* * *
Пока мы, впадая в депрессию, жили по квоте,
Которую выдали умные дяди из РАН,
Из воздуха выползли тени в крови и в блевоте,
И сделали селфи такое, что вспыхнул экран.
- Давай же снаряды, проклятый министр! - Ну а пули?
- А пули стремятся в тела, не грустя ни о ком.
И вот уже степи завыли, и горы кивнули,
Не зная на что соглашаются этим кивком.
Я с памятью вышел гулять, я забрал из починки
Её, одичавшую, - сфотографируй нас с ней.
Земля запорошена мыслями рано почивших,
И, если вглядеться, не очень похожа на снег.
Какие же били бояре земные поклоны
Ивану Четвертому – только следы не сотри.
Я думаю, звери к сочувствию более склонны,
Чем склонны к сочувствию к подданным наши цари.
Как долго на площади знатное тело смердело
Матвея Гагарина, бывшего друга Петра.
И юношам как назидание – «Слово и дело»,
Теперь не до вольностей – нынче иная пора.
И кем бы ты ни был, красавцем, бретером, рубакой,
В истории ты не важнее трухлявого пня.
Когда я ослепну, то сделайте память собакой,
И пусть она водит кругами слепого меня.
