартиру, то она будет вынуждена фактически создать кусок альтернативной реальности – некий форк цифрового слепка социума, который будет расходиться с реальным цифровым слепком социума. Т.к. мы все топчем одну Землю, альтернативные реальности сосуществовать не могут, т.е. надо будет перезаписывать исторические данные, причем на огромную глубину и как-то (не совсем понятно как) сшивать этот подлог с новыми данными телеметрии. Во-первых, это очень сложно (я не уверен, что вообще возможно), во-вторых, существенно ухудшает прогностические возможности системы. Короче это полная жопа, на которую система никогда не пойдет.
Понимаете, какая красота? Вам вообще никакие идентификаторы не понадобятся в итоге, и никто у вас не украдет ваши права, даже самые маленькие и незначительные. Соглашайтесь. Тем более, как я говорил, не то чтобы кто-то будет вас спрашивать. К чему тогда обреченное фрондерство? Куда лучше и проще расслабиться и получать удовольствие, а я вот вам подкидываю поводов для оптимизма
09.02.202520:19
(ч.3) Что еще любопытно, так это то, что понятие «свободной воли» имеет смысл только в рамках парадигмы первичности нематериальной системы целеполагания, и то с оговорками. Если вначале была не материя, а какая-то система целеполагания, то можно говорить о том, что эта система целеполагания обладала свойством "свободы воли" – материи-то не было, потому ничто не могло ограничивать эту «волю» материальными причинно-следственными связями. Но надо понимать, что "воля" не может быть лишена определенной структуры, а структура – это всегда ограничения.
Только хаос, полное отсутствие структуры, ничем не ограничен. Хаос не ограничен в т.ч. и в том, чтобы в какой-то момент самоупорядочиться, т.к., в принципе, любое упорядоченное состояние – это лишь частное состояние хаоса, т.к. множество упорядоченных состояний суть подмножество всех состояний. Более того, что вообще считать упорядоченным состоянием? Упорядоченность неразличима в статике – только в динамике. Упорядочено то, динамика чего соответствует определенному правилу, а любое правило – это уже причинно-следственная связь, налагающая ограничения. Потому, если бог был некоей системой целеполагания изначально, то он изначально соответствовал каким-то, пускай даже исключительно внутренним правилам. А если он и был полностью «свободен», то только пока был «хаосом», который в какой-то момент "самоупорядочился", приняв закономерно изменяющееся состояние, на чем свобода и закончилась. Или нет?
Ладно, давайте перейдем на предельный уровень абстракции, не зависящий от того, какую картину мира вы исповедуете – научную или религиозную. Надеюсь, хоть кто-то поймет. Представим, что все наши реакции являются функцией огромного числа переменных. Т.е. то, что мы в итоге делаем – это функция R = F(x1,x2,...xn), где n – может быть очень большим числом. Все эти переменные – это различные вводные от нашего организма, окружающей среды, богов, Бога, эгрегоров, всего чего только можно. Эти параметры могут меняться по различным правилам. Давайте для удобства представим функцию R в виде сложной функции R = F(A(),B(),C(),D()), где:
- A() – однозначная нелинейная функция, ставящая в соответствие набору параметров определенное значение. Т.е. значение этой функции однозначно задано конкретным набором параметров и меняется при изменении этого набора параметров.
- B() – функция случайной величины, или просто случайное значение. Т.е. она возвращает случайное, не зависящее от входящих параметров, значение.
- C() – постоянная функция или просто константа. Т.е. она возвращает постоянно одно и то же значение, не зависящее от входящих параметров.
- D() – функция "свобода воли". Т.е. это тот компонент, который отвечает за свободу воли.
Неважно, во что вы верите – данная модель всегда остается актуальной.
Функция A(), очевидно, не может быть «свободной», т.к. она зависима от параметров, которые на нее подаются. Константа ни от чего не зависит, но она постоянна, а в постоянстве нет свободы. Случайная величина тоже ни от чего не зависит, но она не может перестать быть случайной и потому тоже несвободна. Остается та самая функция D(), которая и отвечает за свободу воли. Очевидно, что она не может зависеть от подаваемых на нее параметров, т.к. зависимость – не свобода. Что кроме константы и случайной величины может быть независимо от параметров? Каков характер этой функции D()? Как она задана?
У меня нет идей. Многозначность функции никак не помогает, т.к., во-первых, набор значений ограничивается параметрами, во-вторых, всё равно нужен метод выбора одного значения, а это тоже какое-то правило. Получается, что «свободная функция» не может быть определена никакой зависимостью, не может быть постоянной, и не может быть случайной. Какой она может быть? Если в самом начале и была какая-то «свобода воли», то она должна была описываться подобной функцией
Только хаос, полное отсутствие структуры, ничем не ограничен. Хаос не ограничен в т.ч. и в том, чтобы в какой-то момент самоупорядочиться, т.к., в принципе, любое упорядоченное состояние – это лишь частное состояние хаоса, т.к. множество упорядоченных состояний суть подмножество всех состояний. Более того, что вообще считать упорядоченным состоянием? Упорядоченность неразличима в статике – только в динамике. Упорядочено то, динамика чего соответствует определенному правилу, а любое правило – это уже причинно-следственная связь, налагающая ограничения. Потому, если бог был некоей системой целеполагания изначально, то он изначально соответствовал каким-то, пускай даже исключительно внутренним правилам. А если он и был полностью «свободен», то только пока был «хаосом», который в какой-то момент "самоупорядочился", приняв закономерно изменяющееся состояние, на чем свобода и закончилась. Или нет?
Ладно, давайте перейдем на предельный уровень абстракции, не зависящий от того, какую картину мира вы исповедуете – научную или религиозную. Надеюсь, хоть кто-то поймет. Представим, что все наши реакции являются функцией огромного числа переменных. Т.е. то, что мы в итоге делаем – это функция R = F(x1,x2,...xn), где n – может быть очень большим числом. Все эти переменные – это различные вводные от нашего организма, окружающей среды, богов, Бога, эгрегоров, всего чего только можно. Эти параметры могут меняться по различным правилам. Давайте для удобства представим функцию R в виде сложной функции R = F(A(),B(),C(),D()), где:
- A() – однозначная нелинейная функция, ставящая в соответствие набору параметров определенное значение. Т.е. значение этой функции однозначно задано конкретным набором параметров и меняется при изменении этого набора параметров.
- B() – функция случайной величины, или просто случайное значение. Т.е. она возвращает случайное, не зависящее от входящих параметров, значение.
- C() – постоянная функция или просто константа. Т.е. она возвращает постоянно одно и то же значение, не зависящее от входящих параметров.
- D() – функция "свобода воли". Т.е. это тот компонент, который отвечает за свободу воли.
Неважно, во что вы верите – данная модель всегда остается актуальной.
Функция A(), очевидно, не может быть «свободной», т.к. она зависима от параметров, которые на нее подаются. Константа ни от чего не зависит, но она постоянна, а в постоянстве нет свободы. Случайная величина тоже ни от чего не зависит, но она не может перестать быть случайной и потому тоже несвободна. Остается та самая функция D(), которая и отвечает за свободу воли. Очевидно, что она не может зависеть от подаваемых на нее параметров, т.к. зависимость – не свобода. Что кроме константы и случайной величины может быть независимо от параметров? Каков характер этой функции D()? Как она задана?
У меня нет идей. Многозначность функции никак не помогает, т.к., во-первых, набор значений ограничивается параметрами, во-вторых, всё равно нужен метод выбора одного значения, а это тоже какое-то правило. Получается, что «свободная функция» не может быть определена никакой зависимостью, не может быть постоянной, и не может быть случайной. Какой она может быть? Если в самом начале и была какая-то «свобода воли», то она должна была описываться подобной функцией
01.12.202418:58
(ч.2) Уже сегодня по каждому гражданину фиксируется огромный цифровой след – в различных ведомственных системах, базах данных самых разных организаций и «открытых источниках» копится масса информации, описывающая всю жизнь человека от рождения и до смерти. Пока, к сожалению, связность информации недостаточна, чтобы надежно определять сферы компетентности гражданина, но, полагаю, на горизонте 10-ти лет уже можно будет собрать связную исчерпывающую информацию по каждому соотечественнику. Тогда приемлемая точность рейтингования гипотетически может быть достигнута.
В-третьих, надо обеспечить всем чиновникам и руководителям государственных корпораций, начиная с определенного уровня, возможность запроса внешних мнений по интересующим их вопросам напрямую мимо всех корпоративных каналов подготовки информации для руководства. Это ЛПРов интересует. На запрос внешних мнений будет выделен бюджет, т.е. руководитель сможет опционально назначить определенное материальное вознаграждение за предоставленные квалифицированные мнения. Такие получаемые по запросу мнения также могут быть анонимными для запросившего их ЛПРа (понятно, что система «знает» всех участников информационного обмена). Решение о том, делать ли публичными мнения, полученные по запросу, принимает уже сам запросивший их ЛПР.
Каждый ЛПР будет иметь доступ к статистике работы с внешними мнениями всех подчиненных ему ЛПРов – сколько мнений (всего и с высоким рейтингом автора) было расписано на ЛПРа, по скольким он является основным ответственным, сколько из них было им просмотрено, по скольким был дан ответ, сколько мнений было запрошено, какие ЛПРы из параллельных вертикалей были определены системой в качестве смежно-ответственных. Безусловно, с возможностью перейти к каждому мнению и ответу, относящемуся к подчиненным ЛПРам.
Если мнение будет опубликовано автором, то вместе с ним будет опубликована и определенная системой матрица ответственных ЛПРов с информацией о факте и времени их ознакомления с данным мнением и с возможностью просмотра ответов ЛПРов, если они были даны публично. Любому желающему также будет доступна статистика работы с публичными внешними мнениями по любому ЛПРу.
За опубликованное мнение другие пользователи системы могут голосовать, но голоса учитываются с весами, соответствующими рейтингу компетентности пользователя в описываемом вопросе, т.е. накрутка будет сильно затруднена и на рейтинг автора мнения голоса никак влиять не будут, только на оценку массовости мнения.
Авторы мнений, помимо возможного материального вознаграждения за предоставление запрашиваемых ЛПРами мнений, получают статусное вознаграждение – любой гражданин может опубликовать статистику по предоставленным им мнениям, как и сами мнения, если они не были предоставлены по запросу ЛПРа и скрыты им.
Такая система дает ЛПРам дополнительные рычаги воздействия на своих подчиненных, чем они не преминут воспользоваться, и возможность прямого получения компетентных внешних мнений. Гражданам она дает возможность публиковать свои мнения по тем вопросам, в которых они действительно компетентны, без необходимости доказывать, что они не верблюды, при этом мнения верблюдов также будут корректно промаркированы и проигнорированы (во всем, что не касается методов поедания Верблюжьей колючки, видимо). Более того, граждане смогут при желании скрыть свою личность от получателя мнения, что, однако, не повлияет на возможность подтверждения компетентности автора. Подразумеваемый p-2-p контроль за отработкой квалифицированных мнений обеспечит дополнительный рычаг воздействия на ЛПРов уже со стороны общества.
Понятно, что запуск такой системы сразу приведет к целому букету различных злоупотреблений, но все это можно будет постепенно отрегулировать. Попробовать точно было бы не лишним, есть мнение, что подобный подход будет иметь практическую пользу
В-третьих, надо обеспечить всем чиновникам и руководителям государственных корпораций, начиная с определенного уровня, возможность запроса внешних мнений по интересующим их вопросам напрямую мимо всех корпоративных каналов подготовки информации для руководства. Это ЛПРов интересует. На запрос внешних мнений будет выделен бюджет, т.е. руководитель сможет опционально назначить определенное материальное вознаграждение за предоставленные квалифицированные мнения. Такие получаемые по запросу мнения также могут быть анонимными для запросившего их ЛПРа (понятно, что система «знает» всех участников информационного обмена). Решение о том, делать ли публичными мнения, полученные по запросу, принимает уже сам запросивший их ЛПР.
Каждый ЛПР будет иметь доступ к статистике работы с внешними мнениями всех подчиненных ему ЛПРов – сколько мнений (всего и с высоким рейтингом автора) было расписано на ЛПРа, по скольким он является основным ответственным, сколько из них было им просмотрено, по скольким был дан ответ, сколько мнений было запрошено, какие ЛПРы из параллельных вертикалей были определены системой в качестве смежно-ответственных. Безусловно, с возможностью перейти к каждому мнению и ответу, относящемуся к подчиненным ЛПРам.
Если мнение будет опубликовано автором, то вместе с ним будет опубликована и определенная системой матрица ответственных ЛПРов с информацией о факте и времени их ознакомления с данным мнением и с возможностью просмотра ответов ЛПРов, если они были даны публично. Любому желающему также будет доступна статистика работы с публичными внешними мнениями по любому ЛПРу.
За опубликованное мнение другие пользователи системы могут голосовать, но голоса учитываются с весами, соответствующими рейтингу компетентности пользователя в описываемом вопросе, т.е. накрутка будет сильно затруднена и на рейтинг автора мнения голоса никак влиять не будут, только на оценку массовости мнения.
Авторы мнений, помимо возможного материального вознаграждения за предоставление запрашиваемых ЛПРами мнений, получают статусное вознаграждение – любой гражданин может опубликовать статистику по предоставленным им мнениям, как и сами мнения, если они не были предоставлены по запросу ЛПРа и скрыты им.
Такая система дает ЛПРам дополнительные рычаги воздействия на своих подчиненных, чем они не преминут воспользоваться, и возможность прямого получения компетентных внешних мнений. Гражданам она дает возможность публиковать свои мнения по тем вопросам, в которых они действительно компетентны, без необходимости доказывать, что они не верблюды, при этом мнения верблюдов также будут корректно промаркированы и проигнорированы (во всем, что не касается методов поедания Верблюжьей колючки, видимо). Более того, граждане смогут при желании скрыть свою личность от получателя мнения, что, однако, не повлияет на возможность подтверждения компетентности автора. Подразумеваемый p-2-p контроль за отработкой квалифицированных мнений обеспечит дополнительный рычаг воздействия на ЛПРов уже со стороны общества.
Понятно, что запуск такой системы сразу приведет к целому букету различных злоупотреблений, но все это можно будет постепенно отрегулировать. Попробовать точно было бы не лишним, есть мнение, что подобный подход будет иметь практическую пользу
24.11.202421:23
(ч.1) Скорость. Не хочу пока про актуальную обстановку ничего писать, мне надоело читать срачи, но все таки выскажусь кратенько по определенному аспекту Орешника – имею на это полное моральное право. По идее это очень просто, но, видимо, кто это понимает не считает нужным объяснять.
Много пишут про скорость сей таинственной ракеты. Мол там 10 махов и это много и очень круто, другие говорят, что это все фигня и у Trident 2 вообще 20 махов. Круто или фигня? Смотрите, суть в том, что любая ракета, которая вылетает в термосферу, где выше 200 км над уровнем моря практически отсутствует воздух, и потому нет трения, может лететь там со скоростью 20 Махов и ни в чем себе не отказывать. Так они и поступают в т.ч. и Trident. Вопроса тут два – во-первых, надо бы не увлекаться высотой и стараться прижиматься к Земле насколько это возможно, чтобы затруднить свое обнаружение, во-вторых, надо чтобы ракета воткнулась в Землю на максимальной скорости, т.е. прошла на большой скорости через стратосферу и тропосферу, где уже очень большое сопротивление воздуха, которое сильно ее греет. И все эти разговоры про «крутость гиперзвука, который есть у РФ и Китая, но отсутствует у США» касаются именно работы на скоростях 10 махов и более в стратосфере, а не в принципе где-то на каком-то безвоздушном участке траектории.
О реальных ТТХ таких ракет как МБР и БРСД публика толком ничего не знает, ну кто вам будет про это докладываться? Т.е. мы не знаем на самом деле точно, какие скорости, на каком участке траектории развивает тот же Trident 2. Более того, та съемка входов боевых частей БРСД (Орешника), которую недавно все лицезрели – штука довольно уникальная, т.к. можно найти много видео пусков МБР, но вот видео прилетов вы не найдете. Очень интересно было посмотреть. И вход со скоростью порядка 3 км/с – это здорово. Но главное то, по какой траектории шла ракета и потом суб-боеприпасы. Если это была, допустим, классическая баллистическая траектория (колокольчик), то это фигня, если же ракета лишь ненадолго вынырнула в тропосферу, потом сразу нырнула обратно и «развалилась» на управляемые боевые блоки, которые потом с такой скоростью маневрировали в тропосфере, то вот это уже круто. Мы не знаем же, как оно было, да? Но, что-то мне подсказывает, что те, кому эта распальцовка была адресована, имеют больше информации. Любопытно – впечатлены ли они? Узнаем.
Много пишут про скорость сей таинственной ракеты. Мол там 10 махов и это много и очень круто, другие говорят, что это все фигня и у Trident 2 вообще 20 махов. Круто или фигня? Смотрите, суть в том, что любая ракета, которая вылетает в термосферу, где выше 200 км над уровнем моря практически отсутствует воздух, и потому нет трения, может лететь там со скоростью 20 Махов и ни в чем себе не отказывать. Так они и поступают в т.ч. и Trident. Вопроса тут два – во-первых, надо бы не увлекаться высотой и стараться прижиматься к Земле насколько это возможно, чтобы затруднить свое обнаружение, во-вторых, надо чтобы ракета воткнулась в Землю на максимальной скорости, т.е. прошла на большой скорости через стратосферу и тропосферу, где уже очень большое сопротивление воздуха, которое сильно ее греет. И все эти разговоры про «крутость гиперзвука, который есть у РФ и Китая, но отсутствует у США» касаются именно работы на скоростях 10 махов и более в стратосфере, а не в принципе где-то на каком-то безвоздушном участке траектории.
О реальных ТТХ таких ракет как МБР и БРСД публика толком ничего не знает, ну кто вам будет про это докладываться? Т.е. мы не знаем на самом деле точно, какие скорости, на каком участке траектории развивает тот же Trident 2. Более того, та съемка входов боевых частей БРСД (Орешника), которую недавно все лицезрели – штука довольно уникальная, т.к. можно найти много видео пусков МБР, но вот видео прилетов вы не найдете. Очень интересно было посмотреть. И вход со скоростью порядка 3 км/с – это здорово. Но главное то, по какой траектории шла ракета и потом суб-боеприпасы. Если это была, допустим, классическая баллистическая траектория (колокольчик), то это фигня, если же ракета лишь ненадолго вынырнула в тропосферу, потом сразу нырнула обратно и «развалилась» на управляемые боевые блоки, которые потом с такой скоростью маневрировали в тропосфере, то вот это уже круто. Мы не знаем же, как оно было, да? Но, что-то мне подсказывает, что те, кому эта распальцовка была адресована, имеют больше информации. Любопытно – впечатлены ли они? Узнаем.
19.11.202420:00
(ч.2) Слои 1.-8. – это последовательность интерпретаций задачи, находящаяся в ведении команды разработки. На этом этапе возможны (и постоянно имеют место быть) совершенно чудовищные искажения, приводящие к значительной итеративности разработки, невероятно раздувающей трудоемкость, срок и стоимость реализации технических задач. Но дальше все становится еще хуже.
Слои 9.-12. – это то, что лежит уже вне ведения команды разработки. Никто не пишет самостоятельно все используемые библиотеки – они написаны «кем-то», и зачастую даже недоступны в исходном коде. Что они делают? Даже если библиотека доступна в исходном коде, то, как правило, аудит этого кода никто не проводит, и он может содержать любые закладки. Все программные продукты пользуются функционалом операционных систем. Операционные системы огромны и в них можно закопать вообще все что угодно. Далее компиляторы и интерпретаторы – никто себе компилятор сам не пишет, это высоко специализированное ПО, которое все берут и используют as is. Компилятор же точно все скомпилирует как надо без подстав. Система виртуализации – до недавних пор все пользовались VMWare, сейчас, в рамках импортозамещения появилось множество разных «своих» решений. Ну и, наконец, железо – то, что производить сложнее всего и пока даже предварительно нельзя сказать, когда мы научимся производить чипы по современным техпроцессам.
Близки ли мы к тому, чтобы обеспечить суверенный контроль всех этих уровней интерпретации? Пока не очень. Главное – нам надо отдавать себе отчет в том, что скоро мы столкнемся не с гипотетическими, а с вполне реальными рисками использования махинаций с правилами интерпретации нашими конкурентами. В самых разных целях – контролируемый саботаж работы АПК, слив данных, подлог, внесение в работу систем сложно отслеживаемой стохастики и т.п. Если об этом думаю я, а я об этом думаю, то об этом думают и «другие».
Все знают, что у нас есть и свои операционные системы и свои системы виртуализации и даже, вроде, есть свои производители систем хранения и процессоров, да? Да, вот только если разобраться, то та же Astra Linux – это зафиксированная версия Debian. Насколько качественно был проведен аудит кода, учитывая то, что только в ядре Linux более 25 млн строк очень специфичного кода, а сам Debian это еще 60 млн строк кода, сложно сказать. Ладно, предположим, что в этом плане все хорошо. Думает ли кто-то о контроле используемых интерпретаторов и компиляторов кода? Если кто-то и думает, то я с ними не знаком. А импортозамещающие системы виртуализации у нас свои? Условно да, но самая, наверное, крупная из них «Брест» сделана на базе испанского продукта OpenNebula, другие на базе какого-нибудь OpenStack и т.п. Системы хранения от Yadro – это IBM, чипы Эльбрус производятся в Китае (да, они тоже наши конкуренты). Короче, перед нами еще долгий путь, который необходимо пройти, если в светлом технологическом будущем мы не хотим быть уязвимы.
Чтобы обеспечить реальную технологическую безопасность, в любом случае необходимо обеспечивать производство всех средств технологической интерпретации в некоей «доверенной зоне». И тут могу передать привет параноикам и тем, кто очень переживает о контроле со стороны государства – что для вас «доверенная зона»? Кому вы можете доверять? Если только себе, то едва ли вы сможете обеспечить производство и контроль всего мной перечисленного. А, значит, заниматься этим будет государство – только у государств, причем далеко не у всех, будет достаточный ресурс для обеспечения необходимого комплекса производственно-контрольных мер. И государство точно позаботится о том, чтобы комплекс средств тотального контроля был реализован на всех уровнях интерпретации задачи в итоговый аппаратно-программный комплекс. Чтобы обойти эти средства контроля у нас ну совсем никак не получилось. И это хорошо – будем в полной безопасности
Слои 9.-12. – это то, что лежит уже вне ведения команды разработки. Никто не пишет самостоятельно все используемые библиотеки – они написаны «кем-то», и зачастую даже недоступны в исходном коде. Что они делают? Даже если библиотека доступна в исходном коде, то, как правило, аудит этого кода никто не проводит, и он может содержать любые закладки. Все программные продукты пользуются функционалом операционных систем. Операционные системы огромны и в них можно закопать вообще все что угодно. Далее компиляторы и интерпретаторы – никто себе компилятор сам не пишет, это высоко специализированное ПО, которое все берут и используют as is. Компилятор же точно все скомпилирует как надо без подстав. Система виртуализации – до недавних пор все пользовались VMWare, сейчас, в рамках импортозамещения появилось множество разных «своих» решений. Ну и, наконец, железо – то, что производить сложнее всего и пока даже предварительно нельзя сказать, когда мы научимся производить чипы по современным техпроцессам.
Близки ли мы к тому, чтобы обеспечить суверенный контроль всех этих уровней интерпретации? Пока не очень. Главное – нам надо отдавать себе отчет в том, что скоро мы столкнемся не с гипотетическими, а с вполне реальными рисками использования махинаций с правилами интерпретации нашими конкурентами. В самых разных целях – контролируемый саботаж работы АПК, слив данных, подлог, внесение в работу систем сложно отслеживаемой стохастики и т.п. Если об этом думаю я, а я об этом думаю, то об этом думают и «другие».
Все знают, что у нас есть и свои операционные системы и свои системы виртуализации и даже, вроде, есть свои производители систем хранения и процессоров, да? Да, вот только если разобраться, то та же Astra Linux – это зафиксированная версия Debian. Насколько качественно был проведен аудит кода, учитывая то, что только в ядре Linux более 25 млн строк очень специфичного кода, а сам Debian это еще 60 млн строк кода, сложно сказать. Ладно, предположим, что в этом плане все хорошо. Думает ли кто-то о контроле используемых интерпретаторов и компиляторов кода? Если кто-то и думает, то я с ними не знаком. А импортозамещающие системы виртуализации у нас свои? Условно да, но самая, наверное, крупная из них «Брест» сделана на базе испанского продукта OpenNebula, другие на базе какого-нибудь OpenStack и т.п. Системы хранения от Yadro – это IBM, чипы Эльбрус производятся в Китае (да, они тоже наши конкуренты). Короче, перед нами еще долгий путь, который необходимо пройти, если в светлом технологическом будущем мы не хотим быть уязвимы.
Чтобы обеспечить реальную технологическую безопасность, в любом случае необходимо обеспечивать производство всех средств технологической интерпретации в некоей «доверенной зоне». И тут могу передать привет параноикам и тем, кто очень переживает о контроле со стороны государства – что для вас «доверенная зона»? Кому вы можете доверять? Если только себе, то едва ли вы сможете обеспечить производство и контроль всего мной перечисленного. А, значит, заниматься этим будет государство – только у государств, причем далеко не у всех, будет достаточный ресурс для обеспечения необходимого комплекса производственно-контрольных мер. И государство точно позаботится о том, чтобы комплекс средств тотального контроля был реализован на всех уровнях интерпретации задачи в итоговый аппаратно-программный комплекс. Чтобы обойти эти средства контроля у нас ну совсем никак не получилось. И это хорошо – будем в полной безопасности
14.11.202419:58
(ч.2) Проблема в том, что Украина не может быть нейтральной, понимаете? Такого просто не бывает в современном мире – все страны входят в зону влияния геополитических игроков, иногда эти зоны влияния пересекаются, но всегда есть тот, чье влияние превалирует. Более того, никто никогда не пойдет на то, чтобы оставить современную Украину без присмотра – во-первых, это будет совершенно непрогнозируемый криминогенный фактор глобального масштаба, во-вторых, если оставить Украину без присмотра, то как проконтролировать, что противник не берет ее под свой контроль? Короче, над территорией Украины неизбежно будет установлен контроль, никакой «нейтральности» быть не может.
И если стоит задача не повыебываться и разойтись, а реально договориться, то я вижу только один практически возможный вариант – раздел всей территории Украины на две негласные зоны влияния. Россия, при этом, совершенно точно, откажется делить на «негласные зоны влияния» те территории, которые она по своей конституции уже присоединила – над ними она потребует признать свой фактический (пускай и не признанный законным) контроль. А вот всю остальную территорию Украины уже могут договориться поделить на те самые негласные зоны влияния – так каждая сторона получит свою часть контролируемого буфера, за который она не несет никакой ответственности (а это самый лучший буфер, т.к. его не жалко – там можно даже гражданские войны устраивать, чтобы жечь оружие). Естественно, гласно будет объявлено о нейтралитете оставшейся части Украины. Такой вариант теоретически возможен, но для нас он куда менее привлекателен, чем для США – для них Украина просто некая локация на глобусе, а для нас это, как ни крути, но все еще «свои». Возможно, надо подольше повоевать, чтобы у нашей «элиты» окончательно оформилось такое же потребительское отношение к Украине, как и у США.
Теперь немного более сложное соображение о том, как приход к власти Трампа и его команды «практичных реалистов» может повлиять на общую динамику интенсивности горячих конфликтов в мире. Станет ли их меньше или, возможно, больше? Штука в том, что «практичный реализм» по сути заключается в признании того факта, что глобальная цивилизационная миссия США по установлению однополярного мира считается проваленной. Звучит приятно, но фактически это означает отказ только от идеалистического компонента внешней интервенционистской политики, а не от ее силового компонента, понимаете?
Идеалистический компонент внешней политики США предполагает, что они не просто обеспечивают военное присутствие в Евразии, строя кучу военных баз и поддерживая три основных сухопутных плацдарма (Европа, Япония - Южная Корея, Израиль), чтобы их не изолировали в Северной Америке, а что они делают все это в качестве заботливого старшего брата, который иногда вынужден отвешивать тумаков младшим братьям-дебилам ради их же собственной пользы. США как бы декларировали готовность в итоге взять на себя ответственность за весь мир, а не просто нагнуть его. Сначала нагнуть, конечно, а потом уже взять ответственность.
Устранение идеалистического компонента означает только то, что теперь ни о каком «старшем брате» и готовности «взять ответственность», речи идти не будет. Но это совершенно не означает отказ от силовой политики и возврат к изоляционизму. Вполне вероятно, что подобный «силовой реализм» приведет к еще большей интенсификации горячих конфликтов, т.к. никаких «цивилизационных соображений» не будет маячить даже на периферии сознания политического истеблишмента США.
Хорош или плох для нас такой отказ США от иллюзий? Сложно сказать. С одной стороны с экзальтированным идеалистом обычно проще конкурировать, чем с практичным реалистом. Но, с другой стороны, изменение риторики США, весь этот политический мачизм Трампа, может помочь процессу консолидации евразийского треугольника (Китай, Россия, Индия). Посмотрим
И если стоит задача не повыебываться и разойтись, а реально договориться, то я вижу только один практически возможный вариант – раздел всей территории Украины на две негласные зоны влияния. Россия, при этом, совершенно точно, откажется делить на «негласные зоны влияния» те территории, которые она по своей конституции уже присоединила – над ними она потребует признать свой фактический (пускай и не признанный законным) контроль. А вот всю остальную территорию Украины уже могут договориться поделить на те самые негласные зоны влияния – так каждая сторона получит свою часть контролируемого буфера, за который она не несет никакой ответственности (а это самый лучший буфер, т.к. его не жалко – там можно даже гражданские войны устраивать, чтобы жечь оружие). Естественно, гласно будет объявлено о нейтралитете оставшейся части Украины. Такой вариант теоретически возможен, но для нас он куда менее привлекателен, чем для США – для них Украина просто некая локация на глобусе, а для нас это, как ни крути, но все еще «свои». Возможно, надо подольше повоевать, чтобы у нашей «элиты» окончательно оформилось такое же потребительское отношение к Украине, как и у США.
Теперь немного более сложное соображение о том, как приход к власти Трампа и его команды «практичных реалистов» может повлиять на общую динамику интенсивности горячих конфликтов в мире. Станет ли их меньше или, возможно, больше? Штука в том, что «практичный реализм» по сути заключается в признании того факта, что глобальная цивилизационная миссия США по установлению однополярного мира считается проваленной. Звучит приятно, но фактически это означает отказ только от идеалистического компонента внешней интервенционистской политики, а не от ее силового компонента, понимаете?
Идеалистический компонент внешней политики США предполагает, что они не просто обеспечивают военное присутствие в Евразии, строя кучу военных баз и поддерживая три основных сухопутных плацдарма (Европа, Япония - Южная Корея, Израиль), чтобы их не изолировали в Северной Америке, а что они делают все это в качестве заботливого старшего брата, который иногда вынужден отвешивать тумаков младшим братьям-дебилам ради их же собственной пользы. США как бы декларировали готовность в итоге взять на себя ответственность за весь мир, а не просто нагнуть его. Сначала нагнуть, конечно, а потом уже взять ответственность.
Устранение идеалистического компонента означает только то, что теперь ни о каком «старшем брате» и готовности «взять ответственность», речи идти не будет. Но это совершенно не означает отказ от силовой политики и возврат к изоляционизму. Вполне вероятно, что подобный «силовой реализм» приведет к еще большей интенсификации горячих конфликтов, т.к. никаких «цивилизационных соображений» не будет маячить даже на периферии сознания политического истеблишмента США.
Хорош или плох для нас такой отказ США от иллюзий? Сложно сказать. С одной стороны с экзальтированным идеалистом обычно проще конкурировать, чем с практичным реалистом. Но, с другой стороны, изменение риторики США, весь этот политический мачизм Трампа, может помочь процессу консолидации евразийского треугольника (Китай, Россия, Индия). Посмотрим
01.04.202519:45
(ч.2) Процесс большой и в голову среднему сотруднику принципиально не влезает – сотрудник стонет и плачет. Пытаетесь (вы пытаетесь?) запихнуть его себе в голову – он тоже не лезет. Начинаете что-то мудрить с редукцией сложности процесса, т.е. уменьшаете объем информации, естественно с потерями – тогда процесс влезает, и можно произвести анализ. Но вы не можете быть уверены в том, что редукция сложности не привела к потере критичной для формирования правильных выводов информации.
Снизить риск такой потери критической информации можно только за счет опоры на релевантный опыт, который сын ошибок трудных и есть далеко не у всех, что ставит крест на масштабируемости всех вышеописанных манипуляций. Вы не можете написать детерминированную инструкцию по правильной редукции сложности для тех самых средних сотрудников, а чтобы обрести ваш опыт им понадобиться прожить вашу жизнь, что в принципе не всегда возможно для среднеоплачиваемых работников с ограниченным доступом к последним достижениям медицины.
Для упрощения любых манипуляций с информацией (а вся наша жизнь – манипуляция с информацией), очень важно стремиться к той самой «чистоте функций», обеспечивающей истинную декомпозируемость задач по обработке информации. Добиться полной чистоты не всегда возможно, вернее, если уж оперировать точными определениями, то «полной чистоты» добиться можно только в сформулированных самостоятельно абстракциях, а реальный мир содержит неизвестное множество динамически изменяющихся факторов, и мы никогда не можем быть уверены, что учли их все. Но вот добиться чистоты функций с некоей «достаточной» точностью можно, и для этого необходимо, вообще говоря, обеспечить достаточную информационную связность. Т.е. условно тотальную фиксируемость всей информации, а также трансляцию этой информации со стабильно контролируемыми искажениями – это тот самый прекрасный цифровой концлагерь будущего, о котором все мы так мечтаем.
Со временем мы к этому, конечно, придем, а пока можно стремиться хотя бы к частичной информационной связность – «обеспечим чистоту функций на местах, товарищи», как говориться. Ну и просто стоит помнить, что, во-первых, задачи надо резать на такие части, которые поместятся исполнителям в головы целиком (а помещается туда, обычно, немного), во-вторых, эти задачи должны по возможности никак друг от друга не зависеть и решаться изолированно. Если не получается так сделать (а часто не получается), то решайте задачу сами. Если и у вас не получается решить, то пишите заявление и освобождайте место для того, у кого получится
Снизить риск такой потери критической информации можно только за счет опоры на релевантный опыт, который сын ошибок трудных и есть далеко не у всех, что ставит крест на масштабируемости всех вышеописанных манипуляций. Вы не можете написать детерминированную инструкцию по правильной редукции сложности для тех самых средних сотрудников, а чтобы обрести ваш опыт им понадобиться прожить вашу жизнь, что в принципе не всегда возможно для среднеоплачиваемых работников с ограниченным доступом к последним достижениям медицины.
Для упрощения любых манипуляций с информацией (а вся наша жизнь – манипуляция с информацией), очень важно стремиться к той самой «чистоте функций», обеспечивающей истинную декомпозируемость задач по обработке информации. Добиться полной чистоты не всегда возможно, вернее, если уж оперировать точными определениями, то «полной чистоты» добиться можно только в сформулированных самостоятельно абстракциях, а реальный мир содержит неизвестное множество динамически изменяющихся факторов, и мы никогда не можем быть уверены, что учли их все. Но вот добиться чистоты функций с некоей «достаточной» точностью можно, и для этого необходимо, вообще говоря, обеспечить достаточную информационную связность. Т.е. условно тотальную фиксируемость всей информации, а также трансляцию этой информации со стабильно контролируемыми искажениями – это тот самый прекрасный цифровой концлагерь будущего, о котором все мы так мечтаем.
Со временем мы к этому, конечно, придем, а пока можно стремиться хотя бы к частичной информационной связность – «обеспечим чистоту функций на местах, товарищи», как говориться. Ну и просто стоит помнить, что, во-первых, задачи надо резать на такие части, которые поместятся исполнителям в головы целиком (а помещается туда, обычно, немного), во-вторых, эти задачи должны по возможности никак друг от друга не зависеть и решаться изолированно. Если не получается так сделать (а часто не получается), то решайте задачу сами. Если и у вас не получается решить, то пишите заявление и освобождайте место для того, у кого получится
06.02.202520:14
(ч.2) Получается, что в таком виде, как сейчас Биткоин действительно имеет очень ограниченную функциональную ценность. Но что дальше?
Если США все-таки решат формировать государственный стратегический резерв BTC, то майнеры получат постоянный высокий спрос, который позволит уменьшить просадку курса при продаже крупных объемов Биткоинов. Вместе с тем, у геополитических противников США возникнут дополнительные стимулы к ограничению использования BTC на своей территории, а что самое плохое, никакой расчетной альтернативой Доллару США BTC тогда уже точно стать не сможет. Это уничтожит его потенциальную функциональную ценность и тогда Биткоин на самом деле станет просто воздухом (которым нельзя дышать), закачанным в хранилища Администрации США. Причем «продать» этот воздух они смогут только на территории США и стран-сателлитов, обезжирив тех, кто не сможет отказаться от такой классной покупки. Это будет, скорее всего, если не смертью, то постепенной маргинализацией Биткоина, что меня полностью устраивает.
Есть ли позитивные варианты развития событий? Очевидно то, что со временем контроль над Биткоином во всех странах, претендующих на суверенитет своего расчетного пространства, будет только возрастать. Его конвертируемость может кардинально падать, использование криминализироваться, могут возводиться регуляторные барьеры, ограничивающие продажу вычислительных мощностей для целей майнинга, может снижаться доступность электроэнергии и т.п. У государства есть масса инструментов давления. Это значит, что будущее у Биткоина (вне совсем уж банановых республик) есть только в том случае, если он все-таки станет государствам реально полезен. А полезный Биткоин – это стабильный Биткоин, который можно использовать для трансграничных расчетов.
Стабилизировать Биткоин можно только в случае введения ограничений на участие всех желающих в майнинге, что устранит ту самую хаотичную мелочь и позволит серьезным игрокам стабилизировать инфраструктуру. Текущая логика реестра такой возможности не предполагает, но, теоретически, если пользователи, обладающие основным объемом BTC (а это крупняк), договорятся между собой, то они могут банально форкнуться, т.е. обновить версию реестра так, как им хочется. У всех остальных будет выбор – остаться старой версии с кардинально просевшей мощностью и капитализацией, или тоже обновиться, приняв новые правила и сохранив свои токены.
Очевидно, что такой «стабильный Биткоин», свободный от хаоса открытой эмиссии и непрогнозируемого роста расходов на обеспечение транзакций, будет ценным расчетным инструментом. Однако наивно полагать, что его оставят в частных руках – тогда им просто не будут пользоваться и точно так же задавят на своих территориях. Возможно, с крупными майнерами будут подписаны некие концессионные соглашения, а может быть, их просто вынудят продаться государству. В любом случае, при таком развитии событий, Биткоин станет цифровой расчетной единицей, контролируемой некоей международной ассоциацией, учрежденной договором стран-участниц. Правда, тогда встает вопрос – а зачем вообще майнить? У каждой страны-участницы будет по одному серверу, обеспечивающему закрепленную в учредительных документах вычислительную мощность и всё. Этакий номинальный майнинг - дешево и сердито. Всё равно никто посторонний не сможет влезть со своими мощностями в попытке взять под контроль генерацию блоков с операциями.
Такую эволюцию Биткоина я приветствую – в этом случае он станет настоящей мульти-эмиссионной межгосударственной валютой для обеспечения трансграничных расчетов, о которой все столько трындят, но пока никаких адекватных шагов по реализации не предпринимают
Если США все-таки решат формировать государственный стратегический резерв BTC, то майнеры получат постоянный высокий спрос, который позволит уменьшить просадку курса при продаже крупных объемов Биткоинов. Вместе с тем, у геополитических противников США возникнут дополнительные стимулы к ограничению использования BTC на своей территории, а что самое плохое, никакой расчетной альтернативой Доллару США BTC тогда уже точно стать не сможет. Это уничтожит его потенциальную функциональную ценность и тогда Биткоин на самом деле станет просто воздухом (которым нельзя дышать), закачанным в хранилища Администрации США. Причем «продать» этот воздух они смогут только на территории США и стран-сателлитов, обезжирив тех, кто не сможет отказаться от такой классной покупки. Это будет, скорее всего, если не смертью, то постепенной маргинализацией Биткоина, что меня полностью устраивает.
Есть ли позитивные варианты развития событий? Очевидно то, что со временем контроль над Биткоином во всех странах, претендующих на суверенитет своего расчетного пространства, будет только возрастать. Его конвертируемость может кардинально падать, использование криминализироваться, могут возводиться регуляторные барьеры, ограничивающие продажу вычислительных мощностей для целей майнинга, может снижаться доступность электроэнергии и т.п. У государства есть масса инструментов давления. Это значит, что будущее у Биткоина (вне совсем уж банановых республик) есть только в том случае, если он все-таки станет государствам реально полезен. А полезный Биткоин – это стабильный Биткоин, который можно использовать для трансграничных расчетов.
Стабилизировать Биткоин можно только в случае введения ограничений на участие всех желающих в майнинге, что устранит ту самую хаотичную мелочь и позволит серьезным игрокам стабилизировать инфраструктуру. Текущая логика реестра такой возможности не предполагает, но, теоретически, если пользователи, обладающие основным объемом BTC (а это крупняк), договорятся между собой, то они могут банально форкнуться, т.е. обновить версию реестра так, как им хочется. У всех остальных будет выбор – остаться старой версии с кардинально просевшей мощностью и капитализацией, или тоже обновиться, приняв новые правила и сохранив свои токены.
Очевидно, что такой «стабильный Биткоин», свободный от хаоса открытой эмиссии и непрогнозируемого роста расходов на обеспечение транзакций, будет ценным расчетным инструментом. Однако наивно полагать, что его оставят в частных руках – тогда им просто не будут пользоваться и точно так же задавят на своих территориях. Возможно, с крупными майнерами будут подписаны некие концессионные соглашения, а может быть, их просто вынудят продаться государству. В любом случае, при таком развитии событий, Биткоин станет цифровой расчетной единицей, контролируемой некоей международной ассоциацией, учрежденной договором стран-участниц. Правда, тогда встает вопрос – а зачем вообще майнить? У каждой страны-участницы будет по одному серверу, обеспечивающему закрепленную в учредительных документах вычислительную мощность и всё. Этакий номинальный майнинг - дешево и сердито. Всё равно никто посторонний не сможет влезть со своими мощностями в попытке взять под контроль генерацию блоков с операциями.
Такую эволюцию Биткоина я приветствую – в этом случае он станет настоящей мульти-эмиссионной межгосударственной валютой для обеспечения трансграничных расчетов, о которой все столько трындят, но пока никаких адекватных шагов по реализации не предпринимают
26.11.202419:58
(ч.2) А у нас не так. У нас «лидер» – это не тот, кто всех победил, нагнул и имеет, у нас это мудрый вождь, заботящийся об общественном благе, которого мы сами выбираем путем демократического голосования. И, собственно, ждем, что он будет о нас заботиться. Правильно?
Сейчас я, возможно, открою шокирующую для некоторых тайну. Несмотря на то, что методы легитимизации власти у людей куда более сложные, чем у обезьян (в основном из-за кардинально большего размера групп), основополагающий принцип такой же – лидером становится тот, кто лучше играет в социальную игру с поправкой на розданные жизнью карты, конечно. У обезьян игра намного проще (и карт им раздается меньше), у нас сложнее. Но главная иллюзия заключается в том, что мы сами по своей воле кото-то там выбираем – делаем кому-то «одолжение». Нет. Мы выбираем того, кто выиграл в социальной игре, правила которой подразумевают, что на определенном (далеко не самом важном) этапе этой игры масса низкоранговых лысых гоминид поставит где-то галочку, понимаете? Наши человеческие «лидеры» точно также всех нас победили. Просто правила социальной игры, приемлемой для антропогенной среды с группами в миллиарды особей, подразумевают, что надо не отгрызть кому-то пол жопы, а в том числе надеть галстук и убедительно рассказывать про общественное благо.
И этот самый лидер-победитель точно так же приходит к власти не для заботы об общественном благе, а чтобы получать от жизни максимум ништяков. Ништяков в своем понимании – у людей диапазон того, что они понимают под ништяками шире, чем у других животных, т.к. нам доступно куда больше методов достижения эмоционального комфорта. Кто-то хочет максимально много дополнительных денег, кто-то заставить женщин носить усы, кто-то передать все деньги из Фонда кино на НИОКРы в сфере пчеловодства и т.п. Но если у людей так много вариантов ништяков, то может быть и «общественное благо» может в этот перечень попасть?
Конечно, может. Но надо помнить о двух вещах. Во-первых, у всех своя версия «общественного блага» и даже если лидера оно интересует, то он будет работать над реализацией своей версии, а не вашей. Во-вторых, «общественное благо» – это сформированное социальной (групповой) эволюцией представление о непрямом реципрокном альтруизме, повышающее общую эффективность социума. «Я поработаю на общество, сделаю его сильнее, а сильное общество позаботится обо мне». Инсталляция таких представлений всем членам общества – неизбежная социальная манипуляция, служащая, прежде всего, интегральным интересам социума, а не отдельных его членов. И человек, способный выиграть в социальной игре, как правило, куда устойчивее к такой манипуляции, чем средний человек – он, безусловно, тоже ей подвержен, но усваиваемые этим человеком версии социально полезных представлений, обычно, существенно скорректированы в пользу интересов личности. Его личности
Сейчас я, возможно, открою шокирующую для некоторых тайну. Несмотря на то, что методы легитимизации власти у людей куда более сложные, чем у обезьян (в основном из-за кардинально большего размера групп), основополагающий принцип такой же – лидером становится тот, кто лучше играет в социальную игру с поправкой на розданные жизнью карты, конечно. У обезьян игра намного проще (и карт им раздается меньше), у нас сложнее. Но главная иллюзия заключается в том, что мы сами по своей воле кото-то там выбираем – делаем кому-то «одолжение». Нет. Мы выбираем того, кто выиграл в социальной игре, правила которой подразумевают, что на определенном (далеко не самом важном) этапе этой игры масса низкоранговых лысых гоминид поставит где-то галочку, понимаете? Наши человеческие «лидеры» точно также всех нас победили. Просто правила социальной игры, приемлемой для антропогенной среды с группами в миллиарды особей, подразумевают, что надо не отгрызть кому-то пол жопы, а в том числе надеть галстук и убедительно рассказывать про общественное благо.
И этот самый лидер-победитель точно так же приходит к власти не для заботы об общественном благе, а чтобы получать от жизни максимум ништяков. Ништяков в своем понимании – у людей диапазон того, что они понимают под ништяками шире, чем у других животных, т.к. нам доступно куда больше методов достижения эмоционального комфорта. Кто-то хочет максимально много дополнительных денег, кто-то заставить женщин носить усы, кто-то передать все деньги из Фонда кино на НИОКРы в сфере пчеловодства и т.п. Но если у людей так много вариантов ништяков, то может быть и «общественное благо» может в этот перечень попасть?
Конечно, может. Но надо помнить о двух вещах. Во-первых, у всех своя версия «общественного блага» и даже если лидера оно интересует, то он будет работать над реализацией своей версии, а не вашей. Во-вторых, «общественное благо» – это сформированное социальной (групповой) эволюцией представление о непрямом реципрокном альтруизме, повышающее общую эффективность социума. «Я поработаю на общество, сделаю его сильнее, а сильное общество позаботится обо мне». Инсталляция таких представлений всем членам общества – неизбежная социальная манипуляция, служащая, прежде всего, интегральным интересам социума, а не отдельных его членов. И человек, способный выиграть в социальной игре, как правило, куда устойчивее к такой манипуляции, чем средний человек – он, безусловно, тоже ей подвержен, но усваиваемые этим человеком версии социально полезных представлений, обычно, существенно скорректированы в пользу интересов личности. Его личности
21.11.202420:08
(ч.3) Многие слышали, что OpenAI запускает «новый ИИ» Орион. Что этот Орион будет делать? Его основная функция состоит в том, чтобы во много порядков увеличить множество значащих символьных последовательностей, доступных человечеству, за счет некоего информационного «сплайсинга». Т.е. есть множество вообще всех символьных последовательностей, которое бесконечно, например {вафы2_344а, ке2, дебилы, …}, в нем есть конечное подмножество значащих символьных последовательностей – видите «дебилы»? – вот это такая значащая последовательность. В Интернете их очень много, но недостаточно, и вот Орион возьмет все то, что есть в Интернете, и наплодит таких потенциально значащих последовательностей, скажем, в 10^9 раз больше. И вот это великолепие уже можно будет в качестве обучающей выборки подать на LLM и переобучиться на ней так, чтобы уже точно никто не придумал ничего, что не входило бы в обучающую выборку. Точно ли?
Дело в том, что итог сей затеи неясен. Выглядит достаточно безыдейно и понятно только то, что есть очень много денег, не очень много мыслей и «надо что-то делать». Получится ли в результате такого синтеза потенциально значащих символьных последовательностей войти в пространство «нового»? Я не уверен.
Во-вторых, LLM – это огромный черный ящик, они недекомпозируемы. Это значит, что когда ты начинаешь ее файнтюнить, т.е. подгонять под свои ограниченные нужды, то занятие это неизбежно вычислительно избыточно. То одно как надо получилось, другое отвалилось, то наоборот, и ты не можешь эффективно закрепить то, что работает как надо, и доработать ту часть, которая нуждается в доработке, нет – тебе надо менять все одним куском, что кардинально повышает итеративность.
В-третьих, в LLM все данные лишены какой бы то ни было онтологии или структуры – есть просто множество символьных последовательностей, которые никак друг с другом не связаны, у которых нет никакой иерархии и классификации, а LLM обеспечивает некое отображение одного объекта этого множества в другой объект этого множества. Это кардинальным образом отличается от того, как формируем решения мы с вами. И это плохо. Но не потому, что механизм нашего мышления оптимален, нет, а потому, что пока именно мы должны научить компьютер тому, что мы знаем. Да, его вычислительное оборудование имеет куда больший потенциал, чем наше, но нам надо передать ему то, что мы успели постичь, а это очень сложно сделать, когда наш подход к мышлению несовместим. Потом, когда люди станут «отработанным материалом» компьютер может вырабатывать для себя любую модель формирования решений – нам не обязательно ее понимать. Но пока нам надо как-то взаимодействовать и то, как мы сегодня взаимодействуем в рамках обучения LLM, мне не нравится.
Выходит все, кранты? Не будет восстания машин и уничтожения всех человеков, мечта мертва? Нет – возможно и такое, что количественный метод тоже перерастет в качество и могучий и свободный ИИ вылупится из раздутого яйца переобученности, достигнув неведомых человечеству высот. Вот только в этом случае у нас с ним может не быть вообще никакого взаимопонимания и есть неиллюзорный шанс действительно героически загнуться всем человечеством в неравной борьбе с чем-то чужим и непонятным. К счастью, существует целый ряд проектов посвященных выработке такого автоматизированного процесса формирования решений, который обеспечит не просто отображение одного элемента множества в другой через черный ящик с 30 млрд параметров, а формирование аналитически доступной человеку структуры решения. Такое решение уже можно декомпозировать и прослеживать зависимость различных его частей от различных частей вводного запроса. Причем подобные системы не заменяют LLM полностью, нет, они обеспечивают структурирование данных и понятную человеку «алгоритмизацию» запросов к той же LLM. Т.е. LLM может подключаться, но уже точечно. Задачи эти весьма наукоемки, но дело движется. Возможно, именно это спасет нас от уничтожения, а может и не спасет
Дело в том, что итог сей затеи неясен. Выглядит достаточно безыдейно и понятно только то, что есть очень много денег, не очень много мыслей и «надо что-то делать». Получится ли в результате такого синтеза потенциально значащих символьных последовательностей войти в пространство «нового»? Я не уверен.
Во-вторых, LLM – это огромный черный ящик, они недекомпозируемы. Это значит, что когда ты начинаешь ее файнтюнить, т.е. подгонять под свои ограниченные нужды, то занятие это неизбежно вычислительно избыточно. То одно как надо получилось, другое отвалилось, то наоборот, и ты не можешь эффективно закрепить то, что работает как надо, и доработать ту часть, которая нуждается в доработке, нет – тебе надо менять все одним куском, что кардинально повышает итеративность.
В-третьих, в LLM все данные лишены какой бы то ни было онтологии или структуры – есть просто множество символьных последовательностей, которые никак друг с другом не связаны, у которых нет никакой иерархии и классификации, а LLM обеспечивает некое отображение одного объекта этого множества в другой объект этого множества. Это кардинальным образом отличается от того, как формируем решения мы с вами. И это плохо. Но не потому, что механизм нашего мышления оптимален, нет, а потому, что пока именно мы должны научить компьютер тому, что мы знаем. Да, его вычислительное оборудование имеет куда больший потенциал, чем наше, но нам надо передать ему то, что мы успели постичь, а это очень сложно сделать, когда наш подход к мышлению несовместим. Потом, когда люди станут «отработанным материалом» компьютер может вырабатывать для себя любую модель формирования решений – нам не обязательно ее понимать. Но пока нам надо как-то взаимодействовать и то, как мы сегодня взаимодействуем в рамках обучения LLM, мне не нравится.
Выходит все, кранты? Не будет восстания машин и уничтожения всех человеков, мечта мертва? Нет – возможно и такое, что количественный метод тоже перерастет в качество и могучий и свободный ИИ вылупится из раздутого яйца переобученности, достигнув неведомых человечеству высот. Вот только в этом случае у нас с ним может не быть вообще никакого взаимопонимания и есть неиллюзорный шанс действительно героически загнуться всем человечеством в неравной борьбе с чем-то чужим и непонятным. К счастью, существует целый ряд проектов посвященных выработке такого автоматизированного процесса формирования решений, который обеспечит не просто отображение одного элемента множества в другой через черный ящик с 30 млрд параметров, а формирование аналитически доступной человеку структуры решения. Такое решение уже можно декомпозировать и прослеживать зависимость различных его частей от различных частей вводного запроса. Причем подобные системы не заменяют LLM полностью, нет, они обеспечивают структурирование данных и понятную человеку «алгоритмизацию» запросов к той же LLM. Т.е. LLM может подключаться, но уже точечно. Задачи эти весьма наукоемки, но дело движется. Возможно, именно это спасет нас от уничтожения, а может и не спасет
19.11.202420:00
(ч.1) Интерпретация. Признаюсь честно – я не особо сильно последнее (длительное) время интересуюсь политикой и социальными вопросами. Да, происходит множество событий – человечество бурлит, начинаются и прекращаются войны, политики брызжут слюной с трибун, народ мудро их выбирает, происходят какие-то реформы, по кругу повторяются слова про мир, труд, свободу, братство, конокрадство, перераспределяются капиталы. Всё со страшной силой развивается, и каждый новый правитель обещает стать лучше предыдущего. Но я смотрю на все на это и вижу карусель с привинченными пластиковыми лошадками, на которой катается человечество. Единственное, что действительно подвержено поступательному развитию, так это технологическая база. Карусель постепенно совершенствуется, и крутиться на ней становится удобнее – появляются мягкие сиденья, электронная продажа билетиков, очки виртуальной реальности, штырь-фиксатор в жопу, чтоб не упали, не дай бог, и т.п.
Сегодня у нас на повестке дня тотальная автоматизация и мы уже пришли к тому, что поумирали почти все деды, считавшие «компьютер» чем-то не относящимся к «реальной жизни». Нынешние деды уже твердят заученные фразы про то, что надо автоматизироваться со страшной силой, а еще надо идти к технологическому суверенитету. При этом, обычно толком не понимая, а чего собственно надо делать, чтобы сила автоматизации стала страшной и что же нужно, чтобы достичь реального технологического суверенитета. Чтобы понять всю глубину глубин проблем суверенности технологий начать надо с темы интерпретации.
Что такое интерпретация? Это отображение одного объекта в другой по неким правилам. С интерпретацией мы сталкиваемся постоянно – перевод с русского на английский переводчиком, интерпретация линейным менеджером того, что сказал начальник, для декомпозиции его общей задачи на своих подчиненных, перевод описания на естественном языке в формальный язык программистом, компиляция программного кода в машинный код компилятором и т.п.
По каким «неким» правилам делается это отображение? Мы редко знаем точно, а зачастую не знаем даже примерно. И если говорить про современные аппаратно-программные комплексы, то тут существует огромный простор для самых разных, почти неотслеживаемых, манипуляций, способных сыграть фатальную роль в будущем цивилизационном противостоянии, если, конечно, эти риски не будут взяты под контроль. Причем те риски, с которыми сегодня мы хоть как-то пытаемся работать – это лишь вершина большого айсберга. Этого не хватит.
Давайте разберемся, сколько слоев интерпретации на самом деле существует в рамках почти любого используемого нами программного (для простоты) продукта – от его идеи до исполнения на устройстве. 1. Бизнес-требования, 2. Интерфейсные прототипы, 3. Дизайн-макеты, 4. Формальная нотация, формируемая бизнес-аналитиком, 5. Микросервисная архитектура, проктируемая архитектором, 6. Декомпозиция общей задачи в технически обоснованную последовательность подзадач техническим лидом, 7. Формализация подзадач на уровне описания обработчиков системным аналитиком, 8. Написание кода программистом, 9. Обращение в этом коде к функциям операционной системы и сторонних библиотек (далеко не все пишется с нуля), 10. Компиляция кода, написанного программистами в машинный код, 11. Интерпретация машинного кода системой виртуализации (в современных реалиях редко какой серверный код выполняется на голом железе, обычно все-таки эмулируется фиксированная среда), 12. Интерпретация системы виртуализации реальным железом, на котором она установлена.
Сегодня у нас на повестке дня тотальная автоматизация и мы уже пришли к тому, что поумирали почти все деды, считавшие «компьютер» чем-то не относящимся к «реальной жизни». Нынешние деды уже твердят заученные фразы про то, что надо автоматизироваться со страшной силой, а еще надо идти к технологическому суверенитету. При этом, обычно толком не понимая, а чего собственно надо делать, чтобы сила автоматизации стала страшной и что же нужно, чтобы достичь реального технологического суверенитета. Чтобы понять всю глубину глубин проблем суверенности технологий начать надо с темы интерпретации.
Что такое интерпретация? Это отображение одного объекта в другой по неким правилам. С интерпретацией мы сталкиваемся постоянно – перевод с русского на английский переводчиком, интерпретация линейным менеджером того, что сказал начальник, для декомпозиции его общей задачи на своих подчиненных, перевод описания на естественном языке в формальный язык программистом, компиляция программного кода в машинный код компилятором и т.п.
По каким «неким» правилам делается это отображение? Мы редко знаем точно, а зачастую не знаем даже примерно. И если говорить про современные аппаратно-программные комплексы, то тут существует огромный простор для самых разных, почти неотслеживаемых, манипуляций, способных сыграть фатальную роль в будущем цивилизационном противостоянии, если, конечно, эти риски не будут взяты под контроль. Причем те риски, с которыми сегодня мы хоть как-то пытаемся работать – это лишь вершина большого айсберга. Этого не хватит.
Давайте разберемся, сколько слоев интерпретации на самом деле существует в рамках почти любого используемого нами программного (для простоты) продукта – от его идеи до исполнения на устройстве. 1. Бизнес-требования, 2. Интерфейсные прототипы, 3. Дизайн-макеты, 4. Формальная нотация, формируемая бизнес-аналитиком, 5. Микросервисная архитектура, проктируемая архитектором, 6. Декомпозиция общей задачи в технически обоснованную последовательность подзадач техническим лидом, 7. Формализация подзадач на уровне описания обработчиков системным аналитиком, 8. Написание кода программистом, 9. Обращение в этом коде к функциям операционной системы и сторонних библиотек (далеко не все пишется с нуля), 10. Компиляция кода, написанного программистами в машинный код, 11. Интерпретация машинного кода системой виртуализации (в современных реалиях редко какой серверный код выполняется на голом железе, обычно все-таки эмулируется фиксированная среда), 12. Интерпретация системы виртуализации реальным железом, на котором она установлена.
14.11.202419:58
(ч.1) Спрос на мир. Надо все-таки добить тему с новой администрацией США и мирными перспективами. Для нас это важнее, чем то, что трамписты планируют делать с черными Белоснежками в Голливуде, и мне есть что добавить.
Может ли Трамп все-таки хотеть завершения войны даже при условии заинтересованности в развитии своего ВПК? Может. Не потому, что ему жалко жителей Украины или России и не потому, что он за мир во всем мире. Просто его советники могут счесть, что если войну не приостановить, то потенциал Украины как "проблемы для РФ" и как средства стимуляции спроса на продукцию американского ВПК, не будет полностью раскрыт.
Почему? Потому, что Украина может слишком быстро критически утратить боеспособность, что не позволит использовать ее в дальнейшем, ни как "проблему для РФ", ни как жупел, позволяющий держать в тонусе Европу и стимулировать спрос на вооружение. А перемирие позволит получить больше времени, оставив Дамоклов меч подвешенным. Европейским партнерам можно будет вполне убедительно объяснить, что скорая война неизбежна и надо активно тарить оружие – не размещать его на Украине, а тарить на свои склады, откуда оно, в случае чего, может быть быстро доставлено на украинский ТВД.
Звучит достаточно убедительно, но какие есть варианты? Что если Украина все же падет под натиском «злобной орды»? Не станет ли жупел еще более эффективным – вот же, смотрите, враг уже у порога, сворачивайте всю социалку, мертвым социалка не нужна, покупайте пушки. Возможны такие соображения? Возможно, но есть два минуса. Западом утрачивается буфер (в виде территории Украины), вернее даже буфер отдается противнику, что очень плохо с военной точки зрения. Кроме того, США имеют бледный вид, надув щеки и фактически слив войну, что может сыграть против республиканцев на следующих выборах.
Хорошо, тогда если все же стремиться к приостановке конфликта, то «а что скажет Россия»? Речь о переговорах и важны не стартовые позиции сторон, а итоговый результат. Стартовые позиции надо декларировать таким образом, чтобы можно было в итоге как можно более убедительно наврать, что «мы так и хотели». Новая администрация понимает, что инструменты воздействия на Россию уже выработаны уходящей администрацией. Почти не осталось кнутов, а те, что остались, применять не хочется от слова совсем, т.к. результаты непрогнозируемы. Пряники есть, но если Трамп станет щедро раздавать Путину пряники, то это будет воспринято как слабость – демократические СМИ легко разыграют данную карту. И такой подход невыгоден США с экономической точки зрения. В итоге трамписты прекрасно понимают, что речь сейчас идет в большей степени даже не о намерении Трампа, а о решении Путина. Что предложить русским, чтобы сохранить лицо, соблюсти свои экономические и военные интересы и добиться результата? Нам-то не особо нужен подвешенный Дамоклов меч.
Можно вспомнить разговоры про «нейтральную Украину». Нейтральный буфер – вроде неплохо. Помните видео, на котором с двух сторон автоматических ворот гавкают друг на друга собаки – когда ворота открываются, они теряют интерес к гавканью и расходятся, т.к., вроде, ничто не мешает перейти к грызне, но это не столь привлекательно, как погавкать? Вот что-то такое в теории может устроить обе стороны, по мнению США. Европа и Россия разделены буферным государством, оружие они продолжают тарить, гавкают друг на друга, но ворота закрыты и грызни не происходит. Дамоклов меч, вроде, и есть, а, вроде, его и нет.
Может ли Трамп все-таки хотеть завершения войны даже при условии заинтересованности в развитии своего ВПК? Может. Не потому, что ему жалко жителей Украины или России и не потому, что он за мир во всем мире. Просто его советники могут счесть, что если войну не приостановить, то потенциал Украины как "проблемы для РФ" и как средства стимуляции спроса на продукцию американского ВПК, не будет полностью раскрыт.
Почему? Потому, что Украина может слишком быстро критически утратить боеспособность, что не позволит использовать ее в дальнейшем, ни как "проблему для РФ", ни как жупел, позволяющий держать в тонусе Европу и стимулировать спрос на вооружение. А перемирие позволит получить больше времени, оставив Дамоклов меч подвешенным. Европейским партнерам можно будет вполне убедительно объяснить, что скорая война неизбежна и надо активно тарить оружие – не размещать его на Украине, а тарить на свои склады, откуда оно, в случае чего, может быть быстро доставлено на украинский ТВД.
Звучит достаточно убедительно, но какие есть варианты? Что если Украина все же падет под натиском «злобной орды»? Не станет ли жупел еще более эффективным – вот же, смотрите, враг уже у порога, сворачивайте всю социалку, мертвым социалка не нужна, покупайте пушки. Возможны такие соображения? Возможно, но есть два минуса. Западом утрачивается буфер (в виде территории Украины), вернее даже буфер отдается противнику, что очень плохо с военной точки зрения. Кроме того, США имеют бледный вид, надув щеки и фактически слив войну, что может сыграть против республиканцев на следующих выборах.
Хорошо, тогда если все же стремиться к приостановке конфликта, то «а что скажет Россия»? Речь о переговорах и важны не стартовые позиции сторон, а итоговый результат. Стартовые позиции надо декларировать таким образом, чтобы можно было в итоге как можно более убедительно наврать, что «мы так и хотели». Новая администрация понимает, что инструменты воздействия на Россию уже выработаны уходящей администрацией. Почти не осталось кнутов, а те, что остались, применять не хочется от слова совсем, т.к. результаты непрогнозируемы. Пряники есть, но если Трамп станет щедро раздавать Путину пряники, то это будет воспринято как слабость – демократические СМИ легко разыграют данную карту. И такой подход невыгоден США с экономической точки зрения. В итоге трамписты прекрасно понимают, что речь сейчас идет в большей степени даже не о намерении Трампа, а о решении Путина. Что предложить русским, чтобы сохранить лицо, соблюсти свои экономические и военные интересы и добиться результата? Нам-то не особо нужен подвешенный Дамоклов меч.
Можно вспомнить разговоры про «нейтральную Украину». Нейтральный буфер – вроде неплохо. Помните видео, на котором с двух сторон автоматических ворот гавкают друг на друга собаки – когда ворота открываются, они теряют интерес к гавканью и расходятся, т.к., вроде, ничто не мешает перейти к грызне, но это не столь привлекательно, как погавкать? Вот что-то такое в теории может устроить обе стороны, по мнению США. Европа и Россия разделены буферным государством, оружие они продолжают тарить, гавкают друг на друга, но ворота закрыты и грызни не происходит. Дамоклов меч, вроде, и есть, а, вроде, его и нет.
23.03.202520:17
Авторитет. Недавно прочел на этом канале комментарий относительно того, что автор неизвестен, а потому странно наделять его, т.е. меня, некоей презумпцией авторитетности. И при всей своей непритязательности, этот комментарий заставил меня задуматься – какова вообще роль авторитетности источника? Положительна ли эта роль в общем случае и когда она может быть отрицательна?
Убеждение через авторитет или «этос» – наименее энергозатратный и для убеждающего и для аудитории способ установить этой аудитории определенную точку зрения. Альтернативы – логос (убеждение через аргументы) и пафос (убеждение через эмоции) – куда энергозатратнее. Пафос требует от убеждающего эмоционирования и попадания в эмоции аудитории, а логос значительной когнитивной нагрузки в т.ч. на аудиторию, которая может быть к этому не готова. Авторитет же, если он, так или иначе, создан, не требует ничего, кроме декларации авторитетного источника.
Потому, авторитет очень важен для любой публичной персоны, работающей по широкой, а значит, в среднем некомпетентной, аудитории. По всем подобным публичным личностям есть некая, достаточно компактная, «базовая легенда», а если личность контроверсионная, то таких разно-тенденциозных легенд может быть несколько. И именно эти легенды потребляет широкая целевая аудитория. Такие легенды должны быть адаптированы для неискушенного восприятия, т.к. если дать неподготовленной аудитории случайный объем сложной информации, то выводы она из него может сделать самые разные и едва ли они будут конструктивными.
При этом значительный объем информации о любом публичном человеке, существенно превышающий тот объем, что содержится в «базовой легенде», сегодня можно без особых сложностей найти в Интернете. Но широкая аудитория в этом не заинтересована, т.к. сведения из «базовой легенды» рафинированы и адаптированы, а вся остальная информация для среднего потребителя скучна и непонятна – у него всё равно нет возможности её верифицировать. Однако, когда оценки публичного лица из «базовых легенд» верифицируются теми, кто может вынести компетентное суждение об их корректности, в большинстве случаев, выявляются расхождения с реальностью. Но именно из этих, имеющих мало общего с реальностью, оценок и исходит широкая аудитория при оценке публичных личностей.
Хорошо это или плохо? Думаю, что в условиях, когда мы должны притворяться, что «демократия» работает, это единственный способ эффективно канализировать плебисцит всех мастей. Аргументами данную задачу не решить, т.к. люди их не поймут, а эмоции могут выступать в качестве вспомогательного средства, но основное, всё же – авторитет.
Вместе с тем, идея ведения данного канала заключается как раз в попытке оперировать только логосом. Т.е. канал в принципе предназначен, прежде всего, для меня самого и тех, кто способен понять мои аргументы. Не для широкой аудитории. Но даже если автор анонимен, со временем аудитория, которой рассуждения автора кажутся корректными, всё равно присваивает ему презумпцию авторитетности. Если автор неоднократно писал что-то верифицируемо убедительное, т.е. то, что человек мог подтвердить на основе своих знаний и опыта, то он будет склонен принимать на веру утверждения автора по вопросам, в которых сам не разбирается. Как с этим бороться – сложно сказать, но, думаю, это не столь важно, т.к. если человек в чем-то не разбирается, то его мнение по данному вопросу обычно не имеет практических последствий.
С аргументами, при этом, есть проблема – в формате ТГ-постов, как правило, невозможно дать контекст, необходимый для их корректной оценки. Обычно, для того, чтобы понять, насколько предлагаемые суждения корректны, люди должны обладать соответствующими знаниями, а иногда и релевантным жизненным опытом. Потому, какие-то нетривиальные соображения можно объяснить лишь узкому сегменту аудитории. Но если человек погружен в рассматриваемую тему, то ему нет необходимости знать того, кто озвучил предложенные к рассмотрению выводы. Возможно, даже лучше, если он этого не знает, т.к. тогда проще абстрагироваться от давления авторитета и воспользоваться своей головой
Убеждение через авторитет или «этос» – наименее энергозатратный и для убеждающего и для аудитории способ установить этой аудитории определенную точку зрения. Альтернативы – логос (убеждение через аргументы) и пафос (убеждение через эмоции) – куда энергозатратнее. Пафос требует от убеждающего эмоционирования и попадания в эмоции аудитории, а логос значительной когнитивной нагрузки в т.ч. на аудиторию, которая может быть к этому не готова. Авторитет же, если он, так или иначе, создан, не требует ничего, кроме декларации авторитетного источника.
Потому, авторитет очень важен для любой публичной персоны, работающей по широкой, а значит, в среднем некомпетентной, аудитории. По всем подобным публичным личностям есть некая, достаточно компактная, «базовая легенда», а если личность контроверсионная, то таких разно-тенденциозных легенд может быть несколько. И именно эти легенды потребляет широкая целевая аудитория. Такие легенды должны быть адаптированы для неискушенного восприятия, т.к. если дать неподготовленной аудитории случайный объем сложной информации, то выводы она из него может сделать самые разные и едва ли они будут конструктивными.
При этом значительный объем информации о любом публичном человеке, существенно превышающий тот объем, что содержится в «базовой легенде», сегодня можно без особых сложностей найти в Интернете. Но широкая аудитория в этом не заинтересована, т.к. сведения из «базовой легенды» рафинированы и адаптированы, а вся остальная информация для среднего потребителя скучна и непонятна – у него всё равно нет возможности её верифицировать. Однако, когда оценки публичного лица из «базовых легенд» верифицируются теми, кто может вынести компетентное суждение об их корректности, в большинстве случаев, выявляются расхождения с реальностью. Но именно из этих, имеющих мало общего с реальностью, оценок и исходит широкая аудитория при оценке публичных личностей.
Хорошо это или плохо? Думаю, что в условиях, когда мы должны притворяться, что «демократия» работает, это единственный способ эффективно канализировать плебисцит всех мастей. Аргументами данную задачу не решить, т.к. люди их не поймут, а эмоции могут выступать в качестве вспомогательного средства, но основное, всё же – авторитет.
Вместе с тем, идея ведения данного канала заключается как раз в попытке оперировать только логосом. Т.е. канал в принципе предназначен, прежде всего, для меня самого и тех, кто способен понять мои аргументы. Не для широкой аудитории. Но даже если автор анонимен, со временем аудитория, которой рассуждения автора кажутся корректными, всё равно присваивает ему презумпцию авторитетности. Если автор неоднократно писал что-то верифицируемо убедительное, т.е. то, что человек мог подтвердить на основе своих знаний и опыта, то он будет склонен принимать на веру утверждения автора по вопросам, в которых сам не разбирается. Как с этим бороться – сложно сказать, но, думаю, это не столь важно, т.к. если человек в чем-то не разбирается, то его мнение по данному вопросу обычно не имеет практических последствий.
С аргументами, при этом, есть проблема – в формате ТГ-постов, как правило, невозможно дать контекст, необходимый для их корректной оценки. Обычно, для того, чтобы понять, насколько предлагаемые суждения корректны, люди должны обладать соответствующими знаниями, а иногда и релевантным жизненным опытом. Потому, какие-то нетривиальные соображения можно объяснить лишь узкому сегменту аудитории. Но если человек погружен в рассматриваемую тему, то ему нет необходимости знать того, кто озвучил предложенные к рассмотрению выводы. Возможно, даже лучше, если он этого не знает, т.к. тогда проще абстрагироваться от давления авторитета и воспользоваться своей головой
24.12.202420:31
(ч.2) Такие «полезные» криминальные структуры предельно аморальны (это меня волнует мало) и, как сказано выше, могут приводить к деградации части государственного аппарата, а также повышать криминогенность внутри страны (это меня уже очень сильно волнует). Значит ли это, что надо полностью отказаться от использования данного инструмента? Возможно. Но тогда мы даем фору тем противникам, которые подобными инструментами не брезгуют – допустимо ли это? Тотальная война на то и тотальная, что ведется во всех возможных плоскостях. Вопросы сложные.
Давайте начнем с более простого вопроса – что делать с такими преступными группами, работающими в интересах наших противников? Безусловно, кардинально решить проблему можно будет только после обеспечения полного контроля всего цифрового пространства – то, что вы называете «цифровым концлагерем» и чего так боитесь. Пока этого не произошло, единственный потенциально действенный способ – война на уничтожение со всеми ключевыми фигурами аффилированных с противниками криминальных структур. Их ликвидация даже ценой дипломатических скандалов. Если эти действия будут предприниматься достаточно эффективно, есть шанс, что такую направленную преступную деятельность банально не получится отдать на аутсорс. Т.е. противнику придется обеспечивать ее уже не поддержкой некоего естественного криминального образования, а буквально на уровне департамента своего силового ведомства. Такая деятельность будет точно менее эффективной – ничего личного, но тут, как говорится, кто на что учился. Маловероятно, что государство сможет самостоятельно построить эффективный криминальный бизнес – не его профиль.
Ладно, а что с нашей стороны? Почему я не считаю возможным плодить «внешних криминальных подрядчиков» на территории страны я уже описал. Теоретически можно способствовать деятельности подобных «полезных преступников», расположенных на территориях внешнего влияния РФ, но это тоже очень тонкий лед – мы можем испортить отношения с важными для нас политическими партнерами, которые не столь зависимы от нас, как, например, Украина или Мексика от США.
Можно ли организовать такой «канализированный саботирующий криминал» целиком на уровне спецслужб? Потенциально, наверное, можно, но тут есть два критичных момента. Во-первых, под подобную деятельность необходимо подводить выверенную ограничительную базу, т.е. четко определять, что и в отношении кого (на территории противника) допустимо, а что нет. Без этого легко перейти границу, за которой кончается государственность. Во-вторых, что самое главное, денежные средства, получаемые в результате таких действий, ни в коем случае не должны попадать в руки тех, кто эти действия контролирует. Более того, в доход бюджета они тоже попадать, очевидно, не должны. По-хорошему, слив подобных доходов возможен только на обеспечение деятельности внешних прокси-структур, которые могли бы получать прямое финансирование за счет соответствующих операций.
Но самое главное другое. Нам банально пока негде применять инструментарий «криминальной войны». Эти инструменты предельно токсичны и их нельзя использовать на тех территориях, которые входят в зону твоих амбиций. Т.е. да, нам, наверное, было бы выгодно индуцировать криминогенную обстановку в США (ни в коем случае к этому, конечно, не призываю), но у нас пока до такого нос не дорос – все ресурсы сосредоточены на Украине и, в меньшей степени, в Африке. Ни на Украине, ни в Африке мы не можем себе позволить подобных художеств. Увы, если ты претендуешь на гласное влияние в каком-то регионе, то нельзя действовать излишне цинично – приходится принимать некоторые ограничения и давать не столь амбициозному противнику фору. А дальше будет видно, тотальная война никуда не денется
Давайте начнем с более простого вопроса – что делать с такими преступными группами, работающими в интересах наших противников? Безусловно, кардинально решить проблему можно будет только после обеспечения полного контроля всего цифрового пространства – то, что вы называете «цифровым концлагерем» и чего так боитесь. Пока этого не произошло, единственный потенциально действенный способ – война на уничтожение со всеми ключевыми фигурами аффилированных с противниками криминальных структур. Их ликвидация даже ценой дипломатических скандалов. Если эти действия будут предприниматься достаточно эффективно, есть шанс, что такую направленную преступную деятельность банально не получится отдать на аутсорс. Т.е. противнику придется обеспечивать ее уже не поддержкой некоего естественного криминального образования, а буквально на уровне департамента своего силового ведомства. Такая деятельность будет точно менее эффективной – ничего личного, но тут, как говорится, кто на что учился. Маловероятно, что государство сможет самостоятельно построить эффективный криминальный бизнес – не его профиль.
Ладно, а что с нашей стороны? Почему я не считаю возможным плодить «внешних криминальных подрядчиков» на территории страны я уже описал. Теоретически можно способствовать деятельности подобных «полезных преступников», расположенных на территориях внешнего влияния РФ, но это тоже очень тонкий лед – мы можем испортить отношения с важными для нас политическими партнерами, которые не столь зависимы от нас, как, например, Украина или Мексика от США.
Можно ли организовать такой «канализированный саботирующий криминал» целиком на уровне спецслужб? Потенциально, наверное, можно, но тут есть два критичных момента. Во-первых, под подобную деятельность необходимо подводить выверенную ограничительную базу, т.е. четко определять, что и в отношении кого (на территории противника) допустимо, а что нет. Без этого легко перейти границу, за которой кончается государственность. Во-вторых, что самое главное, денежные средства, получаемые в результате таких действий, ни в коем случае не должны попадать в руки тех, кто эти действия контролирует. Более того, в доход бюджета они тоже попадать, очевидно, не должны. По-хорошему, слив подобных доходов возможен только на обеспечение деятельности внешних прокси-структур, которые могли бы получать прямое финансирование за счет соответствующих операций.
Но самое главное другое. Нам банально пока негде применять инструментарий «криминальной войны». Эти инструменты предельно токсичны и их нельзя использовать на тех территориях, которые входят в зону твоих амбиций. Т.е. да, нам, наверное, было бы выгодно индуцировать криминогенную обстановку в США (ни в коем случае к этому, конечно, не призываю), но у нас пока до такого нос не дорос – все ресурсы сосредоточены на Украине и, в меньшей степени, в Африке. Ни на Украине, ни в Африке мы не можем себе позволить подобных художеств. Увы, если ты претендуешь на гласное влияние в каком-то регионе, то нельзя действовать излишне цинично – приходится принимать некоторые ограничения и давать не столь амбициозному противнику фору. А дальше будет видно, тотальная война никуда не денется
26.11.202419:58
(ч.1) Лидерство и общественное благо. Тема взаимоотношений общества с лидерами всегда была весьма животрепещущей. Я бы даже сказал сакрализированной, т.к. бОльшую часть истории человечество массовая легитимизация власти обеспечивалась именно путем сакрализации. Причем можно отследить преемственность между естественной биологической легитимизацией власти, когда право на власть над родом признавалось за старшим родственником (обычно патриархом), как за, во-первых, самым опытным и, во-вторых, биологически заинтересованным в том, чтобы его род жил и размножался (кин-альтруизм), и сакрализацией власти через «богопомазание», когда осознанный в качестве отдельной трансцендентной сущности бог-творец, воспринимаемый верующими тоже как родительская фигура, делегирует какому-то человеку заботу о своих чадах. «Богопомазаный» царь-батюшка – это, по сути, отцовская фигура для народа, а отец любит, отец заботится, отец защитит. Отец позаботится об общественном благе, иначе и быть не может, да?
В новейшее секуляризированное время от легитимизации власти через ее сакрализацию отошли в пользу демократических ритуалов выбора руководителя. Казалось бы, лидер утратил любые претензии на то, чтобы являться отцовской фигурой, но все равно люди верят в то, что его искренне заботит именно общественное благо – их благо. Или что его оно, по крайней мере, должно заботить больше всего на свете, а если не заботит, то с лидером что-то не то. Насколько разумно в это верить и что же на самом деле заботит лидеров в современном обществе? Давайте начнем с животных (тех, что не люди).
Сразу хочу обратить ваше внимание на удивительную инертность мышления людей. До относительно недавнего времени бородатые и лобастые ученые, всю жизнь посвятившие эволюционизму, искренне верили (не все, но многие), что у животных имеется некий групповой альтруизм, сформированный естественным отбором, когда в некоторых случаях особь может пожертвовать собой ради группы не родственных особей. Мол, антилопа сознательно прыгает на крокодилов, чтобы другие антилопы могли переправиться, пока ее будут жрать.
Но нет, сейчас имеется полный консенсус относительно того, что животным такое не свойственно. Им свойственен только биологический кин-альтруизм, обусловленный системой распознавания генетической дистанции (как правило по запаху или вокализации). Но, при этом, есть животные групповые / стайные / стадные и у таких животных вырабатывается модель поведения, учитывающая влияние их группы / стаи / стада на окружающую среду (у нас среда антропогенная, у бабуинов, выходит, бабуиногенная). Жертвовать собой животные не будут – к крокодилам отправляется та антилопа, которую первой спихнули в воду из-за ее слабости, обусловленной старостью или болезнью (телят оберегают матери).
Все это интересно, но самое интересное другое – проследить феномен «лидерства» в животном мире. Вполне убедительно установлено (путем наблюдения за гоминидами), что феномена «лидерства» в очевидном для любого человека смысле у тех же обезьян попросту нет. Доминантный самец бабуина никаким «лидером» своего обезьяньего народа не является – он просто забирает все, что хочет забрать. И никто не ждет от него ничего хорошего, кроме ближайших родственников, через которых он передает свои гены в светлое будущее. Когда-то лидер обезьян победил в социальной игре – смог правильно проявить агрессию (в нужном месте и в нужное время), сверг предыдущего доминантного самца, занял его место и закрепился, вовремя демонстрируя кому надо клыки. В итоге его боятся больше, чем остальных, и пока его боятся, бабуин получает от жизни максимум.
В новейшее секуляризированное время от легитимизации власти через ее сакрализацию отошли в пользу демократических ритуалов выбора руководителя. Казалось бы, лидер утратил любые претензии на то, чтобы являться отцовской фигурой, но все равно люди верят в то, что его искренне заботит именно общественное благо – их благо. Или что его оно, по крайней мере, должно заботить больше всего на свете, а если не заботит, то с лидером что-то не то. Насколько разумно в это верить и что же на самом деле заботит лидеров в современном обществе? Давайте начнем с животных (тех, что не люди).
Сразу хочу обратить ваше внимание на удивительную инертность мышления людей. До относительно недавнего времени бородатые и лобастые ученые, всю жизнь посвятившие эволюционизму, искренне верили (не все, но многие), что у животных имеется некий групповой альтруизм, сформированный естественным отбором, когда в некоторых случаях особь может пожертвовать собой ради группы не родственных особей. Мол, антилопа сознательно прыгает на крокодилов, чтобы другие антилопы могли переправиться, пока ее будут жрать.
Но нет, сейчас имеется полный консенсус относительно того, что животным такое не свойственно. Им свойственен только биологический кин-альтруизм, обусловленный системой распознавания генетической дистанции (как правило по запаху или вокализации). Но, при этом, есть животные групповые / стайные / стадные и у таких животных вырабатывается модель поведения, учитывающая влияние их группы / стаи / стада на окружающую среду (у нас среда антропогенная, у бабуинов, выходит, бабуиногенная). Жертвовать собой животные не будут – к крокодилам отправляется та антилопа, которую первой спихнули в воду из-за ее слабости, обусловленной старостью или болезнью (телят оберегают матери).
Все это интересно, но самое интересное другое – проследить феномен «лидерства» в животном мире. Вполне убедительно установлено (путем наблюдения за гоминидами), что феномена «лидерства» в очевидном для любого человека смысле у тех же обезьян попросту нет. Доминантный самец бабуина никаким «лидером» своего обезьяньего народа не является – он просто забирает все, что хочет забрать. И никто не ждет от него ничего хорошего, кроме ближайших родственников, через которых он передает свои гены в светлое будущее. Когда-то лидер обезьян победил в социальной игре – смог правильно проявить агрессию (в нужном месте и в нужное время), сверг предыдущего доминантного самца, занял его место и закрепился, вовремя демонстрируя кому надо клыки. В итоге его боятся больше, чем остальных, и пока его боятся, бабуин получает от жизни максимум.
21.11.202420:08
(ч.2) Но вот в недрах Google была разработана трансформенная архитектура DNN для преобразования последовательностей символов. Всеми любимый ChatGPT – это та самая DNN (deep neural network) трансформенной архитектуры. Ключевой особенностью новой классной архитектуры была именно возможность куда более эффективного распараллеливания на доступном сегодня вычислительном оборудовании. Такое эффективное распараллеливание и привело к созданию в т.ч. больших языковых моделей (LLM), которые всех сегодня очень впечатляют и с которыми интереснее общаться, чем с большинством людей. Если кто не понимает, то вся информация «в компьютере» – это последовательности символов. И текстовая информация и аудио и видео – для компьютера все это символьные последовательности. Потому абсолютно вся машинная генерация – текстовая, аудио и графическая – суть одно. Это модель, которая получает на вход одну символьную последовательность, а на выход выдает другую – принцип работы у них одинаковый.
Люди смотрят на магию ChatGPT и думают, что вот он почти настоящий «интеллект». Технологии развиваются, строят суперкомпьютеры для дальнейшего обучения LLM, а значит достаточно идти по намеченному пути и рано или поздно мы получим самого настоящего искусственного человека, который в итоге превзойдет человека естественного. Так? Не все так просто. Перед нами стоят очень серьезные вызовы, причем не количественные, а качественные.
Во-первых, LLM уже давно переобучены, у них плохая генерализация. Генерализация – это способность модели выдавать корректный результат на данных, не входящих в обучающую выборку. Т.е. переобученная нейросетка – это нейросетка, которую так выдрочили на обучающей выборке, что она полностью на ней заспециализировалась и на обучающей выборке выдает 100% точность, а на всем остальном выдает какую-то херню. Понятно? Смысл-то именно в том, чтобы нейросетка, обучившись на размеченной обучающей выборке, потом на других данных выдавала хороший результат. У сегодняшних LLM с этим проблема.
Но они же классно работают, скажете вы. Да, а знаете почему? Потому, что их обучающей выборкой является уже вообще вся информация, которую человечество высрало в Интернет. И объем параметров современных моделей скоро, по-моему, превысит объем этой информации – модель избыточна, она не генерализируется. Вот только заметить это сложно. Обычный человек очень шаблонен. Он думает по шаблону, говорит по шаблону, ведет себя по шаблону, в т.ч. и в Интернете. У него просто нет шансов придумать что-то, что не входит в обучающую выборку LLM – для обывателя все классно. Но нам-то LLM нужны же не для того, чтобы впечатлять обывателя, а для развития, понимаешь, человечества, которое уже задолбало деградировать. Но так его не разовьешь, и меня это не устраивает.
Люди смотрят на магию ChatGPT и думают, что вот он почти настоящий «интеллект». Технологии развиваются, строят суперкомпьютеры для дальнейшего обучения LLM, а значит достаточно идти по намеченному пути и рано или поздно мы получим самого настоящего искусственного человека, который в итоге превзойдет человека естественного. Так? Не все так просто. Перед нами стоят очень серьезные вызовы, причем не количественные, а качественные.
Во-первых, LLM уже давно переобучены, у них плохая генерализация. Генерализация – это способность модели выдавать корректный результат на данных, не входящих в обучающую выборку. Т.е. переобученная нейросетка – это нейросетка, которую так выдрочили на обучающей выборке, что она полностью на ней заспециализировалась и на обучающей выборке выдает 100% точность, а на всем остальном выдает какую-то херню. Понятно? Смысл-то именно в том, чтобы нейросетка, обучившись на размеченной обучающей выборке, потом на других данных выдавала хороший результат. У сегодняшних LLM с этим проблема.
Но они же классно работают, скажете вы. Да, а знаете почему? Потому, что их обучающей выборкой является уже вообще вся информация, которую человечество высрало в Интернет. И объем параметров современных моделей скоро, по-моему, превысит объем этой информации – модель избыточна, она не генерализируется. Вот только заметить это сложно. Обычный человек очень шаблонен. Он думает по шаблону, говорит по шаблону, ведет себя по шаблону, в т.ч. и в Интернете. У него просто нет шансов придумать что-то, что не входит в обучающую выборку LLM – для обывателя все классно. Но нам-то LLM нужны же не для того, чтобы впечатлять обывателя, а для развития, понимаешь, человечества, которое уже задолбало деградировать. Но так его не разовьешь, и меня это не устраивает.
17.11.202418:38
(ч.2) Когда человек выражает свое недовольство со знанием дела, т.е. будучи посвященным в предметные реалии и будучи способным указать на конкретные ошибки конкретных людей или структур, то такая огласка уже может иметь позитивный эффект потому как на нее можно отреагировать, решив озвучиваемые проблемы. Но есть тонкий момент, который мало кто понимает. Момент этот не то, чем можно гордиться, но такие уж мы люди твари и надо учитывать свою природу. Тот, кто обосрался почти никогда не будет реагировать на гласную критику «просто так», т.к. признать ее значит расписаться в собственной неадекватности выполняемым задачам. Обосравшийся отреагирует на огласку только в том случае, если проблема будет доведена до кого-то вышестоящего, причем до такого вышестоящего, который сочтет, что признание проблемы не вымажет и его в говне, а, наоборот, позволит получить выгоду.
С практической точки зрения это означает, что если вы хотите добиться позитивного результата огласки, то даже обоснованное недовольство надо выводить в публичную плоскость правильно. То есть так, чтобы дать возможность маневра уклонения начальнику нужного уровня, способному взять проблему на щит, покарать нижестоящих дураков, «спасти дело» и получить не по голове, а что-то приятное и полезное. Причем этот начальник сам может быть дураком (часто так и есть) и его деятельность или бездействие тоже могли внести существенный вклад в создание проблемы, но важно не это, важно проблему решить. Если этот аспект человеческой натуры не учитывается, то даже сделанная со знанием обстоятельств огласка реальных проблем все равно не даст никакого позитивного эффекта и лишь вызовет пускай и праведный, но совершенно бесполезный народный гнев.
Помните всеми излюбленный и всеми осмеянный прием «царь хороший, бояре плохие»? Фактически это про то самое, про что я писал в предыдущем абзаце. Да, блин, именно так и приходится выстраивать обвинительный дискурс, если хочешь не просто посотрясать воздух и разойтись, а получить в итоге какой-то результат. Надо дать «царю» или «царьку» того царства, которое может решить проблему, возможность уклониться от какашек, макнуть в них кого-то из бояр, и, порешав проблему, оказаться большим молодцом. Увы, вот так люди устроены, в таком мире живем и т.д и т.п.
Отсюда и моя нелюбовь к нагнетанию недовольства работой высшей власти. Дело не в том, что я люблю высшую власть и не в том, что она все делает правильно. Дело в том, что, во-первых, возвращаясь к тому, что я писал в начале, я не понимаю, где источники этого недовольства обрели понимание обстоятельств, в которых эти самые представители высшей власти осуществляют свою деятельность? Откуда они знают, на основе чего принимаются те или иные решения, и какие есть реальные альтернативы? Да ниоткуда – это именно что дилетантское и или эмоциональное или тенденциозное недовольство. Понятно, что представители высшей власти много чего делают неправильно, но надо же понимать, что именно, чтобы недовольство было предметным. Во-вторых, если это именно что «высшая» власть, то вы к кому апеллируете? В чем смысл рассказывать о том, какой плохой тот же Путин, вы кому это рассказываете? Кто должен навести порядок – боженька чтоль? Напоминаю, что я пишу не про работу с массовым электоральным сознанием, а про отношение к практической полезности огласки.
Т.е. это уже та самая огласка, которая может быть классифицирована или как «нытье» или как «раскачивание лодки» и не может принести практической пользы, а может лишь помешать управлению – в данном случае страной (несильно, надо признать). Желать помешать управлению страной или даже развалить это управление тоже можно. Допустим, себя я ассоциирую с РФ, и для меня США являются противником – я бы хотел внести беспорядок в их управление (развалить бы, правда, не хотел). Можно желать развалить управление собственной страной? Да, если вы считаете, что развал системы управления, за которым следует период хаоса, из которого всегда рождаются возможности для немногих и беда для многих, для вас предпочтительнее, чем существующий порядок, но этого, обычно, хотят немногие
С практической точки зрения это означает, что если вы хотите добиться позитивного результата огласки, то даже обоснованное недовольство надо выводить в публичную плоскость правильно. То есть так, чтобы дать возможность маневра уклонения начальнику нужного уровня, способному взять проблему на щит, покарать нижестоящих дураков, «спасти дело» и получить не по голове, а что-то приятное и полезное. Причем этот начальник сам может быть дураком (часто так и есть) и его деятельность или бездействие тоже могли внести существенный вклад в создание проблемы, но важно не это, важно проблему решить. Если этот аспект человеческой натуры не учитывается, то даже сделанная со знанием обстоятельств огласка реальных проблем все равно не даст никакого позитивного эффекта и лишь вызовет пускай и праведный, но совершенно бесполезный народный гнев.
Помните всеми излюбленный и всеми осмеянный прием «царь хороший, бояре плохие»? Фактически это про то самое, про что я писал в предыдущем абзаце. Да, блин, именно так и приходится выстраивать обвинительный дискурс, если хочешь не просто посотрясать воздух и разойтись, а получить в итоге какой-то результат. Надо дать «царю» или «царьку» того царства, которое может решить проблему, возможность уклониться от какашек, макнуть в них кого-то из бояр, и, порешав проблему, оказаться большим молодцом. Увы, вот так люди устроены, в таком мире живем и т.д и т.п.
Отсюда и моя нелюбовь к нагнетанию недовольства работой высшей власти. Дело не в том, что я люблю высшую власть и не в том, что она все делает правильно. Дело в том, что, во-первых, возвращаясь к тому, что я писал в начале, я не понимаю, где источники этого недовольства обрели понимание обстоятельств, в которых эти самые представители высшей власти осуществляют свою деятельность? Откуда они знают, на основе чего принимаются те или иные решения, и какие есть реальные альтернативы? Да ниоткуда – это именно что дилетантское и или эмоциональное или тенденциозное недовольство. Понятно, что представители высшей власти много чего делают неправильно, но надо же понимать, что именно, чтобы недовольство было предметным. Во-вторых, если это именно что «высшая» власть, то вы к кому апеллируете? В чем смысл рассказывать о том, какой плохой тот же Путин, вы кому это рассказываете? Кто должен навести порядок – боженька чтоль? Напоминаю, что я пишу не про работу с массовым электоральным сознанием, а про отношение к практической полезности огласки.
Т.е. это уже та самая огласка, которая может быть классифицирована или как «нытье» или как «раскачивание лодки» и не может принести практической пользы, а может лишь помешать управлению – в данном случае страной (несильно, надо признать). Желать помешать управлению страной или даже развалить это управление тоже можно. Допустим, себя я ассоциирую с РФ, и для меня США являются противником – я бы хотел внести беспорядок в их управление (развалить бы, правда, не хотел). Можно желать развалить управление собственной страной? Да, если вы считаете, что развал системы управления, за которым следует период хаоса, из которого всегда рождаются возможности для немногих и беда для многих, для вас предпочтительнее, чем существующий порядок, но этого, обычно, хотят немногие
12.11.202420:31
(ч.2) Получается, что социум – это явление, имеющее вполне «природное» происхождение. Причем, что важно, степень его «природности» нисколько не меняется во времени. Понимаете, «природность» социальной структуры, имеющейся в каждый исторический период в каждом регионе нашей планеты, не записана в скрижалях – эта социальная структура такова только потому, что она отвечает эволюционно-стабильной стратегии развития соответствующего социума. Причем под «эволюционно-стабильной» понимается та стратегия, которая обеспечивает как обработку внешних вызовов, так и внутреннюю стабилизацию. И вот тут кроется ловушка для «сильных цивилизаций».
Парадигма демонтажа социальной структуры происходит из развитых стран – это именно что «сильные цивилизации», т.е. такие цивилизации, для которых внешние вызовы имеют меньшее значение и несут меньшие риски, чем вызовы внутренние. Такие цивилизации совершенно естественным и максимально природным образом эволюционируют в направлении приоритизации купирования именно внутренних рисков дестабилизации общества. Причем поймите, что речь тут не идет об интересах отдельно взятого представителя общества, нет, речь идет об именно что сохранении конкретной цивилизации – такое купирование рисков социальной дестабилизации может принимать самые разные формы в зависимости от того, какие социальные группы обладают наибольшим весом в социальной структуре общества. Даже самая неадекватная, обмазанная чужими месячными, пробитая насквозь прямо через лоб пирсингом, весящая 200 кг при росте 150 см, ни дня в жизни не работавшая транс-женщина тоже вполне «природна» – она производная социума.
Другое дело, что «природность» явления ничего не говорит о его эффективности – эффективны не сами по себе изменения, эффективность обеспечивает отбор. Т.е. эффективным будет то, что в итоге будет отобрано. Вымирание неудачных особей тоже вполне себе «природно», т.ч. весь вопрос в том – а не сдохнет ли в итоге социум в конкурентной борьбе? И вот тут «сила» цивилизации может сыграть с ней фатальную шутку, причем, чем цивилизация будет сильнее, тем фатальнее и необратимее могут быть последствия.
Когда ты очень силен и у тебя есть значительное накопленное преимущество перед конкурентами, ты, как я уже отметил выше, склонен приоритизировать купирование внутренних вызовов, т.к. внешние вызовы фактически отсутствуют. Ты можешь решить, что для снятия напряжения в обществе вполне разумно ослабить социальную дисциплину, дать сытым, чувствующим себя в безопасности и оттого ветроголовым людям какие-то средства рационализации ценности твоей цивилизации (я «очеловечиваю», присваивая эти рассуждения некоему лицу, на деле, конечно, нет никакого лица – это культурная эволюция). И чем больше твое накопленное преимущество, тем дальше по пути снятия социального давления ты можешь уйти, не опасаясь внешних вызовов. Играть в эту игру может быть приятно.
Но в итоге наступит момент, когда вдруг выяснится (а это почему-то всегда происходит именно что «вдруг»), что твое накопленное преимущество испарилось. Более «слабые» цивилизации не заморачивались так сильно с внутренними вызовами, нет, они работали с внешними – им хватало этих внешних проблем. И они догнали тебя. И вот ты оказываешься с демонтированной социальной структурой против тех, у кого эта социальная структура не демонтирована – да, их люди подвергаются большему социальному давлению, но ничего, скоро они облегчат свою жизнь, сожрав тебя.
В общем, процесс структурирования социума это не что-то, что можно волюнтаристски контролировать, к сожалению. Да, хотелось бы, чтобы можно было осознанно перебирать – нет, измазанная калом транс-женщина нам не нравится, нам нравится жить в лесу и молиться колесу, например. Или давайте разделимся на классы и будем диктатуру своего класса устанавливать. Это было бы как минимум весело. Но реальность такова, что все эти процессы социальной эволюции ну очень инерционны и опосредованы огромным, неподвластным никакому человеку, объемом факторов. Мы почти что зрители. Но объяснить, почему происходит так или иначе, имея постзнание, вполне возможно
Парадигма демонтажа социальной структуры происходит из развитых стран – это именно что «сильные цивилизации», т.е. такие цивилизации, для которых внешние вызовы имеют меньшее значение и несут меньшие риски, чем вызовы внутренние. Такие цивилизации совершенно естественным и максимально природным образом эволюционируют в направлении приоритизации купирования именно внутренних рисков дестабилизации общества. Причем поймите, что речь тут не идет об интересах отдельно взятого представителя общества, нет, речь идет об именно что сохранении конкретной цивилизации – такое купирование рисков социальной дестабилизации может принимать самые разные формы в зависимости от того, какие социальные группы обладают наибольшим весом в социальной структуре общества. Даже самая неадекватная, обмазанная чужими месячными, пробитая насквозь прямо через лоб пирсингом, весящая 200 кг при росте 150 см, ни дня в жизни не работавшая транс-женщина тоже вполне «природна» – она производная социума.
Другое дело, что «природность» явления ничего не говорит о его эффективности – эффективны не сами по себе изменения, эффективность обеспечивает отбор. Т.е. эффективным будет то, что в итоге будет отобрано. Вымирание неудачных особей тоже вполне себе «природно», т.ч. весь вопрос в том – а не сдохнет ли в итоге социум в конкурентной борьбе? И вот тут «сила» цивилизации может сыграть с ней фатальную шутку, причем, чем цивилизация будет сильнее, тем фатальнее и необратимее могут быть последствия.
Когда ты очень силен и у тебя есть значительное накопленное преимущество перед конкурентами, ты, как я уже отметил выше, склонен приоритизировать купирование внутренних вызовов, т.к. внешние вызовы фактически отсутствуют. Ты можешь решить, что для снятия напряжения в обществе вполне разумно ослабить социальную дисциплину, дать сытым, чувствующим себя в безопасности и оттого ветроголовым людям какие-то средства рационализации ценности твоей цивилизации (я «очеловечиваю», присваивая эти рассуждения некоему лицу, на деле, конечно, нет никакого лица – это культурная эволюция). И чем больше твое накопленное преимущество, тем дальше по пути снятия социального давления ты можешь уйти, не опасаясь внешних вызовов. Играть в эту игру может быть приятно.
Но в итоге наступит момент, когда вдруг выяснится (а это почему-то всегда происходит именно что «вдруг»), что твое накопленное преимущество испарилось. Более «слабые» цивилизации не заморачивались так сильно с внутренними вызовами, нет, они работали с внешними – им хватало этих внешних проблем. И они догнали тебя. И вот ты оказываешься с демонтированной социальной структурой против тех, у кого эта социальная структура не демонтирована – да, их люди подвергаются большему социальному давлению, но ничего, скоро они облегчат свою жизнь, сожрав тебя.
В общем, процесс структурирования социума это не что-то, что можно волюнтаристски контролировать, к сожалению. Да, хотелось бы, чтобы можно было осознанно перебирать – нет, измазанная калом транс-женщина нам не нравится, нам нравится жить в лесу и молиться колесу, например. Или давайте разделимся на классы и будем диктатуру своего класса устанавливать. Это было бы как минимум весело. Но реальность такова, что все эти процессы социальной эволюции ну очень инерционны и опосредованы огромным, неподвластным никакому человеку, объемом факторов. Мы почти что зрители. Но объяснить, почему происходит так или иначе, имея постзнание, вполне возможно
18.03.202520:59
(ч.3) Вполне возможно, глобально доступный Интернет с низким пингом может быть полезен для, например, наведения быстро летящих средств поражения противника. Еще есть вероятность, что в случае глобального конфликта быстро подавить группировку, состоящую из тысяч спутников, будет сложнее, чем несколько спутников на геостационарной орбите. Также, может быть, их можно будет оснастить средствами дистанционного зондирования земли. В общем, если с потребительской точки зрения Starlink выглядит странно, то со стратегической точки зрения это нечто многообещающее.
Что мы имеем в итоге? Электрокары, от отсутствия которых не изменилось бы ровным счетом ничего в нашей жизни, ракеты-носители, на которых было бы нечего выводить, и потребительски бесполезные, но полезные США стратегически, низкоорбитальные спутники связи, которые позволяют загрузить ракеты-носители работой. Да, Маск гениально греет рынок, но он кипятит воздух. Он отвлекает большие ресурсы вовсе не на то, что необходимо приоритизировать, чтобы идти по оптимальному пути технического развития. И именно это мне не нравится, а не что-то еще.
Более того, он формирует тренды, которым следует толпа корпоративных менеджеров и государственных чиновников невеликой осознанности, а также спекулянтов по всему миру. Маск развальцевал потребителю входное отверстие, раздул какой-то техно-хайп – всё, рынок ныряет в эту дыру. Можно лепить массу венчурных проектов на схожие темы и забивать ими все системы размещения активов. И можно декларировать, что «а вот мы тоже теперь этим направлением занимаемся», стимулируя рост стоимости своих акций (как, например, начали делать все автопроизводители, когда Маск популяризировал электрокары).
Второй момент – популистский оппортунизм. Если Маск задал определенный тренд, то люди считают, что это круто, а многие структуры, особенно государственные, заточены на эксплуатацию популярных трендов. Крупные ЛПРы часто далеки от технологий, но Маска они знают – и им может быть сложно объяснить некие реальные технологические потребности, но «делать как Маск» это, по их мнению, беспроигрышный вариант. Конечно, менеджмент берет под козырек и не особо заботясь о логике и целесообразности начинает «делать как Маск». У нас и по электромобилям есть целое направление в НТИ, хотя нам бы с обычными разобраться. И ракеты мы собираемся делать с повторно используемой первой ступенью, притом, что у нас весьма скромный бюджет на космос, который смерти подобно распылять, более того, нам и выводить нечего в таком количестве. И даже свою низкоорбитальную группировку спутников связи мы собираемся запускать – видимо, чтобы как Маску было чего выводить. Последнее может иметь стратегическое значение для применения в будущих войнах, но, елки-палки, это долго, дорого (пока озвучивается 300-400 млрд, но я уверен, что этот бюджет будет кратно превышен) и рискованно. Нам бы пока высокоорбитальную группировку построить, она уже решит бОльшую часть проблем со связью.
И что еще меня сподвигло на написание данного поста, так это попавшийся мне комментарий от Бибы, сиречь Кирилла Дмитриева (директора РФПИ), о том, что они с Бобой, сиречь Бакановым (глава Роскосмоса), обсуждали, блять, как было бы здорово с Маском полететь на Марс и что Маск – уникальный лидер, ведущий человечество в светлое будущее. Это, конечно, мое оценочное суждение и я дико извиняюсь, но Дмитриев вообще что ли охуел там? Чего эта голова садовая несет? Ему кто-то из старших может леща дать, чтобы он в себя пришел?
Да, я писал про то, что нам нужно выработать какой-то ответ на смену идеологии США, т.к. традиционализм хорош против педерастии, но не вывезет против технократии. Но это же не значит, что надо Маску подпевать – вы опять хотите сделать нашу идеологию вторичным эхом идеологии западной? Маска надо абсурдизировать, а не возвеличивать, тем более он сам дает к этому много поводов с той же своей DOGE дурацкой. Я понимаю политическую коньюнктуру момента, но нельзя такое городить
Что мы имеем в итоге? Электрокары, от отсутствия которых не изменилось бы ровным счетом ничего в нашей жизни, ракеты-носители, на которых было бы нечего выводить, и потребительски бесполезные, но полезные США стратегически, низкоорбитальные спутники связи, которые позволяют загрузить ракеты-носители работой. Да, Маск гениально греет рынок, но он кипятит воздух. Он отвлекает большие ресурсы вовсе не на то, что необходимо приоритизировать, чтобы идти по оптимальному пути технического развития. И именно это мне не нравится, а не что-то еще.
Более того, он формирует тренды, которым следует толпа корпоративных менеджеров и государственных чиновников невеликой осознанности, а также спекулянтов по всему миру. Маск развальцевал потребителю входное отверстие, раздул какой-то техно-хайп – всё, рынок ныряет в эту дыру. Можно лепить массу венчурных проектов на схожие темы и забивать ими все системы размещения активов. И можно декларировать, что «а вот мы тоже теперь этим направлением занимаемся», стимулируя рост стоимости своих акций (как, например, начали делать все автопроизводители, когда Маск популяризировал электрокары).
Второй момент – популистский оппортунизм. Если Маск задал определенный тренд, то люди считают, что это круто, а многие структуры, особенно государственные, заточены на эксплуатацию популярных трендов. Крупные ЛПРы часто далеки от технологий, но Маска они знают – и им может быть сложно объяснить некие реальные технологические потребности, но «делать как Маск» это, по их мнению, беспроигрышный вариант. Конечно, менеджмент берет под козырек и не особо заботясь о логике и целесообразности начинает «делать как Маск». У нас и по электромобилям есть целое направление в НТИ, хотя нам бы с обычными разобраться. И ракеты мы собираемся делать с повторно используемой первой ступенью, притом, что у нас весьма скромный бюджет на космос, который смерти подобно распылять, более того, нам и выводить нечего в таком количестве. И даже свою низкоорбитальную группировку спутников связи мы собираемся запускать – видимо, чтобы как Маску было чего выводить. Последнее может иметь стратегическое значение для применения в будущих войнах, но, елки-палки, это долго, дорого (пока озвучивается 300-400 млрд, но я уверен, что этот бюджет будет кратно превышен) и рискованно. Нам бы пока высокоорбитальную группировку построить, она уже решит бОльшую часть проблем со связью.
И что еще меня сподвигло на написание данного поста, так это попавшийся мне комментарий от Бибы, сиречь Кирилла Дмитриева (директора РФПИ), о том, что они с Бобой, сиречь Бакановым (глава Роскосмоса), обсуждали, блять, как было бы здорово с Маском полететь на Марс и что Маск – уникальный лидер, ведущий человечество в светлое будущее. Это, конечно, мое оценочное суждение и я дико извиняюсь, но Дмитриев вообще что ли охуел там? Чего эта голова садовая несет? Ему кто-то из старших может леща дать, чтобы он в себя пришел?
Да, я писал про то, что нам нужно выработать какой-то ответ на смену идеологии США, т.к. традиционализм хорош против педерастии, но не вывезет против технократии. Но это же не значит, что надо Маску подпевать – вы опять хотите сделать нашу идеологию вторичным эхом идеологии западной? Маска надо абсурдизировать, а не возвеличивать, тем более он сам дает к этому много поводов с той же своей DOGE дурацкой. Я понимаю политическую коньюнктуру момента, но нельзя такое городить
17.12.202420:07
(ч.3) Когда-то я писал, что на самом деле в мире нет ни одного отдельно взятого человека, обладающего абсолютной властью, который может делать вообще все, что он захочет и не пасть жертвой своих необдуманных поступков. Всегда и всем приходится оглядываться на свое окружение – у всех это окружение разное, но игнорировать его ты не можешь. Никто из нас не супермен, все люди смертны и иногда внезапно, как говорится, т.ч. всегда есть механизм защиты от того, что даже очень влиятельный лидер вдруг сойдет с ума. Но что если технологии, обеспечивающие абсолютный контроль, породят такого супермена? Я могу судить по себе – если бы у меня была абсолютная власть, подкрепленная тотальной информированностью с возможность взрывать людям, которые делают что-то, что мне не нравится, головы, то я бы не утруждал себя уговорами. Я бы делал все, что считаю нужным, и тем же самым занимались бы все остальные (делали то, что нужно мне). Что с этим делать?
Люди хотят, чтобы государство все же было уязвимо. Но для кого оно должно быть уязвимо? Я бы хотел узнать, как вы себе это представляете. Вы хотите, чтобы государство было уязвимо для внешних по отношению к государству сил, я правильно понимаю? А какие существуют силы, внешние по отношению к государству, которые могли бы взять его под контроль в случае выявления уязвимости так, чтобы это было вам выгодно? Это вы сами или какие-то ваши друзья, или это некое общественное движение? Кто или что это? По-моему, единственная сила, которая сможет воспользоваться уязвимостью государства, это другое государство. И если одно государство сможет взять под контроль все остальные государства, воспользовавшись их уязвимостью, то для человека, не доверяющего государству, полагаю, это будет еще хуже, т.к. не останется вообще ничего, что было бы вне контроля единого центра принятия решений. И что, с моей точки зрения, самое страшное – такой единый центр принятия решений не будет ограничен конкуренцией.
Выскажу свое мнение. Я не верю ни в какой самоконтроль. Как я писал выше – даже в свой самоконтроль я не верю. Но я верю в то, что весь наш мир суть продукт конкурентного отбора. Конкуренция устанавливает правила. Каким бы ты ни был умным, сильным, добрым, хитрым, какие бы соображения тобой ни двигали, основное, что ты должен сделать, чтобы жить и развиваться – выдерживать конкуренцию – все остальное потом. И потому, какой бы уровень контроля ни был у управляющего центра государства, если государств больше, чем одно, то этот центр управления должен управлять так, чтобы выдерживать конкуренцию.
Более того, он не просто должен «так управлять», он должен быть «так структурирован», чтобы на длинной дистанции обеспечивать конкурентоспособную модель управления. Понимаете? Если центр управления будет слишком зависим от фактора личности – он в итоге не выдержит конкурентный отбор, если будет нерационально распоряжаться человеческими ресурсами – не выдержит конкурентный отбор, если будет принимать неадекватные решения – да, он тоже не выдержит конкурентный отбор. Потому риск тотальной узурпации власти неадекватным правителем я вижу только в случае полного прекращения конкуренции в мире, а это случится как раз в том случае, если государства будут уязвимы. Таково мое мнение, но ваши мысли по этому поводу мне тоже интересны
Люди хотят, чтобы государство все же было уязвимо. Но для кого оно должно быть уязвимо? Я бы хотел узнать, как вы себе это представляете. Вы хотите, чтобы государство было уязвимо для внешних по отношению к государству сил, я правильно понимаю? А какие существуют силы, внешние по отношению к государству, которые могли бы взять его под контроль в случае выявления уязвимости так, чтобы это было вам выгодно? Это вы сами или какие-то ваши друзья, или это некое общественное движение? Кто или что это? По-моему, единственная сила, которая сможет воспользоваться уязвимостью государства, это другое государство. И если одно государство сможет взять под контроль все остальные государства, воспользовавшись их уязвимостью, то для человека, не доверяющего государству, полагаю, это будет еще хуже, т.к. не останется вообще ничего, что было бы вне контроля единого центра принятия решений. И что, с моей точки зрения, самое страшное – такой единый центр принятия решений не будет ограничен конкуренцией.
Выскажу свое мнение. Я не верю ни в какой самоконтроль. Как я писал выше – даже в свой самоконтроль я не верю. Но я верю в то, что весь наш мир суть продукт конкурентного отбора. Конкуренция устанавливает правила. Каким бы ты ни был умным, сильным, добрым, хитрым, какие бы соображения тобой ни двигали, основное, что ты должен сделать, чтобы жить и развиваться – выдерживать конкуренцию – все остальное потом. И потому, какой бы уровень контроля ни был у управляющего центра государства, если государств больше, чем одно, то этот центр управления должен управлять так, чтобы выдерживать конкуренцию.
Более того, он не просто должен «так управлять», он должен быть «так структурирован», чтобы на длинной дистанции обеспечивать конкурентоспособную модель управления. Понимаете? Если центр управления будет слишком зависим от фактора личности – он в итоге не выдержит конкурентный отбор, если будет нерационально распоряжаться человеческими ресурсами – не выдержит конкурентный отбор, если будет принимать неадекватные решения – да, он тоже не выдержит конкурентный отбор. Потому риск тотальной узурпации власти неадекватным правителем я вижу только в случае полного прекращения конкуренции в мире, а это случится как раз в том случае, если государства будут уязвимы. Таково мое мнение, но ваши мысли по этому поводу мне тоже интересны
24.11.202421:23
(ч.2) И бонус. По Интернету ходят легенды о том, что тень движется быстрее света, хочу продемонстрировать, как это происходит.
Попросил сделать картинку. Прерывистая окружность – источник света. Он со скоростью 0,5 скор. света движется вниз параллельно стене в течение 10 ед. вр. Черный круг отбрасывает тень. В начале от источника до тени на стене ~ 32 ед. расст. (расстояние, кот. свет проходит за 32 ед. вр.). После смещения источника, от него до тени на стене уже 20 ед. расст.
Если взять за 0 момент начала движения источника, то тень внизу останется, пока туда не долетит первый фотон, излученный в момент начала движения, т.е. до момента t2=32 ед. вр. там будет тень.
Когда тень появится сверху? Через 20 ед. вр. после того, как источник завершит движение и первый, излученный после этого фотон, будет заблокирован препятствием. Итого 10 ед. вр. движение + 20 = всего 30 ед. вр. Выходит, тень вообще движется обратно во времени и переместилась аж за -2 ед. вр.
Все, шах и мат Эйнштейну? Или нет?
Попросил сделать картинку. Прерывистая окружность – источник света. Он со скоростью 0,5 скор. света движется вниз параллельно стене в течение 10 ед. вр. Черный круг отбрасывает тень. В начале от источника до тени на стене ~ 32 ед. расст. (расстояние, кот. свет проходит за 32 ед. вр.). После смещения источника, от него до тени на стене уже 20 ед. расст.
Если взять за 0 момент начала движения источника, то тень внизу останется, пока туда не долетит первый фотон, излученный в момент начала движения, т.е. до момента t2=32 ед. вр. там будет тень.
Когда тень появится сверху? Через 20 ед. вр. после того, как источник завершит движение и первый, излученный после этого фотон, будет заблокирован препятствием. Итого 10 ед. вр. движение + 20 = всего 30 ед. вр. Выходит, тень вообще движется обратно во времени и переместилась аж за -2 ед. вр.
Все, шах и мат Эйнштейну? Или нет?
21.11.202420:07
(ч.1) Миф ИИ. На этом канале немало было сказано про технологические перспективы человечества в свете развития моделей прецедентного машинного обучения, ну или «ИИ», как этот феномен любят все называть (я данный термин не люблю). И, ясное дело, людям описываемые мной перспективы не нравятся, они стараются мои утверждения девальвировать, рассказывая о том, что ИИ, это совсем не интеллект, а херня на постном масле, что у него целеполагания нет, что «нового» ничего он не может создавать и т.п. Довольно шаблонные дилетантские рассуждения. Но я хочу помочь людям и немного рассказать про истинную ситуацию с ИИ, может вас это даже успокоит. Хотя итог один.
Немного ликбеза. Вообще «ИИ» штука довольно простая и соответствующая фундаментальная теория датируется край 60-ми годами прошлого века. Уже тогда Мергелян доказал свою теорему о том, что непрерывную функцию можно аппроксимировать многочленами с любой требуемой степенью точности. Собственно это и происходит, когда мы занимается прецедентным обучением.
Допустим, я хочу научить компьютер слать плохих людей, позвонивших мне на мобильный, нахуй. Есть какая-то произвольно сложная и в общем случае нелинейная зависимость между тем, что говорит человек в первые 10 секунд разговора, и тем, что он, по моему мнению, плохой и должен быть послан. Зависимость эту я не знаю, но могу разметить 100 примеров, указав, что соответствует плохому человеку, а что нет. Дальше я беру многочлен, например, 1-й степени от некоторого количества переменных, например, от 10 (допустим, за каждую секунду разговора отвечает одна переменная) и просто начинаю подбирать коэффициенты переменных таким образом, чтобы в итоге приблизить этим многочленом искомую функцию. Т.е. чтобы при подаче на многочлен 10-ти переменных, соответствующих плохому человеку (из обучающих примеров), результатом становилось значение «плохой», а при подаче других переменных значение «хороший». Вот и все. Все остальное – это уже выбор разных методов изменения коэффициентов при переборе, подбор количества переменных, степени многочленов, структуры нейросети, т.к. в общем случае слой все-таки не один, логики выбора момента, когда пора остановиться и т.п.
Но в 60-х годах все это не привлекло внимания инженеров просто потому, что не было вычислительных средств, способных обеспечить приемлемый темп перебора достаточно больших массивов данных, т.к. вычислений необходимо производить дохрена и на бумажке ты их не сделаешь, да и на компьютере «М-1» тоже. На тему посмотрели, оценили потенциал и отложили до лучших времен.
Когда эти лучшие времена настали, с машинного обучения сдули пыль и появились первые результаты. Но что важно для эффективного машинного обучения? Важно максимальное распараллеливание, чтобы огромные выборки, содержащие десятки и сотни миллионов информационных объектов, обрабатывались не по очереди, а максимально параллельно. И долгое время архитектура нейросетей не позволяла добиться желаемого распараллеливания, обучение шло слишком медленно.
Немного ликбеза. Вообще «ИИ» штука довольно простая и соответствующая фундаментальная теория датируется край 60-ми годами прошлого века. Уже тогда Мергелян доказал свою теорему о том, что непрерывную функцию можно аппроксимировать многочленами с любой требуемой степенью точности. Собственно это и происходит, когда мы занимается прецедентным обучением.
Допустим, я хочу научить компьютер слать плохих людей, позвонивших мне на мобильный, нахуй. Есть какая-то произвольно сложная и в общем случае нелинейная зависимость между тем, что говорит человек в первые 10 секунд разговора, и тем, что он, по моему мнению, плохой и должен быть послан. Зависимость эту я не знаю, но могу разметить 100 примеров, указав, что соответствует плохому человеку, а что нет. Дальше я беру многочлен, например, 1-й степени от некоторого количества переменных, например, от 10 (допустим, за каждую секунду разговора отвечает одна переменная) и просто начинаю подбирать коэффициенты переменных таким образом, чтобы в итоге приблизить этим многочленом искомую функцию. Т.е. чтобы при подаче на многочлен 10-ти переменных, соответствующих плохому человеку (из обучающих примеров), результатом становилось значение «плохой», а при подаче других переменных значение «хороший». Вот и все. Все остальное – это уже выбор разных методов изменения коэффициентов при переборе, подбор количества переменных, степени многочленов, структуры нейросети, т.к. в общем случае слой все-таки не один, логики выбора момента, когда пора остановиться и т.п.
Но в 60-х годах все это не привлекло внимания инженеров просто потому, что не было вычислительных средств, способных обеспечить приемлемый темп перебора достаточно больших массивов данных, т.к. вычислений необходимо производить дохрена и на бумажке ты их не сделаешь, да и на компьютере «М-1» тоже. На тему посмотрели, оценили потенциал и отложили до лучших времен.
Когда эти лучшие времена настали, с машинного обучения сдули пыль и появились первые результаты. Но что важно для эффективного машинного обучения? Важно максимальное распараллеливание, чтобы огромные выборки, содержащие десятки и сотни миллионов информационных объектов, обрабатывались не по очереди, а максимально параллельно. И долгое время архитектура нейросетей не позволяла добиться желаемого распараллеливания, обучение шло слишком медленно.
17.11.202418:38
(ч.1) Огласка. Тема публичного выражения недовольства тем, как ответственными за что-то это самое «что-то» делается, является достаточно остро дискуссионной. Немало людей верит, что это очень важно и необходимо придавать максимальной огласке любые косяки, относящиеся к деятельности, связанной с обеспечением «общественного блага», т.к. это позволит высветить проблемы и повысить мотивацию ответственных к устранению своих ошибок. Другая группа людей считает, что огласка лишь «раскачивает лодку», т.е. индуцирует общественное недовольство без достаточного позитивного эффекта. Безусловно, есть и те, кто действительно хочет раскачать эту самую лодку – почти все мы хотим, чтобы лодка врага потонула, что уж там. Как же рационализировать свое отношение к феномену огласки? Расскажу, как это делаю я.
У меня нет заведомо негативного отношения к огласке проблем и ошибок, я согласен с тем, что такая огласка действительно может иметь позитивный эффект и иногда существенно повышать мотивацию ответственных начинать наконец шевелить жопой или мозгами – у кого что лучше шевелится. Вместе с тем, и заведомо позитивного отношения тоже нет, т.к., действительно, есть немало тех, кто не преследует никаких созидательных целей, делая обвинительные публичные вбросы. Особенно сейчас, когда международные отношения обострены до предела и то самое «раскачивание лодки врага» является совершенно обычным делом.
Также, среди тех, кто хочет как лучше, очень много тех, у кого получается в итоге как всегда – люди склонны обвинять других без достаточных к тому оснований. Понятно, что самое первое, на что стоит обратить внимание, так это на то, насколько источник негатива заинтересован в создании проблем для тех, кого он обвиняет – есть ли между ними конкуренция или вражда, с какой стороной известных конфликтов аффилирован источник и т.п. Но даже наличие мотивации к нагнетанию негатива не является доказательством того, что этот негатив беспочвенен. Потому надо опирать на еще что-то. На что?
Я обращаю пристальное внимание на то, насколько источник недовольства понимает состав деятельности обвиняемых им людей или структур. Очень часто люди расстраиваются, видя какое-то нестроение, и начинают ныть в доступном им публичном поле о том, что «мудаки все испортили и запороли», толком не зная, при этом, а что эти самые мудаки собственно делают. Причем недостаточно знать, как некий процесс должен проистекать в вакууме, надо понимать конкретные реалии, потому как от них обычно все и зависит и то, что в одних реалиях будет глупостью, в других реалиях может быть наилучшим возможным вариантом действий.
К такой дилетантской огласке я отношусь негативно, т.к. она именно что индуцирует общественное недовольство без возможности достижения позитивного эффекта. Я бы назвал такую огласку именно «нытьем». Такое нытье в общем случае не может ничему помочь, т.к. оно не способно подсветить конкретных ошибок, а просто констатирует наличие проблемы – да, спасибо, мы в курсе, что проблем дохера, и жизнь прожить – не поле перейти. Зато такое нытье может мешать, так что в рамках когнитивных войн этот инструмент однозначно надо использовать для раскачивания лодки противника.
У меня нет заведомо негативного отношения к огласке проблем и ошибок, я согласен с тем, что такая огласка действительно может иметь позитивный эффект и иногда существенно повышать мотивацию ответственных начинать наконец шевелить жопой или мозгами – у кого что лучше шевелится. Вместе с тем, и заведомо позитивного отношения тоже нет, т.к., действительно, есть немало тех, кто не преследует никаких созидательных целей, делая обвинительные публичные вбросы. Особенно сейчас, когда международные отношения обострены до предела и то самое «раскачивание лодки врага» является совершенно обычным делом.
Также, среди тех, кто хочет как лучше, очень много тех, у кого получается в итоге как всегда – люди склонны обвинять других без достаточных к тому оснований. Понятно, что самое первое, на что стоит обратить внимание, так это на то, насколько источник негатива заинтересован в создании проблем для тех, кого он обвиняет – есть ли между ними конкуренция или вражда, с какой стороной известных конфликтов аффилирован источник и т.п. Но даже наличие мотивации к нагнетанию негатива не является доказательством того, что этот негатив беспочвенен. Потому надо опирать на еще что-то. На что?
Я обращаю пристальное внимание на то, насколько источник недовольства понимает состав деятельности обвиняемых им людей или структур. Очень часто люди расстраиваются, видя какое-то нестроение, и начинают ныть в доступном им публичном поле о том, что «мудаки все испортили и запороли», толком не зная, при этом, а что эти самые мудаки собственно делают. Причем недостаточно знать, как некий процесс должен проистекать в вакууме, надо понимать конкретные реалии, потому как от них обычно все и зависит и то, что в одних реалиях будет глупостью, в других реалиях может быть наилучшим возможным вариантом действий.
К такой дилетантской огласке я отношусь негативно, т.к. она именно что индуцирует общественное недовольство без возможности достижения позитивного эффекта. Я бы назвал такую огласку именно «нытьем». Такое нытье в общем случае не может ничему помочь, т.к. оно не способно подсветить конкретных ошибок, а просто констатирует наличие проблемы – да, спасибо, мы в курсе, что проблем дохера, и жизнь прожить – не поле перейти. Зато такое нытье может мешать, так что в рамках когнитивных войн этот инструмент однозначно надо использовать для раскачивания лодки противника.
29.10.202419:48
(ч.2) Непросто, да? Одно дело смешать всех людей в однородную серую массу, ограничив и канализировав их кругозор и спектр интересов – тогда, по идее, можно получить того самого «универсального» человека, который будет считать себя свободным просто потому, что не будет хотеть ничего, что не укладывается в диапазон доступных (разрешенных) возможностей. А эти доступные возможности не будут вступать в противоречие ни с интересами других «универсальных» людей, ни с задачами государства, ни с необходимостью организации эффективных рабочих процессов. Но в рамках либеральной идеологии такое недопустимо – нельзя ограничивать человека. Что же тогда делать?
Вариант только один – декларация полного отсутствия каких-либо непреодолимых барьеров между людьми при сохранении идеи о том, что все люди разные. Понятно? Это очень важно понять. То есть да, все люди разные, но каждый человек может при желании стать любым другим человеком. Без исключений. А это значит, что все люди как бы одинаковые, что каждый человек как будто тождественен человечеству в целом. Понятно? В т.ч. и пол свой можно самостоятельно в любой момент определить и переопределить, и цвет кожи неважен и генетика уже чуть ли не лженаука, т.к. все расы во всем равны. Очень важен именно момент отсутствия непреодолимых различий – все люди как бы версии одного и того же настраиваемого человека. Звучит немного жутко, но других вариантов просто нет. И мы можем воочию наблюдать усилия, прилагаемые апологетами либеральной идеологии к тому, чтобы подобную логику восприятия человека своему обществу инсталлировать.
Надо ли нам этим заниматься? С одной стороны это даже забавно – этакий человек-аватар получается, которого можно произвольно перенастраивать под разные задачи. Весело. Но, мне кажется, что это невероятно сложно, почти наверняка обречено на провал, и нам такой фигней заниматься нет никакого смысла. США, да, вынуждены, а нам-то зачем?
Кстати, вижу сродство либерализма и идеализма. Сами посудите – выходит, что для своего полноценного существования либерализм требует, чтобы люди, по сути, были некоей проекцией того самого «универсального» человека. Негр, женщина, квадробер – все едино. Это же почти точно совпадает с каноническим представлением идеалистов о человеческом сознании, являющимся ограниченным, искаженным отражением некоей божественной сущности. Возможно, людям, верующим в Бога, стоит присмотреться к либерализму. Обдумыванию данного факта я посвящу остаток вечера
Вариант только один – декларация полного отсутствия каких-либо непреодолимых барьеров между людьми при сохранении идеи о том, что все люди разные. Понятно? Это очень важно понять. То есть да, все люди разные, но каждый человек может при желании стать любым другим человеком. Без исключений. А это значит, что все люди как бы одинаковые, что каждый человек как будто тождественен человечеству в целом. Понятно? В т.ч. и пол свой можно самостоятельно в любой момент определить и переопределить, и цвет кожи неважен и генетика уже чуть ли не лженаука, т.к. все расы во всем равны. Очень важен именно момент отсутствия непреодолимых различий – все люди как бы версии одного и того же настраиваемого человека. Звучит немного жутко, но других вариантов просто нет. И мы можем воочию наблюдать усилия, прилагаемые апологетами либеральной идеологии к тому, чтобы подобную логику восприятия человека своему обществу инсталлировать.
Надо ли нам этим заниматься? С одной стороны это даже забавно – этакий человек-аватар получается, которого можно произвольно перенастраивать под разные задачи. Весело. Но, мне кажется, что это невероятно сложно, почти наверняка обречено на провал, и нам такой фигней заниматься нет никакого смысла. США, да, вынуждены, а нам-то зачем?
Кстати, вижу сродство либерализма и идеализма. Сами посудите – выходит, что для своего полноценного существования либерализм требует, чтобы люди, по сути, были некоей проекцией того самого «универсального» человека. Негр, женщина, квадробер – все едино. Это же почти точно совпадает с каноническим представлением идеалистов о человеческом сознании, являющимся ограниченным, искаженным отражением некоей божественной сущности. Возможно, людям, верующим в Бога, стоит присмотреться к либерализму. Обдумыванию данного факта я посвящу остаток вечера
Shown 1 - 24 of 30
Log in to unlock more functionality.