…Николас развернулся к нему и заглянул в глаза. Теперь он был выше, смотрел сверху вниз, решительностью и спокойствием демонстрируя свою власть слетевшему с поводка воину. И, возможно, в любой другой день Илан давно бы уже взбунтовался, поддался бурлившей в крови гордости и дал отпор или как минимум покинул кабинет сразу же, как только получил первый отказ, но в тот момент Домор вдруг понял, что нет в нем уже ни гордости, ни былого пыла – вообще ничего прежнего нет. Не сейчас. Он готов быть и подданным, и предателем, и шавкой оклуса – кем угодно, если убедит Николаса изменить свое решение и избавит себя от чувства никчемности в ситуации, в которую попала Ника. Поэтому Домор продолжал молча стоять на коленях под испепеляющим взглядом оклуса и не дрогнул при следующих словах:
- Избавьтесь от своих чувств - да так, чтобы ни одна живая душа не узнала об этом, - и встаньте. Хватит унижаться.