4. Третья серия – кульминационная, самая сложная, хотя состоит из единственного диалога (в остальных трех есть отчетливые элементы экшна). Там наконец появляется сильный женский персонаж и голос – психолог БрайониЭристон. Роль Эрин Доэрти мне представляется самой сильной в сериале, хотя здесь нет слабых актерских работ.
Мне третья серия напомнила знаменитый диалог из «Голода» Стива Маккуина, тоже снятый одним планом.
В отличие от детектива Баскомба и отца, Брайони держит оборону. Джейми не удастся ее пробить, а нам не удастся узнать, что она думает и кем является на самом деле.
Полагаю, при всем формальном и нарочитом сходстве, Баскомб и Эдди функционально введены в сериал как «злой» и «добрый» полицейский. Это два возможных взгляда на Джейми: осуждающий, ведь он совершил убийство, и сочувственный, ведь он и сам еще ребенок и был жертвой буллинга.
Авторы сериала меняют мужскую отцовскую перспективу на женскую, но не материнскую. Эдди в ужасе, что его сын способен на такое, Баскомб встревожен, как бы его собственный сын не оказался способным на подобное… Брайони же не ассоциирует себя с Джейми, она по отношению к нему – внешний наблюдатель, чья обязанность его понять, наладить коммуникацию.
Полагаю, можно сказать, что Брайони выражает отношение САМОГО ФИЛЬМА (чья нейтральность, конечно, иллюзорна) к Джейми и его поступку.
Это необходимость понять мотивы – декларируемые, скрытые, неосознаваемые – убийцы, не делая их оправданием, четко стоя на стороне жертвы. Вписать трагедию в контекст, лишая трагедию исключительности. Не блокировать собственные эмоции. Даже заплакать, но уже после диалога, когда финальная сессия завершена, работа закончена, выводы сделаны.
Подобный подход – этическая доминанта «Переходного возраста», который без труда мог бы свалиться в манипуляцию и публицистический пафос.
Итог пугает. Как хронометраж серии ограничен шестьюдесятью минутами, так наша способность слышать другого ограничена самим устройством социума. Он умеет диагностировать и знает, как наказывать, но не способен ни целить, ни тем более предотвращать.
5. Какова «мораль сей притчи»? Или любой вывод сразу испортит впечатление от сложного произведения?
Скажу сразу: мне кажутся смехотворными выводы о том, что нужно отобрать у подростков смартфоны и компьютеры, отключить их от соцсетей, и все наладится.
Ничего специфически современного в темах «Переходного возраста» тоже не вижу. Это вечные проблемы, дилеммы, конфликты, просто раскрытые в нынешнем контексте.
Вероятно, подобие морали слышится в песне Стинга «Fragile», кавер которой звучит в финале второй серии – «коллективной», ведь действие происходит в школе, и кавер соответственно хоровой, исполненный детским хором.
Мы все чрезвычайно хрупки. Это касается не только жертв, но и насильников, не только преступников, но и охраняющих порядок, не только детей и подростков, но также их родителей.
Признание этой хрупкости – собственной и того, кто рядом, – есть первый шаг к постройке утопического мира, в котором закон силы не будет доминирующим, а право слабого будет учитываться и защищаться по умолчанию.
Тогда даже сильные признаются в своей слабости. Для начала – себе.
Сегодня мы предельно далеки от этой точки. То есть, мы слабы и в этом, ни на что не годны: право сильного де-факто признано основным законом планеты.
С другой стороны, вышел же «Переходный возраст» и побил все рекорды по рейтингам. По-моему, это хороший знак.
