Анна Уайт / Our Solemn Hour
Творческий уголок Анны Уайт, которая не может жить без писательства. Фан-арт, анонсы грядущих публикаций и общение с читателями
关联群组
Our Solemn Hour Chat
2
登录以解锁更多功能。
– Позвольте задать вам один вопрос: вы что же, боитесь меня?***
Энни, не ожидавшая этого, вскинула на Мортена глаза и высоко подняла брови, затем усмехнулась:
– Браво, мой лорд. Впрочем, иного я и не ожидала от вас. Учитывая, сколько раз вы откровенно высказывали мне своё мнение, я полагаю, вы не очень-то довольны мной. И вы правы. Королева из меня такая себе, но моей вины в том нет. Меня не готовили. Так что имейте ко мне хоть немного снисхождения, лорд Мортен. Я стараюсь, честное слово. Учусь. Но трудно быть как рыба в воде в обществе, которое для тебя абсолютно чуждо, и соответствовать статусу, к которому тебя никогда не готовили.
– Мы не враги вам, – тихо произнёс Мортен, глядя ей в глаза. – Я вам – не враг.
И, о господи, ей уже самой надоело подозревать всех и каждого, и в каждом слове, поступке и жесте видеть какую-то подоплёку! Как можно вообще жить, не доверяя никому? По крайней мере, прямо сейчас лорд говорил искренне. И это прекрасный шанс сделать шаг ему навстречу и ещё одного из Совета привлечь на свою сторону. В голове промелькнуло: «Лорд Эйлос, что же вы сделали со мной своими уроками!»
– Я вас прощаю, лорд Мортен. Поймите – ваша помощь мне необходима, как воздух! Я молода, я ничего не знаю и только учусь. Так помогайте мне сейчас – и я постараюсь стать моему народу достойной королевой и защищать его до последнего вздоха. Как я и клялась.
Мортен пристально посмотрел на неё и тихо промолвил:
– Да. Полагаю, что так и будет.
До Перемены, когда она была спокойной счастливой девочкой и жила беззаботно, она часто вертелась в кабинете папы – в основном потому, что большую часть комнаты занимали шкафы с книгами. Одно это обстоятельство превращало кабинет Томаса в сокровищницу в глазах Энни, полюбившей чтение очень рано и всегда читавшей взахлёб. Единственный способ утихомирить маленькую бандитку на несколько часов был один – дать ей книгу, и всё, дальше Энни самоустранялась и полностью погружалась в волшебные миры воображения.
Она отложила книгу и встала, не без сожаления выпуская из рук роскошную вызолоченную обложку. Это ведь был Дюма, а его книги она обожала с детства! Вся её ранняя, беззаботная жизнь до Перемены, что теперь казалась далёким прекрасным сном, была пронизана Дюма, пропитана духом его книг, словно она бок о бок прошла в те годы вместе с его героями. В детстве она зачитывалась «Графом Монте-Кристо» и «Тремя мушкетёрами» (и Фаолина подсадила на Дюма – его любимой книгой был «Граф Монте-Кристо»).
– Слушай, а она всегда такая? Блин, даже я так бушевать не могу!
– А то как же! Не зря же у нас говорят – женщины из рода Фаджеон все как огонь были! Да ты от неё недалеко ушла, не волнуйся.
«Творчество. Самую большую радость мне приносит творчество. Когда завершаешь многолетний труд, наконец подводишь итог и дописываешь книгу, это — ни с чем не сравнимая радость, печаль, головокружительное счастье и даже немножечко эйфория».
«Ничего. Ни танцы, ни спорт, ни успехи — ничего не даёт такой радости. Быть может, это можно сравнить с катанием на аттракционах. Ветер в лицо, огромная скорость, свободный полёт, те секунды, когда ты летишь к земле — вот это похоже».И, наверное, те самые первые победы с военно-спортивным клубом, когда мне было 17 — то тоже было похоже. Но больше — ничего.
– Воистину, подобной вам у нас ещё не было.
– Ошибаешься. Были. Каждая моя предшественница была похожа на меня. Я – их отражение.
– Господи… Так Велиал был прав. Он знал, о чём говорит. Человечество само виновато в том, что произошло. Оно само себя уничтожило. И теперь мне нужно защищать его. Мне, сестре и дочери этого самого человечества. Я теперь должна взять на себя ношу и послать на смерть мой народ, заставить их проливать свою кровь… И ради кого, чёрт побери?! Ради них?! Да будь прокляты эти жестокие, безмозглые люди! Будь они прокляты! – под руку подвернулся стакан с водой, стоявший на столе, и тотчас полетел в стену, со звоном рассыпавшись тысячей осколков. – Будь проклято всё их тупое племя, гори пламенем весь этот мир!
Она мрачно посмотрела на угробленного ею летуна. Вот из-за таких, как ты, тварь, у меня и не было детства. Когда пришли такие, как ты, моя жизнь закончилась. Началось выживание. Осточертело уже…Часть 1, глава 23. «Сгоревший дом»
– Да как вы смеете говорить мне, что я не забочусь о своём народе – вы ничего не знаете обо мне!Глава 20. «К вопросу о крови»
– Вот именно! – лорд Мортен дерзко вскинул голову, тёмно-голубые глаза – как сапфиры – с вызовом взглянули на неё. – Мы ничего не знаем о вас. Вы ничего не знаете о своём народе. Что вы знаете о нас, вы, выросшая вдали? Знаете ли вы наши надежды, мечты и чаяния, наши страхи, боль и огорчения? Нет. Вы не знаете ровным счётом ничего. Но тем не менее пытаетесь втянуть весь наш народ в войну, которая никому, кроме вас, не нужна! <...> Человек, который ничего не знает о своём народе – и не хочет знать! Вы живёте в своём собственном мире, вы неизмеримо от нас далеки, и не делаете ничего, чтобы изменить это! Хоть шаг навстречу своему народу вы сделали, хоть раз вы попытались понять, чем ваши люди дышат и живут? Нет!
– Позвольте задать вам один вопрос: вы что же, боитесь меня?***
Энни, не ожидавшая этого, вскинула на Мортена глаза и высоко подняла брови, затем усмехнулась:
– Браво, мой лорд. Впрочем, иного я и не ожидала от вас. Учитывая, сколько раз вы откровенно высказывали мне своё мнение, я полагаю, вы не очень-то довольны мной. И вы правы. Королева из меня такая себе, но моей вины в том нет. Меня не готовили. Так что имейте ко мне хоть немного снисхождения, лорд Мортен. Я стараюсь, честное слово. Учусь. Но трудно быть как рыба в воде в обществе, которое для тебя абсолютно чуждо, и соответствовать статусу, к которому тебя никогда не готовили.
– Мы не враги вам, – тихо произнёс Мортен, глядя ей в глаза. – Я вам – не враг.
И, о господи, ей уже самой надоело подозревать всех и каждого, и в каждом слове, поступке и жесте видеть какую-то подоплёку! Как можно вообще жить, не доверяя никому? По крайней мере, прямо сейчас лорд говорил искренне. И это прекрасный шанс сделать шаг ему навстречу и ещё одного из Совета привлечь на свою сторону. В голове промелькнуло: «Лорд Эйлос, что же вы сделали со мной своими уроками!»
– Я вас прощаю, лорд Мортен. Поймите – ваша помощь мне необходима, как воздух! Я молода, я ничего не знаю и только учусь. Так помогайте мне сейчас – и я постараюсь стать моему народу достойной королевой и защищать его до последнего вздоха. Как я и клялась.
Мортен пристально посмотрел на неё и тихо промолвил:
– Да. Полагаю, что так и будет.
До Перемены, когда она была спокойной счастливой девочкой и жила беззаботно, она часто вертелась в кабинете папы – в основном потому, что большую часть комнаты занимали шкафы с книгами. Одно это обстоятельство превращало кабинет Томаса в сокровищницу в глазах Энни, полюбившей чтение очень рано и всегда читавшей взахлёб. Единственный способ утихомирить маленькую бандитку на несколько часов был один – дать ей книгу, и всё, дальше Энни самоустранялась и полностью погружалась в волшебные миры воображения.
Она отложила книгу и встала, не без сожаления выпуская из рук роскошную вызолоченную обложку. Это ведь был Дюма, а его книги она обожала с детства! Вся её ранняя, беззаботная жизнь до Перемены, что теперь казалась далёким прекрасным сном, была пронизана Дюма, пропитана духом его книг, словно она бок о бок прошла в те годы вместе с его героями. В детстве она зачитывалась «Графом Монте-Кристо» и «Тремя мушкетёрами» (и Фаолина подсадила на Дюма – его любимой книгой был «Граф Монте-Кристо»).
– Слушай, а она всегда такая? Блин, даже я так бушевать не могу!
– А то как же! Не зря же у нас говорят – женщины из рода Фаджеон все как огонь были! Да ты от неё недалеко ушла, не волнуйся.
«Творчество. Самую большую радость мне приносит творчество. Когда завершаешь многолетний труд, наконец подводишь итог и дописываешь книгу, это — ни с чем не сравнимая радость, печаль, головокружительное счастье и даже немножечко эйфория».
«Ничего. Ни танцы, ни спорт, ни успехи — ничего не даёт такой радости. Быть может, это можно сравнить с катанием на аттракционах. Ветер в лицо, огромная скорость, свободный полёт, те секунды, когда ты летишь к земле — вот это похоже».И, наверное, те самые первые победы с военно-спортивным клубом, когда мне было 17 — то тоже было похоже. Но больше — ничего.
– Воистину, подобной вам у нас ещё не было.
– Ошибаешься. Были. Каждая моя предшественница была похожа на меня. Я – их отражение.
– Господи… Так Велиал был прав. Он знал, о чём говорит. Человечество само виновато в том, что произошло. Оно само себя уничтожило. И теперь мне нужно защищать его. Мне, сестре и дочери этого самого человечества. Я теперь должна взять на себя ношу и послать на смерть мой народ, заставить их проливать свою кровь… И ради кого, чёрт побери?! Ради них?! Да будь прокляты эти жестокие, безмозглые люди! Будь они прокляты! – под руку подвернулся стакан с водой, стоявший на столе, и тотчас полетел в стену, со звоном рассыпавшись тысячей осколков. – Будь проклято всё их тупое племя, гори пламенем весь этот мир!
Она мрачно посмотрела на угробленного ею летуна. Вот из-за таких, как ты, тварь, у меня и не было детства. Когда пришли такие, как ты, моя жизнь закончилась. Началось выживание. Осточертело уже…Часть 1, глава 23. «Сгоревший дом»
– Да как вы смеете говорить мне, что я не забочусь о своём народе – вы ничего не знаете обо мне!Глава 20. «К вопросу о крови»
– Вот именно! – лорд Мортен дерзко вскинул голову, тёмно-голубые глаза – как сапфиры – с вызовом взглянули на неё. – Мы ничего не знаем о вас. Вы ничего не знаете о своём народе. Что вы знаете о нас, вы, выросшая вдали? Знаете ли вы наши надежды, мечты и чаяния, наши страхи, боль и огорчения? Нет. Вы не знаете ровным счётом ничего. Но тем не менее пытаетесь втянуть весь наш народ в войну, которая никому, кроме вас, не нужна! <...> Человек, который ничего не знает о своём народе – и не хочет знать! Вы живёте в своём собственном мире, вы неизмеримо от нас далеки, и не делаете ничего, чтобы изменить это! Хоть шаг навстречу своему народу вы сделали, хоть раз вы попытались понять, чем ваши люди дышат и живут? Нет!