Глава: “Случайность, выверенная до миллиметра”
Иногда настигает тишина.
Не внешняя — внутренняя. Такая, когда вокруг всё вроде бы привычно: вечер, тёплый свет, чашка чая, даже музыка на фоне — что-то старое, почти не слышно. Но внутри начинает звучать что-то другое. Глубже.
В тот вечер меня накрыли размышления о мире, о бытии, о собственной судьбе — как бы пафосно это ни звучало. Знаете это состояние? Когда ты вроде бы просто сидишь у себя дома, а ощущение — будто стоишь на краю чего-то большого. Времени. Жизни. Понимания.
И, как всегда в такие вечера, я решила пофилософствовать с Д.
У нас с ним старая традиция: я — с вечными вопросами, он — с его сухим, пережжённым взглядом на реальность.
Он не любит больших слов. Зато умеет говорить так, что после — тишина. Не потому что нечего добавить. А потому что больше не хочется врать себе.
— Д., — пишу ему, — ты веришь в судьбу?
Он не сразу ответил. А потом:
— Если тебе суждено сдохнуть — ты сдохнешь. Как ни петляй. Просто прими.
— Опять твой чёрный дзен? — усмехнулась я.
— Не дзен. Просто я знаю.
Он молчал минут 10.
А потом прислал:
— Есть две истории из недавнего прошлого . Запиши, если хочешь. Только не переделывай под глянец. Там всё по-настоящему.
История первая.
— Был у нас радист. Серёга Ч. Такой… не герой, не шумный. Просто парень, на котором всё держалось. Ни разу не подвёл. Ни в Сирии, ни потом. В «Бродягах» с нами ходил. Тихий, но если он рядом — спина прикрыта.
И вот как-то утром перед выходом он подходит ко мне и говорит, почти шёпотом:
— Я не пойду.
— Ты чего?
— Сон. Бабушка приснилась. Покойная. Сказала — хватит воевать. Пора домой.
Я смотрел на него и знал — он говорит серьёзно. И что-то внутри сжалось. Знаешь, бывает такое… необъяснимое «не трогай». Вот это оно.
Он остался на связи в тылу. С ним был замкомбата. Каст. Только в академию поступил. Через два часа должен был выйти. ДВА ЧАСА. Уже всё было оформлено.
А потом — миномёт. 120 мм. Прямое попадание в окоп.
Серёга был внутри.
Каст — на бруствере.
Я когда это услышал по рации… я сначала не поверил.
— Ты понял? — повторила рация.
Понял.
Иногда думаю: вот если бы он пошёл с группой — остался бы жив.
Но остался. Потому что бабушка. Потому что сон. Потому что… ну, ты сама знаешь.
⸻
История вторая.
— Ещё один был. Мобик. Имя не помню — громкий был, помню.
На учениях — самый резкий, самый дерзкий. Орал, что всех порвёт, что «дай только выйти». Таких часто видишь — горят быстро, сгорают громко.
Я тогда даже подумал — долго не протянет.
И правда. Павловка. Танковый удар. Его группу размотало в хлам. Он — 500.
Перевели его в тыл. Водителем. Возить начальника разведки. Ну, думаешь — ну вот. Всё. Отвоевал. Живи спокойно.
А потом — бетонный блок.
Он заснул за рулём. Просто заснул.
Влетел.
Погибли оба: он и тот, кого вёз.
Я, когда это услышал, выругался. Не потому что неожиданно. А потому что — будто кто-то издевается.
Сначала из-под танка вылез. А потом сам в бетон. Всё. Без врагов, без выстрела. Просто — не проснулся.
Вот скажи мне после этого, что судьбы не существует.
⸻
Я сидела, читала это, и не знала — плакать или молчать.
Д. не сентиментальный. Он не будет рассказывать, если не считает нужным. Но когда он вот так открывает дверь в свою память — ты понимаешь: за каждым словом стоит настоящая боль. Не истерика. Не трагедия из кино. А память, с которой просто научился жить. Но которая не отпускает.
А вы верите в судьбу?
В эти сны, что нельзя пропустить?
В почти-эвакуации, в случайные бетонные блоки, в то, как легко всё обрывается — даже когда, кажется, ты уже вышел?
Я не знаю.
Но с того дня тень этого вопроса идёт за мной.
Послесловие
Я долго не могла отпустить эти истории.
Не потому что они особенно страшные — нет, на войне бывают вещи и хуже. А потому что в них есть то, что невозможно ни доказать, ни объяснить. Интуиция? Предчувствие? Судьба?
Я не знаю, что именно заставляет человека вдруг остаться, не выйти, услышать сон и поверить. Или, наоборот, почему он засыпает за рулём именно в тот вечер. Почему всё совпадает с такой пугающей точностью.
#Керн
#Вялый@vyaliy666
