Вообще, резолюция V Конгресса Коминтерна по национальному вопросу в Центральной Европе от 5 сентября 1924, которая в том числе ориентировала и Коммунистическую Партию Румынии, по своему весьма интересна.
Во-первых, возникшие на руинах Австро-Венгерской, Османской и Германской империй новые национальные государства, - Румыния, Польша, Чехословакия, Венгрия, Греция и конечно же Югославия, - квалифицированы как “новые империалистические государства”, проводящие колониальную политику. Несмотря на то, что, - как уже отмечено, - подобная интерпретация совершенно не билась с ленинскими определением империализма, вокруг которого нынешние марксисты водят бессмысленные хороводы, товарищей из Коминтерна это совершенно не смущало. Никто особенно не колотился в натужных истериках, скрупулезно выясняя, имеются ли у той или иной страны “пять признаков империализма” из ленинского святого писания или нет. Стремление к разрушению Версальского миропорядка определяло тактический курс Коминтерна на этом этапе и ничто не должно было сковывать молодое коммунистическое движение на пути к этой цели.
Во-вторых, ставка на национализм. Согласно ленинским “Тезисам по национальному и колониальному вопросу” (июль 1920), коммунисты обязаны были поддерживать национал-революционные (националистические) движения в колониях и отсталых странах Третьего мира. Про Европу в тезисах не было ни слова, т.к., согласно классическому марксистскому взгляду, относительно развитая Европа была “беременна пролетарской революцией”.
Однако, крушение “пролетарских иллюзий” и подъем в послевоенной Европе освободительного национализма малых народов, подвергшихся дискриминации в новых национальных государствах, - македонцев, хорватов, русинов, “польских” украинцев, “румынских” венгров и т.д., - скорректировало взгляд Коминтерна на Центральную Европу и Балканы, где национальный вопрос (вопрос угнетения нацменьшинств) стал “одним из существенных факторов”. Игнорировать который, очевидно, коммунистам было нельзя, т.к. борьба нацменов в этих странах по существу “является борьбой против империалистической буржуазии, победившей в мировой войне”.
В-третьих, - исходя из предыдущего постулата, - вперед выдвигается цель “политического отделения угнетенных народов” от “малых империалистических держав”. Сепаратизм, значит, подумает читатель. И неправильно подумает, не диалектически подумает. Потому что в резолюции прямо указано, что “право всех народов на самоопределение вплоть до отделения не имеет ничего общего с сепаратизмом как таковым и никоим образом не препятствует развитию производительных сил”. Почему? По кочану. Читайте Маркса и Ленина, если хотите понять, а в резолюции про различие между “сепаратизмом” и “политическим отделением” ничего более не сказано.
Утверждение про производительные силы, вероятно, было направлено против тех коммунистов и левых вообще (“шовинистов”, “социал-предателей” и “национал-большевиков”), которые, признавая суверенитет государств, образованных по результатам послевоенных договоров, настаивали на незыблемости границ и реакционном характере борьбы нацменьшинств, стремящихся к разрушению единого экономического пространства национальных государств и тем самым наносящих урон развитию производительных сил, на которые в марксизме принято смотреть со священным трепетом.
Таких товарищей Коминтерн рекомендует гнать в шею, ибо их пляски вокруг священных границ и экономических связей, вкупе с робкими требованиями автономии для угнетенных народов, есть реформизм и капитуляция перед шовинистической и империалистической буржуазией. Версальская Европа должна была быть разрушена не мытьем (несостоявшейся пролетарской революцией), так катанием (перспективным национальным сепаратизмом).
Поэтому настоящие коммунисты должны образовывать ячейки внутри этих национально-освободительных организаций для того, чтобы повести их светлыми путями подлинной социальной и национальной революции, предотвратив их падение в лапы “буржуазно-помещичьих и авантюристских элементов”, превращающих борьбу нацменов в “орудие империалистических целей”.
