— Слышь, брат, мы вылетаем к тебе! Задача сложная будет: надо к дрону сбросник прицепить, у нас нет его, а мы раненому воду хотим доставить…
Несколько часами ранее пилоты-дроноводы облетали территорию после последнего штурма. Неудачного.
На пункте управления обычно три бойца: два пилота и инженер. Сейчас их четверо – в гости заскочил один жизнерадостный штурмовик, который шел за водой и попал под обстрел. И вот задержался. В этом месте штурмовал его батальон и он хотел увидеть, что осталось…Пролетаем над парнем наступающей группы, который запутался в сети вражеского укрепа и не смог вылезти.
Говорить не о чем, летают молча.
— Ой! Бл.. Да не может быть!
— Ты чё, «Шум»?
— Парни, вы тоже это видите ? Тот, убитый, который в сети запутался, рукой мне помахал! Я клянусь сейчас, помахал! Бочина в крови вся…
Мы все припали к экрану. Самое поразительное было даже не то, что боец с ранением в боку продержался три дня, а то, как он смог вычислить, что летящая «птица» – своя. Ведь если бы вражеская – это верная смерть. То есть надо было проследить с какой стороны дрон летит, а прежде понять – какая сторона наша.
Штурмовик, который уже по рации получил нагоняй от командира за задержку, растерянно попросил в дверях:
— Ему водички хоть немного надо, продержаться …давайте доставим, а? А я сейчас всем скажу, что там наш пацан!
— Да были бы у нас сбросники для воды.. Мы все таки прежде всего, убиваторы, а не спасатели, своих дел по горло! Нам сказали хохлов разнести, а мы тут в сферу доставки подадимся!
Штурмовик замолчал. Но пока «Шум» отказывался, он параллельно посылал запросы в общем чате о поиске сбросника для дрона. И нашел. Своего кореша, к которому и было решено запустить дрон, а от него уже к раненому. Но увы, взять сбросник получилось – у парней плотно работал РЭБ и посадить птицу никак не удавалось. Пешком если только идти – расстояние небольшое, но дорога под огнём ВСУ.
Наш инженер, не участвующий в этой операции, уже пару раз заходил рассказать, что командир сильно интересуется, чем они там занимаются, что блиндажи противника стоят целехеньки.
Стали передавать по рации командованию, что найден боец и нужна срочная эвакуация. Дело осложнялось тем, что никто из командиров не признавал в бойце своего. Да и вообще, по их данным никто не выжил, опять спрашивают: чем вы там занимаетесь?
Штурмовик совсем загрустил. Помог, называется. «Шум» махнул рукой и крикнул:
— Выносите птицу, вылетаю!
— Шум, ты чё задумал?
«Шум» промолчал и вывел картинку в прямой эфир всех подразделений и командиров. Подлетев к раненому завис над ним – тот не двигался:
— Мать твою, шевельнись, все должны увидеть, что ты живой!
Раненый не двигался. Тогда «Шум» стал раскачивать птичку вперёд-назад, вправо-влево, вперёд-назад. Раненый еле заметно приподнял голову и тут… догадался. Замахал рукой.
— Я говорил, что наши зэки это отдельный вид суперсилы! Понял -таки, что это я ему машу и ответил приветствием! Пусть все видят!
Штурмовик довольно оглядел пилотов. Хотя заряда оставалось впритык и долететь еле хватило возможности. Ну, а парни, наконец, со спокойной душой занялись своими занятиями: «Одну жизнь спасли, теперь надо и раз..ть кого-нибудь».
Уже под вечер штурмовик опять заглянул к нам, собираясь на штурм:
— Признал командир нашего парня. Багги выдвинутся по серому за ним. Риски, конечно, есть, место мы своими полетами спалили, но…рискнем!
— А ты откуда взялся, ты ж к себе пошел отдыхать перед выходом?
— Ну как к себе. Решил попробовать сам сходить к твоему корешу за сбросником, еле добрался: от него и запустили дрон. Вода у раненого теперь есть.
— Ну ты, красавчик!
У этой истории открытый финал, за мной приехали и я так и не узнала, чем в итоге закончилась эвакуация.
Но она очень характеризует наших бойцов, которых отдельные лица спрашивают в отпуске: «А ты убивал?». Вот такие спасаторы-убиваторы.
