0.1 ‰ (промилле) Химиляйне
Ноль одна промилле Химиляйне
关联群组
记录
13.04.202523:59
2.4K订阅者08.02.202508:39
200引用指数10.01.202514:21
2.1K每帖平均覆盖率08.04.202523:59
1K广告帖子的平均覆盖率30.03.202518:57
30.69%ER04.02.202505:18
4123.53%ERR
25.03.202511:23
Я, вообще-то, книжный человек. Кто-то любит цирк, кто-то поспать на балете, а я книги. На передаче «Что? Где? Когда?» мог бы работать совой. Я из тех, кто в бар приходит с книгой, стыдливо закрывая обложку и переводя разговор на футбол. С книгами всю жизнь, поэтому и писателей называю Саша, Володя, Сережа, а кого и просто Михалыч.
Когда мне Оля и Юля из галереи “Myth” предложили деньгами помочь с выпуском книги художника Вадима Михайлова - как перезрелая вдова сразу сказал «да!». Всё совпало и галерею эту люблю, и книги, и художника, и деньги люблю. Помогу, говорю, чем могу и отслюнявил купюры. Немного. Один раз без ужина пойдет мне на пользу.
И вот вышла книга. Галерея MYTH — Вадим Михайлов. Персональный каталог
Чудом издательской мысли ее сложно назвать, а как иначе с такими, как я, меценатами? Но всё равно хорошо. Художник сквозь слезы под угрозой паяльника надписал: «С любовью!»
И тут читаю пост fb, где галерея благодарит за финансовую помощь меня и других таких же светлых и щедрых людей. А потом отдельно Сергея Лимонова и Антона Козлова «за тексты». Пошел перекурить. Перечитал еще раз. Да! «за тексты!!!». Налил на два пальца.
«А что? так можно было??!?!»— подумал про себя.
Я плохо о людях сразу не думаю. Не имею такой привычки. Решил уточнить у Сергея: «Правда…?»
Понимая, к чему я веду, Сергей хмуро произнес: «Вообще-то, мой текст — это лучшее, что есть в книге».
Антона даже спрашивать не стану.
Писатели — это святые люди.
Могут и в глаз дать.
Когда мне Оля и Юля из галереи “Myth” предложили деньгами помочь с выпуском книги художника Вадима Михайлова - как перезрелая вдова сразу сказал «да!». Всё совпало и галерею эту люблю, и книги, и художника, и деньги люблю. Помогу, говорю, чем могу и отслюнявил купюры. Немного. Один раз без ужина пойдет мне на пользу.
И вот вышла книга. Галерея MYTH — Вадим Михайлов. Персональный каталог
Чудом издательской мысли ее сложно назвать, а как иначе с такими, как я, меценатами? Но всё равно хорошо. Художник сквозь слезы под угрозой паяльника надписал: «С любовью!»
И тут читаю пост fb, где галерея благодарит за финансовую помощь меня и других таких же светлых и щедрых людей. А потом отдельно Сергея Лимонова и Антона Козлова «за тексты». Пошел перекурить. Перечитал еще раз. Да! «за тексты!!!». Налил на два пальца.
«А что? так можно было??!?!»— подумал про себя.
Я плохо о людях сразу не думаю. Не имею такой привычки. Решил уточнить у Сергея: «Правда…?»
Понимая, к чему я веду, Сергей хмуро произнес: «Вообще-то, мой текст — это лучшее, что есть в книге».
Антона даже спрашивать не стану.
Писатели — это святые люди.
Могут и в глаз дать.
28.03.202507:44
Посвящение С.Л. (Трилогия. Часть первая)
Бывает, что хорошо готовишь - еду, а не мужа в армию, талант такой. В искусстве разбираешься, на Богомолова плюешься, но ходишь. И мастихином разводить разводами акварель на бумаге умеешь. Сложно сказать, как получилось, не старалась, вроде, а родила царица в ночь: ни то сына, ни то дочь…умеешь, в-общем.
И тут за званным ужином друзья, отбивая стоимость принесенного тебе вина — с пустыми руками приходить не принято, приносят австралийское шардоне из симпла, которое в австралии на встречах анонимных алкоголиков подают, чтоб желание выпивать отбить, а у нас за полторы тысячи на полке — уминая тобою приготовленную скумбрию в оливках, помидорах и каперсах (как же это вкусно!) и одновременно косясь на твои акварельки: кошка Люська на диване или рассвет над ТЭЦ, не убирав посуду за собой, говорят: «Тебе нужен ресторан! А лучше галерея! А лучше всё вместе! Как это свежо: галерея в ресторане! Или ресторан в галерее! Это так своеобразно и необычно, как Небензя на трибуне ООН!», — и прощаются, облизывая майонезом твою щеку!
Боже! Свой ресторан! Своя галерея! Никто, как не ты! Никого, как не тебя! «Гениальная идея!», — интеллигентно, проводя коркой по тарелке, говорит муж твоего друга или друг твоего мужа! Ты счастлива! Заснуть не можешь, думаешь… представляешь…
Нет! Никогда! Никогда! Не делай ошибку! Ресторан - это не твое! И галерея - не твое! Нужно отличать любовь к сексу от замужества!
По моему мнению, единственный ресторан, где современное искусство смотрится гармонично, как венки на кладбище, это петербургский Reborn (Добролюбова 11). Тут искусство помогает пищеварению как рюмка граппы в конце. В иных же местах: или это не ресторан, или это не искусство.
Бывает, что хорошо готовишь - еду, а не мужа в армию, талант такой. В искусстве разбираешься, на Богомолова плюешься, но ходишь. И мастихином разводить разводами акварель на бумаге умеешь. Сложно сказать, как получилось, не старалась, вроде, а родила царица в ночь: ни то сына, ни то дочь…умеешь, в-общем.
И тут за званным ужином друзья, отбивая стоимость принесенного тебе вина — с пустыми руками приходить не принято, приносят австралийское шардоне из симпла, которое в австралии на встречах анонимных алкоголиков подают, чтоб желание выпивать отбить, а у нас за полторы тысячи на полке — уминая тобою приготовленную скумбрию в оливках, помидорах и каперсах (как же это вкусно!) и одновременно косясь на твои акварельки: кошка Люська на диване или рассвет над ТЭЦ, не убирав посуду за собой, говорят: «Тебе нужен ресторан! А лучше галерея! А лучше всё вместе! Как это свежо: галерея в ресторане! Или ресторан в галерее! Это так своеобразно и необычно, как Небензя на трибуне ООН!», — и прощаются, облизывая майонезом твою щеку!
Боже! Свой ресторан! Своя галерея! Никто, как не ты! Никого, как не тебя! «Гениальная идея!», — интеллигентно, проводя коркой по тарелке, говорит муж твоего друга или друг твоего мужа! Ты счастлива! Заснуть не можешь, думаешь… представляешь…
Нет! Никогда! Никогда! Не делай ошибку! Ресторан - это не твое! И галерея - не твое! Нужно отличать любовь к сексу от замужества!
По моему мнению, единственный ресторан, где современное искусство смотрится гармонично, как венки на кладбище, это петербургский Reborn (Добролюбова 11). Тут искусство помогает пищеварению как рюмка граппы в конце. В иных же местах: или это не ресторан, или это не искусство.
24.03.202505:45
Встречи на бразильской земле. Художник Федор Павлов-Андреевич
Тяжелая судьба коллекционера в лице ярмарки в Абу-Даби свела меня с Федором, как сводят матросы ансамбля Александрова концы канатов: весело, вприсядку. Резким поддых переходом на «ты», как пятиклассник гвоздем оставляет на капоте Бентли, Федор оставил на моей петербургской душе, царапину. На ярмарке было жарко. Шампанское давали по расписанию, как в тюрьме баланду, с 19….Олег Татаринцев с бидоном занял за ним для меня очередь. До счастья оставалось 30 минут. Вспоминали общих знакомых, проект Федора в Гараже, Белова Антона помянули.
«Будешь в Рио — заходи», — как будто за соседний столик в пивной, позвал он. Мои иссохщиеся губы, сделав попку уточки, сказали ок.
«Чумак ему в помощь», — подумал я, когда буквально через две недели оказией попал в Бразилию. «Я тебе покажу Рио», — Шойгу не мог быть более убедительным. «Лови программу!». далее на двух листах мелким почерком расписана программа официального визита Матвиенко по странам Латинской Америки. Внизу цена 6200 (Шесть тысяч двести!) фунтов. Я помню, что в Бразилии реалы, но может фунты — это какая-то тайная местная валюта? Уточнил. Нет, английские, баба Лиза энд сан…За два дня. На двоих. Экскурсия. Прогуляться по городу. Обзорочка.Вот, что фамилия Белов делает! И ниже приписка: еда не включена. «Опять на мне экономят», — возмутился я и отказался. Хотя очень хотелось - было б что детям рассказать. Страшно представить, что можно сделать за 6 тысяч фунтов в Рио симпатичному мне.
Позднее, я честно спросил, всё ли хорошо, Федор, у тебя со здоровьем. Мягко, по-кащенковски, почему так дорого?! «Деньги очень нужны»,— искренне ответил Федор. Искренность - это то, что я люблю в художниках! Подкупает сразу и не отпускает до дижестива! Это было на ужине, на который гостеприимный Федор меня позвал. Я пришел и принес бразильского вина, кстати, неплохого. Его и пил. А ужин не ел - мало ли что, еда ж, как мы помним, не включена.
Видя мое голодное полуобморочное состояние, Федор меня насильно, нет! Не кормил! знакомил со своим творчеством. И оно зашло мне в душу, как бразильское вино на мой пустой желудок. И до сих пор булькает внутри. Потому как Федор Павлов-Андреевич - хороший художник.
Тяжелая судьба коллекционера в лице ярмарки в Абу-Даби свела меня с Федором, как сводят матросы ансамбля Александрова концы канатов: весело, вприсядку. Резким поддых переходом на «ты», как пятиклассник гвоздем оставляет на капоте Бентли, Федор оставил на моей петербургской душе, царапину. На ярмарке было жарко. Шампанское давали по расписанию, как в тюрьме баланду, с 19….Олег Татаринцев с бидоном занял за ним для меня очередь. До счастья оставалось 30 минут. Вспоминали общих знакомых, проект Федора в Гараже, Белова Антона помянули.
«Будешь в Рио — заходи», — как будто за соседний столик в пивной, позвал он. Мои иссохщиеся губы, сделав попку уточки, сказали ок.
«Чумак ему в помощь», — подумал я, когда буквально через две недели оказией попал в Бразилию. «Я тебе покажу Рио», — Шойгу не мог быть более убедительным. «Лови программу!». далее на двух листах мелким почерком расписана программа официального визита Матвиенко по странам Латинской Америки. Внизу цена 6200 (Шесть тысяч двести!) фунтов. Я помню, что в Бразилии реалы, но может фунты — это какая-то тайная местная валюта? Уточнил. Нет, английские, баба Лиза энд сан…За два дня. На двоих. Экскурсия. Прогуляться по городу. Обзорочка.Вот, что фамилия Белов делает! И ниже приписка: еда не включена. «Опять на мне экономят», — возмутился я и отказался. Хотя очень хотелось - было б что детям рассказать. Страшно представить, что можно сделать за 6 тысяч фунтов в Рио симпатичному мне.
Позднее, я честно спросил, всё ли хорошо, Федор, у тебя со здоровьем. Мягко, по-кащенковски, почему так дорого?! «Деньги очень нужны»,— искренне ответил Федор. Искренность - это то, что я люблю в художниках! Подкупает сразу и не отпускает до дижестива! Это было на ужине, на который гостеприимный Федор меня позвал. Я пришел и принес бразильского вина, кстати, неплохого. Его и пил. А ужин не ел - мало ли что, еда ж, как мы помним, не включена.
Видя мое голодное полуобморочное состояние, Федор меня насильно, нет! Не кормил! знакомил со своим творчеством. И оно зашло мне в душу, как бразильское вино на мой пустой желудок. И до сих пор булькает внутри. Потому как Федор Павлов-Андреевич - хороший художник.
02.04.202504:50
Вот, думаю, как Наталия Владимировна тратит на культуру такие деньжище?! Откуда?! Не то, что одна зависть, но и зависть, очевидно, присутствует. Узнал инсайд. Оказывается, у нее в компании за каждое матное слово - штраф 5 тыс.руб. Работают сибирские мужики, рудники, прииски: нет-нет да и поговорят между собой, словечком обмолвятся и тут: с тебя пятерочка, а с тебя все двадцать!
Страшно представить, что у Романа Аркадьевича или у Леонида Викторовича происходит: в субботу в магазин сходил - штраф! Хамон неосторожно надкусил - двойной! Закусил Вдову омаром - конфискация!
Так русская культура и строится….
Страшно представить, что у Романа Аркадьевича или у Леонида Викторовича происходит: в субботу в магазин сходил - штраф! Хамон неосторожно надкусил - двойной! Закусил Вдову омаром - конфискация!
Так русская культура и строится….
04.04.202507:39
Отель Ховард. Отель и апартаменты Hovard Сlub в историческом центре Санкт Петербурга | официальный сайт
Товарищ в Петербурге открыл отель. «Ховард» называется. Не спрашивайте почему — его самого Дмитрий зовут. Может дедушка был Ховард, а может бабушка. Может Вальтер Скотт дядей был. Может он орган внутри себя какой так называет. Не понимаю. Вот почему у спикера фамилия Володин — понимаю, но молчу, а почему Ховард - нет. И хотя я тоже много, что открываю: бутылки пива или новые болезни в себе, но без фантазии это делаю — красивые названия этим процессам не даю.
Конечно, сначала он открыл отель, а потом стал товарищем. Я против амикошонства — я, как купчиха на выданье: сперва покажи, что ты с серьезными намерениями и что у тебя капиталец какой имеется, а потом уж будем дружить. А то никакой дружилки не хватит. Хорошие учителя были, Антон Белов, например.
«Хочу, — говорит Дима, — очень искусство полюбить, но не знаю как».
Ну, это мы проходили; подождал пока нальют, брови домиком, губки бантиком и с видом Платона перед учениками говорю: «Дима! Начни покупать». Я со всеми, кто мне наливает сразу на ты. Но целоваться не лезу: поймут неправильно. Или правильно. Не лезу, в-общем.
И тут он ошарашил, я сразу почувствовал родную душу: «Покупать, — говорит, — это ж деньги тратить, так каждый может, — и с печалью оглядел все двадцать тысяч метров отеля, — а как бы без денег искусство любить?!».
Шардоне мне сразу в мозг пошло. Оливка носом полезла. Нас в роддоме разлучили. Сглотнул.
«А давай, — говорит, — ты работы мне дашь в отель? Повисеть недолго? Всё равно на складе лежат, никто не видит». И смотрит как гарант на Конституцию. «Я уже и машину выслал. Ребята выехали». Вот этим «все равно» и «ребята выехали» и взял.
И, ведь, правда: соберет пяток коллекционеров, развесит, поставит как-бы ненадолго. А где год — там и пять, глядишь и умрет кто, да и работа привесится, как Муссолини на березе, что не отодрать. Срок приобретательской давности истечет. Так коллекция и появится.
Но что хочу сказать: хороший, правда, отель, не стыдный. Рядом с Мариинкой. У меня «Жопа слона» в Гоголь-центре стояла, теперь здесь. Преемственность. Дмитрий всё же человек с большим вкусом. Рекомендую.
Товарищ в Петербурге открыл отель. «Ховард» называется. Не спрашивайте почему — его самого Дмитрий зовут. Может дедушка был Ховард, а может бабушка. Может Вальтер Скотт дядей был. Может он орган внутри себя какой так называет. Не понимаю. Вот почему у спикера фамилия Володин — понимаю, но молчу, а почему Ховард - нет. И хотя я тоже много, что открываю: бутылки пива или новые болезни в себе, но без фантазии это делаю — красивые названия этим процессам не даю.
Конечно, сначала он открыл отель, а потом стал товарищем. Я против амикошонства — я, как купчиха на выданье: сперва покажи, что ты с серьезными намерениями и что у тебя капиталец какой имеется, а потом уж будем дружить. А то никакой дружилки не хватит. Хорошие учителя были, Антон Белов, например.
«Хочу, — говорит Дима, — очень искусство полюбить, но не знаю как».
Ну, это мы проходили; подождал пока нальют, брови домиком, губки бантиком и с видом Платона перед учениками говорю: «Дима! Начни покупать». Я со всеми, кто мне наливает сразу на ты. Но целоваться не лезу: поймут неправильно. Или правильно. Не лезу, в-общем.
И тут он ошарашил, я сразу почувствовал родную душу: «Покупать, — говорит, — это ж деньги тратить, так каждый может, — и с печалью оглядел все двадцать тысяч метров отеля, — а как бы без денег искусство любить?!».
Шардоне мне сразу в мозг пошло. Оливка носом полезла. Нас в роддоме разлучили. Сглотнул.
«А давай, — говорит, — ты работы мне дашь в отель? Повисеть недолго? Всё равно на складе лежат, никто не видит». И смотрит как гарант на Конституцию. «Я уже и машину выслал. Ребята выехали». Вот этим «все равно» и «ребята выехали» и взял.
И, ведь, правда: соберет пяток коллекционеров, развесит, поставит как-бы ненадолго. А где год — там и пять, глядишь и умрет кто, да и работа привесится, как Муссолини на березе, что не отодрать. Срок приобретательской давности истечет. Так коллекция и появится.
Но что хочу сказать: хороший, правда, отель, не стыдный. Рядом с Мариинкой. У меня «Жопа слона» в Гоголь-центре стояла, теперь здесь. Преемственность. Дмитрий всё же человек с большим вкусом. Рекомендую.
08.04.202513:53
Вчера был зван на открытие выставки в ГЭС-2. Приходите, дорогой Денис, на завтрак, ну и если время останется - выставку посмотрите. Люди понимают толк в искусстве. Как петербуржец - прихожу вовремя, это в Москве час опоздания в порядке вещей, в Петербурге за это ногти рвут без наркоза. Хотя опасался, что это я один такой пожрать пришел, а культурная Москва за чужой счет не ест. Нет! Ест! Я на пять минут пораньше зашел, а люди уже с удовольствием блины уплетали. С ночи они что-ли очередь заняли? Не ясно.
Присел за стол. И началось. «Я не пью», — гордо, вместо здрасьте заявляют мне. Десять утра на минуточку. Чем гордиться - не ясно. Я тоже в 10 утра не пью, но объявления по этому поводу на фонарных столбах не развешиваю. И дальше «Нет, — как Ленин перед путиловцами заявляет, — коллекционеров в стране: одни дилеры!»
Броневика не хватает. Мои глаза начинают искать закладки. Огляделся: ну с меня взять только анализы, но напротив Ирина Седых, долгих лет ей жизни, где-то на фоне икры Наталья Опалева золотится, Антон Козлов в бомжатском сидит. Вроде, есть коллекционеры… Кристина Краснянская в шелках опять же… не знаю даже… А что сделать?!: не пьет человек в 10 утра, понимаю, вот его и трясет, слова какие лезут из рта, хотя когда пил - тоже трясло.
Минус первый этаж.В подвал забрались подальше от Кремля. Чудесная девушка, медиатр. Выставка про раскопки в Хорезме, сделана — как ребенок от Шварцнегера и Анжелины Джоли — красивая невероятно. Мечта моей жизни. «Мусик! Неси гусика!» Место, где студенты прогуливать пары должны. Из современности — Польке, из актуальной повестки — де Куннинг. Очень смело. Тоже хочу убежать в Хорезм, только совесть не позволяет.
Ходим втроем: я, чуть ошарашенный этим: «я не пью» в 10 утра, медиатр и очаровательнейшая среди коллекционеров, Марика Рёкк наших дней. Я за глаза и в глаза называю ее «Великая». Но шепотом, чтобы не услышала. Медиатр, рассказывает про экспедицию, про пути-дороги, про многие культуры, которые прошли через эти места. «А православие, — спрашиваю, — здесь тоже было?» Тоска появилась в ее глазах. «За что?», — подумала она. Но честно ответила: нет, православия здесь не было. «Ну хоть где-то есть места, где православия не было, — добиваю я ее.». От ухода в женский монастырь медиатора спасла моя спутница. «Денис!, — строго сказала она, — еще немного и дальше пойдешь один!» И мои руки мои губы сами степлером скрепили. Осознал. Понял. Больше не буду.
Идем дальше. Подходит к нам Дмитрий. Галерист, не чета многим. Походка Валуева, идущего на трибуну Госдумы.
— Как же хорошо быть богатым! — начинает он. Ни здрасьте, ни до свидания. Татарин на базаре коня продает, — Бессовестно богатым!, — продолжает, — тут тебе Польке, тут Корина, тут де Куннинг — и из уголка рта потекла слюна.
— Дмитрий! богатым быть не то, чтобы хорошо…. Секундная пауза моей спутницы, мы с Дмитрием с удивлением посмотрели на нее, — но это лучше, чем быть бедным — ответствовала она, и так посмотрела на Дмитрия, что он исчез, под гнетом этой гениальной философской мысли, как сон, как утренний туман.
Выставка такая, как она должна быть. Европейская что-ли. Архитектура, продакшен, подача материала. Но соберитесь, нужно часа четыре. Обстоятельно. Не торопясь. Сказал спасибо Артему Бондаревскому, директору ГЭС: «Столько смыслов здесь, - говорит Артем, — каждый находит свое». И я нашел: после любой цивилизации остаются руины и пустыня, пустыня и руины. И разрушенные города.
Бродского вспомнил:
…и при слове «грядущее» из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких зим уже безразлично, что
или кто стоит в углу у окна за шторой,
и в мозгу раздается не неземное «до»,
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как дареной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
Присел за стол. И началось. «Я не пью», — гордо, вместо здрасьте заявляют мне. Десять утра на минуточку. Чем гордиться - не ясно. Я тоже в 10 утра не пью, но объявления по этому поводу на фонарных столбах не развешиваю. И дальше «Нет, — как Ленин перед путиловцами заявляет, — коллекционеров в стране: одни дилеры!»
Броневика не хватает. Мои глаза начинают искать закладки. Огляделся: ну с меня взять только анализы, но напротив Ирина Седых, долгих лет ей жизни, где-то на фоне икры Наталья Опалева золотится, Антон Козлов в бомжатском сидит. Вроде, есть коллекционеры… Кристина Краснянская в шелках опять же… не знаю даже… А что сделать?!: не пьет человек в 10 утра, понимаю, вот его и трясет, слова какие лезут из рта, хотя когда пил - тоже трясло.
Минус первый этаж.В подвал забрались подальше от Кремля. Чудесная девушка, медиатр. Выставка про раскопки в Хорезме, сделана — как ребенок от Шварцнегера и Анжелины Джоли — красивая невероятно. Мечта моей жизни. «Мусик! Неси гусика!» Место, где студенты прогуливать пары должны. Из современности — Польке, из актуальной повестки — де Куннинг. Очень смело. Тоже хочу убежать в Хорезм, только совесть не позволяет.
Ходим втроем: я, чуть ошарашенный этим: «я не пью» в 10 утра, медиатр и очаровательнейшая среди коллекционеров, Марика Рёкк наших дней. Я за глаза и в глаза называю ее «Великая». Но шепотом, чтобы не услышала. Медиатр, рассказывает про экспедицию, про пути-дороги, про многие культуры, которые прошли через эти места. «А православие, — спрашиваю, — здесь тоже было?» Тоска появилась в ее глазах. «За что?», — подумала она. Но честно ответила: нет, православия здесь не было. «Ну хоть где-то есть места, где православия не было, — добиваю я ее.». От ухода в женский монастырь медиатора спасла моя спутница. «Денис!, — строго сказала она, — еще немного и дальше пойдешь один!» И мои руки мои губы сами степлером скрепили. Осознал. Понял. Больше не буду.
Идем дальше. Подходит к нам Дмитрий. Галерист, не чета многим. Походка Валуева, идущего на трибуну Госдумы.
— Как же хорошо быть богатым! — начинает он. Ни здрасьте, ни до свидания. Татарин на базаре коня продает, — Бессовестно богатым!, — продолжает, — тут тебе Польке, тут Корина, тут де Куннинг — и из уголка рта потекла слюна.
— Дмитрий! богатым быть не то, чтобы хорошо…. Секундная пауза моей спутницы, мы с Дмитрием с удивлением посмотрели на нее, — но это лучше, чем быть бедным — ответствовала она, и так посмотрела на Дмитрия, что он исчез, под гнетом этой гениальной философской мысли, как сон, как утренний туман.
Выставка такая, как она должна быть. Европейская что-ли. Архитектура, продакшен, подача материала. Но соберитесь, нужно часа четыре. Обстоятельно. Не торопясь. Сказал спасибо Артему Бондаревскому, директору ГЭС: «Столько смыслов здесь, - говорит Артем, — каждый находит свое». И я нашел: после любой цивилизации остаются руины и пустыня, пустыня и руины. И разрушенные города.
Бродского вспомнил:
…и при слове «грядущее» из русского языка
выбегают мыши и всей оравой
отгрызают от лакомого куска
памяти, что твой сыр дырявой.
После стольких зим уже безразлично, что
или кто стоит в углу у окна за шторой,
и в мозгу раздается не неземное «до»,
но ее шуршание. Жизнь, которой,
как дареной вещи, не смотрят в пасть,
обнажает зубы при каждой встрече.
От всего человека вам остается часть
речи. Часть речи вообще. Часть речи.
07.04.202509:44
Третьему он-арт аукциону посвящается
https://aucti-on.art/
Страсть как люблю аукционы. Почти как скачки. Правда, скачки никогда не видел, но уверен что полюбил бы. Особенно вживую люблю: кормят, поют и уважуху всяческую оказывают. Иной раз аукционист к тебе наклонится и по отечески скажет:
– ну что ж у вас, дорогой Денис Яклич, не нолито? Где ваш молодецкий задор ?всего тридцать тысяч евро за чудесную работу Ильи Овсянникова! Где ещё такие цены найдешь?!
И пригубит с тобой.
И действительно: «где?» – подумаешь. Живость какая-то, игра. Подмигивание. Подставных лиц почти нет, а если и есть, то что с того? - выпить хоть с кем то можно, обычно на четвертом часу все рассасывались, а сам с собой чокаться не будешь. Не алкоголик же.
В воспоминания молодости бросило. Простите. Я считаю, что конкуренция губит рынок — знал это всегда. Ольга и Сергей Поповы открыли аукцион. Ещё один. Во vladey то не все раскупают, какие пиджаки Петрович не надевает. Я сам больше ста работ купил, помогаю, чем могу. Зарабатывать не успеваю – всё во vladey несу. Дети смотрят голодными глазами: на завтрак Цхе, на обед Пепперштейн, а на ужин молитва – не ужинаем мы, вредно. А тут ещё один. С другой стороны, по двадцать Кошелевых иметь да по десять Разумовых - это перебор. Иногда книжными иллюстрациями Соостера разбавляют и художниками со сложно усваиваемыми фамилиями с таким же искусством. Накапливается усталость. Хочется молодую кровь. И тут как сосулька на голову Сергей с Ольгой. Юношеский задор. Сергею и пятьдесят вот начало было наступать, ещё б в салки играть да по пивнякам со мной бегать. Ан нет! В аукционы! Денег что-ли не хватает: на свете счастья нет, но есть покой и воля. Воли дофига, а с покоем проблема. Тут тебе и галерея, и издательство, и канал тг, и лекции, и дети по лавкам. И как бабе порося ещё и аукцион. Ну, я тоже жаден до денег, но не настолько. Я двоих только таких многостаночников знал: Брынцалов и Жириновский. Раньше мы с Сергеем наперегонки друг другу кофе наливали, а сейчас у него 15 человек работают: один за кофе, другой за чай, а третий за вино. Ну и пятки почесать. Умеют люди жить. И пить бросил, что уж совсем омерзительно и ничего, кроме жгучей зависти даже у профессионально пьющих галеристов не вызывает. Но я то уже привык, давно дружим, приспособился: ты пьешь, а Сергей пьянеет. Вызывает огонь на себя. Матрос Железняк, хотя он и из другой оперы. Помню интервью вдвоем давали: я пил, журналист пил, фотограф пил, Сергей ел. Разошелся страшно, еле угомонили. Мы потом его втроем до машины относили, держась за амбрэ, чтобы не упасть. Или он нас, пеленой память накрыло.
Все время сбиваюсь. Про аукцион же хотел. Сам Сергей говорит, не мое, говорит, жены моей любимой творение. Я здесь не при чем. Я только деньги считаю. На кассе. Типа, будете бить – бейте ее, меня не трогайте! Тоже всегда так буду делать, если что: есть Оля Попова, к ней все вопросы и претензии, оставляя своих деловых партнеров в недоумении, а сам хабарики отойду тушить в сторонке. При этом название оригинальное «аукциОН» – не ОНА, а ОН – сразу ставит всё на места.
Заехал посмотреть предаукционную выставку. Понравилось. Цены почему-то в евро. Я уже и не спрашиваю, знаю, что внятного ответа не получу: будут уходить за кофе, что то мне в глухое ухо шептать, перемигиваться между собой — театр кукол Образцова – ответа все равно не дождусь. Что людей мучать?! Поглумиться разве, но это не мой стиль. А подборка симпатичная. И кружочки рядом приклеены: тут выбор Лимонова - сразу видно, от кого работы на аукционе, тут выбор Попова – тоже все ясно, тут выбор Сноба – вроде, меня не спрашивали, а с другой стороны, я не один петербуржец в Москве. Даже своих фаворитов выбрал. За две тысячи по номеру телефона на Сбер их раскрою с большой радостью. Хоть на пиво заработаю, да и денег для аукциона подкоплю: сам буду участвовать и всем искренне рекомендую!
https://aucti-on.art/
Страсть как люблю аукционы. Почти как скачки. Правда, скачки никогда не видел, но уверен что полюбил бы. Особенно вживую люблю: кормят, поют и уважуху всяческую оказывают. Иной раз аукционист к тебе наклонится и по отечески скажет:
– ну что ж у вас, дорогой Денис Яклич, не нолито? Где ваш молодецкий задор ?всего тридцать тысяч евро за чудесную работу Ильи Овсянникова! Где ещё такие цены найдешь?!
И пригубит с тобой.
И действительно: «где?» – подумаешь. Живость какая-то, игра. Подмигивание. Подставных лиц почти нет, а если и есть, то что с того? - выпить хоть с кем то можно, обычно на четвертом часу все рассасывались, а сам с собой чокаться не будешь. Не алкоголик же.
В воспоминания молодости бросило. Простите. Я считаю, что конкуренция губит рынок — знал это всегда. Ольга и Сергей Поповы открыли аукцион. Ещё один. Во vladey то не все раскупают, какие пиджаки Петрович не надевает. Я сам больше ста работ купил, помогаю, чем могу. Зарабатывать не успеваю – всё во vladey несу. Дети смотрят голодными глазами: на завтрак Цхе, на обед Пепперштейн, а на ужин молитва – не ужинаем мы, вредно. А тут ещё один. С другой стороны, по двадцать Кошелевых иметь да по десять Разумовых - это перебор. Иногда книжными иллюстрациями Соостера разбавляют и художниками со сложно усваиваемыми фамилиями с таким же искусством. Накапливается усталость. Хочется молодую кровь. И тут как сосулька на голову Сергей с Ольгой. Юношеский задор. Сергею и пятьдесят вот начало было наступать, ещё б в салки играть да по пивнякам со мной бегать. Ан нет! В аукционы! Денег что-ли не хватает: на свете счастья нет, но есть покой и воля. Воли дофига, а с покоем проблема. Тут тебе и галерея, и издательство, и канал тг, и лекции, и дети по лавкам. И как бабе порося ещё и аукцион. Ну, я тоже жаден до денег, но не настолько. Я двоих только таких многостаночников знал: Брынцалов и Жириновский. Раньше мы с Сергеем наперегонки друг другу кофе наливали, а сейчас у него 15 человек работают: один за кофе, другой за чай, а третий за вино. Ну и пятки почесать. Умеют люди жить. И пить бросил, что уж совсем омерзительно и ничего, кроме жгучей зависти даже у профессионально пьющих галеристов не вызывает. Но я то уже привык, давно дружим, приспособился: ты пьешь, а Сергей пьянеет. Вызывает огонь на себя. Матрос Железняк, хотя он и из другой оперы. Помню интервью вдвоем давали: я пил, журналист пил, фотограф пил, Сергей ел. Разошелся страшно, еле угомонили. Мы потом его втроем до машины относили, держась за амбрэ, чтобы не упасть. Или он нас, пеленой память накрыло.
Все время сбиваюсь. Про аукцион же хотел. Сам Сергей говорит, не мое, говорит, жены моей любимой творение. Я здесь не при чем. Я только деньги считаю. На кассе. Типа, будете бить – бейте ее, меня не трогайте! Тоже всегда так буду делать, если что: есть Оля Попова, к ней все вопросы и претензии, оставляя своих деловых партнеров в недоумении, а сам хабарики отойду тушить в сторонке. При этом название оригинальное «аукциОН» – не ОНА, а ОН – сразу ставит всё на места.
Заехал посмотреть предаукционную выставку. Понравилось. Цены почему-то в евро. Я уже и не спрашиваю, знаю, что внятного ответа не получу: будут уходить за кофе, что то мне в глухое ухо шептать, перемигиваться между собой — театр кукол Образцова – ответа все равно не дождусь. Что людей мучать?! Поглумиться разве, но это не мой стиль. А подборка симпатичная. И кружочки рядом приклеены: тут выбор Лимонова - сразу видно, от кого работы на аукционе, тут выбор Попова – тоже все ясно, тут выбор Сноба – вроде, меня не спрашивали, а с другой стороны, я не один петербуржец в Москве. Даже своих фаворитов выбрал. За две тысячи по номеру телефона на Сбер их раскрою с большой радостью. Хоть на пиво заработаю, да и денег для аукциона подкоплю: сам буду участвовать и всем искренне рекомендую!
04.04.202512:09
В этот понедельник, 7 апреля в 19:30, в МАММ состоится паблик-ток «Роман с искусством» — и это не про любовные треугольники с галереями, а про страсть к коллекционированию, которая иногда превращается в пожизненную привязанность (и требует всё больше стен и страховки).
Антон Козлов, Денис Химиляйне, Екатерина Романова и Зоя Галеева точно знают, как одно произведение может превратиться в сотни, и как личный вкус постепенно становится культурным высказыванием. Модерирует встречу сама Ольга Ольвовна.
https://t.me/insidewhitecube/5758
Зарегистрироваться тут!
Антон Козлов, Денис Химиляйне, Екатерина Романова и Зоя Галеева точно знают, как одно произведение может превратиться в сотни, и как личный вкус постепенно становится культурным высказыванием. Модерирует встречу сама Ольга Ольвовна.
https://t.me/insidewhitecube/5758
Зарегистрироваться тут!
登录以解锁更多功能。
