Ответ сыновьям убогой монархии и их прихлебателям
О скифской этике, левом евразийстве и страхе перед будущим
Всякий раз, когда в России поднимается нечто живое — с корнями, с мечтой, с дерзостью — обязательно появляются те, кто начинает визжать о «диверсии», о «наивной провинциальности», о «заражении идеологической инфекцией». Как будто русский народ — это дохлая лягушка, которую можно отравить одним словом «скиф».
Выходит, мы снова кого-то испугали. Скифы, красные и левые, снова идут. С мечами, но не за головами — за смыслами. А у кого смыслов нет, тот сразу начинает визжать.
"Красные скифы и драники": юмор мёртвого
Вы правда думаете, что шутки про «скифов и лепреконов» кого-то ранят, кроме вашего собственного чувства собственного ничтожия? Это уровень провинциального школьника, который прячется за мемом, потому что не может выдержать разговор по существу. Впрочем - пану Антоновскому это не в новинку. Мы уже знаем уровень его способностей.
Но ведь дело не в шутках. Дело в страхе.
Вы боитесь самой идеи, что русская идентичность — не завершённая конструкция XIX века, а текучий, исторический процесс. Что она может включать в себя скифскую глубину, восточную открытость, левую чувствительность, евразийскую судьбу.
Вы боитесь, что русское — это не про царя и солдафона, а про народ, пространство и труд.
Скифская идея: не теория, а вызов
Скиф — это символ. Это архетип в русской культуре: от Блока и Трубецкого до Гумилёва и Фрунзе. Скиф — это тот, кто не вписывается в вашу картотеку: не европеец, не азиат, не чиновник, не охранитель.
Скиф — это русский, который не боится быть собой, даже если это "собой" — трагично, степно, жертвенно, метафизически одиноко.
Вы зовёте к покорности, а скифы зовут к судьбе. Вы зовёте к дряхлой европе, а мы — Домой на Восток.
Вот потому вы и трясётесь.
Беларусь как "угроза"? — смейтесь дальше
Вы называете белорусскую мысль «наивной провинциальной геополитикой», потому что втайне чувствуете: именно там сегодня рождается культурное содержание Евразии. В Минске, где срабатывает сцепка идеи и народа, формы и смелости. В речи философов, которые говорят языком этики и правды.
Ваша Европа — это мертвый город, полный тоски и тьмы . А мы соединяем веру с правдой, народ с надеждой, традицию с будущим. Потому что у нас — не система. У нас — мечта.
А у вас — только власть и страх, что кто-то скажет: "Русский — это не подданный, а человек".
Евразийство — это и Лукашенко.
Для нас он — евразиец и настоящий русский человек по духу: соборный, твердый, народный. А вас выдаёт ваше латентное либеральное халдейство: вы начинаете шипеть про «авторитаризм», потому что боитесь силы, не купленной у Запада.
Мы опираемся не на циркуляры, а на Традицию. Ту, что не пыльная и не созданная в салонах Парижа и Лондона, а дышит — как нестяжатели, как странники сибирские, как волюшка Разина, как левый корень Блока, и как наша русская Атлантида - Советский Союз.
Вы не поняли главное:
Вы обвиняете нас в том, что мы хотим «забалтывать» русский путь.
А мы — его освобождаем от гнили, от музейного национализма, от идей которыми вы готовы уничтожить страну.
Вы говорите: «Они хотят, чтобы русские перестали быть русскими».
А мы отвечаем: мы как раз за то, чтобы русский стал САМИМ СОБОЙ, а не слепком с уставов и имитаций.
Финал: вы проиграете
Вы думаете, что можно остановить идею, выставив её смешной?
А мы смеёмся последними. Потому что у нас — народ. У нас — история. У нас — глубина.
И, главное, у нас — вера, не в «чувство ранга», а в справедливость.
Скифы идут. И они будут говорить.
На языке огня, на языке духа, на языке, который вы не поймёте,
но который услышат те, кто ещё способен чувствовать.
Да, скифы мы!
