Волюнтарист
28.04.202514:12
Биохакинг и свобода проведения экспериментов над собой
В течение всей истории люди экспериментировали и проводили различные процедуры над собой. Они пробовали разную еду и медицинские средства, проходили через разнообразные ритуалы и т. п. В некоторых случаях подобное экспериментаторство даже имело существенную научную ценность. Так, в одной статье приводится 465 примеров, когда исследователи проверяли возбудители болезней, испытывали новые препараты или проводили ещё какие-то процедуры на самих себе. И хотя 8 из этих случаев закончились летальным исходом, что говорит о присутствии определённого риска в подобных опытах, подавляющее их большинство (89%) привели к положительным результатам – подтверждению выдвинутых ранее гипотез или получению ценных данных.
Конечно, сейчас к подобному экспериментаторству, да и вообще самостоятельному вмешательству в тело и здоровье человека существует негативное отношение. Огромную роль в этом сыграло государственное регулирование, которое ставит строгие ограничения на то, чем человеку можно заниматься, а чем – нет, зачастую настаивая и решая вместо обычных людей, что так якобы будет безопаснее. Государством было сделано всё, чтобы проведение биомедицинских экспериментов и процедур не проходило за границами одобренных им учреждений.
Впрочем, всё это не помешало существованию биохакинга. В первую очередь отметим, что многие средства для его осуществления очень распространены и никак не зарегулированы, будучи просто биоактивными добавками. Никто не сможет вам запретить, опираясь на актуальные исследования или книги по биохакингу, приобрести какие-нибудь витамины или ноотропы и принять их в указанных дозировках и указанным способом, а уж тем более редактировать свой образ жизни или диету, опираясь на экспериментальные данные или даже гипотетические предположения. Кстати, неплохой сборник полезных средств и практик можно найти в книге Дарьи Бабкиной «Биохакинг мозга: как управлять нейрохимией, эмоциями и интеллектом», которая вышла в этом году.
Однако на этом дело не заканчивается. Современные технологии позволяют организовывать в домашних условиях даже целые генетические лаборатории, и есть уже готовые решения для этого. Например, всего за 3000 долларов можно приобрести домашнюю лабораторию со всеми дополнениями для биоинженерии от «The Odin» (а учебные наборы для простейших опытов и вовсе стоят всего сотни долларов). За инструкциями, что именно делать с такой лабораторией, тоже ходить далеко не надо – можно просто пошагово воспроизводить сделанное в различных исследованиях. Именно так поступил один биохакер, с роликом которого вы можете ознакомиться здесь, для исправления своей непереносимости лактозы – он просто воссоздал препарат генной терапии из опыта на мышах и испытал его на себе. Результат вышел отличный – всего одна пилюля даёт возможность свободно употреблять молочные продукты более, чем в течение года, не испытывая абсолютно никаких негативных последствий.
Учитывая, насколько сильно современная наука застряла в бесчисленных регуляциях и необходимости ждать государственного одобрения, иногда даже в течение десятилетий, биохакинг может дать толчок прогрессу в сфере биотехнологий, особенно если мы говорим о решениях, которые нужны людям здесь и сейчас, для лечения их болезней и различных состояний, приносящих дискомфорт, но не имеющих пока что достаточно эффективного решения среди одобренного и допущенного на рынок государственным регулятором.
Есть ли в этом опасность? Разумеется, среди занимающихся биохакингом иногда будут происходить нежелательные исходы. Но люди имеют полное право добровольно принимать на себя такой риск, а попытка ввести тотальный запрет на самоэкспериментирование не будет оправданным, да и по большей мере вообще осуществимым. И даже сейчас есть вполне одобряемые виды деятельности, которые несут огромные риски, например, экстремальные виды спорта. И если человек может выбрать заниматься бейсджампингом, скалолазанием или мотокроссом, то почему он не может выбрать контролировать биохимические процессы своего организма, а то и редактировать свой геном?
В течение всей истории люди экспериментировали и проводили различные процедуры над собой. Они пробовали разную еду и медицинские средства, проходили через разнообразные ритуалы и т. п. В некоторых случаях подобное экспериментаторство даже имело существенную научную ценность. Так, в одной статье приводится 465 примеров, когда исследователи проверяли возбудители болезней, испытывали новые препараты или проводили ещё какие-то процедуры на самих себе. И хотя 8 из этих случаев закончились летальным исходом, что говорит о присутствии определённого риска в подобных опытах, подавляющее их большинство (89%) привели к положительным результатам – подтверждению выдвинутых ранее гипотез или получению ценных данных.
Конечно, сейчас к подобному экспериментаторству, да и вообще самостоятельному вмешательству в тело и здоровье человека существует негативное отношение. Огромную роль в этом сыграло государственное регулирование, которое ставит строгие ограничения на то, чем человеку можно заниматься, а чем – нет, зачастую настаивая и решая вместо обычных людей, что так якобы будет безопаснее. Государством было сделано всё, чтобы проведение биомедицинских экспериментов и процедур не проходило за границами одобренных им учреждений.
Впрочем, всё это не помешало существованию биохакинга. В первую очередь отметим, что многие средства для его осуществления очень распространены и никак не зарегулированы, будучи просто биоактивными добавками. Никто не сможет вам запретить, опираясь на актуальные исследования или книги по биохакингу, приобрести какие-нибудь витамины или ноотропы и принять их в указанных дозировках и указанным способом, а уж тем более редактировать свой образ жизни или диету, опираясь на экспериментальные данные или даже гипотетические предположения. Кстати, неплохой сборник полезных средств и практик можно найти в книге Дарьи Бабкиной «Биохакинг мозга: как управлять нейрохимией, эмоциями и интеллектом», которая вышла в этом году.
Однако на этом дело не заканчивается. Современные технологии позволяют организовывать в домашних условиях даже целые генетические лаборатории, и есть уже готовые решения для этого. Например, всего за 3000 долларов можно приобрести домашнюю лабораторию со всеми дополнениями для биоинженерии от «The Odin» (а учебные наборы для простейших опытов и вовсе стоят всего сотни долларов). За инструкциями, что именно делать с такой лабораторией, тоже ходить далеко не надо – можно просто пошагово воспроизводить сделанное в различных исследованиях. Именно так поступил один биохакер, с роликом которого вы можете ознакомиться здесь, для исправления своей непереносимости лактозы – он просто воссоздал препарат генной терапии из опыта на мышах и испытал его на себе. Результат вышел отличный – всего одна пилюля даёт возможность свободно употреблять молочные продукты более, чем в течение года, не испытывая абсолютно никаких негативных последствий.
Учитывая, насколько сильно современная наука застряла в бесчисленных регуляциях и необходимости ждать государственного одобрения, иногда даже в течение десятилетий, биохакинг может дать толчок прогрессу в сфере биотехнологий, особенно если мы говорим о решениях, которые нужны людям здесь и сейчас, для лечения их болезней и различных состояний, приносящих дискомфорт, но не имеющих пока что достаточно эффективного решения среди одобренного и допущенного на рынок государственным регулятором.
Есть ли в этом опасность? Разумеется, среди занимающихся биохакингом иногда будут происходить нежелательные исходы. Но люди имеют полное право добровольно принимать на себя такой риск, а попытка ввести тотальный запрет на самоэкспериментирование не будет оправданным, да и по большей мере вообще осуществимым. И даже сейчас есть вполне одобряемые виды деятельности, которые несут огромные риски, например, экстремальные виды спорта. И если человек может выбрать заниматься бейсджампингом, скалолазанием или мотокроссом, то почему он не может выбрать контролировать биохимические процессы своего организма, а то и редактировать свой геном?
15.02.202517:20
Неэтичные переговоры и тёмные черты личности
Переговоры являются обычной частью профессиональной жизни, от обсуждения целей проекта с коллегами до установления зарплат новым сотрудникам. В таких ситуациях люди часто балансируют между собственными интересами и необходимостью быть справедливыми по отношению к другим. К сожалению, люди могут прибегать к неэтичным тактикам для продвижения своих интересов. Эти тактики включают агрессивный торг, состоящий в использовании эмоций и гнева для того, чтобы «затравить» другую сторону к принятию своих условий, дача ложных обещаний, исполнение которых заведомо не подразумевается, искажение фактов, совершение атак и манипуляций по отношению к профессиональной сети другой стороны (например, профсоюзов), а также тайный сбор «неприличной» информации о ней, которая может быть использована для оказания давления.
В одном исследовании попытались выяснить, насколько сильно прибегание к подобным тактикам связано с тёмными чертами личности, такими как манипулятивность, психопатия, нарциссизм, аморальность, эгоцентризм и т. п. Исследование состояло из двух частей. В первой части участвовали 283 менеджеров из Индии. Они прошли опросы, оценивающие их уровень тёмных черт, склонность прибегать к неэтичным тактикам ведения переговоров, а также насколько им важны отношения с другими людьми. Вторая же часть исследования была проведена на 221 студенте, которые участвовали в эксперименте наподобие «игры диктатора». Они были помещены на роль руководителя, который ведёт переговоры с подчинённым. Также в этой игре использовались различные сценарии, в которых представлялся различный уровень влияния руководителя и подчинённого на успех друг друга в будущем (от несущественного до высокого), и различный уровень выгод, которые можно получить от использования неэтичных тактик.
В первой части было выяснено, что тёмные черты личности значительно связаны с прибеганием ко всем пяти ранее перечисленным неэтичным тактикам ведения переговоров. Впрочем, в некоторой степени эта связь снижалась в том случае, если человек с тёмными чертами считал важным поддержание с кем-то отношений. Вторая часть показала, что меньший уровень взаимного влияния на успех в будущем, а также большие выгоды от прибегания к неэтичным тактикам повышали склонность прибегать к ним. Однако в случае индивидов, которые имели высокий уровень тёмных черт личности, взаимное влияние на успех в будущем играло меньшую роль, т. е. даже его высокий уровень не предотвращал прибегание к неэтичным тактикам, особенно если они могли принести большие выгоды. Это значит, что такие индивиды всё же могут быть склонны жертвовать отношениями с людьми и потенциальными будущими выгодами от них ради получения каких-то немедленных личных выгод.
В итоге можно лишь сказать, что если вы хотите избежать применения подобных неэтичных тактик ведения переговоров по отношению к себе, вам стоит получше приглядываться к психическому состоянию тех, с кем вы можете потенциально вести какие-то переговоры. Ведение дел с психопатичными и манипулятивными личностями вам точно не будет на пользу.
Переговоры являются обычной частью профессиональной жизни, от обсуждения целей проекта с коллегами до установления зарплат новым сотрудникам. В таких ситуациях люди часто балансируют между собственными интересами и необходимостью быть справедливыми по отношению к другим. К сожалению, люди могут прибегать к неэтичным тактикам для продвижения своих интересов. Эти тактики включают агрессивный торг, состоящий в использовании эмоций и гнева для того, чтобы «затравить» другую сторону к принятию своих условий, дача ложных обещаний, исполнение которых заведомо не подразумевается, искажение фактов, совершение атак и манипуляций по отношению к профессиональной сети другой стороны (например, профсоюзов), а также тайный сбор «неприличной» информации о ней, которая может быть использована для оказания давления.
В одном исследовании попытались выяснить, насколько сильно прибегание к подобным тактикам связано с тёмными чертами личности, такими как манипулятивность, психопатия, нарциссизм, аморальность, эгоцентризм и т. п. Исследование состояло из двух частей. В первой части участвовали 283 менеджеров из Индии. Они прошли опросы, оценивающие их уровень тёмных черт, склонность прибегать к неэтичным тактикам ведения переговоров, а также насколько им важны отношения с другими людьми. Вторая же часть исследования была проведена на 221 студенте, которые участвовали в эксперименте наподобие «игры диктатора». Они были помещены на роль руководителя, который ведёт переговоры с подчинённым. Также в этой игре использовались различные сценарии, в которых представлялся различный уровень влияния руководителя и подчинённого на успех друг друга в будущем (от несущественного до высокого), и различный уровень выгод, которые можно получить от использования неэтичных тактик.
В первой части было выяснено, что тёмные черты личности значительно связаны с прибеганием ко всем пяти ранее перечисленным неэтичным тактикам ведения переговоров. Впрочем, в некоторой степени эта связь снижалась в том случае, если человек с тёмными чертами считал важным поддержание с кем-то отношений. Вторая часть показала, что меньший уровень взаимного влияния на успех в будущем, а также большие выгоды от прибегания к неэтичным тактикам повышали склонность прибегать к ним. Однако в случае индивидов, которые имели высокий уровень тёмных черт личности, взаимное влияние на успех в будущем играло меньшую роль, т. е. даже его высокий уровень не предотвращал прибегание к неэтичным тактикам, особенно если они могли принести большие выгоды. Это значит, что такие индивиды всё же могут быть склонны жертвовать отношениями с людьми и потенциальными будущими выгодами от них ради получения каких-то немедленных личных выгод.
В итоге можно лишь сказать, что если вы хотите избежать применения подобных неэтичных тактик ведения переговоров по отношению к себе, вам стоит получше приглядываться к психическому состоянию тех, с кем вы можете потенциально вести какие-то переговоры. Ведение дел с психопатичными и манипулятивными личностями вам точно не будет на пользу.
12.10.202412:33
Побеждать этатизм можно и нужно анонимно
Недавно случилась интересная история с пиратской библиотекой Libgen. Американский судья Коллин Макмахон встал на сторону издателей книг и по их жалобе потребовал у данного ресурса выплатить 30 миллионов долларов компенсации за нарушение так называемых «авторских прав» (привилегий, выдаваемых стационарным бандитом). Однако исполнить данное решение оказалось невозможным – никто попросту не знает, кто является настоящим создателем и руководителем этой пиратской библиотеки. Мало того, решением судьи запрещается кому-либо участвовать в деятельности ресурса, например, предоставлять ему хранилище данных, регистрировать домены и даже распространять на него ссылки. Впрочем, работа ресурса полагается на труд тысяч добровольцев со всего мира, которые загружают файлы и раздают торренты, поэтому кроме блокировки некоторых доменных имён ресурс не столкнулся ни с какими проблемами.
Этот случай сильно контраститует с историей создателей криптомиксера Tornado Cash. Они действовали неанонимно, открыто демонстрируя себя как создателей ресурса. И за это они подверглись государственному преследованию. Под раздачу попал даже соучредитель миксера Роман Шторм, который занимался исключительно написанием для ресурса программного кода и не мог знать, в каких целях его используют конкретные пользователи. Он сейчас постоянно настаивает, что «я всего лишь писал код, разве это может быть преступлением?!». Но если вы переходите дорогу гос. власти, то любые действия начинают считаться преступлением, вне зависимости от того, как это расценивалось в прежние времена.
Сегодня можно придумать много «цифровых» способов бороться с регуляциями и запретами стационарного бандита. И такой борьбой определённо стоит заниматься анонимно, поскольку он не отстанет от тех, кто решит открыто бросить ему вызов, даже если прецедентов преследования за подобную деятельность в прошлом не было. Деанонимизировать себя для успеха совсем необязательно, как это можно увидеть на примере того же Libgen, который получает по 16 миллионов посещений в месяц, не имея никакого публичного лица, которое бы его представляло.
Недавно случилась интересная история с пиратской библиотекой Libgen. Американский судья Коллин Макмахон встал на сторону издателей книг и по их жалобе потребовал у данного ресурса выплатить 30 миллионов долларов компенсации за нарушение так называемых «авторских прав» (привилегий, выдаваемых стационарным бандитом). Однако исполнить данное решение оказалось невозможным – никто попросту не знает, кто является настоящим создателем и руководителем этой пиратской библиотеки. Мало того, решением судьи запрещается кому-либо участвовать в деятельности ресурса, например, предоставлять ему хранилище данных, регистрировать домены и даже распространять на него ссылки. Впрочем, работа ресурса полагается на труд тысяч добровольцев со всего мира, которые загружают файлы и раздают торренты, поэтому кроме блокировки некоторых доменных имён ресурс не столкнулся ни с какими проблемами.
Этот случай сильно контраститует с историей создателей криптомиксера Tornado Cash. Они действовали неанонимно, открыто демонстрируя себя как создателей ресурса. И за это они подверглись государственному преследованию. Под раздачу попал даже соучредитель миксера Роман Шторм, который занимался исключительно написанием для ресурса программного кода и не мог знать, в каких целях его используют конкретные пользователи. Он сейчас постоянно настаивает, что «я всего лишь писал код, разве это может быть преступлением?!». Но если вы переходите дорогу гос. власти, то любые действия начинают считаться преступлением, вне зависимости от того, как это расценивалось в прежние времена.
Сегодня можно придумать много «цифровых» способов бороться с регуляциями и запретами стационарного бандита. И такой борьбой определённо стоит заниматься анонимно, поскольку он не отстанет от тех, кто решит открыто бросить ему вызов, даже если прецедентов преследования за подобную деятельность в прошлом не было. Деанонимизировать себя для успеха совсем необязательно, как это можно увидеть на примере того же Libgen, который получает по 16 миллионов посещений в месяц, не имея никакого публичного лица, которое бы его представляло.
21.06.202415:41
Трудно придумать худший метод устройства общества, чем тот, который основан на насильственном принуждении и решении проблем с помощью угрозы совершения насилия. И хорошим решением уж точно не будет сказать, что во избежание причинения вреда со стороны множества бандитов мы должны просто монополизировать насилие в руках одного бандита и обязать его прислушиваться к нам.
Всегда нужно стремиться к достижению ненасильственного, волюнтаристского общества, а не размышлять над заведомо жестокими, аморальными и просто глупыми решениями, устанавливающими, когда совершать насильственные нападения будет плохо, а когда – хорошо, какие бандиты плохие и их нельзя оправдать, а какие – хорошие и «необходимые». В конце концов, легитимизированные бандиты и насилие не перестают быть из-за этого бандитами и насилием.
Всегда нужно стремиться к достижению ненасильственного, волюнтаристского общества, а не размышлять над заведомо жестокими, аморальными и просто глупыми решениями, устанавливающими, когда совершать насильственные нападения будет плохо, а когда – хорошо, какие бандиты плохие и их нельзя оправдать, а какие – хорошие и «необходимые». В конце концов, легитимизированные бандиты и насилие не перестают быть из-за этого бандитами и насилием.
无法访问
媒体内容
媒体内容
31.05.202417:29
Кто-то может считать, что ради «высшего блага» или спасения многих мы не должны брезговать тем, чтобы при необходимости хладнокровно приносить в жертву немногих.
На практике же допустимость инициации насилия ради некого блага лишь открывает путь к массовому террору. Также этот выбор даёт большую власть индивидам с психопатическими предрасположенностями, которые, как показывают исследования, чаще других склонны считать, что «высшее благо» стоит человеческих жертв.
На практике же допустимость инициации насилия ради некого блага лишь открывает путь к массовому террору. Также этот выбор даёт большую власть индивидам с психопатическими предрасположенностями, которые, как показывают исследования, чаще других склонны считать, что «высшее благо» стоит человеческих жертв.
26.04.202518:50
Делимся с вами новым графическим гайдом для объяснения основных идей, рассматриваемых в рамках нашего проекта.
08.02.202518:38
Без понимания истинной природы насилия проблема такого поведения никогда не будет решена.
28.06.202410:23
Подписывайтесь на нашего коллегу!
18.06.202416:56
Каким образом мужчины-психопаты привлекают к себе женщин
Казалось бы, если индивид жесток и бессердечен к другим людям, никто не будет иметь с ним каких-либо личных отношений и станет контактировать исключительно в вынужденных ситуациях. Трудно также представить, как человек с такими чертами может иметь успех в романтических отношениях. И не только потому, что сами эти черты являются крайне непривлекательными, но и с ними сильно связаны некоторые другие черты, которые должны сильно ухудшать мнение о таких индивидах. Например, такой фактор психопатии, как бессердечность, сильно связан со склонностью к рисковому сексуальному поведению. Впрочем, не стоит забывать ещё одну черту, свойственную психопатичным индивидам, которая делает их способными становиться привлекательными на вид партнёрами, и такой чертой является манипулятивность.
В одном из опытов мужчинам демонстрировали 20-минутный ролик, в котором женщина большую часть времени описывала себя, но в конце также кратко рассказала, чего бы она хотела от своего потенциального партнёра. Дальше им дали задание пройти опросник на оценку своей личности, но таким образом, чтобы казаться более привлекательными женщине, которая была на видео. Конечно, в результате все мужчины были склонны в некоторой степени к проявлению «мимикрии», они выставляли себя более честными, эмоциональными, покладистыми и открытыми к новому опыту (всё то, чего хотела женщина из видеоролика), чем делали это при прохождении опросника до просмотра ролика. Но на один момент стоит обратить особое внимание.
Как оказалось, чем более мужчина является психопатичным, тем в более сильной степени он будет корректировать представление своей личности, чтобы выглядеть честным, эмоциональным и покладистым. Это может значить, что мужчины-психопаты стремятся обмануть тех, кого они хотят заполучить в качестве партнёра, поддельно усиленными просоциальными чертами личности. Именно такой манипуляцией они становятся способными успешно заполучить партнёра для отношений несмотря на свою жестокость и бессердечность. Также ещё одно исследование выяснило, что психопатичные мужчины на свиданиях ведут себя крайне уверенно, чувствуют себя более свободно и точно знают, что именно говорить, чтобы привлечь внимание женщины. Они умело выставляют себя как привлекательных романтических партнёров, даже если абсолютно не заинтересованы в «преданных» отношениях.
Конечно, уже во время самих отношений психопатичные индивиды склонны вести себя крайне жестоко и всячески издеваться над своим партнёром, а также манипулировать чувствами, например, прибегать к запугиванию для удержания партнёра в отношениях и получения того, чего им хочется. Но обращаясь к эволюционным исследованиям, мы понимаем, что подобное поведение не может быть распространённым. Стратегия, к которой прибегают жестокие и психопатичные индивиды, может работать лишь когда они являются меньшинством, иначе последствия их действий будут катастрофическими и разрушительными для всего человеческого социума, а также они банально потеряют индивидуальную выгоду, поскольку будут слишком часто пересекаться с такими же жестокими индивидами, как они сами.
Нормальным и здоровым индивидам от отношений с психопатами (да и вообще от их существования) и вовсе нет никакой выгоды. Поэтому в конце стоило бы дать всем совет – получше присматривайтесь к людям, которые выглядят для вас привлекательными, тщательно оценивайте черты их личности и не игнорируйте проявления жестокости и бессердечности с их стороны. Пусть и маленькая, но всё же есть вероятность, что среди них может быть психопат, который обманывает вас и просто хочет вами воспользоваться, полностью игнорируя ваше благосостояние.
Казалось бы, если индивид жесток и бессердечен к другим людям, никто не будет иметь с ним каких-либо личных отношений и станет контактировать исключительно в вынужденных ситуациях. Трудно также представить, как человек с такими чертами может иметь успех в романтических отношениях. И не только потому, что сами эти черты являются крайне непривлекательными, но и с ними сильно связаны некоторые другие черты, которые должны сильно ухудшать мнение о таких индивидах. Например, такой фактор психопатии, как бессердечность, сильно связан со склонностью к рисковому сексуальному поведению. Впрочем, не стоит забывать ещё одну черту, свойственную психопатичным индивидам, которая делает их способными становиться привлекательными на вид партнёрами, и такой чертой является манипулятивность.
В одном из опытов мужчинам демонстрировали 20-минутный ролик, в котором женщина большую часть времени описывала себя, но в конце также кратко рассказала, чего бы она хотела от своего потенциального партнёра. Дальше им дали задание пройти опросник на оценку своей личности, но таким образом, чтобы казаться более привлекательными женщине, которая была на видео. Конечно, в результате все мужчины были склонны в некоторой степени к проявлению «мимикрии», они выставляли себя более честными, эмоциональными, покладистыми и открытыми к новому опыту (всё то, чего хотела женщина из видеоролика), чем делали это при прохождении опросника до просмотра ролика. Но на один момент стоит обратить особое внимание.
Как оказалось, чем более мужчина является психопатичным, тем в более сильной степени он будет корректировать представление своей личности, чтобы выглядеть честным, эмоциональным и покладистым. Это может значить, что мужчины-психопаты стремятся обмануть тех, кого они хотят заполучить в качестве партнёра, поддельно усиленными просоциальными чертами личности. Именно такой манипуляцией они становятся способными успешно заполучить партнёра для отношений несмотря на свою жестокость и бессердечность. Также ещё одно исследование выяснило, что психопатичные мужчины на свиданиях ведут себя крайне уверенно, чувствуют себя более свободно и точно знают, что именно говорить, чтобы привлечь внимание женщины. Они умело выставляют себя как привлекательных романтических партнёров, даже если абсолютно не заинтересованы в «преданных» отношениях.
Конечно, уже во время самих отношений психопатичные индивиды склонны вести себя крайне жестоко и всячески издеваться над своим партнёром, а также манипулировать чувствами, например, прибегать к запугиванию для удержания партнёра в отношениях и получения того, чего им хочется. Но обращаясь к эволюционным исследованиям, мы понимаем, что подобное поведение не может быть распространённым. Стратегия, к которой прибегают жестокие и психопатичные индивиды, может работать лишь когда они являются меньшинством, иначе последствия их действий будут катастрофическими и разрушительными для всего человеческого социума, а также они банально потеряют индивидуальную выгоду, поскольку будут слишком часто пересекаться с такими же жестокими индивидами, как они сами.
Нормальным и здоровым индивидам от отношений с психопатами (да и вообще от их существования) и вовсе нет никакой выгоды. Поэтому в конце стоило бы дать всем совет – получше присматривайтесь к людям, которые выглядят для вас привлекательными, тщательно оценивайте черты их личности и не игнорируйте проявления жестокости и бессердечности с их стороны. Пусть и маленькая, но всё же есть вероятность, что среди них может быть психопат, который обманывает вас и просто хочет вами воспользоваться, полностью игнорируя ваше благосостояние.
20.04.202518:47
Павел – никакой не апостол, а самый настоящий узурпатор
История вопроса, если по-простому: жил-был Савл из Тарса, ярый гонитель первых христиан. Такой себе средневековый Роскомнадзор – преследовал, сажал, даже участвовал в убийствах. Но вдруг по пути в Дамаск ему якобы является воскресший Христос (проверить, понятное дело, никто не мог). И вот этот вчерашний «охотник за экстремистами» резко становится главным «апостолом» и начинает раздавать указания тем людям, кто лично ходил с Иисусом.
Представьте, если бы завтра бывший гаишник вдруг объявил, что теперь он либертарианец номер один, и начал бы учить всех свободе. Вы бы сильно удивились, верно? Но самое смешное, что ранние христиане не особо повелись на такой трюк. Многие считали Павла, мягко говоря, шарлатаном. Например, эбиониты, одна из первых христианских общин, вообще называли его отступником и считали, что он полностью извратил учение Иисуса, в чём они вполне себе были правы!
Павел создал собственную религию, в которой вместо простого и понятного послания любви и свободы, которое нёс Иисус, в центре оказалось поклонение страданиям и смерти. Христос учил «любить врагов» и не цепляться за материальное, а Павел – всем покорно подчиняться властям, жёнам молчать, а рабам не жаловаться. Если задуматься, это гениально удобная религия для любой власти: «терпи, Бог терпел и нам велел». А фраза Павла «нет власти не от Бога» вообще стала хитом у всех диктаторов. В 18-м веке её активно использовали британские монархи против американских колонистов, а в 20-м веке даже нацисты призывали немецкий народ покорно подчиняться, ссылаясь на Павла. Ну не прелесть ли?
Идём дальше. Женщины? «Пусть молчат в церквях». Рабы? «Пусть служат господам как Христу». Павел буквально узаконил и закрепил в христианстве жесточайшую иерархию и патриархат. Вместо равенства и братства он построил целую систему жесткого послушания и догматизма. Стоит отметить, что когда-то даже Томас Джефферсон – один из отцов-основателей США, так сильно возмущался этим, что назвал Павла «первым коррупционером от религии». И вправду, человек, который не был знаком с Иисусом лично, написал половину Нового Завета и ещё при этом умудрился исказить всё первоначальное учение до неузнаваемости.
С философской точки зрения Павел – это такой религиозный Ленин: вроде и революционер, но вместо обещанной свободы принес репрессии, догматизм и жёсткий контроль над личностью. Вместо духовного поиска – формулы, догмы, наказания за отступление. Идеальная религия для любого государства! Философ Ницше вообще говорил, что Павел «распял Христа во второй раз», превратив живое послание в инструмент для подавления. Трудно не согласиться: благодаря Павлу церковь превратилась в настоящую машину власти, потеряв свободу, которая была у первых христиан.
А теперь немного личного. Представьте, что вы – обычный человек времён Павла. И вот вы услышали о новом учении, которое говорит: «вы все равны, любите друг друга, живите по совести». А тут появляется некий Павел и сообщает: «вы, конечно, равны, но не слишком-то выпендривайтесь, слушайтесь начальство, не перечьте мужу, а если ты раб – тем более не дёргайся». Какой бы выбор вы сделали?
Забавно, но история повторяется снова и снова. Каждый раз, когда появляется кто-то с простыми идеями свободы и братства, за ним приходят люди вроде Павла, которые превращают эти идеи в жёсткую систему управления. Здесь можно задать вопрос – знаете ли вы, почему в Библии столько посланий от Павла, но не от настоящих учеников Иисуса? Просто Павел был хорошим организатором и прирождённым политиком: он не постеснялся продвигать собственные взгляды, оттеснив реальных свидетелей жизни Иисуса на второй план. Вот такой вот «политический переворот» в религии!
Так что стоит думать дважды перед тем, чтобы называть Павла «апостолом», поскольку он попросту оказался «апостолом империи и подчинения», нежели посланником свободы и истины.
История вопроса, если по-простому: жил-был Савл из Тарса, ярый гонитель первых христиан. Такой себе средневековый Роскомнадзор – преследовал, сажал, даже участвовал в убийствах. Но вдруг по пути в Дамаск ему якобы является воскресший Христос (проверить, понятное дело, никто не мог). И вот этот вчерашний «охотник за экстремистами» резко становится главным «апостолом» и начинает раздавать указания тем людям, кто лично ходил с Иисусом.
Представьте, если бы завтра бывший гаишник вдруг объявил, что теперь он либертарианец номер один, и начал бы учить всех свободе. Вы бы сильно удивились, верно? Но самое смешное, что ранние христиане не особо повелись на такой трюк. Многие считали Павла, мягко говоря, шарлатаном. Например, эбиониты, одна из первых христианских общин, вообще называли его отступником и считали, что он полностью извратил учение Иисуса, в чём они вполне себе были правы!
Павел создал собственную религию, в которой вместо простого и понятного послания любви и свободы, которое нёс Иисус, в центре оказалось поклонение страданиям и смерти. Христос учил «любить врагов» и не цепляться за материальное, а Павел – всем покорно подчиняться властям, жёнам молчать, а рабам не жаловаться. Если задуматься, это гениально удобная религия для любой власти: «терпи, Бог терпел и нам велел». А фраза Павла «нет власти не от Бога» вообще стала хитом у всех диктаторов. В 18-м веке её активно использовали британские монархи против американских колонистов, а в 20-м веке даже нацисты призывали немецкий народ покорно подчиняться, ссылаясь на Павла. Ну не прелесть ли?
Идём дальше. Женщины? «Пусть молчат в церквях». Рабы? «Пусть служат господам как Христу». Павел буквально узаконил и закрепил в христианстве жесточайшую иерархию и патриархат. Вместо равенства и братства он построил целую систему жесткого послушания и догматизма. Стоит отметить, что когда-то даже Томас Джефферсон – один из отцов-основателей США, так сильно возмущался этим, что назвал Павла «первым коррупционером от религии». И вправду, человек, который не был знаком с Иисусом лично, написал половину Нового Завета и ещё при этом умудрился исказить всё первоначальное учение до неузнаваемости.
С философской точки зрения Павел – это такой религиозный Ленин: вроде и революционер, но вместо обещанной свободы принес репрессии, догматизм и жёсткий контроль над личностью. Вместо духовного поиска – формулы, догмы, наказания за отступление. Идеальная религия для любого государства! Философ Ницше вообще говорил, что Павел «распял Христа во второй раз», превратив живое послание в инструмент для подавления. Трудно не согласиться: благодаря Павлу церковь превратилась в настоящую машину власти, потеряв свободу, которая была у первых христиан.
А теперь немного личного. Представьте, что вы – обычный человек времён Павла. И вот вы услышали о новом учении, которое говорит: «вы все равны, любите друг друга, живите по совести». А тут появляется некий Павел и сообщает: «вы, конечно, равны, но не слишком-то выпендривайтесь, слушайтесь начальство, не перечьте мужу, а если ты раб – тем более не дёргайся». Какой бы выбор вы сделали?
Забавно, но история повторяется снова и снова. Каждый раз, когда появляется кто-то с простыми идеями свободы и братства, за ним приходят люди вроде Павла, которые превращают эти идеи в жёсткую систему управления. Здесь можно задать вопрос – знаете ли вы, почему в Библии столько посланий от Павла, но не от настоящих учеников Иисуса? Просто Павел был хорошим организатором и прирождённым политиком: он не постеснялся продвигать собственные взгляды, оттеснив реальных свидетелей жизни Иисуса на второй план. Вот такой вот «политический переворот» в религии!
Так что стоит думать дважды перед тем, чтобы называть Павла «апостолом», поскольку он попросту оказался «апостолом империи и подчинения», нежели посланником свободы и истины.
21.01.202511:07
Как всем навязывается «право сильного» в современном мире
Все мы знаем о существовании международных конвенций и договорённостей, ограничивающих разработку и использование различных форм оружия массового поражения, включая химическое, биологическое и ядерное оружие. Да и другие формы вооружения и многие военные практики тоже находятся под запретом. Обосновывается это всё этическими причинами, тем, что определённое оружие и практики слишком смертоносны, причиняют много страданий людям, а также действует неселективно – их жертвами легко может стать огромное количество мирного населения. Эта позиция вполне себе понятна, однако на неё также важно посмотреть с другой точки зрения.
В современном высокотехнологическом мире разработка оружия массового поражения может быть доступна многим юрисдикциям. И оно вполне себе способно делать из них невыгодную жертву, даже для крупных и сильных государств, имеющих миллионы солдат и единиц классического вооружения. В таких условиях меняется сама суть «права сильного» – сильным теперь является не тот, кто действительно имеет силу и возможность безнаказанно причинять вред тому, кто слабее, а тот, кто может убедить слабого в необходимости следовать каким-то нормам, регуляциям и запретам.
Разумеется, это всё сейчас говорится не в оправдание реального применения каких-то действительно негуманных военных практик. Речь идёт лишь о том, что целью запрета таких практик вполне может быть поставить слабого в невыгодное положение перед сильными игроками и в полную зависимость от их воли. За примерами не надо далеко и ходить, можно просто вспомнить, в какое положение поставил Украину Будапештский меморандум, по которому её вынудили обменять ядерное вооружение на бумажные гарантии безопасности.
Небольшие и слабые юрисдикции вполне могли бы не зависеть от воли сверхдержав, если бы им было позволено разрабатывать и иметь то же оружие массового поражения, не для его применения, а просто в качестве средства сдерживания от внешней агрессии. Кроме того, даже если говорить о применении такого вооружения, не все его формы будут особо жестокими и абсолютно неприемлемыми. Например, с нынешним уровнем прогресса сейчас вполне можно вести речь о разработке этологического (поведенческого) оружия, которое бы просто делало вражеских солдат неспособными совершать убийства и вести бой, при этом без причинения им какого-либо постоянного и серьёзного вреда. Таким оружием могло бы стать распыляемое в воздухе био/химическое средство для усиления у человека механизма ингибирования насилия или даже для разрушения иерархии – снижения авторитарности и подчинения авторитетам (командирам). Наверняка можно придумать ещё много различных вариантов схожего вооружения. И нет никаких причин считать, почему таким вооружением не должны обладать любые юрисдикции. Разве что, снова же, это будет невыгодно сильным игрокам на международной политическое арене. Им выгодно убедить всех остальных следовать международным соглашениям и тем самым ограничивать свой потенциал защиты от их вмешательства.
Все мы знаем о существовании международных конвенций и договорённостей, ограничивающих разработку и использование различных форм оружия массового поражения, включая химическое, биологическое и ядерное оружие. Да и другие формы вооружения и многие военные практики тоже находятся под запретом. Обосновывается это всё этическими причинами, тем, что определённое оружие и практики слишком смертоносны, причиняют много страданий людям, а также действует неселективно – их жертвами легко может стать огромное количество мирного населения. Эта позиция вполне себе понятна, однако на неё также важно посмотреть с другой точки зрения.
В современном высокотехнологическом мире разработка оружия массового поражения может быть доступна многим юрисдикциям. И оно вполне себе способно делать из них невыгодную жертву, даже для крупных и сильных государств, имеющих миллионы солдат и единиц классического вооружения. В таких условиях меняется сама суть «права сильного» – сильным теперь является не тот, кто действительно имеет силу и возможность безнаказанно причинять вред тому, кто слабее, а тот, кто может убедить слабого в необходимости следовать каким-то нормам, регуляциям и запретам.
Разумеется, это всё сейчас говорится не в оправдание реального применения каких-то действительно негуманных военных практик. Речь идёт лишь о том, что целью запрета таких практик вполне может быть поставить слабого в невыгодное положение перед сильными игроками и в полную зависимость от их воли. За примерами не надо далеко и ходить, можно просто вспомнить, в какое положение поставил Украину Будапештский меморандум, по которому её вынудили обменять ядерное вооружение на бумажные гарантии безопасности.
Небольшие и слабые юрисдикции вполне могли бы не зависеть от воли сверхдержав, если бы им было позволено разрабатывать и иметь то же оружие массового поражения, не для его применения, а просто в качестве средства сдерживания от внешней агрессии. Кроме того, даже если говорить о применении такого вооружения, не все его формы будут особо жестокими и абсолютно неприемлемыми. Например, с нынешним уровнем прогресса сейчас вполне можно вести речь о разработке этологического (поведенческого) оружия, которое бы просто делало вражеских солдат неспособными совершать убийства и вести бой, при этом без причинения им какого-либо постоянного и серьёзного вреда. Таким оружием могло бы стать распыляемое в воздухе био/химическое средство для усиления у человека механизма ингибирования насилия или даже для разрушения иерархии – снижения авторитарности и подчинения авторитетам (командирам). Наверняка можно придумать ещё много различных вариантов схожего вооружения. И нет никаких причин считать, почему таким вооружением не должны обладать любые юрисдикции. Разве что, снова же, это будет невыгодно сильным игрокам на международной политическое арене. Им выгодно убедить всех остальных следовать международным соглашениям и тем самым ограничивать свой потенциал защиты от их вмешательства.
26.06.202411:31
Моральные эмоции и почему без них вряд ли вообще возможно моральное поведение
Что определяет человеческую мораль? Почему мы разделяем разные суждения и поступки на хорошие и плохие, а также обозначаем, в какой степени те или иные поступки будут плохими? Конечно, кто-то может сказать, что всё это является попросту результатом обучения. Однако было бы глупостью не рассмотреть моральные эмоции как основу человеческого морального суждения.
Моральные или нравственные эмоции – это социальные эмоции, которые участвуют в формировании и передаче моральных суждений и решений. Как определяет психолог Джонатан Хайдт, моральные эмоции связаны с учётом интересов или благополучия либо общества в целом, либо, по крайней мере, ещё каких-то индивидов, кроме того, который выносит суждения или является действующим лицом. Отвращение, стыд, гордость, гнев, вина, сочувствие, благодарность и т. п. чувства являются моральными и помогают человеку отличать хорошее от плохого.
Немаловажную роль в развитии моральных эмоций играет механизм ингибирования насилия. Также его модель хорошо объясняет одну особенность насильственных и психопатичных индивидов как результат именно эмоционального дефицита, поскольку объяснить её предположением, что понимание хорошего и плохого является сугубо выученным будет довольно трудно. В сравнении с обычными людьми, они обладают худшей способностью к различию нарушений обычного (социального) и морального характера. Многие люди скажут, что как прийти в купальнике на деловую встречу, или вовсе сделать откровенную фотографию на фоне какого-нибудь храма, так и ударить кого-то – плохие поступки. Но также мало кто станет отрицать, что эти поступки всё же категорически отличаются в том, насколько они плохие. В этом и состоит разница между обычными нарушениями, которые не причиняют никому вреда, а лишь состоят в несоблюдении принятых в социуме норм, и моральными нарушениями, уже причиняющими людям вред.
Теория морального нативизма говорит нам, что по крайней мере некоторые аспекты морального познания являются врождёнными. Эмпатическое и альтруистическое поведение, по-видимому, имеет глубокие эволюционные корни. Притом это имеет конкретную выгоду для индивида. Эмпатия и альтруизм могут показаться невыгодными стратегиями в краткосрочной перспективе, ведь зачем жертвовать чем-то ради других, когда это не даёт никакого прямого вознаграждения. Однако в долгосрочной перспективе это оборачивается таким же поведением по отношению к индивиду со стороны его сородичей, что, конечно же, выгодно. Аналогично это должно работать и со сдерживанием агрессивного поведения. Возвращаясь к тому же механизму ингибирования насилия, люди, не обладающие значительными психопатическими предрасположенностями, испытывают сильное внутреннее сопротивление к причинению другим людям вреда, которое во многом полагается на наличие у человека врождённого (т. е. эволюционно выработанного) безусловного рефлекса, вызывающего такое сопротивление при наблюдении непосредственных человеческих страданий.
Моральные суждения и моральное поведение во многом объяснимы именно моральными эмоциями. Есть основания полагать, что настоящего морального поведения без них в принципе не может быть. Даже если человека обучить, что какие-то поступки являются плохими, у него всё равно не будет надёжных эмоциональных сдерживателей к тому, чтобы их совершать. Он будет верить, что они плохие, будет повторять это за другими, но какие-то экстремальные ситуации или получение какого-то жизненного опыта могут полностью изменить его верования. Многие исследования подтверждают, что одни люди являются устойчивыми к негативному внешнему влиянию разного рода (жестокому обращению в детстве, низкому социоэкономическому статусу и т. п.) и не становятся ввиду него насильственней, тогда как другие люди легко поддаются ему и становятся более насильственными и психопатичными. И эта разница преимущественно объяснима генетически, что ещё раз указывает на врождённость некоторых аспектов морали, выражающуюся на фактическом поведении человека через моральные эмоции.
Что определяет человеческую мораль? Почему мы разделяем разные суждения и поступки на хорошие и плохие, а также обозначаем, в какой степени те или иные поступки будут плохими? Конечно, кто-то может сказать, что всё это является попросту результатом обучения. Однако было бы глупостью не рассмотреть моральные эмоции как основу человеческого морального суждения.
Моральные или нравственные эмоции – это социальные эмоции, которые участвуют в формировании и передаче моральных суждений и решений. Как определяет психолог Джонатан Хайдт, моральные эмоции связаны с учётом интересов или благополучия либо общества в целом, либо, по крайней мере, ещё каких-то индивидов, кроме того, который выносит суждения или является действующим лицом. Отвращение, стыд, гордость, гнев, вина, сочувствие, благодарность и т. п. чувства являются моральными и помогают человеку отличать хорошее от плохого.
Немаловажную роль в развитии моральных эмоций играет механизм ингибирования насилия. Также его модель хорошо объясняет одну особенность насильственных и психопатичных индивидов как результат именно эмоционального дефицита, поскольку объяснить её предположением, что понимание хорошего и плохого является сугубо выученным будет довольно трудно. В сравнении с обычными людьми, они обладают худшей способностью к различию нарушений обычного (социального) и морального характера. Многие люди скажут, что как прийти в купальнике на деловую встречу, или вовсе сделать откровенную фотографию на фоне какого-нибудь храма, так и ударить кого-то – плохие поступки. Но также мало кто станет отрицать, что эти поступки всё же категорически отличаются в том, насколько они плохие. В этом и состоит разница между обычными нарушениями, которые не причиняют никому вреда, а лишь состоят в несоблюдении принятых в социуме норм, и моральными нарушениями, уже причиняющими людям вред.
Теория морального нативизма говорит нам, что по крайней мере некоторые аспекты морального познания являются врождёнными. Эмпатическое и альтруистическое поведение, по-видимому, имеет глубокие эволюционные корни. Притом это имеет конкретную выгоду для индивида. Эмпатия и альтруизм могут показаться невыгодными стратегиями в краткосрочной перспективе, ведь зачем жертвовать чем-то ради других, когда это не даёт никакого прямого вознаграждения. Однако в долгосрочной перспективе это оборачивается таким же поведением по отношению к индивиду со стороны его сородичей, что, конечно же, выгодно. Аналогично это должно работать и со сдерживанием агрессивного поведения. Возвращаясь к тому же механизму ингибирования насилия, люди, не обладающие значительными психопатическими предрасположенностями, испытывают сильное внутреннее сопротивление к причинению другим людям вреда, которое во многом полагается на наличие у человека врождённого (т. е. эволюционно выработанного) безусловного рефлекса, вызывающего такое сопротивление при наблюдении непосредственных человеческих страданий.
Моральные суждения и моральное поведение во многом объяснимы именно моральными эмоциями. Есть основания полагать, что настоящего морального поведения без них в принципе не может быть. Даже если человека обучить, что какие-то поступки являются плохими, у него всё равно не будет надёжных эмоциональных сдерживателей к тому, чтобы их совершать. Он будет верить, что они плохие, будет повторять это за другими, но какие-то экстремальные ситуации или получение какого-то жизненного опыта могут полностью изменить его верования. Многие исследования подтверждают, что одни люди являются устойчивыми к негативному внешнему влиянию разного рода (жестокому обращению в детстве, низкому социоэкономическому статусу и т. п.) и не становятся ввиду него насильственней, тогда как другие люди легко поддаются ему и становятся более насильственными и психопатичными. И эта разница преимущественно объяснима генетически, что ещё раз указывает на врождённость некоторых аспектов морали, выражающуюся на фактическом поведении человека через моральные эмоции.
16.06.202411:23
Деньги, которые можно безгранично выпускать, и которые позволяют очень легко, используя просто печатный станок, манипулировать экономикой в политических целях делают крайне затруднительным накопление богатства для многих людей.
21.02.202518:31
Государство душит рождаемость: почему миллиардеры плодятся, а простые люди вымирают
Богатейшие люди планеты вовсе не вымирают – напротив, у них детей больше, чем у среднестатистического гражданина. Исследования показывают, что среди миллиардеров среднее число детей на семью – около 3.2, тогда как у обычных людей в развитых странах едва превышает 1.5, и то далеко не везде. Проще говоря, многие миллиардеры заводят по 3–4 ребёнка и более, тогда как средний налогоплательщик с трудом решается хотя бы на второго. Посмотрите на примеры: Илон Маск – самый богатый предприниматель мира – является отцом как минимум 12 детей. У основателя Amazon Джеффа Безоса четверо детей. Создатель Facebook Марк Цукерберг недавно в третий раз стал отцом. Многие крупнейшие предприниматели имеют семьи куда больше среднестатистических.
Откуда такая плодовитость? Потому что они могут себе это позволить! Финансово – разумеется, но дело не только в деньгах как таковых. Дело в свободе, которую даёт им капитал. Миллиардеры могут «купить» себе свободу от многих ограничений, которые сдерживают остальных. И прежде всего – свободу от давления государства. Они фактически выкупили себе индульгенцию у системы, которая душит всех остальных. Пока вы тратите лучшие годы на борьбу с бюрократией и выплату налогов, они отгородились от этого гнета и спокойно растят свои династии. Свобода плодит богатство и детей – вот формула элиты.
А что же обычные люди? Почему для них многодетность стала роскошью? Взгляните на повседневную реальность среднего гражданина: она напоминает жизнь зверя в клетке. Нас с вами окружают постоянные тиски системы. И каждый день под этим давлением не проходит бесследно. Адская бюрократия, налоги и сборы, регуляции на каждом шагу, штрафы за любую мелочь, лицензии и разрешения на всё подряд, запреты многих видов деятельности и моделей поведения – каждый из этих факторов добавляет тревоги и давления. В итоге обычный гражданин живёт с постоянным чувством, что что-то должен государству, что находится под надзором и запретом.
Такой хронический стресс – не лучшая атмосфера для рождения детей, верно? Попробуйте завести большую семью, когда голова забита налоговыми декларациями, а за неоплаченный штраф могут арестовать счёт. Организм реагирует на постоянное напряжение предсказуемо: подавляется либидо, сбивается гормональный фон. Природа «понимает», что в состоянии опасности и стресса не время размножаться.
И это не пустые слова. Даже в зоопарках давно заметили очевидное. Животные в неволе под хроническим стрессом перестают размножаться или резко снижают свою фертильность. Многие звери не дают потомства, томясь в клетках, пока им не улучшат условия. У гепардов и белых носорогов в неволе практически исчезает либидо и падает рождаемость.
У людей, как показывают исследования, стресс, тревога и депрессия тоже снижают фертильность. И именно отсутствие навязанного стресса позволяет миллиардерам спокойно заводить столько детей, сколько пожелают, не оглядываясь на бюрократические преграды и финансовые удавки.
Что же делать, если мы действительно хотим поднять рождаемость, не только среди богачей? У некоторых социалистов ответ готов: давайте отберём деньги у миллиардеров и раздадим бедным, устроим новые пособия, материнский капитал, льготы и т. п. Но это ложное решение. Государственное перераспределение не приведёт к бэби-буму, зато точно приведёт к ещё большему контролю над гражданами. Во многих странах власти вводили щедрые «про-наталистские» пособия и выплаты, но рождаемость от этого почти не выросла, а через время вообще упала. Зато выросло налоговое бремя на работающих граждан. Анализ мирового опыта ясно показывает: почти везде, где государство пыталось административно повысить рождаемость, эти попытки с треском провалились.
Вместо того чтобы усиливать госнадзор над семьёй, нужно делать прямо противоположное: убрать государственные барьеры и дать людям свободу самим решать, сколько детей рожать. Отменить те самые налоги и регуляции, которые душат жизнь человека. Уберём стационарного бандита – и люди снова начнут размножаться естественным образом.
Богатейшие люди планеты вовсе не вымирают – напротив, у них детей больше, чем у среднестатистического гражданина. Исследования показывают, что среди миллиардеров среднее число детей на семью – около 3.2, тогда как у обычных людей в развитых странах едва превышает 1.5, и то далеко не везде. Проще говоря, многие миллиардеры заводят по 3–4 ребёнка и более, тогда как средний налогоплательщик с трудом решается хотя бы на второго. Посмотрите на примеры: Илон Маск – самый богатый предприниматель мира – является отцом как минимум 12 детей. У основателя Amazon Джеффа Безоса четверо детей. Создатель Facebook Марк Цукерберг недавно в третий раз стал отцом. Многие крупнейшие предприниматели имеют семьи куда больше среднестатистических.
Откуда такая плодовитость? Потому что они могут себе это позволить! Финансово – разумеется, но дело не только в деньгах как таковых. Дело в свободе, которую даёт им капитал. Миллиардеры могут «купить» себе свободу от многих ограничений, которые сдерживают остальных. И прежде всего – свободу от давления государства. Они фактически выкупили себе индульгенцию у системы, которая душит всех остальных. Пока вы тратите лучшие годы на борьбу с бюрократией и выплату налогов, они отгородились от этого гнета и спокойно растят свои династии. Свобода плодит богатство и детей – вот формула элиты.
А что же обычные люди? Почему для них многодетность стала роскошью? Взгляните на повседневную реальность среднего гражданина: она напоминает жизнь зверя в клетке. Нас с вами окружают постоянные тиски системы. И каждый день под этим давлением не проходит бесследно. Адская бюрократия, налоги и сборы, регуляции на каждом шагу, штрафы за любую мелочь, лицензии и разрешения на всё подряд, запреты многих видов деятельности и моделей поведения – каждый из этих факторов добавляет тревоги и давления. В итоге обычный гражданин живёт с постоянным чувством, что что-то должен государству, что находится под надзором и запретом.
Такой хронический стресс – не лучшая атмосфера для рождения детей, верно? Попробуйте завести большую семью, когда голова забита налоговыми декларациями, а за неоплаченный штраф могут арестовать счёт. Организм реагирует на постоянное напряжение предсказуемо: подавляется либидо, сбивается гормональный фон. Природа «понимает», что в состоянии опасности и стресса не время размножаться.
И это не пустые слова. Даже в зоопарках давно заметили очевидное. Животные в неволе под хроническим стрессом перестают размножаться или резко снижают свою фертильность. Многие звери не дают потомства, томясь в клетках, пока им не улучшат условия. У гепардов и белых носорогов в неволе практически исчезает либидо и падает рождаемость.
У людей, как показывают исследования, стресс, тревога и депрессия тоже снижают фертильность. И именно отсутствие навязанного стресса позволяет миллиардерам спокойно заводить столько детей, сколько пожелают, не оглядываясь на бюрократические преграды и финансовые удавки.
Что же делать, если мы действительно хотим поднять рождаемость, не только среди богачей? У некоторых социалистов ответ готов: давайте отберём деньги у миллиардеров и раздадим бедным, устроим новые пособия, материнский капитал, льготы и т. п. Но это ложное решение. Государственное перераспределение не приведёт к бэби-буму, зато точно приведёт к ещё большему контролю над гражданами. Во многих странах власти вводили щедрые «про-наталистские» пособия и выплаты, но рождаемость от этого почти не выросла, а через время вообще упала. Зато выросло налоговое бремя на работающих граждан. Анализ мирового опыта ясно показывает: почти везде, где государство пыталось административно повысить рождаемость, эти попытки с треском провалились.
Вместо того чтобы усиливать госнадзор над семьёй, нужно делать прямо противоположное: убрать государственные барьеры и дать людям свободу самим решать, сколько детей рожать. Отменить те самые налоги и регуляции, которые душат жизнь человека. Уберём стационарного бандита – и люди снова начнут размножаться естественным образом.
16.01.202511:46
Что не так со значительной частью криминологических исследований
Криминологические исследования и литература очень часто акцентируют основное внимание на социальных причинах возникновения проблемы преступности, таких как плохое воспитание, нехватка возможностей, несправедливая экономическая система и т. п. При этом биологические и генетические факторы, несмотря на огромные достижения науки касательно объяснения насильственного поведения с их помощью, за некоторыми исключениями, обходятся стороной. Для криминологических теорий и материалов типичным делом является лишь иногда включать вставки про биологические темы, касающиеся преступности, в лучшем случае – уделять этому одну главу.
Как отмечал криминолог Мэттью Робинсон ещё в 2004 году, «биологические науки сделали больше для понимания преступности за последние 10 лет, чем социальные науки за последние 50 лет». Конечно, кто-то может отбросить заявление Робинсона, назвав его преувеличением. Однако, даже если он хотя бы частично прав, то возникает вопрос, почему криминология как наука выбрала дисциплинарную изоляцию вместо того, чтобы быть собранием знаний из различных дисциплин? Ответ на этот вопрос есть, и он состоит из трёх причин.
Первой причиной будет предвзятость, вызванная идеологическими основаниями. Ряд исследований показывает, что люди склонны опираться на свою социополитическую идеологию в выборе того, каким теориям и объяснениям проблемы преступности следовать. Разумеется, подобное лишь мешает объективному пониманию этой проблемы.
Второй причиной будет тёмное прошлое биологического теоретизирования, особенно ввиду его связи с евгеникой и фашизмом. Только одного этого зачастую хватает, чтобы напрочь отбрасывать биологические объяснения, даже не пытаясь разобраться в них. Саму идею биологического теоретизирования в вопросе проблемы преступности так тесно связывают с фашистскими практиками, как будто именно оно вызвало события, произошедшие во Второй мировой войне. Хотя стоит отметить, что социологические теории тоже становились ядром идеологий, которые использовались для обоснования убийств десятков миллионов людей в прошлом, но их почему-то не отбрасывают.
Третьей причиной будет то, что некоторые учёные стали разделять теории на «безопасные» и «опасные». Некоторые из них даже выступают за то, чтобы вовсе ограничить биологические исследования поведения человека, поскольку это опасно тем, что раскроет способы его контролирования. Также со временем дело дошло до того, что биологию стали воспринимать как расизм, сексизм, а также пример, как не нужно подходить к вопросу преступности. Это можно сравнить с тем, как теологи в прошлом отрицали теорию эволюции Дарвина, считая, что она опасная, и по их мнению, даже если бы социобиология (которую они не принимали) оказалась верной, то ей всё равно не стоило бы становиться широко известной.
Исследования показывают, что студенты, изучающие криминологию, получают мало знаний по биологии и генетике, а учёные, занимающиеся криминологическими программами, проявляют к этому мало интереса. Поэтому эти программы до сих пор стойко привязаны к социальным объяснениям преступности и систематически отбрасывают биологическое теоретизирование. И это всё несмотря на то, что биологические факторы, по данным многих исследований, тесно связаны с преступностью. Тем же студентам, которые заинтересованы в биологии, зачастую приходится выбирать какие-то другие дисциплины для обучения или заниматься самообучением. А попытки ими публиковать криминологические материалы могут столкнуться с провалом, поскольку лишь немногие учёные в этой сфере способны понимать и обоснованно критиковать биологические исследования преступного поведения, некоторые из них и вовсе их отвергают.
Криминологические исследования и литература очень часто акцентируют основное внимание на социальных причинах возникновения проблемы преступности, таких как плохое воспитание, нехватка возможностей, несправедливая экономическая система и т. п. При этом биологические и генетические факторы, несмотря на огромные достижения науки касательно объяснения насильственного поведения с их помощью, за некоторыми исключениями, обходятся стороной. Для криминологических теорий и материалов типичным делом является лишь иногда включать вставки про биологические темы, касающиеся преступности, в лучшем случае – уделять этому одну главу.
Как отмечал криминолог Мэттью Робинсон ещё в 2004 году, «биологические науки сделали больше для понимания преступности за последние 10 лет, чем социальные науки за последние 50 лет». Конечно, кто-то может отбросить заявление Робинсона, назвав его преувеличением. Однако, даже если он хотя бы частично прав, то возникает вопрос, почему криминология как наука выбрала дисциплинарную изоляцию вместо того, чтобы быть собранием знаний из различных дисциплин? Ответ на этот вопрос есть, и он состоит из трёх причин.
Первой причиной будет предвзятость, вызванная идеологическими основаниями. Ряд исследований показывает, что люди склонны опираться на свою социополитическую идеологию в выборе того, каким теориям и объяснениям проблемы преступности следовать. Разумеется, подобное лишь мешает объективному пониманию этой проблемы.
Второй причиной будет тёмное прошлое биологического теоретизирования, особенно ввиду его связи с евгеникой и фашизмом. Только одного этого зачастую хватает, чтобы напрочь отбрасывать биологические объяснения, даже не пытаясь разобраться в них. Саму идею биологического теоретизирования в вопросе проблемы преступности так тесно связывают с фашистскими практиками, как будто именно оно вызвало события, произошедшие во Второй мировой войне. Хотя стоит отметить, что социологические теории тоже становились ядром идеологий, которые использовались для обоснования убийств десятков миллионов людей в прошлом, но их почему-то не отбрасывают.
Третьей причиной будет то, что некоторые учёные стали разделять теории на «безопасные» и «опасные». Некоторые из них даже выступают за то, чтобы вовсе ограничить биологические исследования поведения человека, поскольку это опасно тем, что раскроет способы его контролирования. Также со временем дело дошло до того, что биологию стали воспринимать как расизм, сексизм, а также пример, как не нужно подходить к вопросу преступности. Это можно сравнить с тем, как теологи в прошлом отрицали теорию эволюции Дарвина, считая, что она опасная, и по их мнению, даже если бы социобиология (которую они не принимали) оказалась верной, то ей всё равно не стоило бы становиться широко известной.
Исследования показывают, что студенты, изучающие криминологию, получают мало знаний по биологии и генетике, а учёные, занимающиеся криминологическими программами, проявляют к этому мало интереса. Поэтому эти программы до сих пор стойко привязаны к социальным объяснениям преступности и систематически отбрасывают биологическое теоретизирование. И это всё несмотря на то, что биологические факторы, по данным многих исследований, тесно связаны с преступностью. Тем же студентам, которые заинтересованы в биологии, зачастую приходится выбирать какие-то другие дисциплины для обучения или заниматься самообучением. А попытки ими публиковать криминологические материалы могут столкнуться с провалом, поскольку лишь немногие учёные в этой сфере способны понимать и обоснованно критиковать биологические исследования преступного поведения, некоторые из них и вовсе их отвергают.
23.06.202413:38
Карантин для насильников вместо тюрьмы или уголовный нейроаболиционизм
Мало кто станет спорить с тем, что мы имеем полное право применить карантин и социальную изоляцию по отношению к индивиду, болеющему тяжёлым и легко передающимся инфекционным заболеванием. Также в случае наличия возможности эффективно и безопасно излечить это заболевание, мы можем применить к такому индивиду терапевтическое вмешательство, конечно же, в мере, не превышающей минимально необходимую для решения проблемы. Но можно ли аналогичным образом поступить с индивидами, которые совершают насилие? Давайте рассмотрим позицию нейроаболиционизма по этому поводу.
Современное научное понимание проблемы насилия оспаривает понятие виновности. Поведение человека во многом определяется неподконтрольными ему факторами, такими как нейробиология и влияние среды (и учитывая многие данные, способность к причинению людям вреда, не испытывая внутреннего сопротивления к этому, возникает ввиду дисфункции механизма ингибирования насилия, что тоже относится к нейробиологическим факторам). Кроме того, положительная социальная роль уголовного права является довольно сомнительной, а значит необходимо искать ему альтернативу, что и является задачей идеи под названием уголовный нейроаболиционизм.
Тюрьмы проваливаются в том, чтобы предотвратить преступления, реабилитировать людей или даже просто принести справедливость. Также тюремная среда оказывает негативное нейропсихологическое влияние на человека и делает его менее способным к возврату в мирную жизнь. Разве что, в качестве исключения, мы можем привести тюрьмы Норвегии и других стран Скандинавии, в которых действительно занимаются реабилитацией заключённых, а не пытками над ними. Поэтому в среднесрочной перспективе необходимо больше внимания обращать на реабилитацию преступников. А для особо тяжёлых случаев, когда психологическая помощь является бессильной, тюрьмы необходимо заменять карантинной моделью, подразумевающей социальную изоляцию индивида, без применения каких-либо ещё форм наказания. В долгосрочной перспективе, при появлении эффективных и безопасных технологий, гарантирующих необратимый эффект, необходимо прибегать к биоусилению морали, т. е. терапевтическому исправлению дисфункции ингибитора насилия у индивидов с ней.
Проблемные ситуации можно решать гуманно и достойно посредством подходов, нацеленных в первую очередь на возмещение ущерба, причинённого жертвам насилия, и применение к насильникам терапевтического вмешательства. Нет никакой необходимости в жестоких и мстительных подходах, которые только разрушают социальные связи (да и жестокие наказания в любом случае потребуют жестоких исполнителей, палачей, и вряд ли проблему насилия можно решить, используя другие, просто «легитимизированные» формы насилия). Также мы должны прибегать к нейронаукам, криминологии и социологии для решения проблем человеческого поведения. Необходимо продвигать программы для улучшения психического здоровья людей, что позволит наилучшим образом решить проблему агрессивного поведения и дефицита эмпатии со стороны некоторых индивидов.
Мало кто станет спорить с тем, что мы имеем полное право применить карантин и социальную изоляцию по отношению к индивиду, болеющему тяжёлым и легко передающимся инфекционным заболеванием. Также в случае наличия возможности эффективно и безопасно излечить это заболевание, мы можем применить к такому индивиду терапевтическое вмешательство, конечно же, в мере, не превышающей минимально необходимую для решения проблемы. Но можно ли аналогичным образом поступить с индивидами, которые совершают насилие? Давайте рассмотрим позицию нейроаболиционизма по этому поводу.
Современное научное понимание проблемы насилия оспаривает понятие виновности. Поведение человека во многом определяется неподконтрольными ему факторами, такими как нейробиология и влияние среды (и учитывая многие данные, способность к причинению людям вреда, не испытывая внутреннего сопротивления к этому, возникает ввиду дисфункции механизма ингибирования насилия, что тоже относится к нейробиологическим факторам). Кроме того, положительная социальная роль уголовного права является довольно сомнительной, а значит необходимо искать ему альтернативу, что и является задачей идеи под названием уголовный нейроаболиционизм.
Тюрьмы проваливаются в том, чтобы предотвратить преступления, реабилитировать людей или даже просто принести справедливость. Также тюремная среда оказывает негативное нейропсихологическое влияние на человека и делает его менее способным к возврату в мирную жизнь. Разве что, в качестве исключения, мы можем привести тюрьмы Норвегии и других стран Скандинавии, в которых действительно занимаются реабилитацией заключённых, а не пытками над ними. Поэтому в среднесрочной перспективе необходимо больше внимания обращать на реабилитацию преступников. А для особо тяжёлых случаев, когда психологическая помощь является бессильной, тюрьмы необходимо заменять карантинной моделью, подразумевающей социальную изоляцию индивида, без применения каких-либо ещё форм наказания. В долгосрочной перспективе, при появлении эффективных и безопасных технологий, гарантирующих необратимый эффект, необходимо прибегать к биоусилению морали, т. е. терапевтическому исправлению дисфункции ингибитора насилия у индивидов с ней.
Проблемные ситуации можно решать гуманно и достойно посредством подходов, нацеленных в первую очередь на возмещение ущерба, причинённого жертвам насилия, и применение к насильникам терапевтического вмешательства. Нет никакой необходимости в жестоких и мстительных подходах, которые только разрушают социальные связи (да и жестокие наказания в любом случае потребуют жестоких исполнителей, палачей, и вряд ли проблему насилия можно решить, используя другие, просто «легитимизированные» формы насилия). Также мы должны прибегать к нейронаукам, криминологии и социологии для решения проблем человеческого поведения. Необходимо продвигать программы для улучшения психического здоровья людей, что позволит наилучшим образом решить проблему агрессивного поведения и дефицита эмпатии со стороны некоторых индивидов.
14.06.202418:15
Это не преступление, а часть культуры
Недавно в Испании суд оправдал 20-летнего цыгана по делу отношений с 12-летней девочкой, в результате которых она забеременела. По заявлению судьи, разница в возрасте между ними была не такой уж и большой, всё происходило по их согласию и согласию их семей, а также это является попросту частью цыганской культуры. Соответственно, за это нельзя наказывать.
Здесь стоит обратить внимание именно на момент о культуре. Судья таким решением признал готовность не применять наказания за определённые преступления в том случае, если обвиняемый в них человек может оправдаться просто своими культурными обычаями. Диаметрально противоположным было бы решение, по которому человек не имеет ни малейшего права оправдываться в суде своей собственной культурой и не освобождён от обязанности следовать единым для всех культурным нормам, закреплённым в государственном законе. И тут возникает сразу несколько вопросов.
Во-первых, что вообще является культурой? Это сложившаяся у группы людей система ценностей и норм. И любое преступление, фактически, будет культурно-зависимым, поскольку оно было совершено человеком исходя из какой-то собственной системы ценностей и норм, разделяемой определённым меньшинством людей. Во-вторых, можно ли принять какую-то среднюю, «центристскую» позицию в вопросе того, насколько необходимо уважать культуру меньшинств? Ответ будет простой – вряд ли. Трудно представить, как можно признать за человеком право нарушить один закон, потому что это позволяет его культура, но при этом не признать за ним право нарушить другой закон ровно по этой же причине. Подобная позиция попросту будет непоследовательной.
Конечно, если мы вернёмся к случаю с цыганами, многие могут заявить, что определённые их ценности уж точно не достойны уважения, а физическому и психическому здоровью девочки в той истории мог быть причинён значительный вред. Но цель этого материала вовсе не оправдать педофилию и причинение вреда, а показать, что схожую стратегию можно использовать в либертарианских целях для привлечения сторонников, а также более чёткого обозначения тех, кто с либертарианцами не согласен и определённо поддерживает этатистскую позицию.
Мы уже пришли к выводу, что по рассматриваемому нами вопросу может существовать только две последовательные позиции, по крайней мере до тех пор, пока не причиняется вред конкретным людям – либо необходимо признавать право человека делать всё, что ему захочется, если это можно оправдать его культурными ценностями, либо необходимо принять единый и обязательный для всех людей набор культурных ценностей, полностью отбросив какое-либо уважение к культурным ценностям меньшинств. Значит, центристской позиции по данному вопросу попросту не может быть.
Центристам в любом случае придётся либо принять либертарианскую позицию, по которой люди имеют право на свою собственную культуру, отличающуюся от культуры большинства, либо признать себя этатисткими ульра-националистами, выступающими не за умеренное, а именно авторитарное монокультурное государство, запрещающее любые альтернативные культурные ценности в отдельном обществе. Конечно, на самом деле мы понимаем, что и этатистская позиция является непоследовательной. Впрочем, центристская позиция ещё более непоследовательна, потому центристам нужно выбирать между одним или другим. И мы должны их заставить сделать этот выбор!
Недавно в Испании суд оправдал 20-летнего цыгана по делу отношений с 12-летней девочкой, в результате которых она забеременела. По заявлению судьи, разница в возрасте между ними была не такой уж и большой, всё происходило по их согласию и согласию их семей, а также это является попросту частью цыганской культуры. Соответственно, за это нельзя наказывать.
Здесь стоит обратить внимание именно на момент о культуре. Судья таким решением признал готовность не применять наказания за определённые преступления в том случае, если обвиняемый в них человек может оправдаться просто своими культурными обычаями. Диаметрально противоположным было бы решение, по которому человек не имеет ни малейшего права оправдываться в суде своей собственной культурой и не освобождён от обязанности следовать единым для всех культурным нормам, закреплённым в государственном законе. И тут возникает сразу несколько вопросов.
Во-первых, что вообще является культурой? Это сложившаяся у группы людей система ценностей и норм. И любое преступление, фактически, будет культурно-зависимым, поскольку оно было совершено человеком исходя из какой-то собственной системы ценностей и норм, разделяемой определённым меньшинством людей. Во-вторых, можно ли принять какую-то среднюю, «центристскую» позицию в вопросе того, насколько необходимо уважать культуру меньшинств? Ответ будет простой – вряд ли. Трудно представить, как можно признать за человеком право нарушить один закон, потому что это позволяет его культура, но при этом не признать за ним право нарушить другой закон ровно по этой же причине. Подобная позиция попросту будет непоследовательной.
Конечно, если мы вернёмся к случаю с цыганами, многие могут заявить, что определённые их ценности уж точно не достойны уважения, а физическому и психическому здоровью девочки в той истории мог быть причинён значительный вред. Но цель этого материала вовсе не оправдать педофилию и причинение вреда, а показать, что схожую стратегию можно использовать в либертарианских целях для привлечения сторонников, а также более чёткого обозначения тех, кто с либертарианцами не согласен и определённо поддерживает этатистскую позицию.
Мы уже пришли к выводу, что по рассматриваемому нами вопросу может существовать только две последовательные позиции, по крайней мере до тех пор, пока не причиняется вред конкретным людям – либо необходимо признавать право человека делать всё, что ему захочется, если это можно оправдать его культурными ценностями, либо необходимо принять единый и обязательный для всех людей набор культурных ценностей, полностью отбросив какое-либо уважение к культурным ценностям меньшинств. Значит, центристской позиции по данному вопросу попросту не может быть.
Центристам в любом случае придётся либо принять либертарианскую позицию, по которой люди имеют право на свою собственную культуру, отличающуюся от культуры большинства, либо признать себя этатисткими ульра-националистами, выступающими не за умеренное, а именно авторитарное монокультурное государство, запрещающее любые альтернативные культурные ценности в отдельном обществе. Конечно, на самом деле мы понимаем, что и этатистская позиция является непоследовательной. Впрочем, центристская позиция ещё более непоследовательна, потому центристам нужно выбирать между одним или другим. И мы должны их заставить сделать этот выбор!
显示 1 - 17 共 17
登录以解锁更多功能。