"Те, кто не делали творожную пасху и не пекли куличей дома, — заказывали их у Эйнема, Абрикосова и Трамбле, а шоколадные — у Крафта.
Заказать пасху и кулич у Филиппова было равносильно тому, как если бы одевающаяся со вкусом дама купила себе готовую шляпку у Мюра и Мерилиза.
У Филиппова закупала пасхи и куличи «публика попроще», а те, что «почище», загодя заказывали там только «бабы», то есть высокие, в аршин и выше, куличи с тем же сахарным барашком на подставке из сахарной зеленой травки и с маленьким стягом из розового или голубого шелка, воткнутого на золотой палочке в облитую застывшим сахаром и убранную цукатами голову «бабы».
"Те, кто не делали творожную пасху и не пекли куличей дома, — заказывали их у Эйнема, Абрикосова и Трамбле, а шоколадные — у Крафта.
Заказать пасху и кулич у Филиппова было равносильно тому, как если бы одевающаяся со вкусом дама купила себе готовую шляпку у Мюра и Мерилиза.
У Филиппова закупала пасхи и куличи «публика попроще», а те, что «почище», загодя заказывали там только «бабы», то есть высокие, в аршин и выше, куличи с тем же сахарным барашком на подставке из сахарной зеленой травки и с маленьким стягом из розового или голубого шелка, воткнутого на золотой палочке в облитую застывшим сахаром и убранную цукатами голову «бабы».
"... я в присутствии понятых производил опись Ваших зданий. Все здания находились в самом ужасном положении: рамы все были украдены, двери украдены, вещей и мебели, конечно, не было, в большом доме стоял самогонный аппарат, где шла выгонка самогона. За последние 4 года в доме Вашем жили все: люди, 1 корова, 8 овец, 2 поросенка. Вообще, надругательство над Вашим домом было полное. Я, конечно, принял меры к розыску вещей и кое-что нашел с милицией, а именно: 2 шкафа, 7 стульев, 2 табуретки, 8 рам, 6 дверей, 1 стол, 1 скамья, часть петель и крючков, вырванных из окон и дверей. Все эти вещи нашлись у бывшего сторожа Лебедева Ив. Ег. в сарае. Больше найти ничего не нашлось — плохо искать было после 5-летнего разграбления..".
«29 апреля рано утром я поехал на моторе через Симферополь и Перекоп в Асканию-Нова, куда прибыл в 4 часа дня.
Там встретили: сам хозяин, старуха мать (прим.: глава семейства - Софья Фальц-Фейн, убита большевиками в 1919 году), ея дочь, которая замужем за Пейкер, внучка и ещё сын, т.е. брат Фальц-Фейна. Они совсем русские и очень простые достойные люди в обращении.
Мне предложили чай в саду. Вокруг стола разгуливали цапли, утки, гуси и журавли, смотрели на нас и некоторые подходили и толкали клювами, прося дать им хлеба. Потом хозяин повёл меня мимо больших клеток со всевозможными птицами, живущими вместе, к пруду; на нём плавали несколько сот уток, гусей, лебедей, фламинго разных пород. Дальше мы подошли к знаменитому зверинцу размером, как военное поле в Гатчине, с громадным забором вокруг. Там живут разные олени, козы, антилопы гну, кенгуру и страусы круглый год под открытым небом, на открытом воздухе, и тоже все вместе.
Удивительное впечатление, точно картина из Библии, как будто звери вышли из Ноева ковчега! Оттуда мы отправились в прелестный парк, который Фальц-Фейн посадил в 1888 году, когда он нашёл у себя воду. Здесь растут се наши северные кусты и деревья, что тоже странно в степи. Потом на моторе я объехал его огромное стадо овец, коров с зубрами и бизонами, у которых идёт отличная порода, лошадей, зебров и верблюдов. Эти стада и табуны пасут полгода в степи, далеко от его дома, и он нарочно для меня приказал подогнать их поближе.
Всё-таки я не увидел всех, т. к. не хватило времени...
Генерал Врангель с отрядом казаков.
На следующее утро, 30 апреля, мы поехали в степь и продолжали осматривать стада... В саду, в одном из прудов, Фальц-Фейн развёл рыбу, которая вся красного цвета. Подумай — карпы, язи, подъязики, караси — все совершенно красные. Он мне объяснил, что это очень просто: нужно только давать много солнца и давать рыбе мясо! Он сделал выводку своих лучших лошадей, чем более всего доволен, и они действительно замечательно хороши и красивы!..
Простившись с ними, поехал другой дорогой назад и осмотрел несколько новых хуторов крестьян, всего три года назад выселившихся из деревень. Они сами очень довольны. Их дома, хозяйства, поля и фруктовые сады производят самое приятное впечатление. Всё так чисто, аккуратно, и сами они выглядят не как обыкновенные крестьяне!..»
- Да на какомъ же языкѣ, наконецъ, мы говорить-то съ ними будемъ? — оппонировалъ Матвѣй Ильичъ. — Вѣдь, небось, онѣ по-французски-ни бе, ни ме, ни кукуреку? Но Иванъ Терентьевичъ подмигнулъ непобѣдимо.
- У меня, батюшка, эсперанто.
- А вы думаете, онѣ понимаютъ эсперанто?
- Мое то? Трактирно-международное? Гдѣ же его не понимаютъ? Да загоните меня не то что въ Миланъ, а хоть въ Патагонію, -я и тамъ не пропаду. Только бы встрѣтилъ слугу изъ ресторана, либо дѣвицу легкаго поведенія, а затѣмъ обо всемъ превосходно сговориться и условиться сумѣемъ, хотя сейчасъ.
