Я долго искал слова, чтобы донести до тебя и смысл и чувства.
Думаю, что лучше всего нам на время вернуться в ресторан «Дубинин» недалеко от редакции «Однако», в котором мы с тобой сидели.
Тогда мы с тобой говорили о твоей Евгении Вячеславовне и е нежелании иметь нормальную семью и детей.
Я тогда ещё не знал о том письме, которое ты ей отправил, когда она от тебя залетела, ещё будучи женой твоего друга. О том как ты высокомерно относился к её материнским чувствам и рекомендовал аборт.
Я тебя не сужу. Я сам в своё время был таким же мудаком и просил Ульяну об абортах. О если бы я мог поговорить сейчас с собой тогда.
Но я не про то.
Когда мы сидели с тобой в «Дубинине» я тебе предсказал что с тобой будет дальше, если ты не справишься со свой жизнью.
Я тогда сказал: если ты не справишься с этим, то ты постепенно начнёшь погружаться в болото нелюбви. И настанет день, рано или поздно, когда ты, будучи не в состоянии создать семейное счастье сам – возненавидишь меня за то, что оно у меня есть. И ты покусишься на мою жену.
Ты тогда смеялся.
Ты махал руками и почти кричал.
А я тебе тогда сказал, что: то существо, в которое ты превратишься не будет рефлексировать по поводу дружбы и любви. Оно будет движимо голодом и завистью.
И к чему мы пришли?
Мой друг Виктор пытался ээээ… соблазнить? мою жену...
Со словами "А если ты мне не дашь, то я уничтожу карьеру твоего мужа".
Мне рассказывали, что Витя везде носится с рассказами про то, что меня ни в коем случае нельзя нанимать на работу.
Что он в RT оставил моё имя в стоп-лист, в РИАН и так далее.
Но я не верил.
"Да как же это может быть? Это же мой друг Витька!"
А ты, оказывается, превзошёл все мои кошмары.
А помнишь, как мы с тобой когда-то лежали на капоте моей машины и смотрели в небо? Мы тогда стояли в очереди чтобы тебя зарегистрировать как иностранца у меня. Мы лежали на капоте и слушали «Jethro tull». Августовский дождь.
Я все никак не мог понять, как человек, который придумал Аврама Болеслава Покоя может писать в своём «sponsor» такую хуйню оправдывающую подлость и предательство.
А оказывается вот в чём дело..
Я мог бы тебе отомстить так, что ты бы только носки из России унёс. Но я подумал о том, что «остави нам долги наши, яко же и мы оставляем должникам нашим».
