На Аню я обратил внимание по сюжету из Запорожья. Красивая молодая девушка, которой больше бы подошел модный подиум, в мультикаме и броне общалась с нашими спецназовцами в лесополосе. В соседней посадке вдруг знакомо затрещало — начали детонировать раскрывшиеся суббоеприпасы кассетного снаряда. Такое невозможно снять специально. Или в тылу. Для этого надо добраться на самый передний край. А это сегодня задача не из банальных.
Я стал следить за ее репортажами в Телеграме. И оказалось, что та съемка была неслучайной. Просто Ане всегда надо было добраться до самой горячей в информационном и боевом смысле точки. Будь то леса вокруг Работино, или позиции близ Демидовки, где в эти дни противник пытается создать плацдарм в Белгородской области.
Был период, когда девчонкам-репортерам запретили ездить на СВО. Аня перебралась тогда в Белгород, который нещадной крыли из реактивных систем залпового огня. И снова — среди первых. Потом возвращение на фронт, Донбасс, Волчанск, Суджа… Мы ходили одними фронтовыми дорогами, но познакомиться не довелось. Встретились только на похоронах военкора «Известий» Семена Еремина. У гроба друга она произнесла пронзительную речь…
Всего пару дней назад в Кременной, что на Луганщине, погиб еще один журналист этого издания — Александр Федорчак. Вместе с ним после удара «Хаймарса» ушли оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов и водитель съемочной группы Александр Сиркели. Корреспондент Никита Гольдин с тяжелыми ранениями госпитализирован.
Оператор Ани Прокофьевой Дмитрий Волков доставлен в Курскую больницу. Сюда же накануне привезли раненого военкора ТАСС Мишу Скуратова. Сюда же в августе прошлого года доставили попавшего под дроны Женю Поддубного…
Со стороны может показаться, что идет целенаправленная охота на российских репортеров. Но я не сторонник таких теорий. Хотя все мы есть на «Миротворце», а наши фотографии на игральных картах публиковали еще в 2014, раздавая колоды на украинских блокпостах. Охота идет, но подлая, в тылу, без риска для собственной жизни. Но на реальном поле боя сложно предугадать, что на заложенную дистанционно мину наедет «Буханка» с журналистами. Или что в объективе камеры дрона окажется человек с фотоаппаратом. Просто война изменилась кардинально.
И изменилась она как для военных, так и для тех, кто о них рассказывает. Рассказывает по-настоящему, из тех же передовых окопов, с тех же «дорог смерти», с того же уровня риска для собственной жизни. Его невозможно исключить в нашей профессии. И минимизировать все сложнее. Мы стали больше ходить пешком, в сумерках, пользоваться дрон-детекторами, РЭБом и гладкоствольными ружьями.
Но подрывы на артериях логистики — это рутина нынешней войны. Как и дроны на оптоволокне, от которых не спасет подавитель. Сколько их, остовов таких же «Буханок» лежит вдоль обочин на Соледар, Снагость или Куриловку. По всем этим дорогам ежедневно ездят военные. И мы - с ними, прекрасно понимая, что это лотерея. Но это - часть профессии, когда ты выбираешь реальный боевой репортаж, а не иллюстрацию боевых действий в тылу. Первый зачастую менее выразителен визуально. Зато более честен по отношению к твоим героям.
Есть популярный пафосный тезис, что ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Правда в том, что заранее ты не можешь знать цену еще не снятого репортажа. Но самое бессмысленное, что можно было бы сделать сейчас, - это запретить военкорам ездить на фронт. Это бы значило, что и гибель наших коллег была бессмысленная. Зачем куда-то ездить, если есть сонм блогеров, пишущих с безопасного дивана.
Но когда схлынет информационная пена, в истории российской фронтовой журналистики останутся те, кто «добывал винтовку в бою», как Аня Прокофьева. А без профессиональных военных репортеров останутся лишь гигабайты одинаковых и зачастую бессмысленных с точки зрения документального и художественного наследия постов в Телеграме.
Можно долго спорить о культуре во время боевых действий. Но лучше не спорить, а делать. Это по силам каждому.
Сегодня наши военнослужащие снова подняли упавший крест в населенном пункте Свердликово. Без шума и обсуждения в интернете. Никто их об этом не просил. Это душевный порыв. Это и есть дистиллированная русская культура. И каждый может внести в нее свою лепту.
Александр Харченко
21.03.202512:14
Алексей Нагин, позывной Терек. Алексей был командиром 10-го штурмового отряда ЧВК "Вагнер".
Герой России посмертно. Быть Воином - жить ВЕЧНО!
@RusMirArt
26.03.202520:12
Спи спокойно, Аня! Это теперь твоя ПЕСНЯ💔
Песня посвящается погибшей журналистке - военкору Ане Прокофьевой
Идет дождь, холодно. 13 октября. Лена, после войны, найдите хоть одну косточку и похороните меня рядом со Светой…
Оккупация.
Дневник надежды.
В Мартыновке наши бойцы батальона «Питерского»спецназа «АХМАТ» МО РФ в старой холодной хате нашли дневник одинокой женщины. Она верила и ждала наших солдат, торопилась жить и завершить все свои дела. В дневнике — весь ужас, пережитый во время оккупации. Голод и холод, надежда и вера в лучшее.
Дневник, пропитанный слезами и пылью, прогретый редкими лучами солнца, ждал своего часа, пока его найдут свои.
Знакомы с этим "учреждением" и его руководителем. Автор говорит правду.
Да, адекватные люди есть и в этом, мало полезном для здоровья, "учреждении" (госпиталем его сложно назвать). Но рыба, как известно, гниёт с головы. А "головой" там семейный подряд Остапа Бендера нашего времени...
Просим все дружественные каналы максимальный репост!!!!
Товарищи , добрый вечер! Мы с грустными новостями с фронта , Запорожская область Погиб при выполнении боевой задачи мой товарищ, друг и просто замечательный человек! Родом он из Тихорецка , служил в 108 ДШБ Погиб под Ореховом Если у кого есть желание - приходите на прощание , поддержите маму нашего воина, Ольгу Юрьевну- она врач и просто очень добрый и отзывчивый человек! Если 2202 2016 0789 5204 Ольга Юрьевна. Сбер
❗️Сегодня журналист — это тоже солдат. Он постоянно находится на переднем крае, чтобы рассказывать людям и миру правду. К сожалению, не обходится без потерь.
Сегодня в белгородском приграничье в результате террористических действий ВСУ пострадала съемочная группа Первого канала. Военный корреспондент Анна Прокофьева погибла, оператор Дмитрий Волков получил серьезные ранения. С минно-взрывной травмой, ожогами лица, предплечья, левой руки, ног, верхних дыхательных путей он был доставлен в Обоянскую ЦРБ, сейчас подключен к аппарату ИВЛ и экстренно доставляется в Курскую областную больницу. Состояние тяжелое — наши врачи сделают все возможное и невозможное для спасение его жизни!
Уже собрался консилиум с привлечением федерального центра медицины катастроф и специалистов НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского. В случае необходимости, будет решаться вопрос о переводе журналиста в Москву. Держу ситуацию на личном контроле.
Выражаю искренне соболезнования родным и близким погибшей, желаю здоровья и выздоровления раненому. Уверен, что несмотря на все происки врага, наши журналисты по-прежнему будут открывать миру правду о том, что происходит на нашей земле!
Сегодня поисповедовал и пособоровал бойцов спецназа Ахмат.Многие из них прошли через трубу в Курской области. Тот ужас , который они пережили, трудно мне описать, но со временем обязательно опишу их подвиг, а пока помолимся о их здоровье.
О здравии: Иванна Игоря Сергия Максима Сергия Дмитрия Артемия Леонида Михаила Андрея Артемия Александра Темофея Дионисия Алексея Aндрея Рустика
❗️Сегодня журналист — это тоже солдат. Он постоянно находится на переднем крае, чтобы рассказывать людям и миру правду. К сожалению, не обходится без потерь.
Сегодня в белгородском приграничье в результате террористических действий ВСУ пострадала съемочная группа Первого канала. Военный корреспондент Анна Прокофьева погибла, оператор Дмитрий Волков получил серьезные ранения. С минно-взрывной травмой, ожогами лица, предплечья, левой руки, ног, верхних дыхательных путей он был доставлен в Обоянскую ЦРБ, сейчас подключен к аппарату ИВЛ и экстренно доставляется в Курскую областную больницу. Состояние тяжелое — наши врачи сделают все возможное и невозможное для спасение его жизни!
Уже собрался консилиум с привлечением федерального центра медицины катастроф и специалистов НИИ скорой помощи имени Н.В. Склифосовского. В случае необходимости, будет решаться вопрос о переводе журналиста в Москву. Держу ситуацию на личном контроле.
Выражаю искренне соболезнования родным и близким погибшей, желаю здоровья и выздоровления раненому. Уверен, что несмотря на все происки врага, наши журналисты по-прежнему будут открывать миру правду о том, что происходит на нашей земле!
На Аню я обратил внимание по сюжету из Запорожья. Красивая молодая девушка, которой больше бы подошел модный подиум, в мультикаме и броне общалась с нашими спецназовцами в лесополосе. В соседней посадке вдруг знакомо затрещало — начали детонировать раскрывшиеся суббоеприпасы кассетного снаряда. Такое невозможно снять специально. Или в тылу. Для этого надо добраться на самый передний край. А это сегодня задача не из банальных.
Я стал следить за ее репортажами в Телеграме. И оказалось, что та съемка была неслучайной. Просто Ане всегда надо было добраться до самой горячей в информационном и боевом смысле точки. Будь то леса вокруг Работино, или позиции близ Демидовки, где в эти дни противник пытается создать плацдарм в Белгородской области.
Был период, когда девчонкам-репортерам запретили ездить на СВО. Аня перебралась тогда в Белгород, который нещадной крыли из реактивных систем залпового огня. И снова — среди первых. Потом возвращение на фронт, Донбасс, Волчанск, Суджа… Мы ходили одними фронтовыми дорогами, но познакомиться не довелось. Встретились только на похоронах военкора «Известий» Семена Еремина. У гроба друга она произнесла пронзительную речь…
Всего пару дней назад в Кременной, что на Луганщине, погиб еще один журналист этого издания — Александр Федорчак. Вместе с ним после удара «Хаймарса» ушли оператор телеканала «Звезда» Андрей Панов и водитель съемочной группы Александр Сиркели. Корреспондент Никита Гольдин с тяжелыми ранениями госпитализирован.
Оператор Ани Прокофьевой Дмитрий Волков доставлен в Курскую больницу. Сюда же накануне привезли раненого военкора ТАСС Мишу Скуратова. Сюда же в августе прошлого года доставили попавшего под дроны Женю Поддубного…
Со стороны может показаться, что идет целенаправленная охота на российских репортеров. Но я не сторонник таких теорий. Хотя все мы есть на «Миротворце», а наши фотографии на игральных картах публиковали еще в 2014, раздавая колоды на украинских блокпостах. Охота идет, но подлая, в тылу, без риска для собственной жизни. Но на реальном поле боя сложно предугадать, что на заложенную дистанционно мину наедет «Буханка» с журналистами. Или что в объективе камеры дрона окажется человек с фотоаппаратом. Просто война изменилась кардинально.
И изменилась она как для военных, так и для тех, кто о них рассказывает. Рассказывает по-настоящему, из тех же передовых окопов, с тех же «дорог смерти», с того же уровня риска для собственной жизни. Его невозможно исключить в нашей профессии. И минимизировать все сложнее. Мы стали больше ходить пешком, в сумерках, пользоваться дрон-детекторами, РЭБом и гладкоствольными ружьями.
Но подрывы на артериях логистики — это рутина нынешней войны. Как и дроны на оптоволокне, от которых не спасет подавитель. Сколько их, остовов таких же «Буханок» лежит вдоль обочин на Соледар, Снагость или Куриловку. По всем этим дорогам ежедневно ездят военные. И мы - с ними, прекрасно понимая, что это лотерея. Но это - часть профессии, когда ты выбираешь реальный боевой репортаж, а не иллюстрацию боевых действий в тылу. Первый зачастую менее выразителен визуально. Зато более честен по отношению к твоим героям.
Есть популярный пафосный тезис, что ни один репортаж не стоит человеческой жизни. Правда в том, что заранее ты не можешь знать цену еще не снятого репортажа. Но самое бессмысленное, что можно было бы сделать сейчас, - это запретить военкорам ездить на фронт. Это бы значило, что и гибель наших коллег была бессмысленная. Зачем куда-то ездить, если есть сонм блогеров, пишущих с безопасного дивана.
Но когда схлынет информационная пена, в истории российской фронтовой журналистики останутся те, кто «добывал винтовку в бою», как Аня Прокофьева. А без профессиональных военных репортеров останутся лишь гигабайты одинаковых и зачастую бессмысленных с точки зрения документального и художественного наследия постов в Телеграме.
Можно долго спорить о культуре во время боевых действий. Но лучше не спорить, а делать. Это по силам каждому.
Сегодня наши военнослужащие снова подняли упавший крест в населенном пункте Свердликово. Без шума и обсуждения в интернете. Никто их об этом не просил. Это душевный порыв. Это и есть дистиллированная русская культура. И каждый может внести в нее свою лепту.
Сегодня поисповедовал и пособоровал бойцов спецназа Ахмат.Многие из них прошли через трубу в Курской области. Тот ужас , который они пережили, трудно мне описать, но со временем обязательно опишу их подвиг, а пока помолимся о их здоровье.
О здравии: Иванна Игоря Сергия Максима Сергия Дмитрия Артемия Леонида Михаила Андрея Артемия Александра Темофея Дионисия Алексея Aндрея Рустика
21.03.202512:14
Алексей Нагин, позывной Терек. Алексей был командиром 10-го штурмового отряда ЧВК "Вагнер".
Знакомы с этим "учреждением" и его руководителем. Автор говорит правду.
Да, адекватные люди есть и в этом, мало полезном для здоровья, "учреждении" (госпиталем его сложно назвать). Но рыба, как известно, гниёт с головы. А "головой" там семейный подряд Остапа Бендера нашего времени...
Просим все дружественные каналы максимальный репост!!!!
Идет дождь, холодно. 13 октября. Лена, после войны, найдите хоть одну косточку и похороните меня рядом со Светой…
Оккупация.
Дневник надежды.
В Мартыновке наши бойцы батальона «Питерского»спецназа «АХМАТ» МО РФ в старой холодной хате нашли дневник одинокой женщины. Она верила и ждала наших солдат, торопилась жить и завершить все свои дела. В дневнике — весь ужас, пережитый во время оккупации. Голод и холод, надежда и вера в лучшее.
Дневник, пропитанный слезами и пылью, прогретый редкими лучами солнца, ждал своего часа, пока его найдут свои.