Речь Джей Ди Вэнса на Мюнхенской конференции объясняется разными причинами. Среди них и месть. Европейское начальство в предшествующие годы костерило Трампа и трампистов почём зря, вообще не задумываясь, что за слова могут и спросить. Теперь прилетел ответ, а европейцы реагируют в соответствии с бородатым анекдотом: а нас-то за что?
Второе обстоятельство – идейное расхождение, оно действительно существует. В некотором смысле Вэнс адресует Европе те же упрёки, что и переселенцы в Новый Свет обращали к Старому: тирания, лицемерие, паразитизм. Именно отмежевание от европейской политической традиции составляло триста лет назад идеологические предпосылки, а затем основу формирования американского государства. Спор, что такое настоящая демократия, из внутриамериканского теперь превратился в трансатлантический. И он много чего определит.
И есть третий компонент – возможно, наиболее важный, потому что не связан с личностями и текущей конъюнктурой.
Мир изменился. Основной вопрос: прекращать холодную войну в параметрах ХХ века или продолжать её? Ответ Европы – второе (раз уж не получилось плавно поглотить бывших противников), ответ США – первое. И в американском случае это продукт не Трампа, а трансформации международной ситуации и Америки в XXI столетии. Отход от приоритетности Европы начался сразу – при Джордже Буше-младшем, с разной скоростью его продолжили все президенты после него. Трамп просто откровенно сказал то, что избегали говорить предшественники.
Для Европы сохранение идейной и геополитической композиции холодной войны – единственный способ сохранить собственную центральность. А вместе с ней – и собственную цельность, которая уже шатается.
Для США отказ от идейно-политической рамки противостояния второй половины прошлого века – возможность всерьёз заняться темами, которые актуальны теперь и на предстоящее время: Китай, тихоокеанское пространство, Северная Америка, Арктика и пр. Европа не докажет свою нужность в решении этих вопросов. А отвлекать внимание и ресурсы может.
Вывод из этого, к сожалению, один: Европа объективно заинтересована в обострении такого масштаба, чтобы союзник, даже не желающий вмешиваться, не смог стоять в стороне. Способен ли Старый Свет на такое – вопрос следующий.
