Выйдя из бара в полнолуние, молодой финн Туомас Эрлунд становится жертвой нападения зверя. За ночь рваные раны заживают без следа, невероятно быстро отрастают волосы и ногти, а сила Туомаса теперь явно превосходит человеческую.

В почтовом ящике он находит странную книгу — «Пособие по выживанию для оборотней», которую, посчитав глупой шуткой, открывает только месяц спустя. Из книги следует, что теперь он сам стал оборотнем и каждое полнолуние обречен превращаться в дикого зверя три ночи подряд. Любому впору отчаяться, но Туомас настроен найти решение, и все известные дороги ведут его на ту сторону финской границы, в Санкт-Петербург. Город, где живут не только оборотни...

Эдгар обрел то, в чем нуждался все прожитые им столетия, неутомимо черпал ее эмоциии не мог насытиться.

Некогда простая затянутая шёлком рама теперь превратилась в нечто действительно прекрасное. Юкия смотрела на переплетающиеся ветви и стебли и не могла поверить глазам. Пусть она и знала уже о том, что некоторые работы художника обладают чудесными свойствами, реагировать спокойно у неё не получалось.
Бамбук, сосна и цветущая слива были точно живыми. Так же как и на эскизе, ветви и стебли едва заметно трепетали, тронутые несуществующим ветром. Юкия могла поклясться: розовые бутоны на узловатых сливовых ветках уже завтра начнут распускаться.

– Есть ещё кое-что, что вы должны знать, господин, – сказала Мию. – Люди, что живут по берегам реки, верят, что раз в сто лет бог реки берёт себе жену из рода людей. Это должна быть девушка, отмеченная красотой и духовной силой. Её воспитывают в храме, а потом отправляют в водоворот на лодке с почестями. Богу реки нужна человеческая жена, потому что когда-то святой монах наложил на него чары, из-за которых он начинает стариться, точно смертный, если подле него нет человеческой жены.

Катаси достал веер, который, судя по всему, расписал для Сойку. Юкия вздохнула с облегчением, ведь внимание Сойку вновь было обращено не на неё. Однако, когда веер раскрылся, Юкия не смогла сдержать удивлённого возгласа: бабочки на рисунке двигались.
Их крылья едва заметно трепетали, а когда Катаси взмахнул веером, Юкии показалось, что нарисованные создания и вовсе взлетели. Однако это было не так: они всё так же оставались всего лишь картинкой. Это не было похоже на иллюзию, они были слишком живыми!

– Где мужик-то? – Да не пойму! Там мелко вроде! Не утонул же он в самом деле! Молодой мужчина с бородой и длинными, тщательно уложенными усами заглядывал в открытый люк, светя карманным фонариком. И хотя на улице, гудящей сигналами, рычащей моторами, говорящей сотнями ртов, царил разгар пасмурного дня, в каменном колодце было всё же темновато.

Катаси пожалел о том, что согласился остаться в доме Сойку, почти сразу, как створка двери в комнату закрылась за ним. Если честно, он до конца не понимал, почему именно позволил себя уговорить. То ли это смущающее поведение хозяйки так повлияло на него, то ли слишком мягкий и заботливый характер сыграл с ним злую шутку… Положа руку на сердце, он признался себе: мольба в глазах Юкии стала последней каплей. Отчего-то он был уверен: девушка отчаянно нуждается в помощи. Одиночество ли было виной её печали или старая незаживающая рана после трагических событий прошлого? Может, источником её отчаяния была ревнивая и требовательная наставница? Катаси не знал точно, но был уверен: он хочет помочь девушке. Он хочет увидеть, как она улыбается.

Софья пригляделась и заметила силуэт, что восседал на этом обширном кресле. Сначала почудилось, что там никого нет, лишь пятно паутины и сумрака, но вскоре глаза различили грузного старика с длинной всклокоченной бородой. Он носил сизо-голубую шубу с шелковыми узорами и меховой подбивкой, как у боярина. На голове у старца влитой фигурой покоилась тяжелая золотая корона с необработанными синими каменьями разного размера. Весь его облик сквозил ветхостью и невыразимой усталостью, точно воплощая саму старость. Софья поняла, что, скорее всего, это и есть льор Аруга Иотил...

Как оказалось, чуда стоит ждать всегда. Треск и грохот разнеслись по всему дому. Я едва успела отскочить в сторону, чтобы хлёсткие ветви яблони не ударили по лицу. Почти сразу в кухню вбежал Финист, а следом за ним и Алёша.
– Ух, ты! – в отличие от онемевшего в изумлении отца, Алёша на дерево посреди помещения уставился с восторгом. – У всех мальчишек в саду яблони есть, а у нас дома. Вот они обзавидуются!

«В мире, где боги, упыри и колдуны правят улицами, доверять нельзя даже тени».