Роман Сорокин | литература
Поэт, драматург, продюсер Филатов Феста и мультимедийного проекта "Царь-Пушкин"
Премии: "Гипертекст" (2024), литературная премия партии "Справедливая Россия" (2023), Филатов Фест (2019) и другие.
Группа ВКонтакте: https://vk.com/romkasoroka
Премии: "Гипертекст" (2024), литературная премия партии "Справедливая Россия" (2023), Филатов Фест (2019) и другие.
Группа ВКонтакте: https://vk.com/romkasoroka
Рэйтынг TGlist
0
0
ТыпПублічны
Вертыфікацыя
Не вертыфікаваныНадзейнасць
Не надзейныРазмяшчэннеРосія
МоваІншая
Дата стварэння каналаJan 20, 2023
Дадана ў TGlist
May 22, 2024Прыкрепленая група
Роман Сорокин | стихи
20
07.02.202507:52
Искали снег, нашли в Крыму
11.02.202508:01
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход...
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход...
25.01.202507:03
Пераслаў з:
Роман Сорокин | литература
27.01.202511:07
Я родился и вырос в Новгородской области, но во время ВОВ наш райцентр принадлежал к области Ленинградской. Естественно у нас жили блокадники, я ещё застал их в рабочем состоянии и бодром духе. Например, уроки фортепиано мне преподавала Неонила Владимировна Стружинская — житель блокадного Ленинграда. Она хорошо помнила эти 872 дня, потому что была не ребёнком, а взрослым человеком. К слову, пять дней назад ей могло бы исполниться 100 лет. Я закончил музыкальную школу в 2004 году, Неониле Владимировне было уже 80 лет, но она продолжала работать и даже стояла у хореографического станка. Мне навсегда запомнились её строгость в деле и жизнерадостность в быту, её холодные и сухие руки, которыми она поправляла позиции моих непослушных пальцев, её светлые и влажные глаза, её искреннее разочарование из-за моей лени и дурости. Когда я поступил в колледж искусств и уехал из города, мы продолжили общаться: Неонила Владимировна передавала мне тетради со своими сочинениями, а я пытался рассказать что-то из своей студенческой жизни. Потом я уехал в Москву и, поступив сначала во ВГИК, а потом в Щуку, занялся театром. Неонила Владимировна была единственным человеком в городе, который знал не только эти ВУЗы, но и заслуги моих мастеров и педагогов. Меня это очень удивило.
Теперь я понимаю, что она искала общения со мной, а я был дураком и просто отмахивался от неё, потому что мне казалось, что я занимаюсь куда более важным делом. Ошибался.
Я ещё ничего не сочинял, но Неонила Владимировна была уверенна в том, что это произойдёт. Вероятно, поэтому она делилась со мной своими сочинениями. В её тетрадках были остроумные фельетоны, стихи, сценические этюды и даже целая оперетта — это был её любимый жанр. Наверное, тем, кто пережил блокаду хотелось весёлых фельетонов и лёгких оперетт. Не знаю почему, но тогда я сделал именно такой вывод.
На фотографии Неонила Владимировна Стружинская.
Теперь я понимаю, что она искала общения со мной, а я был дураком и просто отмахивался от неё, потому что мне казалось, что я занимаюсь куда более важным делом. Ошибался.
Я ещё ничего не сочинял, но Неонила Владимировна была уверенна в том, что это произойдёт. Вероятно, поэтому она делилась со мной своими сочинениями. В её тетрадках были остроумные фельетоны, стихи, сценические этюды и даже целая оперетта — это был её любимый жанр. Наверное, тем, кто пережил блокаду хотелось весёлых фельетонов и лёгких оперетт. Не знаю почему, но тогда я сделал именно такой вывод.
На фотографии Неонила Владимировна Стружинская.
Пераслаў з:
Ваш филолог Настя
27.01.202513:53
Маша читает стихотворение Романа Сорокина, посвящённое Тане Савичевой
29.01.202507:09
165 лет Антон Палычу!
I
Голова гудит от гама,
Под ногами галька жжёт.
Ялта, красная от срама,
Никого не бережёт.
Обгоревшие затылки,
Ожиревшие тела...
На курорте точно в ссылке
За московские дела.
Люди, кони, экипажи,
Ресторанная чума,
Пляжи, пляжи, пляжи, пляжи –
Помутнение ума.
Где тут спрячешься от гвалта
Отдыхающей толпы?
Адюльтеровская Ялта
Вся во власти наготы.
В этой крымской преисподней
Не вздохнуть, не продохнуть –
Там, в Москве, куда свободней
Дышит раненая грудь.
В тёмно-русой эспаньолке
Белых ниток седина –
Человек без селезёнки
Поднял камушек со дна.
Жизнь дана не по размеру
Всеобъемлющей души.
Там, в Москве, сыграв премьеру,
МХАТ считает барыши.
На фуршете за здоровье
Пьют игристое вино.
Но здоровье не коровье,
То есть вовсе нет его.
Всё же нос не стоит вешать –
Не удержится пенсне.
Горький осенью утешит,
Бунин будет по весне!
Здесь – ручной журавль курлычет
Мягкой песней горловой.
Там – холодный дождик хнычет
Над покинутой Москвой.
2019
II
Вот настроение по весне:
Перестать всё рубить с плеча.
Надеть потрёпанное пенсне,
Как у чеховского врача.
Съездить в Берлин, посмотреть рейхстаг.
Поглазеть в телескоп на звёзды.
Взобраться по лестнице на чердак,
Увидеть осиные гнёзда.
В гости идти налегке.
Встать в полшестого.
Лёжа в сетчатом гамаке,
Перечитать Толстого.
Звезды ночью, как будто значки,
Днём – облака попкорна
Видишь сквозь чеховские очки,
Как у доктора Дорна.
2016
I
Голова гудит от гама,
Под ногами галька жжёт.
Ялта, красная от срама,
Никого не бережёт.
Обгоревшие затылки,
Ожиревшие тела...
На курорте точно в ссылке
За московские дела.
Люди, кони, экипажи,
Ресторанная чума,
Пляжи, пляжи, пляжи, пляжи –
Помутнение ума.
Где тут спрячешься от гвалта
Отдыхающей толпы?
Адюльтеровская Ялта
Вся во власти наготы.
В этой крымской преисподней
Не вздохнуть, не продохнуть –
Там, в Москве, куда свободней
Дышит раненая грудь.
В тёмно-русой эспаньолке
Белых ниток седина –
Человек без селезёнки
Поднял камушек со дна.
Жизнь дана не по размеру
Всеобъемлющей души.
Там, в Москве, сыграв премьеру,
МХАТ считает барыши.
На фуршете за здоровье
Пьют игристое вино.
Но здоровье не коровье,
То есть вовсе нет его.
Всё же нос не стоит вешать –
Не удержится пенсне.
Горький осенью утешит,
Бунин будет по весне!
Здесь – ручной журавль курлычет
Мягкой песней горловой.
Там – холодный дождик хнычет
Над покинутой Москвой.
2019
II
Вот настроение по весне:
Перестать всё рубить с плеча.
Надеть потрёпанное пенсне,
Как у чеховского врача.
Съездить в Берлин, посмотреть рейхстаг.
Поглазеть в телескоп на звёзды.
Взобраться по лестнице на чердак,
Увидеть осиные гнёзда.
В гости идти налегке.
Встать в полшестого.
Лёжа в сетчатом гамаке,
Перечитать Толстого.
Звезды ночью, как будто значки,
Днём – облака попкорна
Видишь сквозь чеховские очки,
Как у доктора Дорна.
2016
27.01.202507:02
27 января 1944года — день освобождения Ленинграда.
***
Тане Савичевой
Доходный дом давно ослеп
Подобно большинству.
Закрой глаза — увидишь хлеб,
Почти как наяву.
Он нам насущный нужен днесь,
И смерти вопреки
Ещё встречалась эта смесь
Бумаги и муки.
Вот облик дома лицевой —
Разбитое лицо.
Открой глаза — перед тобой
Блокадное кольцо.
Перед тобой морозный дым,
Замёрзшая Нева,
Над островом полуживым
Глухая синева.
Вот кто-то, спрятавшись в тулуп,
Вдоль линии второй
На санках тащит чей-то труп,
Обвязанный пенькой.
От горя делаешься груб —
Не выдавишь слезу.
Не я ли, спрятавшись в тулуп,
Покойника везу?
Не ты ли поднял воротник
И тащишь мертвеца?
Мы оба вписаны в дневник
Блокадного кольца...
Доходный дом уже весной.
На первом этаже
Все, кроме девочки одной,
Отмучились уже.
Нашли заслуженный покой,
Отмучившись сперва,
Все, кроме девочки одной —
Она ещё жива.
Она не ангел-проводник,
Но ангелу верна:
Она ещё ведёт дневник —
Там наши имена.
Свидетель девяти страниц,
Имён его и дат,
Беды, не знающей границ, —
Блокадный Ленинград.
Опять кипит столярный суп
Из клея и ремня,
И снова кто-то тащит труп —
Тебя или меня.
Перешагнув порог небес,
Как первые истцы,
Идут на н`юрнбергский процесс
Простые мертвецы.
Закрой глаза — и дом слепой —
Измученный пейзаж.
Открой глаза — перед тобой
Дневник и карандаш.
Опять почти как наяву
Увидишь этот сон,
Где всё, что кануло в Неву,
Уносит Ахерон.
Но нашу память замести
Не сможет новый снег,
Поскольку дважды не войти
В страшнейшую из рек.
2023
***
Тане Савичевой
Доходный дом давно ослеп
Подобно большинству.
Закрой глаза — увидишь хлеб,
Почти как наяву.
Он нам насущный нужен днесь,
И смерти вопреки
Ещё встречалась эта смесь
Бумаги и муки.
Вот облик дома лицевой —
Разбитое лицо.
Открой глаза — перед тобой
Блокадное кольцо.
Перед тобой морозный дым,
Замёрзшая Нева,
Над островом полуживым
Глухая синева.
Вот кто-то, спрятавшись в тулуп,
Вдоль линии второй
На санках тащит чей-то труп,
Обвязанный пенькой.
От горя делаешься груб —
Не выдавишь слезу.
Не я ли, спрятавшись в тулуп,
Покойника везу?
Не ты ли поднял воротник
И тащишь мертвеца?
Мы оба вписаны в дневник
Блокадного кольца...
Доходный дом уже весной.
На первом этаже
Все, кроме девочки одной,
Отмучились уже.
Нашли заслуженный покой,
Отмучившись сперва,
Все, кроме девочки одной —
Она ещё жива.
Она не ангел-проводник,
Но ангелу верна:
Она ещё ведёт дневник —
Там наши имена.
Свидетель девяти страниц,
Имён его и дат,
Беды, не знающей границ, —
Блокадный Ленинград.
Опять кипит столярный суп
Из клея и ремня,
И снова кто-то тащит труп —
Тебя или меня.
Перешагнув порог небес,
Как первые истцы,
Идут на н`юрнбергский процесс
Простые мертвецы.
Закрой глаза — и дом слепой —
Измученный пейзаж.
Открой глаза — перед тобой
Дневник и карандаш.
Опять почти как наяву
Увидишь этот сон,
Где всё, что кануло в Неву,
Уносит Ахерон.
Но нашу память замести
Не сможет новый снег,
Поскольку дважды не войти
В страшнейшую из рек.
2023
12.02.202514:06
Молодые русские поэты где-то в Мариуполе
Увайдзіце, каб разблакаваць больш функцый.
