Авторитарные режимы во многом опираются на репрессивный аппарат, но все же не могут полностью игнорировать общественные настроения. Им нужна легитимность — политический ресурс, который позволяет править без необходимости постоянного применения грубой силы, обеспечивая молчаливое согласие или хотя бы пассивное подчинение значительной части общества. Без этого ресурса власть держится исключительно на штыках, что дорого, нестабильно и рискованно в долгосрочной перспективе.
Каковы источники легитимности Токаева? Я бы выделил 4 “ножки”, на которые опирается нынешний режим:
1. Социальный контракт: лояльность в обмен на госрасходы. Старый и проверенный метод, когда государство через повышение зарплат, пенсий и социальных льгот представляет себя основным источником благосостояния для значительной части граждан. В период Токаева сюда добавились списание кредитов, раздача пенсионных денег и недавние выплаты детям из Нацфонда. Сейчас эта "ножка" находится под серьезным давлением. Наши опросы фиксируют рост недовольства социально-экономической ситуацией и решениями правительства. В частности, попытки пополнить бюджет за счет повышения НДС и штрафов воспринимаются крайне негативно, напрямую подрывая основу этого негласного договора. На фоне общей экономической ситуации эта "ножка" становится все более шаткой, хотя выплаты из Нацфонда еще могут некоторое время поддерживать ее хрупкую устойчивость.
2. Анти-"Старый Казахстан". Легитимность режима в значительной степени строилась на противопоставлении себя назарбаевскому периоду и обещаниях восстановить справедливость (возврат активов, преследование фигур из окружения Назарбаева). Этот нарратив долгое время был эффективен, но сейчас его убедительность сходит на нет. Несмотря на громкие дела и манипуляции страхом перед реваншем старой гвардии в обществе уже нет доверия к риторике о “де-назарбаевизации”. Наоборот, с каждым новым политически мотивированным делом и несправедливыми решениями, укрепляется убеждение, что режим тот же, как и методы его управления.
3. Реформаторская риторика и “Жаңа Қазақстан”. Обещания политических изменений, демократизация, прозрачность госуправления — эти нарративы в свое время ответили на мейнстримный общественный запрос на кардинальные перемены. Но сейчас эта “ножка” тоже фактически сломана. Разрыв между декларациями и реальностью стал настолько очевидным, что сама идея реформ для многих дискредитирована. Хорошая иллюстрация — отношение к инициативам власти: данные наших опросов (например, по Национальному Курултаю, о котором почти 60% не слышали) показывают, что лишь около ⅕ граждан верят в реальное исполнение озвученных планов и поручений Токаева.
4. Многовекторный курс и нарратив о нейтралитете. Пока единственная по-настоящему устойчивая опора режима. Она поддерживается, во-первых, внешней нестабильностью (особенно войной в Украине), усиливающей запрос на безопасность, а во-вторых, пониманием многими гражданами сложности геополитического положения страны. Как показывают наши опросы, большинство казахстанцев одобряют позицию невмешательства в войну, которой придерживается руководство страны.
Таким образом, можно заключить, что легитимность режима смещается с ослабевших внутренних опор (социальный контракт, вера в реформы, риторика "Анти-Старого Казахстана") на внешние — многовекторную дипломатию и стабильность. Это пока находит отклик у населения на фоне глобальной турбулентности, но на этой опоре далеко не уедешь. Нужны новые источники внутренней легитимности, с чем явные проблемы у Акорды. Видимо, это и подталкивает режим к усилению силового контроля и попыткам окончательно зачистить информационное поле.