Сели завтракать в "Киеве". Через 15 м. алерт. Наши генералы и полковники довольно спокойно слушали стрельбу, мы закусывали, ели кулебяку и т. п., а там все лупят и лупят, все сильней. Только один генерал, по фамилии Суворов, сказал нерешительно: а кажется, я слышал два разрыва бомбы. - Так и дозавтракали.
Возвращаюсь домой - и только тут Вера рассказывает (довольно покойно), что в Vanves, куда зашла к Тэффи, попала в настоящую бомбардировку. Видела и пылающие автомобили на улицах, и развороченные дома и т. п. Отсиживалась у Тэффи. А сегодня узнал из газет, что было не "две бомбы", а тысяча. Но как быстро это произошло! Канонада не более 15 мин.
Читаю Библию. Очень поражен царем Давидом. Хочется написать о нем, - вроде рисунка, "портрета" - не то слово, но другого сейчас не нахожу. А он волнует меня (поэтически). М. б., завтра от комнаты моей останется одна пыль, да и от меня, от нашей малой жизни. Все равно, пока живу, хочется иной раз что-то сказать ("Буду петь Господу, покуда жив, буду бряцать Богу моему, поколе есмь").
– Письмо от Бориса Зайцева в дневнике Веры Буниной, 09.06.1940
