Гейдар Джемаль. Архив
09.05.202505:01
#цитата
В частности, это доказывает участие СССР на стороне США в борьбе против Центральной Европы, на стороне Соединенных Штатов и Великобритании, англосаксонского пояса в борьбе против объединенной под Германией континентальной Европы. Это, может быть, одна из серьезных геополитических ошибок Сталина, которая не была очевидна тогда, но проявилась через поколения.
Виктор Суворов прав, когда утверждает, что на две недели позже гитлеровской атаки был запланирован советский удар по Германии. Никто не может объяснить, почему пять с половиной миллионов советских солдат стояло на границе. А старые оборонные линии, дзоты, доты на старой границе, танки были выдвинуты к новой границе, были брошены самолеты. Почему Сталин не хотел слушать предупреждения о возможном нападении Германии? Суворов, на мой взгляд, совершенно внятно доказывает, что Сталин был убежден, что гитлеровская разведка информирована о реальной силе СССР. Она была такова, что никто в здравом уме и трезвой памяти не может даже подумать о том, чтобы напасть на СССР. Немцы ударили меньшими силами при 3 тысячах танков и 2 тысячах самолетов по армаде, которая превосходила их во многие разы. Пять с половиной миллионов солдат, 24 тыс. самолетов, из которых 17 тыс. на Западном фронте, танков, кажется было 15 или 17 тыс., из которых только 1,4 тысяч — КВ и Т-34. И дальше каждый год немцы уничтожали по пятимиллионной армии, и к началу 1942-го года вся эта армия, которая была подготовлена, была уничтожена. К моменту контрнаступления под Москвой возникает совершенно новая такая же армия, за 42 год — весна, отступление до Сталинграда они уничтожают еще 6 миллионов. Раз — перед ними еще одна такая же армия под Курском. Если бы они знали, что производительный мужской потенциал Советского Союза мог обновляться в течение 10 раз, ведь последние мобилизационные волны шли к концу 44 года. Сталин правильно рассудил, тем более, что немецких инженеров пригласил в СССР и за несколько месяцев им показали Урал — уральские танковые заводы. И Сталин подумал, что они будут тихо в такой ситуации сидеть.
Из интервью «ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЕ», 2005 г.
В частности, это доказывает участие СССР на стороне США в борьбе против Центральной Европы, на стороне Соединенных Штатов и Великобритании, англосаксонского пояса в борьбе против объединенной под Германией континентальной Европы. Это, может быть, одна из серьезных геополитических ошибок Сталина, которая не была очевидна тогда, но проявилась через поколения.
Виктор Суворов прав, когда утверждает, что на две недели позже гитлеровской атаки был запланирован советский удар по Германии. Никто не может объяснить, почему пять с половиной миллионов советских солдат стояло на границе. А старые оборонные линии, дзоты, доты на старой границе, танки были выдвинуты к новой границе, были брошены самолеты. Почему Сталин не хотел слушать предупреждения о возможном нападении Германии? Суворов, на мой взгляд, совершенно внятно доказывает, что Сталин был убежден, что гитлеровская разведка информирована о реальной силе СССР. Она была такова, что никто в здравом уме и трезвой памяти не может даже подумать о том, чтобы напасть на СССР. Немцы ударили меньшими силами при 3 тысячах танков и 2 тысячах самолетов по армаде, которая превосходила их во многие разы. Пять с половиной миллионов солдат, 24 тыс. самолетов, из которых 17 тыс. на Западном фронте, танков, кажется было 15 или 17 тыс., из которых только 1,4 тысяч — КВ и Т-34. И дальше каждый год немцы уничтожали по пятимиллионной армии, и к началу 1942-го года вся эта армия, которая была подготовлена, была уничтожена. К моменту контрнаступления под Москвой возникает совершенно новая такая же армия, за 42 год — весна, отступление до Сталинграда они уничтожают еще 6 миллионов. Раз — перед ними еще одна такая же армия под Курском. Если бы они знали, что производительный мужской потенциал Советского Союза мог обновляться в течение 10 раз, ведь последние мобилизационные волны шли к концу 44 года. Сталин правильно рассудил, тем более, что немецких инженеров пригласил в СССР и за несколько месяцев им показали Урал — уральские танковые заводы. И Сталин подумал, что они будут тихо в такой ситуации сидеть.
Из интервью «ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЕ», 2005 г.
05.05.202505:01
#цитата
Молитвенная практика прежде всего есть воинский ритуал; это некая форма дисциплины, в которой верующий выражает свой ибадат, свое поклонение Тому, что является абсолютно неданным, незримым и невидимым, Тому, что не входит никоим образом в круг его опыта, Тому, что невозможно пережить иначе как, совершив интеллектуальный акт веры и воли. Вера и воля — это одно и то же. Это означает, что человек внутри себя утверждает, что он верит в то, что принесено ему нашим пророком Мухаммадом (да благословит его Аллах и да приветствует), он выражает это в Шахаде, он говорит «ля илляха илля Ллах, Мухаммаду абдуху ва расулюху», то есть он отрицает всё, кроме Аллаха, Который непознаваем, и он говорит, что эта непознаваемость сформулирована для него через пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует). Иначе подойти к этому никак нельзя — только через пророка, только через то, что он принёс.
Поскольку для нормального глиняного человека невозможно в нормальном состоянии через опыт, через какую-то жизненную практику, через какие-то инстинкты и тенденции подойти к этому естественным путём, существует дисциплина, которая дана через Откровение и которая конденсируется в джамаате. Поэтому молитва в джамаате является гораздо более эффективной и гораздо более значимой, потому что это воинский ритуал, ещё раз повторяю. Это просто выражение своей ориентированности, своей абсолютной заточенности на То, что противоположно всему, что можно пережить и воспринять, то есть всему тварному, всему сущему, всё, что является данным в наличии, предъявленным всему, что можно понять, всему, чему можно приписать некий рациональный причинный смысл. Это ориентация на То, что является альтернативой человеческой реальности.
Гейдар Джемаль, из сборника «Тайна слова Гейдара Джемаля», 2019 г.
Молитвенная практика прежде всего есть воинский ритуал; это некая форма дисциплины, в которой верующий выражает свой ибадат, свое поклонение Тому, что является абсолютно неданным, незримым и невидимым, Тому, что не входит никоим образом в круг его опыта, Тому, что невозможно пережить иначе как, совершив интеллектуальный акт веры и воли. Вера и воля — это одно и то же. Это означает, что человек внутри себя утверждает, что он верит в то, что принесено ему нашим пророком Мухаммадом (да благословит его Аллах и да приветствует), он выражает это в Шахаде, он говорит «ля илляха илля Ллах, Мухаммаду абдуху ва расулюху», то есть он отрицает всё, кроме Аллаха, Который непознаваем, и он говорит, что эта непознаваемость сформулирована для него через пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и да приветствует). Иначе подойти к этому никак нельзя — только через пророка, только через то, что он принёс.
Поскольку для нормального глиняного человека невозможно в нормальном состоянии через опыт, через какую-то жизненную практику, через какие-то инстинкты и тенденции подойти к этому естественным путём, существует дисциплина, которая дана через Откровение и которая конденсируется в джамаате. Поэтому молитва в джамаате является гораздо более эффективной и гораздо более значимой, потому что это воинский ритуал, ещё раз повторяю. Это просто выражение своей ориентированности, своей абсолютной заточенности на То, что противоположно всему, что можно пережить и воспринять, то есть всему тварному, всему сущему, всё, что является данным в наличии, предъявленным всему, что можно понять, всему, чему можно приписать некий рациональный причинный смысл. Это ориентация на То, что является альтернативой человеческой реальности.
Гейдар Джемаль, из сборника «Тайна слова Гейдара Джемаля», 2019 г.
01.05.202505:01
Ассаламу алейкум! Приветствуем вас, читатели нашего канала!
Проект наших братьев из Кыргызстана, посвящённый раскрытию теории и методологии, разработанной Гейдаром Джемалем. В этом выпуске вашему вниманию представляется третий доклад из цикла "Философия куфра? Философия глазами мусульманина". Данный доклад посвящен истокам философии, а также обзору филофской мысли Сократа, Гераклита, Парменида и Протагора. Они рассматриваются с точки зрения понимания истории Г. ДЖЕМАЛЕМ, по его методу.
Поддержите пожалуйста канал "Новая теология" подпиской и лайками. ✍️👍 Распространяйте ссылку на него, делитесь впечатлениями в комментариях. https://youtu.be/RmhqwkSr-Oc?si=IbKpZnw42h8IytgN
Проект наших братьев из Кыргызстана, посвящённый раскрытию теории и методологии, разработанной Гейдаром Джемалем. В этом выпуске вашему вниманию представляется третий доклад из цикла "Философия куфра? Философия глазами мусульманина". Данный доклад посвящен истокам философии, а также обзору филофской мысли Сократа, Гераклита, Парменида и Протагора. Они рассматриваются с точки зрения понимания истории Г. ДЖЕМАЛЕМ, по его методу.
Поддержите пожалуйста канал "Новая теология" подпиской и лайками. ✍️👍 Распространяйте ссылку на него, делитесь впечатлениями в комментариях. https://youtu.be/RmhqwkSr-Oc?si=IbKpZnw42h8IytgN
27.04.202505:01
#цитата
А что происходит в Европе? Почему Европа и Ислам, исламский проект, все чаще и чаще увязываются друг с другом? Европейская суперэлита — это тот же самый класс людей, который правил в Европе и 300 и 400 лет назад, та же самая родовая аристократическая знать, которая раньше правила через систему абсолютистских государств, абсолютистского истеблишмента, а теперь правит через клубы и через присутствие в совете директоров транснациональных корпораций, крупнейших грандов, где сегодня доминируют представители аристократических домов, члены династических семей Европы. Этих династических семей не менее тридцати, все они либо Габсбурги, либо Ганноверы, либо Гогенштауфены и т. д., все они переплетены между собой. Это огромная грибница клубной знати, которая стоит за спиной такой внешне демократической, с партиями и парламентами, как бы открытой и либеральной Европы. Эта клубная власть аристократов не довольна той ситуацией, которая сложилась после Второй мировой войны. Она делает ставку на резкий подъем с колен и превращение Европы в совершенно другую, новую, мощную реальность. А как это сделать? Европейское население — унылые, лишенные духа, инспирации обыватели. В Чехии взрослые люди играют в «коробочку», подщелкивая спичечный коробок и проводя за этим занятием часы, как когда-то у нас во дворах пенсионеры играли в домино. Во Франции люди в подавляющем большинстве заняты исключительно шкурными интересами. В Германии люди настолько зашорены и затравлены тем, что с ними произошло после 45-ого года, что если при современном немце сказать слово «еврей», он падает в обморок. Как с такими людьми поднять из руин великую европейскую цивилизацию заново? Поэтому европейские элиты пошли по пути импорта нового пассионарного класса, по пути импорта мусульман, которые сегодня существуют в Европе в виде диаспор. Сегодня эти мусульмане представляют собой некий политический аванс, некий вклад в глобальный проект построения нового общества, новой власти Европы над миром. При этом предполагается заключение некоего пакта с мусульманским миром, без которого, как понимают европейцы, ни у одного проекта перспективы не будет.
В свое время еврейская диаспора в Европе была закваской всех преобразований. Еврейские гетто вынашивали пассионарный накал, выходцы из него становились советниками и казначеями у европейских принцев, все крупные преобразования шли с их участием и поддержкой. Они были той международной паневропейской грибницей, с помощью которой можно было осуществлять реформацию и контрреформацию, борьбу с абсолютизмом, якобинский революционный проект, наконец, левый социалистический проект. Но сегодня что-то разрушилось в этом союзе еврейской диаспоры и европейских элит. Еврейская диаспора заключает союз с новым метром, новым силовым партнером — США, а европейская элита делает ставку на мусульманские диаспоры. После возникновения государства Израиль рухнул межконфессиональный мир между евреями и мусульманами, существовавший практически около тысячи четырехсот лет. (Багдадский халифат, омейядская Испания являли пример мира между мусульманами и евреями, причем еврейская диаспора прекрасно существовала под контролем и ответственностью мусульман. Документы Каирской синагоги свидетельствуют о том, что еврейская диаспора процветала в Египте веками, то же самое происходило в мусульманской Испании). Ответственность за разрушение баланса отношений между мусульманами и евреями лежит прежде всего на Америке и Советском Союзе. Англия в этом участвовала только благодаря Черчилю, а английский истеблишмент был против этого проекта. Был положен меч вражды между мусульманами и евреями. Европа должна была сделать свой выбор, и она сделала его в конце концов в пользу мусульман.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
А что происходит в Европе? Почему Европа и Ислам, исламский проект, все чаще и чаще увязываются друг с другом? Европейская суперэлита — это тот же самый класс людей, который правил в Европе и 300 и 400 лет назад, та же самая родовая аристократическая знать, которая раньше правила через систему абсолютистских государств, абсолютистского истеблишмента, а теперь правит через клубы и через присутствие в совете директоров транснациональных корпораций, крупнейших грандов, где сегодня доминируют представители аристократических домов, члены династических семей Европы. Этих династических семей не менее тридцати, все они либо Габсбурги, либо Ганноверы, либо Гогенштауфены и т. д., все они переплетены между собой. Это огромная грибница клубной знати, которая стоит за спиной такой внешне демократической, с партиями и парламентами, как бы открытой и либеральной Европы. Эта клубная власть аристократов не довольна той ситуацией, которая сложилась после Второй мировой войны. Она делает ставку на резкий подъем с колен и превращение Европы в совершенно другую, новую, мощную реальность. А как это сделать? Европейское население — унылые, лишенные духа, инспирации обыватели. В Чехии взрослые люди играют в «коробочку», подщелкивая спичечный коробок и проводя за этим занятием часы, как когда-то у нас во дворах пенсионеры играли в домино. Во Франции люди в подавляющем большинстве заняты исключительно шкурными интересами. В Германии люди настолько зашорены и затравлены тем, что с ними произошло после 45-ого года, что если при современном немце сказать слово «еврей», он падает в обморок. Как с такими людьми поднять из руин великую европейскую цивилизацию заново? Поэтому европейские элиты пошли по пути импорта нового пассионарного класса, по пути импорта мусульман, которые сегодня существуют в Европе в виде диаспор. Сегодня эти мусульмане представляют собой некий политический аванс, некий вклад в глобальный проект построения нового общества, новой власти Европы над миром. При этом предполагается заключение некоего пакта с мусульманским миром, без которого, как понимают европейцы, ни у одного проекта перспективы не будет.
В свое время еврейская диаспора в Европе была закваской всех преобразований. Еврейские гетто вынашивали пассионарный накал, выходцы из него становились советниками и казначеями у европейских принцев, все крупные преобразования шли с их участием и поддержкой. Они были той международной паневропейской грибницей, с помощью которой можно было осуществлять реформацию и контрреформацию, борьбу с абсолютизмом, якобинский революционный проект, наконец, левый социалистический проект. Но сегодня что-то разрушилось в этом союзе еврейской диаспоры и европейских элит. Еврейская диаспора заключает союз с новым метром, новым силовым партнером — США, а европейская элита делает ставку на мусульманские диаспоры. После возникновения государства Израиль рухнул межконфессиональный мир между евреями и мусульманами, существовавший практически около тысячи четырехсот лет. (Багдадский халифат, омейядская Испания являли пример мира между мусульманами и евреями, причем еврейская диаспора прекрасно существовала под контролем и ответственностью мусульман. Документы Каирской синагоги свидетельствуют о том, что еврейская диаспора процветала в Египте веками, то же самое происходило в мусульманской Испании). Ответственность за разрушение баланса отношений между мусульманами и евреями лежит прежде всего на Америке и Советском Союзе. Англия в этом участвовала только благодаря Черчилю, а английский истеблишмент был против этого проекта. Был положен меч вражды между мусульманами и евреями. Европа должна была сделать свой выбор, и она сделала его в конце концов в пользу мусульман.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
23.04.202505:01
#цитата
Сейчас Россия финансово, по своим экономическим интересам зависит от Евросоюза. Но дело в том, что правящая элита России держит деньги в Соединенных Штатах, то есть те, кто правит Россией, завязаны на Америку, а сама страна завязана на Европу. Такой вот парадокс. Конечно, у России могут появиться какие-то самостоятельные тенденции, может произойти радикальная смена элиты. Но это как бы вариантность, а Америка рассматривает опасности по убывающей. Цель номер один сейчас — это перекрыть нефтепровод, газопровод из России в Европу. И будет коллапс европейской экономике. Прежде всего — германской. 30 процентов германской экономики — я называю приблизительную цифру — зависит от российских поставок топлива. И удар по России означает холодные германские дома, остановку части производства, сильнейшую безработицу. То есть рухнет все. К чему это приведет? Это приведет к конфликту между Францией и Германией. Потому что в Германии при условии развала экономики к власти придут националисты, радикальные группы. А это подорвет доверие между Германией и остальной Европой. У Франции другое положение — она пока еще получает нефть из Алжира. Хотя американцы изо всех сил тоже стараются туда влезть и отрезать Алжир от Франции. Но пока нефть французы получают из Северной Африки, а 70 процентов энергетики у них — АЭС. Но Германия-то целиком зависит от нефти и газа, которые идут из России.
Гейдар Джемаль: КТО НАСЛЕДУЕТ ЗЕМЛЮ?, 2004 г.
Сейчас Россия финансово, по своим экономическим интересам зависит от Евросоюза. Но дело в том, что правящая элита России держит деньги в Соединенных Штатах, то есть те, кто правит Россией, завязаны на Америку, а сама страна завязана на Европу. Такой вот парадокс. Конечно, у России могут появиться какие-то самостоятельные тенденции, может произойти радикальная смена элиты. Но это как бы вариантность, а Америка рассматривает опасности по убывающей. Цель номер один сейчас — это перекрыть нефтепровод, газопровод из России в Европу. И будет коллапс европейской экономике. Прежде всего — германской. 30 процентов германской экономики — я называю приблизительную цифру — зависит от российских поставок топлива. И удар по России означает холодные германские дома, остановку части производства, сильнейшую безработицу. То есть рухнет все. К чему это приведет? Это приведет к конфликту между Францией и Германией. Потому что в Германии при условии развала экономики к власти придут националисты, радикальные группы. А это подорвет доверие между Германией и остальной Европой. У Франции другое положение — она пока еще получает нефть из Алжира. Хотя американцы изо всех сил тоже стараются туда влезть и отрезать Алжир от Франции. Но пока нефть французы получают из Северной Африки, а 70 процентов энергетики у них — АЭС. Но Германия-то целиком зависит от нефти и газа, которые идут из России.
Гейдар Джемаль: КТО НАСЛЕДУЕТ ЗЕМЛЮ?, 2004 г.
19.04.202505:01
#видео
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ: ИСЛАМ, ВЛАСТЬ И ИДЕНТИЧНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ | ОСОБЫЙ ВЗГЛЯД | 21.11.2008
https://youtu.be/G5hng_9Wixw
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ: ИСЛАМ, ВЛАСТЬ И ИДЕНТИЧНОСТЬ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ | ОСОБЫЙ ВЗГЛЯД | 21.11.2008
https://youtu.be/G5hng_9Wixw
08.05.202505:01
#цитата
После Крыма Россия утратила статус «младшего партнёра» (которым, при всей его фиктивности, страшно дорожила – специфическая шизофрения люмпен-бюрократии). Механизмы санкций и дипломатической изоляции медленно, но последовательно переводят несостоявшийся «Третий Рим» (а «Крым» – это метафорическое замещение Константинополя и проливов) в страну-объект.
Правящий класс России готов срочно встать назад на эти чертовы колени, не афишируя это внутри страны, но не тут-то было:США совсем не намерены отыграть всё назад. Раньше безыдейный западнический Кремль (младший «партнёр») был нужен, чтобы несогласные в этом мире видели: податься некуда, альтернативы нет! Особенно Европа, по представлениям США, должна была это чувствовать. Теперь же, наоборот, «зарычавшая вошь» нужна Америке, чтобы собрать под её стягом все антиамериканские силы.Россию, которая уже не партнёр, а шнырь при пахане, определяют в «попы Гапоны», чтобы вести остатки мирового протеста на расстрел.
Гейдар Джемаль.Из лекции 20 сентября 2015 г.
После Крыма Россия утратила статус «младшего партнёра» (которым, при всей его фиктивности, страшно дорожила – специфическая шизофрения люмпен-бюрократии). Механизмы санкций и дипломатической изоляции медленно, но последовательно переводят несостоявшийся «Третий Рим» (а «Крым» – это метафорическое замещение Константинополя и проливов) в страну-объект.
Правящий класс России готов срочно встать назад на эти чертовы колени, не афишируя это внутри страны, но не тут-то было:США совсем не намерены отыграть всё назад. Раньше безыдейный западнический Кремль (младший «партнёр») был нужен, чтобы несогласные в этом мире видели: податься некуда, альтернативы нет! Особенно Европа, по представлениям США, должна была это чувствовать. Теперь же, наоборот, «зарычавшая вошь» нужна Америке, чтобы собрать под её стягом все антиамериканские силы.Россию, которая уже не партнёр, а шнырь при пахане, определяют в «попы Гапоны», чтобы вести остатки мирового протеста на расстрел.
Гейдар Джемаль.Из лекции 20 сентября 2015 г.
04.05.202505:01
#цитата
Сегодняшнее высшее общество — это не пэры, которых эпатировал Байрон. Они «сняли» Байрона в гегелевском смысле, решили его как проблему. Клуб знати, образующий сегодня полюс господства — это коллективный «необайрон», прошедший постмодернистскую реструктуризацию. В ней цитатно отражены — кроме, разумеется, героического — все пути реализации «сверхчеловека», представленные в пентаграмме.
Путь мудреца? Вне всякого сомнения! Учителями и собеседниками «Клуба» являются мудрецы. Суфийские шейхи учат наследника британского престола тайному знанию Ибн эль-Араби, а афонские старцы на своей скале держат для него собственную келью. Целое движение неосуфиев, объединяющее титулованную элиту Европы, было организовано Фритьофом Шуоном под названием «Орден Марьямийа»...
Путь «Заратустры», магического романтика? Это путь младшего, новейшего поколения титулованной знати, формирующей в себе сознание постдемократических лидеров мира, новых реальных господ, возвращающихся к традиционным корням власти и подчинения. У многих из них — континентального европейского происхождения — дедушки носили черные мундиры с погонами не ниже штандартенфюрерских, но не одному из них после Нюрнберга даже линейкой по пальцам не хлопнули. Отвечали за всё дети лавочников и фермеров.
Ну, а что о святых? Святость очень востребована в сверхэлитном клубе. В современном мире она представлена двумя конфессиональными парадигмами: духовное подвижничество тибетского ламаизма и бережно сохраняемые чудесно-мистические аспекты традиционного католицизма. И то, и другое сегодня находится в теснейшем интеллектуально-кастовом симбиозе с аристократами, впрочем, нельзя назвать это положение дел новым. Со времен контрреформации католицизм и политически жесткий аристократизм идут рука об руку. Буддизм добавился к этому союзу в канун Первой мировой войны благодаря духовным исканиям титулованных ариософов.
Ну, и наконец, «бегство к природе». Современная знать плотно оседлала экологическую тему. Вымирающими тиграми и исчезающими попугаями занимаются только потомки крестоносцев, не ниже. Вообще природа как предмет дискурса стала, с одной стороны, очень элитной, рафинированной и экзотической темой, на которую могут позволить себе тратить деньги только те особы, по первому слову которых уважаемые фонды считают за честь раскошелиться; с другой же, экология — излюбленная площадка глобальной мафии, безупречный канал отмывания денег, оружие шантажа строптивых стран и корпораций... Но во главе мафии, опосредованно через транснациональные компании, стоят представители все тех же громких фамилий Старого Запада.
Гейдар Джемаль: НАСЛЕДИЕ КИРИЛЛОВА, 2007 г.
Сегодняшнее высшее общество — это не пэры, которых эпатировал Байрон. Они «сняли» Байрона в гегелевском смысле, решили его как проблему. Клуб знати, образующий сегодня полюс господства — это коллективный «необайрон», прошедший постмодернистскую реструктуризацию. В ней цитатно отражены — кроме, разумеется, героического — все пути реализации «сверхчеловека», представленные в пентаграмме.
Путь мудреца? Вне всякого сомнения! Учителями и собеседниками «Клуба» являются мудрецы. Суфийские шейхи учат наследника британского престола тайному знанию Ибн эль-Араби, а афонские старцы на своей скале держат для него собственную келью. Целое движение неосуфиев, объединяющее титулованную элиту Европы, было организовано Фритьофом Шуоном под названием «Орден Марьямийа»...
Путь «Заратустры», магического романтика? Это путь младшего, новейшего поколения титулованной знати, формирующей в себе сознание постдемократических лидеров мира, новых реальных господ, возвращающихся к традиционным корням власти и подчинения. У многих из них — континентального европейского происхождения — дедушки носили черные мундиры с погонами не ниже штандартенфюрерских, но не одному из них после Нюрнберга даже линейкой по пальцам не хлопнули. Отвечали за всё дети лавочников и фермеров.
Ну, а что о святых? Святость очень востребована в сверхэлитном клубе. В современном мире она представлена двумя конфессиональными парадигмами: духовное подвижничество тибетского ламаизма и бережно сохраняемые чудесно-мистические аспекты традиционного католицизма. И то, и другое сегодня находится в теснейшем интеллектуально-кастовом симбиозе с аристократами, впрочем, нельзя назвать это положение дел новым. Со времен контрреформации католицизм и политически жесткий аристократизм идут рука об руку. Буддизм добавился к этому союзу в канун Первой мировой войны благодаря духовным исканиям титулованных ариософов.
Ну, и наконец, «бегство к природе». Современная знать плотно оседлала экологическую тему. Вымирающими тиграми и исчезающими попугаями занимаются только потомки крестоносцев, не ниже. Вообще природа как предмет дискурса стала, с одной стороны, очень элитной, рафинированной и экзотической темой, на которую могут позволить себе тратить деньги только те особы, по первому слову которых уважаемые фонды считают за честь раскошелиться; с другой же, экология — излюбленная площадка глобальной мафии, безупречный канал отмывания денег, оружие шантажа строптивых стран и корпораций... Но во главе мафии, опосредованно через транснациональные компании, стоят представители все тех же громких фамилий Старого Запада.
Гейдар Джемаль: НАСЛЕДИЕ КИРИЛЛОВА, 2007 г.
30.04.202505:01
#цитата
В предыдущих беседах мы говорили о том, что фундаментальной, принципиальной схемой взаимоотношений человека и Традиции является возможность восприятия.
Само восприятие открыто тому, что оно должно воспринять в последнем счете, в последнем измерении, оно есть как бы готовое зеркало, жаждущее принять в себя последнюю форму или последнее отсутствие формы. Тот образ ребенка, бегающего на лугу среди бабочек, который обнаруживает, что он есть непосредственное чистое восприятие, стремящееся к тому, что по ту сторону плоскости зеркала; который чувствует, что он есть некий орган, вечно распахнутый навстречу тому, что за пределами его непосредственных чувств, – эта схема соответствовала образу Хай ибн Якзана, Живого Сына Единственного. Это тот, описанный суфиями в Средние века, зародившийся из ила первый и единственный человек, который путем простого становления проходит все этапы знания, восприятия и в конечной форме приходит к религии, которую суфии естественно отождествляли со своей религией, со своей традицией, по крайней мере той, которую они декларировали как свою, – традицией Ислама. Но ведь в Хай ибн Якзане моделируется так называемый активный человек или восприниматель, который в чистом виде является носителем одного лишь восприятия, жизненная миссия которого – просто воспринимать. Он воспринимает с такой силой и полнотой, что сразу доходит до последних рубежей метафизики и сразу там обнаруживает и смысл, и значение своего восприятия. В данном случае мы имеем совершенно абстрактную рафинированную модель активного созерцания как взаимоотношений человека и реальности.
Гейдар Джемаль, Из книги "Новая теология".
В предыдущих беседах мы говорили о том, что фундаментальной, принципиальной схемой взаимоотношений человека и Традиции является возможность восприятия.
Само восприятие открыто тому, что оно должно воспринять в последнем счете, в последнем измерении, оно есть как бы готовое зеркало, жаждущее принять в себя последнюю форму или последнее отсутствие формы. Тот образ ребенка, бегающего на лугу среди бабочек, который обнаруживает, что он есть непосредственное чистое восприятие, стремящееся к тому, что по ту сторону плоскости зеркала; который чувствует, что он есть некий орган, вечно распахнутый навстречу тому, что за пределами его непосредственных чувств, – эта схема соответствовала образу Хай ибн Якзана, Живого Сына Единственного. Это тот, описанный суфиями в Средние века, зародившийся из ила первый и единственный человек, который путем простого становления проходит все этапы знания, восприятия и в конечной форме приходит к религии, которую суфии естественно отождествляли со своей религией, со своей традицией, по крайней мере той, которую они декларировали как свою, – традицией Ислама. Но ведь в Хай ибн Якзане моделируется так называемый активный человек или восприниматель, который в чистом виде является носителем одного лишь восприятия, жизненная миссия которого – просто воспринимать. Он воспринимает с такой силой и полнотой, что сразу доходит до последних рубежей метафизики и сразу там обнаруживает и смысл, и значение своего восприятия. В данном случае мы имеем совершенно абстрактную рафинированную модель активного созерцания как взаимоотношений человека и реальности.
Гейдар Джемаль, Из книги "Новая теология".
26.04.202505:01
#цитата
Под специфическим углом зрения становится понятно, что вся история человечества имеет религиозный смысл. Она повторяется вокруг одних и тех же сюжетов, и актерами мировой драмы оказываются потомки легендарных или мифологических персонажей. По крайней мере, они могут выступать от имени этих сакральных «брендов». Так, Европа — это, в конечном счете, Рим. А Рим был основан Энеем, троянцем, бежавшим из Малой Азии на Апеннины после поражения, нанесенного его городу греками. Троянцы же, в свою очередь, — мифологические потомки пророка Ноя, покинувшего Атлантиду перед известным библейским потопом.
С другой стороны, Карфаген, воевавший с Римом, — это тоже дальний отпрыск Атлантиды, ибо основан финикийцами, которые, как считают некоторые историки, представляют собой осколок атлантов, создававших свои колонии в Средиземноморье.
Таким образом, римо-карфагенский конфликт — повторение в реальной истории легендарного противостояния Ноя со своим народом, не желавшим его слушать. Карфаген проиграл, и с тех пор до 1945 года Европа не знала иноземного победителя, который бы навязал ей тиранию и плен. Гунны, Чингисхан, турки не проходили в лучшем случае дальше Балкан и Карпат. Там же примерно остановился и Советский Союз, если считать его не столько частью Европы, сколько правопреемником Золотой Орды.
В 1945 году Европа пала под ударами иноконтинентального могущества. Америка в сознании многих европейцев — новый Карфаген, сквитавшийся с Римом за уничтожение своего предшественника.
Другие же называют США Новой Атлантидой (любовно), или Новым Вавилоном (осуждающе). Вавилон, кстати, имеет тот же финикийско-атлантический генезис, что и Карфаген.
Соединенные Штаты в современном мире действительно воплощают этот древний загадочный бренд морского могущества с почти магическими возможностями. Подобно Атлантиде, Карфагену и Вавилону они сочетают демократию с рабовладением; подобно им управляются торгово-финансовой знатью. Подобно им, опять-таки, они готовы приносить в жертву Молоху бесчисленное количество детей во имя сохранения своих ценностей и своей власти (по данным ЮНЕСКО, после 1945 года от американского оружия в мире погибло свыше 25 млн мирных граждан).
Для Европы в 1945 году началась эпоха цивилизационного плена, о самой возможности которого она ранее не подозревала и к чему не была готова вопреки всем кровопролитным войнам между европейскими народами.
Наверное, такая ситуация была бы безысходной, но тирании фатально спотыкаются о неожиданные препятствия, которые вовремя не принимали в расчет. Могущественные потомки атлантов, владевшие тайнами неба, уничтожили единственный в то время на земле храм Единобожия в Иерусалиме и увели в рабство духовных наследников Ноя (через пророка Моисея), чтобы приобщить их традицию к своему магическому арсеналу.
По древним международным законам плен обычно продолжался 72 года — шесть двенадцатилетних астрономических циклов. Но молодой арийский народ — персы — неожиданно разбил Вавилон и разрешил евреям вернуться на родину чуть пораньше.
Нынешний «вавилонский плен» Европы длится уже 62 года. И опять наследники Атлантиды оказываются в символическом противостоянии с потомками древней персидской державы! Неужели персы нынче помогут Европе, так же как когда-то спасли евреев?
Гейдар Джемаль: КОНЕЦ ВАВИЛОНА? (14.05.2007г.)
Под специфическим углом зрения становится понятно, что вся история человечества имеет религиозный смысл. Она повторяется вокруг одних и тех же сюжетов, и актерами мировой драмы оказываются потомки легендарных или мифологических персонажей. По крайней мере, они могут выступать от имени этих сакральных «брендов». Так, Европа — это, в конечном счете, Рим. А Рим был основан Энеем, троянцем, бежавшим из Малой Азии на Апеннины после поражения, нанесенного его городу греками. Троянцы же, в свою очередь, — мифологические потомки пророка Ноя, покинувшего Атлантиду перед известным библейским потопом.
С другой стороны, Карфаген, воевавший с Римом, — это тоже дальний отпрыск Атлантиды, ибо основан финикийцами, которые, как считают некоторые историки, представляют собой осколок атлантов, создававших свои колонии в Средиземноморье.
Таким образом, римо-карфагенский конфликт — повторение в реальной истории легендарного противостояния Ноя со своим народом, не желавшим его слушать. Карфаген проиграл, и с тех пор до 1945 года Европа не знала иноземного победителя, который бы навязал ей тиранию и плен. Гунны, Чингисхан, турки не проходили в лучшем случае дальше Балкан и Карпат. Там же примерно остановился и Советский Союз, если считать его не столько частью Европы, сколько правопреемником Золотой Орды.
В 1945 году Европа пала под ударами иноконтинентального могущества. Америка в сознании многих европейцев — новый Карфаген, сквитавшийся с Римом за уничтожение своего предшественника.
Другие же называют США Новой Атлантидой (любовно), или Новым Вавилоном (осуждающе). Вавилон, кстати, имеет тот же финикийско-атлантический генезис, что и Карфаген.
Соединенные Штаты в современном мире действительно воплощают этот древний загадочный бренд морского могущества с почти магическими возможностями. Подобно Атлантиде, Карфагену и Вавилону они сочетают демократию с рабовладением; подобно им управляются торгово-финансовой знатью. Подобно им, опять-таки, они готовы приносить в жертву Молоху бесчисленное количество детей во имя сохранения своих ценностей и своей власти (по данным ЮНЕСКО, после 1945 года от американского оружия в мире погибло свыше 25 млн мирных граждан).
Для Европы в 1945 году началась эпоха цивилизационного плена, о самой возможности которого она ранее не подозревала и к чему не была готова вопреки всем кровопролитным войнам между европейскими народами.
Наверное, такая ситуация была бы безысходной, но тирании фатально спотыкаются о неожиданные препятствия, которые вовремя не принимали в расчет. Могущественные потомки атлантов, владевшие тайнами неба, уничтожили единственный в то время на земле храм Единобожия в Иерусалиме и увели в рабство духовных наследников Ноя (через пророка Моисея), чтобы приобщить их традицию к своему магическому арсеналу.
По древним международным законам плен обычно продолжался 72 года — шесть двенадцатилетних астрономических циклов. Но молодой арийский народ — персы — неожиданно разбил Вавилон и разрешил евреям вернуться на родину чуть пораньше.
Нынешний «вавилонский плен» Европы длится уже 62 года. И опять наследники Атлантиды оказываются в символическом противостоянии с потомками древней персидской державы! Неужели персы нынче помогут Европе, так же как когда-то спасли евреев?
Гейдар Джемаль: КОНЕЦ ВАВИЛОНА? (14.05.2007г.)
22.04.202505:01
#цитата
Мамлеев — в Южинском центровая фигура, — мне кажется, после Америки просто перестал соображать. Он не стал человеком, сознательно вставшим на позиции гадости, зная при этом, что он стоит на позиции гадости. Мамлеев
просто сломался. Он написал «Россия вечная» с березками — а он же ненавидел это, он был не просто антисоветчик, он был русофоб. Когда он начинал писать или излагать какие-то бредни с ссылками на Есенина, это было просто невозможно читать или слушать. У него просто произошел сдвиг, он сломался. Какая «вечная Россия»?!
Примечательный эпизод. В Новом университете сидят Дугин, Мамлеев, Головин, и Мамлеев начинает что-то шелестеть про «Россию вечную», что-то бормочет. Женя его обрывает и говорит, что ему вообще-то на эту Россию насрать.
После своего приезда из Америки Юра мне как-то сказал:
- Я бы очень хотел перенести Россию на Луну. Чтобы была только одна Россия, и больше никаких других стран.
Он сказал это очень задумчиво, очень честно. Мы сидели около какого-то пруда.
-Очень жаль, что мы существуем в пространстве, где есть еще кто-то. Я хочу, чтобы Россия была на Луне.
С ним произошло некое перерождение. Он приехал в 1989, когда советская власть еще не кончилась. И заявил, что Красная Армия защищает штыками мир от американского империализма.
Я ему говорю:
- Да что вы, Юрочка. Вы опоздали. Уже нет никакой Красной Армии, нет штыков.
- Нет, нет, вы ошибаетесь!
Но иногда из него вырывались такие вещи:
- Вы знаете почему либерализм никогда не победит в России?Потому что наш народ слишком глуп, чтобы усвоить западный паттерн. Они будут нам втолковывать-втолковывать, а русские же — идиоты, они никогда не поймут, о чем им толкуют.
После возвращения стало понятно, что он уже ничего стоящего не сможет написать. Невозможно читать, что он в Америке писал, а то, что после — и подавно. Какая-то
самопародия, самоповтор. Мертвый материал.
Из книги «Сады и пустоши», 2021
Мамлеев — в Южинском центровая фигура, — мне кажется, после Америки просто перестал соображать. Он не стал человеком, сознательно вставшим на позиции гадости, зная при этом, что он стоит на позиции гадости. Мамлеев
просто сломался. Он написал «Россия вечная» с березками — а он же ненавидел это, он был не просто антисоветчик, он был русофоб. Когда он начинал писать или излагать какие-то бредни с ссылками на Есенина, это было просто невозможно читать или слушать. У него просто произошел сдвиг, он сломался. Какая «вечная Россия»?!
Примечательный эпизод. В Новом университете сидят Дугин, Мамлеев, Головин, и Мамлеев начинает что-то шелестеть про «Россию вечную», что-то бормочет. Женя его обрывает и говорит, что ему вообще-то на эту Россию насрать.
После своего приезда из Америки Юра мне как-то сказал:
- Я бы очень хотел перенести Россию на Луну. Чтобы была только одна Россия, и больше никаких других стран.
Он сказал это очень задумчиво, очень честно. Мы сидели около какого-то пруда.
-Очень жаль, что мы существуем в пространстве, где есть еще кто-то. Я хочу, чтобы Россия была на Луне.
С ним произошло некое перерождение. Он приехал в 1989, когда советская власть еще не кончилась. И заявил, что Красная Армия защищает штыками мир от американского империализма.
Я ему говорю:
- Да что вы, Юрочка. Вы опоздали. Уже нет никакой Красной Армии, нет штыков.
- Нет, нет, вы ошибаетесь!
Но иногда из него вырывались такие вещи:
- Вы знаете почему либерализм никогда не победит в России?Потому что наш народ слишком глуп, чтобы усвоить западный паттерн. Они будут нам втолковывать-втолковывать, а русские же — идиоты, они никогда не поймут, о чем им толкуют.
После возвращения стало понятно, что он уже ничего стоящего не сможет написать. Невозможно читать, что он в Америке писал, а то, что после — и подавно. Какая-то
самопародия, самоповтор. Мертвый материал.
Из книги «Сады и пустоши», 2021
18.04.202505:01
#цитата
Есть группа империалистических стран третьего порядка, эта группа открывается прежде всего Россией. Есть Россия, есть Китай, есть Индия. Это империалистические страны третьего порядка. Чем они характеризуются? В свое время Владимир Ильич Ленин говорил, что Россия — это слабейшее звено в империалистической цепи угнетения. Так оно и остается на сегодняшний день. Это империалистическая страна, но она смешана с национально-бюрократическим фактором. Это означает, что ее бюрократия, которая ей управляет, не транснациональная, она не выходит на международную арену, а сидит в рамках определенных границ, она снимает свой урожай с этой территории, с этого населения. Ну нефтегазовые ресурсы, налоги и прочее-прочее-прочее. В то время как бюрократии Франции, Великобритании, еще в большей степени, несоизмеримо, Соединенных Штатов получают свой дивиденд просто с других стран — стран-объектов.
То же самое, что касается России, относится и к Китаю, и к Индии. И вот заметьте схожесть. Есть амбиции у стран третьей группы, которые хотят повысить свое положение, перейти в более высокий разряд, расставить локти, получить жизненное пространство. И вот, допустим, Россия в качестве символа избирает аннексию Крыма, у Китая есть Тайвань, который он намерен получить, у Индии есть Кашмир. Это небольшие расширения, небольшие приобретения. Как говорят, по модели XIX века. Но это то, что могут себе позволить страны третьего империалистического порядка.
Соединенным Штатам ни к чему территориально захватывать, например, Кубу или Венесуэлу. Потому что для них это страны-объекты. Эти страны все равно как бы захвачены ими. Но в этих странах-объектах сидят национальные бюрократии, которые пытаются выжить, которые с ужасом чувствуют, что на них идет наступление: с одной стороны — прессинг катка Соединенных Штатов как империалистической державы, с другой — еще более ядовитая и в каких-то моментах еще более опасная международная бюрократия.
Гейдар Джемаль: «ДЛЯ ЗАПАДА ПУТИН СТАЛ ТАКИМ ЖЕ СИМВОЛОМ, КАК ГИТЛЕР», 2014 г.
Есть группа империалистических стран третьего порядка, эта группа открывается прежде всего Россией. Есть Россия, есть Китай, есть Индия. Это империалистические страны третьего порядка. Чем они характеризуются? В свое время Владимир Ильич Ленин говорил, что Россия — это слабейшее звено в империалистической цепи угнетения. Так оно и остается на сегодняшний день. Это империалистическая страна, но она смешана с национально-бюрократическим фактором. Это означает, что ее бюрократия, которая ей управляет, не транснациональная, она не выходит на международную арену, а сидит в рамках определенных границ, она снимает свой урожай с этой территории, с этого населения. Ну нефтегазовые ресурсы, налоги и прочее-прочее-прочее. В то время как бюрократии Франции, Великобритании, еще в большей степени, несоизмеримо, Соединенных Штатов получают свой дивиденд просто с других стран — стран-объектов.
То же самое, что касается России, относится и к Китаю, и к Индии. И вот заметьте схожесть. Есть амбиции у стран третьей группы, которые хотят повысить свое положение, перейти в более высокий разряд, расставить локти, получить жизненное пространство. И вот, допустим, Россия в качестве символа избирает аннексию Крыма, у Китая есть Тайвань, который он намерен получить, у Индии есть Кашмир. Это небольшие расширения, небольшие приобретения. Как говорят, по модели XIX века. Но это то, что могут себе позволить страны третьего империалистического порядка.
Соединенным Штатам ни к чему территориально захватывать, например, Кубу или Венесуэлу. Потому что для них это страны-объекты. Эти страны все равно как бы захвачены ими. Но в этих странах-объектах сидят национальные бюрократии, которые пытаются выжить, которые с ужасом чувствуют, что на них идет наступление: с одной стороны — прессинг катка Соединенных Штатов как империалистической державы, с другой — еще более ядовитая и в каких-то моментах еще более опасная международная бюрократия.
Гейдар Джемаль: «ДЛЯ ЗАПАДА ПУТИН СТАЛ ТАКИМ ЖЕ СИМВОЛОМ, КАК ГИТЛЕР», 2014 г.
07.05.202505:01
#цитата
И если Провиденциальный Замысел исходит из того, что вообще не задано в опыте, не задано в интуиции, не открывается интеллектуальным созерцанием, то теология обслуживает мышление об этом. Мышление – как зеркало, которое пытается в определенном аспекте отразить этот момент. А, стало быть, общество и человек суть инструменты Провиденциального Замысла, исходящего, опять-таки, из этой внеопытной точки, откуда к нам приходит Откровение через цепь посланных пророков единобожия. Если общество и человек суть инструменты этого, то инструментарий, который достался нам в наследство от язычников, имевших монистическую картину вселенной, монистическую картину бытия, не годится. То есть мы не можем анализировать эти вещи под таким углом зрения – с точки зрения платонического или постплатонического, гегелевского понимания истории, общества и так далее. Нам нужен совершенно другой механизм.
Этим механизмом является теология, которая методологически основана на принципе нетождества, который вторгается в человеческое поле и презентует себя рациональным языком, но при этом дан вне опыта. Это внеопытная вещь, она не может быть пережита, но она дает себя рациональным языком и апеллирует к нашей способности мышления. В этом великий парадокс, в этом апория, одна из апорий Откровения. Теология, которая занимается провиденциальным аспектом истории, то есть проблематики социума, власти, смысла исторического движения, является, естественно, политической теологией. Под этим ракурсом мы и будем говорить сейчас о некоторых аспектах политической теологии, которые тесно связаны с онтологической проблематикой.
Из книги «Логика монотеизма», 2021 г.
И если Провиденциальный Замысел исходит из того, что вообще не задано в опыте, не задано в интуиции, не открывается интеллектуальным созерцанием, то теология обслуживает мышление об этом. Мышление – как зеркало, которое пытается в определенном аспекте отразить этот момент. А, стало быть, общество и человек суть инструменты Провиденциального Замысла, исходящего, опять-таки, из этой внеопытной точки, откуда к нам приходит Откровение через цепь посланных пророков единобожия. Если общество и человек суть инструменты этого, то инструментарий, который достался нам в наследство от язычников, имевших монистическую картину вселенной, монистическую картину бытия, не годится. То есть мы не можем анализировать эти вещи под таким углом зрения – с точки зрения платонического или постплатонического, гегелевского понимания истории, общества и так далее. Нам нужен совершенно другой механизм.
Этим механизмом является теология, которая методологически основана на принципе нетождества, который вторгается в человеческое поле и презентует себя рациональным языком, но при этом дан вне опыта. Это внеопытная вещь, она не может быть пережита, но она дает себя рациональным языком и апеллирует к нашей способности мышления. В этом великий парадокс, в этом апория, одна из апорий Откровения. Теология, которая занимается провиденциальным аспектом истории, то есть проблематики социума, власти, смысла исторического движения, является, естественно, политической теологией. Под этим ракурсом мы и будем говорить сейчас о некоторых аспектах политической теологии, которые тесно связаны с онтологической проблематикой.
Из книги «Логика монотеизма», 2021 г.
03.05.202505:01
#цитата
В огне небывалых битв сгорел не только национал-социализм. Интернационал-социализм также получил ожоги первой степени, несовместимые с жизнью. Победитель Сталин на банкете Победы пьет за русский народ и ни словом не упоминает о коммунистической партии и социализме. Его текст можно было бы перекинуть в уста какого-нибудь Гучкова на тридцать лет раньше, и никто бы не заметил несоответствия. Сталин пишет незадолго до смерти идеологическую записку на нескольких страницах, которая так и не нашла путь на страницы официального собрания сочинений: что-то о коммунистическом проекте в свете державно-патриотической идеологии. С этой до сих пор секретной запиской был ознакомлен предельно узкий круг лиц. Сталин писал о том, что коммунизм как тема проиграл, и будущее ― за имперской государственнической идеологией, за национализмом. Он как бы подхватывает эстафету, выпавшую из мертвых рук недавнего заклятого врага, но это уже очевидно последние конвульсии квазипроектного мышления. К пятидесятым годам на повестке дня беспредельный цинизм «сражающихся» друг с другом шулеров, выкладывающих игральные карты поверх карты географической: ставка — судьбы народов, которых пока удерживают в плену формализованного идеологического дискурса: социализм — либерализм — индивидуализм... Последнее, от чего еще пахнет жизнью, — это борьба против старых колониальных империй, но и той, похоже, дает «зеленый свет» само сообщество мировых господ, которые придумали, как грабить человечество получше, нежели во времена Киплинга.
Гейдар Джемаль: СОВРЕМЕННЫЙ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС МИРОВОЙ СИСТЕМЫ, 2006 г.
В огне небывалых битв сгорел не только национал-социализм. Интернационал-социализм также получил ожоги первой степени, несовместимые с жизнью. Победитель Сталин на банкете Победы пьет за русский народ и ни словом не упоминает о коммунистической партии и социализме. Его текст можно было бы перекинуть в уста какого-нибудь Гучкова на тридцать лет раньше, и никто бы не заметил несоответствия. Сталин пишет незадолго до смерти идеологическую записку на нескольких страницах, которая так и не нашла путь на страницы официального собрания сочинений: что-то о коммунистическом проекте в свете державно-патриотической идеологии. С этой до сих пор секретной запиской был ознакомлен предельно узкий круг лиц. Сталин писал о том, что коммунизм как тема проиграл, и будущее ― за имперской государственнической идеологией, за национализмом. Он как бы подхватывает эстафету, выпавшую из мертвых рук недавнего заклятого врага, но это уже очевидно последние конвульсии квазипроектного мышления. К пятидесятым годам на повестке дня беспредельный цинизм «сражающихся» друг с другом шулеров, выкладывающих игральные карты поверх карты географической: ставка — судьбы народов, которых пока удерживают в плену формализованного идеологического дискурса: социализм — либерализм — индивидуализм... Последнее, от чего еще пахнет жизнью, — это борьба против старых колониальных империй, но и той, похоже, дает «зеленый свет» само сообщество мировых господ, которые придумали, как грабить человечество получше, нежели во времена Киплинга.
Гейдар Джемаль: СОВРЕМЕННЫЙ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС МИРОВОЙ СИСТЕМЫ, 2006 г.
29.04.202505:01
#цитата
Второй момент заключается в том, что строительство халифата — это возврат в гетто, это некая выделенная территория, на которой сидят мусульмане с дозволения куфра. Потому что построить халифат можно, только договорившись с мировым правительством. Почему шла борьба по вопросу, можно ли построить социализм в отдельно взятой стране? Маркс и Ленин говорили, что это невозможно, что, если нет мировой революции, то капитализм съест и разрушит такое государство. Так оно и оказалось. А Сталин утверждал, что можно построить социализм в отдельно взятой стране, и, якобы, построил. Но построил-то его, договорившись и мировым империализмом и Западом, и построил он не социалистическое, а бюрократическое империалистическое государство, выполнявшее заказы своих англосаксонских партнеров. Кстати, они обеспечили выживание этого империализма во Второй мировой войне ценой колоссальных жертв советского народа. В целом оказалось, что в войне выиграли Соединенные Штаты, а наша страна проиграла. Также и халифат невозможно построить в одном, отдельно взятом участке мира. Если он возникнет на какой-то период, то только для того, чтобы породить гражданскую войну между мусульманами. Есть партия «Хизб ут-тахрир», которая борется за этот халифат. И вот, представьте, они говорят, что уже есть какой-то халиф в Узбекистане, и все мусульмане должны принести ему байат (клятву на верность). И после этого те мусульмане, которые принесли байат, будут воевать с теми, кто не принес присяги на верность. Например, Афганистан и Средняя Азия принесут байат этому халифу, мы не принесем, и мы будем изгоями, нас будут убивать наши же браться из Средней Азии. Вот чего хотят враги. Поэтому халифатистская идея является сегодня антиисламской. Только ясное понимание идеи Махди, одновременно мистической и практической, дисциплинирующей и очищающей нас. Оно делает мусульман здоровыми и невосприимчивыми к самозванцам и провокаторам, которые могут выскочить, схватить палку и выкрикнуть: «Я капрал!» Потому что мы знаем, кто этот Махди, нам только неизвестно, когда он придет. Но это уже в наших сердцах — готовить его приход.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
Второй момент заключается в том, что строительство халифата — это возврат в гетто, это некая выделенная территория, на которой сидят мусульмане с дозволения куфра. Потому что построить халифат можно, только договорившись с мировым правительством. Почему шла борьба по вопросу, можно ли построить социализм в отдельно взятой стране? Маркс и Ленин говорили, что это невозможно, что, если нет мировой революции, то капитализм съест и разрушит такое государство. Так оно и оказалось. А Сталин утверждал, что можно построить социализм в отдельно взятой стране, и, якобы, построил. Но построил-то его, договорившись и мировым империализмом и Западом, и построил он не социалистическое, а бюрократическое империалистическое государство, выполнявшее заказы своих англосаксонских партнеров. Кстати, они обеспечили выживание этого империализма во Второй мировой войне ценой колоссальных жертв советского народа. В целом оказалось, что в войне выиграли Соединенные Штаты, а наша страна проиграла. Также и халифат невозможно построить в одном, отдельно взятом участке мира. Если он возникнет на какой-то период, то только для того, чтобы породить гражданскую войну между мусульманами. Есть партия «Хизб ут-тахрир», которая борется за этот халифат. И вот, представьте, они говорят, что уже есть какой-то халиф в Узбекистане, и все мусульмане должны принести ему байат (клятву на верность). И после этого те мусульмане, которые принесли байат, будут воевать с теми, кто не принес присяги на верность. Например, Афганистан и Средняя Азия принесут байат этому халифу, мы не принесем, и мы будем изгоями, нас будут убивать наши же браться из Средней Азии. Вот чего хотят враги. Поэтому халифатистская идея является сегодня антиисламской. Только ясное понимание идеи Махди, одновременно мистической и практической, дисциплинирующей и очищающей нас. Оно делает мусульман здоровыми и невосприимчивыми к самозванцам и провокаторам, которые могут выскочить, схватить палку и выкрикнуть: «Я капрал!» Потому что мы знаем, кто этот Махди, нам только неизвестно, когда он придет. Но это уже в наших сердцах — готовить его приход.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
25.04.202505:01
#цитата
Приход Махди и приход Мессии не является одним и тем же, хотя это два события, связанные между собой в Традиции. После того как проявится Махди, то придёт и Иса (да будет мир над ним!), и они вдвоём возглавят борьбу верных против Антихриста. Что касается времени этого Прихода, Приход связан с наступлением Конца Истории, который произойдёт в том случае, если Всевышний сочтёт, что условия для восстания верных и для победы созрели, и ведомые им верные способны.
Это не значит, что Всевышний нуждается в наших усилиях. Он может дать возможность бесконечному числу циклов, дать возможность искре, вложенной Им в глину, снова и снова проходить этот экзамен. Это мы нуждаемся. Если мы не побеждаем, то тщеты наши напрасны, наш цикл, наше горение скомпрометировано — мы не смогли. А раз не смогли — мы будем судимы за то, что мы не могли, мы будем осуждены за то, что мы не могли. Значит, мы недостаточно были умными, недостаточно горели, недостаточно верили. Иман — это интегральная вещь: Воля, Интеллект — значит всего этого было мало, и мы не так делали, мы сидели вместе с оставшимися вместо того, чтобы идти в Поход. Если бы речь шла только об иудейской традиции — ускорение прихода Машиаха, опять же подчёркиваю, что Махди — не Машиах, совершенно другая фигура. В Иране, когда упоминают имя Махди, то добавляют: «Да ускорит Аллах Его приход!». Ускорит, конечно, Аллах, но мы же должны выполнять повеления Бога, мы Его инструменты, наш иман, наша воля должна векторно совпадать с тем, что мы желаем от Бога. Мы желаем, чтобы он ускорил приход, значит, мы должны стараться работать в этом направлении.
Гейдар Джемаль, ПРОКЛИНАЯ ХОЛОДНУЮ КРОВЬ, 2007 г.
Приход Махди и приход Мессии не является одним и тем же, хотя это два события, связанные между собой в Традиции. После того как проявится Махди, то придёт и Иса (да будет мир над ним!), и они вдвоём возглавят борьбу верных против Антихриста. Что касается времени этого Прихода, Приход связан с наступлением Конца Истории, который произойдёт в том случае, если Всевышний сочтёт, что условия для восстания верных и для победы созрели, и ведомые им верные способны.
Это не значит, что Всевышний нуждается в наших усилиях. Он может дать возможность бесконечному числу циклов, дать возможность искре, вложенной Им в глину, снова и снова проходить этот экзамен. Это мы нуждаемся. Если мы не побеждаем, то тщеты наши напрасны, наш цикл, наше горение скомпрометировано — мы не смогли. А раз не смогли — мы будем судимы за то, что мы не могли, мы будем осуждены за то, что мы не могли. Значит, мы недостаточно были умными, недостаточно горели, недостаточно верили. Иман — это интегральная вещь: Воля, Интеллект — значит всего этого было мало, и мы не так делали, мы сидели вместе с оставшимися вместо того, чтобы идти в Поход. Если бы речь шла только об иудейской традиции — ускорение прихода Машиаха, опять же подчёркиваю, что Махди — не Машиах, совершенно другая фигура. В Иране, когда упоминают имя Махди, то добавляют: «Да ускорит Аллах Его приход!». Ускорит, конечно, Аллах, но мы же должны выполнять повеления Бога, мы Его инструменты, наш иман, наша воля должна векторно совпадать с тем, что мы желаем от Бога. Мы желаем, чтобы он ускорил приход, значит, мы должны стараться работать в этом направлении.
Гейдар Джемаль, ПРОКЛИНАЯ ХОЛОДНУЮ КРОВЬ, 2007 г.
21.04.202505:28
#цитата
Человек, вброшенный в «нулевом состоянии» в конкретную цивилизацию, обнаруживает в ней застывшее сознание как объект. Это напоминает программу компьютера, по которой тот работает в определенном режиме, совершает определенные действия в ответ на определенные сигналы, — но при этом «не знает», что он включен. Человек может превратиться либо в очередной чип, поддерживающий работу всей системы, либо же на определенном этапе своей формации вдруг «зависнуть», перейти в оппозицию к системе. Наиболее интересным моментом здесь оказывается именно эта оппозиция: за счет чего?
Мы обнаруживаем неполное совпадение между печатью и оттиском. Сам по себе этот зазор не является активной творческой силой. Он всего лишь образует то рассогласование, ту «щель», куда может войти нечто, не составлявшее часть «программы».
Общество есть форма существования псевдосознания, иными словами, существования сознания как объекта. Человек же появляется на свет как некое конкретное единичное бытие, внутрь которого вставлен «кусочек» небытия. Это небытие дано в момент появления физического индивидуума как его уязвимость, преходящесть, неизбежная смерть. Все это различные аспекты общей ситуации, в которой находится единичное биологическое существование: финальность.
О финальности можно говорить в этих трех «ипостасях», которые представляют собой различные уровни интериоризации конца. Уязвимость обнаруживается в первой же ссадине или первой капле крови на эпидерме: ребенок встречается с тем фактом, что он телесно хрупок, а вещественный мир враждебно плотен. Это внешнее, периферийное переживание финальности: ограниченность тела средой, фронт, проходящий на стыке я и не-я по поверхности кожи.
Преходящесть обнаруживается ребенком в феномене исчезновения близких. Умирают старики, умирают родители, несчастные случаи происходят со сверстниками. Те, кто составляли узнаваемый элемент человеческого пейзажа вдруг исчезают: были — и нет. Это финальность, случающаяся с другими.
Где-то тут же рядом брезжит обнаружение наиболее внутреннего аспекта финальности — «моей» собственной смерти. «Я тоже умру. Меня тоже не будет», — и после некоторого раздумья дополняется: «Как не было раньше». (Не будем забывать, что человек стихийно открывается, в первую очередь, на свое предстоящее несуществование, но очень туго и поздно доходит до не теоретического, а экзистенциального опыта своей «смерти наоборот» — того, что его не было никогда до рождения. Человек склонен — как отмечали неокантианцы — «примысливать себя к прошлому». Самым ярким образом эта невозможность пережить «смерть, предшествующую жизни» выражается в теории предсуществования душ.)
В зрелом состоянии (а зрелость не зависит от биологического возраста!) человек владеет опытом всех аспектов финальности; он остро чувствует смерть внутри самого себя. Именно на этом этапе для него, может быть, начинает брезжить догадка, что его небытие — единственное, что в нем абсолютно его, то есть то, что он не разделяет ни с кем. «Каждый умирает в одиночку», как хорошо сказал Ганс Фаллада. Но этого мало: именно за счет не разделяемой ни с кем смерти «каждый» и является самим собой.
Таким образом, возвращаясь к теме рождения нежной и ранимой человеческой личинки в чудовищном, отчужденном как обратная сторона луны, пейзаже общества, мы приходим к своеобразному треугольнику: Общество (оно же — сознание в его объективированной форме) — индивидуальное бытие, становящееся мягкой субстанцией для восприятия оттиска, — внутреннее небытие, которое составляет уникальность и одновременно неповторимый привкус здесь-присутствия. В этом раскладе внутреннее небытие — «отложенная смерть» — берет на себя функции живого сознания, того, которым наделено свидетельствующее я.
Гейдар Джемаль: ОЧЕРКИ К «ТЕОЛОГИЧЕСКОМУ МАНИФЕСТУ», 2008 г.
Человек, вброшенный в «нулевом состоянии» в конкретную цивилизацию, обнаруживает в ней застывшее сознание как объект. Это напоминает программу компьютера, по которой тот работает в определенном режиме, совершает определенные действия в ответ на определенные сигналы, — но при этом «не знает», что он включен. Человек может превратиться либо в очередной чип, поддерживающий работу всей системы, либо же на определенном этапе своей формации вдруг «зависнуть», перейти в оппозицию к системе. Наиболее интересным моментом здесь оказывается именно эта оппозиция: за счет чего?
Мы обнаруживаем неполное совпадение между печатью и оттиском. Сам по себе этот зазор не является активной творческой силой. Он всего лишь образует то рассогласование, ту «щель», куда может войти нечто, не составлявшее часть «программы».
Общество есть форма существования псевдосознания, иными словами, существования сознания как объекта. Человек же появляется на свет как некое конкретное единичное бытие, внутрь которого вставлен «кусочек» небытия. Это небытие дано в момент появления физического индивидуума как его уязвимость, преходящесть, неизбежная смерть. Все это различные аспекты общей ситуации, в которой находится единичное биологическое существование: финальность.
О финальности можно говорить в этих трех «ипостасях», которые представляют собой различные уровни интериоризации конца. Уязвимость обнаруживается в первой же ссадине или первой капле крови на эпидерме: ребенок встречается с тем фактом, что он телесно хрупок, а вещественный мир враждебно плотен. Это внешнее, периферийное переживание финальности: ограниченность тела средой, фронт, проходящий на стыке я и не-я по поверхности кожи.
Преходящесть обнаруживается ребенком в феномене исчезновения близких. Умирают старики, умирают родители, несчастные случаи происходят со сверстниками. Те, кто составляли узнаваемый элемент человеческого пейзажа вдруг исчезают: были — и нет. Это финальность, случающаяся с другими.
Где-то тут же рядом брезжит обнаружение наиболее внутреннего аспекта финальности — «моей» собственной смерти. «Я тоже умру. Меня тоже не будет», — и после некоторого раздумья дополняется: «Как не было раньше». (Не будем забывать, что человек стихийно открывается, в первую очередь, на свое предстоящее несуществование, но очень туго и поздно доходит до не теоретического, а экзистенциального опыта своей «смерти наоборот» — того, что его не было никогда до рождения. Человек склонен — как отмечали неокантианцы — «примысливать себя к прошлому». Самым ярким образом эта невозможность пережить «смерть, предшествующую жизни» выражается в теории предсуществования душ.)
В зрелом состоянии (а зрелость не зависит от биологического возраста!) человек владеет опытом всех аспектов финальности; он остро чувствует смерть внутри самого себя. Именно на этом этапе для него, может быть, начинает брезжить догадка, что его небытие — единственное, что в нем абсолютно его, то есть то, что он не разделяет ни с кем. «Каждый умирает в одиночку», как хорошо сказал Ганс Фаллада. Но этого мало: именно за счет не разделяемой ни с кем смерти «каждый» и является самим собой.
Таким образом, возвращаясь к теме рождения нежной и ранимой человеческой личинки в чудовищном, отчужденном как обратная сторона луны, пейзаже общества, мы приходим к своеобразному треугольнику: Общество (оно же — сознание в его объективированной форме) — индивидуальное бытие, становящееся мягкой субстанцией для восприятия оттиска, — внутреннее небытие, которое составляет уникальность и одновременно неповторимый привкус здесь-присутствия. В этом раскладе внутреннее небытие — «отложенная смерть» — берет на себя функции живого сознания, того, которым наделено свидетельствующее я.
Гейдар Джемаль: ОЧЕРКИ К «ТЕОЛОГИЧЕСКОМУ МАНИФЕСТУ», 2008 г.
17.04.202505:01
#цитата
Общество — это сумма живших, это конденсированное жизненное время миллиардов человеческих существ, которые ушли и оставили свой след в виде соборного капитала. Все, что мы видим — это плод бесчисленных поколений, включая рабов Древнего Рима и рабов Древнего Египта. Любой камень, все на что мы посмотрим, сады из высаженных пальм где-нибудь на Крите, это все — конденсированное жизненное время миллиардов существ, которое оценивается, переоценивается, зачастую и задним числом. Например, особняк, построенный в XIX веке, сегодня объявляется памятником истории и стоит в сто раз больше, чем он стоил бы при постройке. Черепок, который не стоил в момент создания ничего, через 3000 лет уже на вес золота или дороже, потому что он представляет собой свидетельство культуры.
Общество основано на поглощении нашей жизненной энергии. Оно переводит нас в стоимость. Не в буквальном грубо экономическом смысле, а в стоимость как ресурс. Наше время, наши возможности, наше человеческое бытие, оно формулируется в качестве потока информации и становится социальным ресурсом. Пока мы живы, мы можем маневрировать, мы еще предстоим этой внешней среде. Когда мы умираем, мы уже полностью поглощены социумом, который нас съедает, оприходует, интерпретирует, присваивает себе, то есть социум — это авторские права всего.
Общество — это книга мертвых, которая играет на повышение стоимости того капитала, который она изъяла из жизни живших и превращает линейный прогресс в линейное бесконечное будущее.
Гейдар Джемаль, из книги "Познание смыслов", 2022 г.
Общество — это сумма живших, это конденсированное жизненное время миллиардов человеческих существ, которые ушли и оставили свой след в виде соборного капитала. Все, что мы видим — это плод бесчисленных поколений, включая рабов Древнего Рима и рабов Древнего Египта. Любой камень, все на что мы посмотрим, сады из высаженных пальм где-нибудь на Крите, это все — конденсированное жизненное время миллиардов существ, которое оценивается, переоценивается, зачастую и задним числом. Например, особняк, построенный в XIX веке, сегодня объявляется памятником истории и стоит в сто раз больше, чем он стоил бы при постройке. Черепок, который не стоил в момент создания ничего, через 3000 лет уже на вес золота или дороже, потому что он представляет собой свидетельство культуры.
Общество основано на поглощении нашей жизненной энергии. Оно переводит нас в стоимость. Не в буквальном грубо экономическом смысле, а в стоимость как ресурс. Наше время, наши возможности, наше человеческое бытие, оно формулируется в качестве потока информации и становится социальным ресурсом. Пока мы живы, мы можем маневрировать, мы еще предстоим этой внешней среде. Когда мы умираем, мы уже полностью поглощены социумом, который нас съедает, оприходует, интерпретирует, присваивает себе, то есть социум — это авторские права всего.
Общество — это книга мертвых, которая играет на повышение стоимости того капитала, который она изъяла из жизни живших и превращает линейный прогресс в линейное бесконечное будущее.
Гейдар Джемаль, из книги "Познание смыслов", 2022 г.
06.05.202505:01
#цитата
Все проблемы между Россией и исламским миром начались с Афганистана. Втягивание России в Афганистан — это постановка американских спецслужб. Потому что еще с 1975-го года американской резидентуре в Нью-Дели, базирующейся в американском посольстве, был поручен систематический слив дезинформации, что якобы Соединенные Штаты планируют захват Афганистана. Пугали для того, чтобы внушить одну мысль — чтобы этого избежать нужно действовать на упреждение. И здесь американцам очень помогла некомпетентность подразделения СВР в Афганистане, где советские офицеры, работавшие в качестве резидентов и аналитиков, от безделья просто-напросто спились и, понимая, что их рано или поздно заменят, начали составлять «алармистские» донесения. Просыпаясь после пьянки, с похмелья они в своих донесениях отправляли свое понимание ситуации, при этом создавали такой миф, от которого в Москве за голову хватались — надо срочно что-то делать. И поскольку каждая последующая инстанция, передающая информацию наверх, часть ее утаивает, а свое, что считает нужным и важным добавляет, до Политбюро все доходило в двух понятных фразах: всему капут, надо срочно вмешиваться. Фактически идиотизм конкретных офицеров советской резидентуры СВР в Афганистане в сочетании с многолетним дезинформационным воздействием США принес плоды. И впервые был вбит клин между внешним исламским миром и СССР.
Мы не берем басмаческое движение. Это продукт внутренней борьбы, оболганной советским агитпропом. Басмаческое движение больше, чем на 50% носило троцкистский характер, а баи как раз занимали прокремлевскую позицию.
Басмаческое движение — это на самом деле движение разочаровавшихся чекистов мусульманского происхождения. Басмачи — это мусульмане, которые пошли в Красную Армию и ЧК, и которые со временем пришли к выводу, что их обманули. Мадашин-бек, Ибрагимбек и другие, Анвар-паша, который, кстати, лично знал Ленина. Это люди, которые стояли на радикально левых позициях, это не баи. У нас же сложилось ложное представление о басмаческом движении. Его составляли бывшие среднеазиатские милиционеры, а баи, как раз наоборот, пошли вступать в партию, устроились в руководство среднеазиатскими республиками. Настоящие баи тогда правили в 20-е и 30-е годы, сегодня правят, это те, кто скомпрометировал советский проект в Средней Азии, те, кто устроил рабовладение при Рашидове — всякие «адыловы».
Из интервью «ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЕ», 2005 г.
Все проблемы между Россией и исламским миром начались с Афганистана. Втягивание России в Афганистан — это постановка американских спецслужб. Потому что еще с 1975-го года американской резидентуре в Нью-Дели, базирующейся в американском посольстве, был поручен систематический слив дезинформации, что якобы Соединенные Штаты планируют захват Афганистана. Пугали для того, чтобы внушить одну мысль — чтобы этого избежать нужно действовать на упреждение. И здесь американцам очень помогла некомпетентность подразделения СВР в Афганистане, где советские офицеры, работавшие в качестве резидентов и аналитиков, от безделья просто-напросто спились и, понимая, что их рано или поздно заменят, начали составлять «алармистские» донесения. Просыпаясь после пьянки, с похмелья они в своих донесениях отправляли свое понимание ситуации, при этом создавали такой миф, от которого в Москве за голову хватались — надо срочно что-то делать. И поскольку каждая последующая инстанция, передающая информацию наверх, часть ее утаивает, а свое, что считает нужным и важным добавляет, до Политбюро все доходило в двух понятных фразах: всему капут, надо срочно вмешиваться. Фактически идиотизм конкретных офицеров советской резидентуры СВР в Афганистане в сочетании с многолетним дезинформационным воздействием США принес плоды. И впервые был вбит клин между внешним исламским миром и СССР.
Мы не берем басмаческое движение. Это продукт внутренней борьбы, оболганной советским агитпропом. Басмаческое движение больше, чем на 50% носило троцкистский характер, а баи как раз занимали прокремлевскую позицию.
Басмаческое движение — это на самом деле движение разочаровавшихся чекистов мусульманского происхождения. Басмачи — это мусульмане, которые пошли в Красную Армию и ЧК, и которые со временем пришли к выводу, что их обманули. Мадашин-бек, Ибрагимбек и другие, Анвар-паша, который, кстати, лично знал Ленина. Это люди, которые стояли на радикально левых позициях, это не баи. У нас же сложилось ложное представление о басмаческом движении. Его составляли бывшие среднеазиатские милиционеры, а баи, как раз наоборот, пошли вступать в партию, устроились в руководство среднеазиатскими республиками. Настоящие баи тогда правили в 20-е и 30-е годы, сегодня правят, это те, кто скомпрометировал советский проект в Средней Азии, те, кто устроил рабовладение при Рашидове — всякие «адыловы».
Из интервью «ПОЛЯРНОЙ ЗВЕЗДЕ», 2005 г.
02.05.202505:01
#видео
Islam against usurping tyrants | DZHEMAL
https://youtu.be/qYLC26YndNE
Islam against usurping tyrants | DZHEMAL
https://youtu.be/qYLC26YndNE
28.04.202505:01
#цитата
Марксизм утратил свою привлекательность, потому что, во-первых, потерпел политическое поражение, а, во-вторых, пользуется языком, который не соответствует современным реалиям. Когда марксисты говорят «пролетариат», то такого пролетариата больше нет, кроме разве Южной Кореи, на заводах «Хендэ» или «Дэу». Но пролетариат Южной Кореи или Тайваня не может решить проблемы, которые возлагались на него Марксом 150 лет назад. А во Франции, Германии, Америке, России современного пролетариата уже нет. Сегодняшнее западное общество люмпенизировалось. Все находятся в броуновском движении, естественно подавляющее большинство движется вниз, кое-кто взлетает, ни у кого нет стабильной принадлежности к сословию, к классу. Есть очень небольшая кучка людей, которые находятся по ту сторону имущественных отношений — это суперэлиты. Что бы ни произошло — социализация, либерализация — над ними никогда не будет «капать». Но таких людей очень немного, остальные, как, например, Сорос, — это всего лишь выскочки. Все представители среднего класса, организационной, творческой буржуазии уничтожены после 45-ого года. Посмотрите на Францию: там нет почти ни одного серьезного производственного дома, который бы существовал до Второй мировой войны. Все эти дома уничтожены или переданы в руки транснациональных корпораций.
Марксистским языком пользоваться нельзя. Сегодня, чтобы очертить политическую ситуацию, вскрыть тайны реального положения дел, нужна теология. Конечно, речь идет не о теологии Фомы Аквинского или Муллы Садра, а о новой теологии, которая пользуется достижениями теологической и философской мысли, в том числе и тех западных мыслителей, которые тонко интуировали именно силу монотеизма, таких как Декарт, Кант, а в определенном плане, даже и Сартр. Есть определенные начинания, которые в 20-30-ые годы делали германские теологи в Германии — Тиллих, Барт, Бультман. Они были очень близки к Исламу, и их начинание должно быть понято и востребовано исламской мыслью. В 2003 году в рамках Исламского комитета мы предприняли новый тип работы — исследование по поводу всех интеллектуальных инициатив двадцатого века, мыслителей, продвигавших политический Ислам — Али Шариати, Сейида Кутба, Маудуди, Имама Хомейни, Калима Сиддыки. Мы написали ряд статей, они пока, к сожалению, не изданы, их можно найти на моем сайте. Сегодня интеллектуальный потенциал Ислама делает новый радикальный шаг, чтобы превратиться в тот общий дискурс, на котором будут говорить протестные силы от Огненной земли до Чукотки. В чем была сила марксизма? Он дал общий язык людям, которые, не зная друг друга, могли съехаться на форум из самых разных концов мира и говорить, имея в виду одно и то же. Что обрекло его на поражение? По своему духу и пафосу он был теологией, но отказывался это признать и говорил о диамате и материализме. А о религию рассматривал как искаженное отражение экономических отношений в головах у людей. При этом именно теологическая составляющая привлекала людей к марксизму — пафос провиденциальной мысли, которая ведет их из царства необходимости в царство свободы. Марксизм шизофренически не понимал сам себя. Заменить его сегодня призвана исламская теология, которая станет универсальным языком протестных сил.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
Марксизм утратил свою привлекательность, потому что, во-первых, потерпел политическое поражение, а, во-вторых, пользуется языком, который не соответствует современным реалиям. Когда марксисты говорят «пролетариат», то такого пролетариата больше нет, кроме разве Южной Кореи, на заводах «Хендэ» или «Дэу». Но пролетариат Южной Кореи или Тайваня не может решить проблемы, которые возлагались на него Марксом 150 лет назад. А во Франции, Германии, Америке, России современного пролетариата уже нет. Сегодняшнее западное общество люмпенизировалось. Все находятся в броуновском движении, естественно подавляющее большинство движется вниз, кое-кто взлетает, ни у кого нет стабильной принадлежности к сословию, к классу. Есть очень небольшая кучка людей, которые находятся по ту сторону имущественных отношений — это суперэлиты. Что бы ни произошло — социализация, либерализация — над ними никогда не будет «капать». Но таких людей очень немного, остальные, как, например, Сорос, — это всего лишь выскочки. Все представители среднего класса, организационной, творческой буржуазии уничтожены после 45-ого года. Посмотрите на Францию: там нет почти ни одного серьезного производственного дома, который бы существовал до Второй мировой войны. Все эти дома уничтожены или переданы в руки транснациональных корпораций.
Марксистским языком пользоваться нельзя. Сегодня, чтобы очертить политическую ситуацию, вскрыть тайны реального положения дел, нужна теология. Конечно, речь идет не о теологии Фомы Аквинского или Муллы Садра, а о новой теологии, которая пользуется достижениями теологической и философской мысли, в том числе и тех западных мыслителей, которые тонко интуировали именно силу монотеизма, таких как Декарт, Кант, а в определенном плане, даже и Сартр. Есть определенные начинания, которые в 20-30-ые годы делали германские теологи в Германии — Тиллих, Барт, Бультман. Они были очень близки к Исламу, и их начинание должно быть понято и востребовано исламской мыслью. В 2003 году в рамках Исламского комитета мы предприняли новый тип работы — исследование по поводу всех интеллектуальных инициатив двадцатого века, мыслителей, продвигавших политический Ислам — Али Шариати, Сейида Кутба, Маудуди, Имама Хомейни, Калима Сиддыки. Мы написали ряд статей, они пока, к сожалению, не изданы, их можно найти на моем сайте. Сегодня интеллектуальный потенциал Ислама делает новый радикальный шаг, чтобы превратиться в тот общий дискурс, на котором будут говорить протестные силы от Огненной земли до Чукотки. В чем была сила марксизма? Он дал общий язык людям, которые, не зная друг друга, могли съехаться на форум из самых разных концов мира и говорить, имея в виду одно и то же. Что обрекло его на поражение? По своему духу и пафосу он был теологией, но отказывался это признать и говорил о диамате и материализме. А о религию рассматривал как искаженное отражение экономических отношений в головах у людей. При этом именно теологическая составляющая привлекала людей к марксизму — пафос провиденциальной мысли, которая ведет их из царства необходимости в царство свободы. Марксизм шизофренически не понимал сам себя. Заменить его сегодня призвана исламская теология, которая станет универсальным языком протестных сил.
Из выступления на конференции «ИСЛАМ И АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ МОЛОДЕЖЬ В РОССИИ» (Москва, 2004 г.)
24.04.202505:01
#цитата
Но когда мы говорим о смерти, мы говорим о чистом противостоянии Бытию, о том, что не является Бытием, – т. е. о том, что является Субъектом. Субъект – это Тот, которого нет. Умирая, становясь тем, которого нет, я становлюсь Субъектом. В этот момент, отсутствуя, исчезнув, я становлюсь Субъектом – может быть, не самим Субъектом, но его изнанкой, его «иконой», если здесь можно говорить об иконе. Я становлюсь черной иконой без света и формы, черным провалом внутри беззвездного неба. Вот что такое смерть. Итог этой смерти есть только у человека. Почему? Мы ведь говорили, что бесконечное отрицание всего, что не есть она, отрицание, ведомое бездной, в конечном счете полагает то, что она отрицает, в самый центр. Субъект, который является предметом Невозможности, полагается в качестве такового, имеет некую контрреальность, образует базу всякого восприятия и свидетельствования. И где-то же он должен найти свое выражение. Ведь не случайно в Коране человек назван наместником Бога. В каком смысле «наместником Бога»? В том ли смысле, что он может сказать чему-то «будь» и оно станет? Нет, только в том смысле, что он обладает свидетельствующими способностями, что он видит и слышит. Да, но собака тоже видит и слышит. Но собака видит и слышит просто в непосредственном слиянии с этим предметом. Человек же видит, что он видит, слышит, что он слышит.
Иными словами, он является свидетелем своей дистинкции от мира, и в этом смысле он является наместником Бога. Но он об этом узнает, если ему не дано Откровение, только в момент смерти, только обращаясь в свое собственное отсутствие, в отсутствие себя как объекта.
Гейдар Джемаль, Из книги "Новая теология".
Но когда мы говорим о смерти, мы говорим о чистом противостоянии Бытию, о том, что не является Бытием, – т. е. о том, что является Субъектом. Субъект – это Тот, которого нет. Умирая, становясь тем, которого нет, я становлюсь Субъектом. В этот момент, отсутствуя, исчезнув, я становлюсь Субъектом – может быть, не самим Субъектом, но его изнанкой, его «иконой», если здесь можно говорить об иконе. Я становлюсь черной иконой без света и формы, черным провалом внутри беззвездного неба. Вот что такое смерть. Итог этой смерти есть только у человека. Почему? Мы ведь говорили, что бесконечное отрицание всего, что не есть она, отрицание, ведомое бездной, в конечном счете полагает то, что она отрицает, в самый центр. Субъект, который является предметом Невозможности, полагается в качестве такового, имеет некую контрреальность, образует базу всякого восприятия и свидетельствования. И где-то же он должен найти свое выражение. Ведь не случайно в Коране человек назван наместником Бога. В каком смысле «наместником Бога»? В том ли смысле, что он может сказать чему-то «будь» и оно станет? Нет, только в том смысле, что он обладает свидетельствующими способностями, что он видит и слышит. Да, но собака тоже видит и слышит. Но собака видит и слышит просто в непосредственном слиянии с этим предметом. Человек же видит, что он видит, слышит, что он слышит.
Иными словами, он является свидетелем своей дистинкции от мира, и в этом смысле он является наместником Бога. Но он об этом узнает, если ему не дано Откровение, только в момент смерти, только обращаясь в свое собственное отсутствие, в отсутствие себя как объекта.
Гейдар Джемаль, Из книги "Новая теология".
20.04.202505:01
#цитата
Обычные люди подчиняются законам не задумываясь. Эти законы являются для них внешней силой. Как только меняются условия существования (вырубается электричество в таком мегаполисе как Нью-Йорк), люди под влиянием шока от резкого изменения ситуации напрочь забывают о законах: бьют витрины, грабят, насилуют (хорошим примером может быть поведение населения во время наводнения в Нью Орлеане). Опыт показывает, что немусульмане, когда с них снято внешнее принуждение к соблюдению «закона» ведут себя точно также как лошадь, с которой сняли седло и уздечку, или даже собака, сорвавшаяся с цепи. Для очень незначительного числа людей сохраняются какие-то внутренние ограничители, которые корректируют их поведение.
Для мусульманина шариат — это внутренняя сознательная установка, практикуемая через применение бодрствующей воли. Естественно, это применение требует знать теоретические положения и нуждается в специальных людях, которые могут эти теоретические положения применять в решении проблем (кадии). Однако цель шариата — сделать мусульман отличными от немусульман, особым отрядом, для которого соблюдение внутреннего устава есть усилие бодрствующего сознания, а не результат внешней дрессировки и принуждения.
Гейдар Джемаль, "3 тезиса политического Ислама" 2012 г.
Обычные люди подчиняются законам не задумываясь. Эти законы являются для них внешней силой. Как только меняются условия существования (вырубается электричество в таком мегаполисе как Нью-Йорк), люди под влиянием шока от резкого изменения ситуации напрочь забывают о законах: бьют витрины, грабят, насилуют (хорошим примером может быть поведение населения во время наводнения в Нью Орлеане). Опыт показывает, что немусульмане, когда с них снято внешнее принуждение к соблюдению «закона» ведут себя точно также как лошадь, с которой сняли седло и уздечку, или даже собака, сорвавшаяся с цепи. Для очень незначительного числа людей сохраняются какие-то внутренние ограничители, которые корректируют их поведение.
Для мусульманина шариат — это внутренняя сознательная установка, практикуемая через применение бодрствующей воли. Естественно, это применение требует знать теоретические положения и нуждается в специальных людях, которые могут эти теоретические положения применять в решении проблем (кадии). Однако цель шариата — сделать мусульман отличными от немусульман, особым отрядом, для которого соблюдение внутреннего устава есть усилие бодрствующего сознания, а не результат внешней дрессировки и принуждения.
Гейдар Джемаль, "3 тезиса политического Ислама" 2012 г.
16.04.202505:01
#цитата
С моей точки зрения, самым близким к исламу западным мыслителем в Европе был Декарт. Декарт бросил вызов европейской традиции, идущей от эллинов, от джахилей, от мушриков, которые были все пантеистами, которые рассматривали мир как бесконечное единство форм, перетекающих друг в друга. Декарт сказал, что реальность состоит из двух моментов - протяжённость и мысль. Протяжённость - которая, понятно, связана с принципом пространства - есть материя, а мысль ей противостоит, и является основой личного существования. Личное существование понято не как бытие вообще, а как существование мыслящего начала. Так вот, поскольку это мыслящее начало противостоит протяжённости, то естественно, что оно может быть представлено только точкой, потому что точка - это наиболее явный оппозит протяжённости, как "прокол", не имеющий измерений в пространстве. Точка и пространство. Вот эта точка геометрическая, как ни странно, она имеет в себе уровни, которые позволяют её рассмотреть как физическую точку, геометрическую точку, экзистенциальную точку ("мыслю - стало быть, существую"), и, наконец, теологическую точку. Точку, в которой мы понимаем, что это указание на субъекта, противостоящего всего тому, что тварно. Одна и та же точка, но понятая в четырёх разных аспектах, она становится как бы принципом единой вещи, которая организует бесконечные возможности противостоящей ей протяжённости. И на самом деле, принцип единства мира состоит не внутри этого мира; принцип единства мира находится вне этого мира; он находится в этой точке, которая противостоит. Если исходить из коранической метафизики, если исходить из интерпретации Корана, то понятно, что бесполезно искать в объективном пространстве, в объективном мире, какие-то подтверждения того, что мир един. Как это делают современные физики. На самом деле, реальность едина только во взгляде смотрящего, единственного смотрящего.
Из курса лекций «СМЫСЛ ВРЕМЕНИ». ЛЕКЦИЯ № 1. АНТРОПОЛОГИЯ КАК ИСТОЧНИК ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ, 2005 г.
С моей точки зрения, самым близким к исламу западным мыслителем в Европе был Декарт. Декарт бросил вызов европейской традиции, идущей от эллинов, от джахилей, от мушриков, которые были все пантеистами, которые рассматривали мир как бесконечное единство форм, перетекающих друг в друга. Декарт сказал, что реальность состоит из двух моментов - протяжённость и мысль. Протяжённость - которая, понятно, связана с принципом пространства - есть материя, а мысль ей противостоит, и является основой личного существования. Личное существование понято не как бытие вообще, а как существование мыслящего начала. Так вот, поскольку это мыслящее начало противостоит протяжённости, то естественно, что оно может быть представлено только точкой, потому что точка - это наиболее явный оппозит протяжённости, как "прокол", не имеющий измерений в пространстве. Точка и пространство. Вот эта точка геометрическая, как ни странно, она имеет в себе уровни, которые позволяют её рассмотреть как физическую точку, геометрическую точку, экзистенциальную точку ("мыслю - стало быть, существую"), и, наконец, теологическую точку. Точку, в которой мы понимаем, что это указание на субъекта, противостоящего всего тому, что тварно. Одна и та же точка, но понятая в четырёх разных аспектах, она становится как бы принципом единой вещи, которая организует бесконечные возможности противостоящей ей протяжённости. И на самом деле, принцип единства мира состоит не внутри этого мира; принцип единства мира находится вне этого мира; он находится в этой точке, которая противостоит. Если исходить из коранической метафизики, если исходить из интерпретации Корана, то понятно, что бесполезно искать в объективном пространстве, в объективном мире, какие-то подтверждения того, что мир един. Как это делают современные физики. На самом деле, реальность едина только во взгляде смотрящего, единственного смотрящего.
Из курса лекций «СМЫСЛ ВРЕМЕНИ». ЛЕКЦИЯ № 1. АНТРОПОЛОГИЯ КАК ИСТОЧНИК ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ, 2005 г.
显示 1 - 24 共 130
登录以解锁更多功能。