джилбиленд
анон: @jilbeallo_bot
тикток: @ijilbe
бусти: https://boosty.to/jilbe
тикток: @ijilbe
бусти: https://boosty.to/jilbe
关联群组
джил ᝰ.ᐟ
3
订阅者
1 515
24 小时
10.1%一周
151%一个月
161%
引用指数
0
提及1频道上的转发0频道上的提及1
每帖平均覆盖率
133
12 小时1330%24 小时1330%48 小时133
62.3%
参与率 (ER)
33.08%
转发3评论30反应41
覆盖率参与率 (ERR)
8.78%
24 小时
0.01%一周0%一个月
11.61%
每则广告帖子的平均覆盖率
299
1 小时299100%1 – 4 小时11337.79%4 - 24 小时175.69%
"джилбиленд" 群组最新帖子
17.05.202508:14
[31/35] #вульгата_ау — 🪦🤩
🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-17
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-17
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
14.05.202523:20
И нет на свете силы сильнее и чудотворнее, чем любовь.
Пыль розовой глины лежала на ступенях террасы, как шелковая вуаль. Сад шаха был окутан ароматом роз и шафрана, а в воздухе дрожали звуки сантура — мерцающие, как свет на поверхности воды. Персия дышала медленно, как зверь, утомлённый жарой, и в каждом её вдохе было что-то вечное: благовония, кровь, тайна.
Хосок сидел в тени кипарисов, меж которыми струился прохладный ветерок из глиняных кувшинов с водой. Перед ним — гарем, затянутый лёгкими занавесями, узорчатыми, словно ткань из снов. Туда ему нельзя. Ему шестнадцать будет только в следующем месяце. Пока — он всего лишь юный альфа, наследник, которому положено учиться, молиться и ждать. Ожидание было мукой. Он увидел Юнги впервые прошлой весной, когда в сад выпустили омег — раз в год, на праздник Ноуруза. С тех пор имя Юнги горело в нём, как масло в лампе, которую никто не гасит. Юнги двигался, будто пел — плавно, с внутренней тишиной. Его кожа была цвета печёного молока, а губы — как гранатовые зёрна в утреннем свете. Он не смотрел в глаза. Но один раз — один — он поднял взгляд. И Хосок провалился в него, как в тайную шахру в саду, из которой нет выхода.
Слуги говорили, что Юнги был куплен в Самарканде за цену, равную весу в серебре. Другие шептали, что его подарили как залог мира, но он был слишком красив, чтобы быть просто даром — он был испытанием. И теперь это испытание стало Хосоку тенью.
— Принц, — сказал евнух за спиной, — вы должны отдохнуть. Учитель ждёт вас.
Хосок не ответил. Его пальцы сжимали резную решётку балюстрады. Он знал, что Юнги там — за занавесями, за персидским узором из слоновой кости и золота. Он знал, что не имеет права даже думать о нём слишком часто. Но желание было живым. Оно пахло лепестками апельсина, шевелилось под кожей, жгло горло и поднималось в грудь. Оно шептало, как горячий ветер в пустыне: «скоро».
А пока — только тень на занавеси. Только музыка. Только имя, которое нельзя произносить вслух.
14.05.202508:09
Юнги не был из тех, кто прощает. Он никогда не забывает — особенно тех, кого любит. Хосок знал это, когда уходил. С чемоданом, с дрожащими пальцами, с последним взглядом, полным вины. Он думал, что вырвался. Он ошибался.
Прошёл год. Хосок успел сменить город, своё положение, даже манеру двигаться. Гонконг принял его с распахнутыми объятиями. Но он чувствовал: кто-то следит. Иногда это были цветы без записки. Иногда — фотография под дверью, где он спит. Один.
А потом Юнги появился в ресторане, где Хосок встречался со старыми друзьями. За соседним столиком, с ледяным взглядом и равнодушной усмешкой. И когда их заперли заперли друзья в фотобудке — Хосок понял: всё было спланировано. Поза, мех, рука на шее — ни один из них не улыбался. Лишь Юнги смотрел в объектив так, будто хотел сказать: он всё ещё мой. Неважно, где ты был. Неважно, кого ты целовал. Я — тот, кто запомнил тебя до последней родинки. Ты — тот, кто продолжает носить тату посвященные мне.
Он не пришёл, чтобы простить. Он пришёл, чтобы напомнить: он не забудет. Никогда.
Прошёл год. Хосок успел сменить город, своё положение, даже манеру двигаться. Гонконг принял его с распахнутыми объятиями. Но он чувствовал: кто-то следит. Иногда это были цветы без записки. Иногда — фотография под дверью, где он спит. Один.
А потом Юнги появился в ресторане, где Хосок встречался со старыми друзьями. За соседним столиком, с ледяным взглядом и равнодушной усмешкой. И когда их заперли заперли друзья в фотобудке — Хосок понял: всё было спланировано. Поза, мех, рука на шее — ни один из них не улыбался. Лишь Юнги смотрел в объектив так, будто хотел сказать: он всё ещё мой. Неважно, где ты был. Неважно, кого ты целовал. Я — тот, кто запомнил тебя до последней родинки. Ты — тот, кто продолжает носить тату посвященные мне.
Он не пришёл, чтобы простить. Он пришёл, чтобы напомнить: он не забудет. Никогда.
13.05.202513:26
29/35 ㅤㅤㅤㅤВУЛЬГАТА 🤩🤩
ㅤ #вульгата_ау — для поиска.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
ㅤ #вульгата_ау — для поиска.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
13.05.202513:18
Бросил.
已删除14.05.202509:20
12.05.202518:10
Вы видела какая луна сегодня? Любуюсь сижу.
12.05.202517:57
#вульгата_ау
«Забирайте всё — мечты, надежды, золото. Только не трогайте то, что дорого моему сердцу. Не отнимайте его».
12.05.202513:20
[28/35] #вульгата_ау — 🤩🤩
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-12
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-12
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
12.05.202513:20
11.05.202519:24
Адреналин после концерта всё ещё пульсирует в венах, а ритм, как бешеный бит, стучит в висках, не позволяя ни телу, ни разуму прийти в покой. В голове сливаются тысячи голосов в единый рев, выкрикивающий их имена.
Хосок лежит на мятой серой простыне отельной кровати, разгорячённый, с широко распахнутыми глазами, вперившись взглядом в потолок, будто там — ответы. Его кожа горит, в нём смешались все оттенки, все чувства, все цвета — радость, усталость, возбуждение, лёгкая дрожь уязвимости после сцены.
Чужие волосы мягко щекочут его живот, обдавая кожу дыханием. Он чувствует, как губы прикасаются к нему — медленно, почти с благоговением, — и старается не зажмуриться, не задохнуться от переполняющего восторга. Юнги сегодня в особом настроении. Это видно сразу — по его сосредоточенному взгляду, по глухому «не мешай» у порога номера и по едва слышному добавлению: «Будешь послушным — сделаю всё, что ты захочешь». Но вопреки просьбе, Хосок смеётся с того самого момента, как за ними захлопнулась дверь. Смех у него лёгкий, звонкий, будто остаток сценической эйфории всё ещё держит его в объятиях. Он сводит колени, как застенчивый подросток, играет, флиртует, не желая сразу отпускать маску, в которую вжился за вечер.
— Не сжимайся, — шепчет он, наклоняясь ближе.
Хосок заливается новым смехом, вскидывает плечи, почти судорожно втягивает воздух, когда рука Юнги касается его живота и идёт ниже, медленно, со знанием. Этот голос, этот тон — командный, немного хриплый, чуть властный — всегда действовал на него безотказно. Но сейчас в нём есть что-то большее: взгляд Юнги слегка безумный, с искрой, как у человека, который точно знает, чего хочет, и не собирается спрашивать разрешения.
Хосок ловит его взгляд, но не успевает пошутить — Юнги зажимает ему рот ладонью.
Он уже полностью обнажён, и его тело в полумраке номера кажется вылепленным из тени и жара. Он садится сверху, плавно, уверенно, не отводя глаз, и воздух между ними вспыхивает, как электрический разряд.
Юнги оседлал его, как будто знал: Хосок уже не сопротивляется. Уже податливый, раскрытый, дрожащий от желания. Он сел на него резко — без медленных касаний, без подготовки. Просто взял. И теперь двигается — уверенно, жадно. Он опускается на член Хосока, до основания, замирая всего на долю секунды, чтобы снова подняться и прижаться бедрами обратно — резко, с влажным, смачивающим звуком. Ладонь — твёрдая, почти грубая — всё ещё на губах Хосока. Чон стонет сквозь пальцы, сдавленно, как будто изнутри вырывается пламя. Юнги двигается с нарастающей яростью: вверх-вниз, до основания, скользко, плотно, с влажным звуком, который только раззадоривает его. Он чуть выгибается, чтобы глубже — и Хосок теряет дыхание. Волосы Юнги липнут ко лбу, и он сдувает их резким выдохом, не останавливаясь ни на миг. Его грудь вздымается, тело блестит от пота, а на губах — эта дикая, сосредоточенная усмешка.
Хосок смотрит, как Юнги насаживается на него снова и снова — глубоко, плотно, с влажным щелчком, с низкими стонами, с бьющимся в горле ритмом. Юнги вдруг замирает, выгибаясь, бедра дрожат, а в горле срывается глухой, хриплый крик. Бёдра двигаются срывающимся ритмом — толчки становятся короче, жаднее, тело вздрагивает под каждой новой волной. Он тяжело дышит, сжимает Хосока за плечи, будто боится, что тот исчезнет прямо под ним. И в самый острый миг — когда внутри всё сжимается, когда он чувствует, как накрывает — Юнги резко наклоняется вперёд, прижимается лбом к его и хватается за его рот. Целует.
Глубоко, сыро, безумно. Он буквально стонет ему в рот — не сдерживаясь, врываясь языком внутрь. Хосок целует Юнги в ответ так, будто хочет впитать его вкус, сохранить этот момент до последней искры. Юнги остаётся прижатым к нему, всё ещё вползая языком в его рот, будто не может отпустить, будто с этим поцелуем отдает последнюю часть себя. А потом — выдох. Медленный, дрожащий.
— Чёрт, — шепчет он в уголок его губ, — кажется, поехать в тур вместе было отличной идеей.
Хосок лежит на мятой серой простыне отельной кровати, разгорячённый, с широко распахнутыми глазами, вперившись взглядом в потолок, будто там — ответы. Его кожа горит, в нём смешались все оттенки, все чувства, все цвета — радость, усталость, возбуждение, лёгкая дрожь уязвимости после сцены.
Чужие волосы мягко щекочут его живот, обдавая кожу дыханием. Он чувствует, как губы прикасаются к нему — медленно, почти с благоговением, — и старается не зажмуриться, не задохнуться от переполняющего восторга. Юнги сегодня в особом настроении. Это видно сразу — по его сосредоточенному взгляду, по глухому «не мешай» у порога номера и по едва слышному добавлению: «Будешь послушным — сделаю всё, что ты захочешь». Но вопреки просьбе, Хосок смеётся с того самого момента, как за ними захлопнулась дверь. Смех у него лёгкий, звонкий, будто остаток сценической эйфории всё ещё держит его в объятиях. Он сводит колени, как застенчивый подросток, играет, флиртует, не желая сразу отпускать маску, в которую вжился за вечер.
— Не сжимайся, — шепчет он, наклоняясь ближе.
Хосок заливается новым смехом, вскидывает плечи, почти судорожно втягивает воздух, когда рука Юнги касается его живота и идёт ниже, медленно, со знанием. Этот голос, этот тон — командный, немного хриплый, чуть властный — всегда действовал на него безотказно. Но сейчас в нём есть что-то большее: взгляд Юнги слегка безумный, с искрой, как у человека, который точно знает, чего хочет, и не собирается спрашивать разрешения.
Хосок ловит его взгляд, но не успевает пошутить — Юнги зажимает ему рот ладонью.
Он уже полностью обнажён, и его тело в полумраке номера кажется вылепленным из тени и жара. Он садится сверху, плавно, уверенно, не отводя глаз, и воздух между ними вспыхивает, как электрический разряд.
Юнги оседлал его, как будто знал: Хосок уже не сопротивляется. Уже податливый, раскрытый, дрожащий от желания. Он сел на него резко — без медленных касаний, без подготовки. Просто взял. И теперь двигается — уверенно, жадно. Он опускается на член Хосока, до основания, замирая всего на долю секунды, чтобы снова подняться и прижаться бедрами обратно — резко, с влажным, смачивающим звуком. Ладонь — твёрдая, почти грубая — всё ещё на губах Хосока. Чон стонет сквозь пальцы, сдавленно, как будто изнутри вырывается пламя. Юнги двигается с нарастающей яростью: вверх-вниз, до основания, скользко, плотно, с влажным звуком, который только раззадоривает его. Он чуть выгибается, чтобы глубже — и Хосок теряет дыхание. Волосы Юнги липнут ко лбу, и он сдувает их резким выдохом, не останавливаясь ни на миг. Его грудь вздымается, тело блестит от пота, а на губах — эта дикая, сосредоточенная усмешка.
Хосок смотрит, как Юнги насаживается на него снова и снова — глубоко, плотно, с влажным щелчком, с низкими стонами, с бьющимся в горле ритмом. Юнги вдруг замирает, выгибаясь, бедра дрожат, а в горле срывается глухой, хриплый крик. Бёдра двигаются срывающимся ритмом — толчки становятся короче, жаднее, тело вздрагивает под каждой новой волной. Он тяжело дышит, сжимает Хосока за плечи, будто боится, что тот исчезнет прямо под ним. И в самый острый миг — когда внутри всё сжимается, когда он чувствует, как накрывает — Юнги резко наклоняется вперёд, прижимается лбом к его и хватается за его рот. Целует.
Глубоко, сыро, безумно. Он буквально стонет ему в рот — не сдерживаясь, врываясь языком внутрь. Хосок целует Юнги в ответ так, будто хочет впитать его вкус, сохранить этот момент до последней искры. Юнги остаётся прижатым к нему, всё ещё вползая языком в его рот, будто не может отпустить, будто с этим поцелуем отдает последнюю часть себя. А потом — выдох. Медленный, дрожащий.
— Чёрт, — шепчет он в уголок его губ, — кажется, поехать в тур вместе было отличной идеей.
11.05.202516:14
Как же было бы классно поехать в тур вместе.
11.05.202513:10
[27/35] #вульгата_ау — 🤩🤩
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-11
🤩 Возможен триггер.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-11
🤩 Возможен триггер.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
11.05.202513:09
10.05.202510:15
Представляете? Нет, ну вы представляете? Меня вместе с вами отвезли на концерт Хосока. Я очень благодарна Дарсу, что выступал переговорщиком. И отдельное огромное спасибо ручкам, которые вы видите на фото. Селин и Кас исполнили мою большую мечту. Спасибо огромное вам, девчонки! Сижу любуюсь, и делюсь с вами радостью. Любуйтесь со мной.
Это очень порадовало меня утром, потому что я не знала ни о чем. Спасибо ещё раз. Маленький человек радуется!
Это очень порадовало меня утром, потому что я не знала ни о чем. Спасибо ещё раз. Маленький человек радуется!
10.05.202510:14
记录
16.05.202523:59
1.5K订阅者30.12.202323:59
2600引用指数20.02.202513:42
3.3K每帖平均覆盖率17.05.202523:59
376广告帖子的平均覆盖率29.03.202523:59
77.22%ER18.02.202523:59
244.39%ERR13.05.202513:26
29/35 ㅤㅤㅤㅤВУЛЬГАТА 🤩🤩
ㅤ #вульгата_ау — для поиска.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
ㅤ #вульгата_ау — для поиска.
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
17.05.202508:14
[31/35] #вульгата_ау — 🪦🤩
🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-17
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤🔤
https://telegra.ph/au-Vulgata-05-17
au. в котором для человека открыт весь мир, но ему страшно быть счастливым. недопустимо быть настолько эгоистичным, чтобы в конце концов выбрать себя.
ㅤ @lostjilbe
12.05.202517:57
#вульгата_ау
«Забирайте всё — мечты, надежды, золото. Только не трогайте то, что дорого моему сердцу. Не отнимайте его».
13.05.202513:18
Бросил.
14.05.202508:09
Юнги не был из тех, кто прощает. Он никогда не забывает — особенно тех, кого любит. Хосок знал это, когда уходил. С чемоданом, с дрожащими пальцами, с последним взглядом, полным вины. Он думал, что вырвался. Он ошибался.
Прошёл год. Хосок успел сменить город, своё положение, даже манеру двигаться. Гонконг принял его с распахнутыми объятиями. Но он чувствовал: кто-то следит. Иногда это были цветы без записки. Иногда — фотография под дверью, где он спит. Один.
А потом Юнги появился в ресторане, где Хосок встречался со старыми друзьями. За соседним столиком, с ледяным взглядом и равнодушной усмешкой. И когда их заперли заперли друзья в фотобудке — Хосок понял: всё было спланировано. Поза, мех, рука на шее — ни один из них не улыбался. Лишь Юнги смотрел в объектив так, будто хотел сказать: он всё ещё мой. Неважно, где ты был. Неважно, кого ты целовал. Я — тот, кто запомнил тебя до последней родинки. Ты — тот, кто продолжает носить тату посвященные мне.
Он не пришёл, чтобы простить. Он пришёл, чтобы напомнить: он не забудет. Никогда.
Прошёл год. Хосок успел сменить город, своё положение, даже манеру двигаться. Гонконг принял его с распахнутыми объятиями. Но он чувствовал: кто-то следит. Иногда это были цветы без записки. Иногда — фотография под дверью, где он спит. Один.
А потом Юнги появился в ресторане, где Хосок встречался со старыми друзьями. За соседним столиком, с ледяным взглядом и равнодушной усмешкой. И когда их заперли заперли друзья в фотобудке — Хосок понял: всё было спланировано. Поза, мех, рука на шее — ни один из них не улыбался. Лишь Юнги смотрел в объектив так, будто хотел сказать: он всё ещё мой. Неважно, где ты был. Неважно, кого ты целовал. Я — тот, кто запомнил тебя до последней родинки. Ты — тот, кто продолжает носить тату посвященные мне.
Он не пришёл, чтобы простить. Он пришёл, чтобы напомнить: он не забудет. Никогда.
登录以解锁更多功能。
