Я на мероприятие «Формы драматического нарратива в видеоиграх»

Настоящий доклад посвящен проблеме изображения запаха в манге Дзюндзи Ито «Рыба» (2002). Первая задача состоит в том, чтобы определить, какое место занимает традиция изображения зловония в ряде произведений поэтики ужаса ХХ – ХХI веков и в творчестве Ито в частности. Стоит отметить, что источником отвратительного запаха в манге являются разлагающиеся тела: в начале – рыб, затем – людей. Это не только подводит нас к проблеме телесности и трупного запаха как метонимии смерти, но и иллюстрирует путь, которым «лавкрафтовский ужас» трансформировался в body horror. Вторая задача доклада связана с рассмотрением способов изображения запахов в графическом нарративе и проблеме интерпретации знаков ольфакции.

В исследовании будет рассмотрена специфика меланхолии как культурного явления и связанных с ним черным и синим цветов, и как это все концептуально сочетается в песенном тексте «The Blackest Day». В нем героиня рассказывает о своем самом черном дне, когда от нее ушел возлюбленный. С одной стороны, черный цвет характеризует эмоциональное состояние героини после разрыва отношений. Слова «Because I'm going deeper and deeper // Harder and harder // Getting darker and darker» указывают на ухудшение ее состояния и все большее погружение во внутреннюю тьму. Наречия deeper (глубже), harder (сильнее), darker (мрачнее) дают черному цвету осязаемость и объем, а синтаксическо-грамматическое построение фраз погружает реципиента в мрачное состояние героини.
Синий цвет также присутствует в тексте. В самом начале героиня называет его любимым цветом и любимой тональностью своих песен, подразумевая минор и меланхолию («It's my favorite color and my favorite tone of song»).
Из приведенных цитат следует, что синий и черный цвета связаны с состоянием опустошения и переживанием одиночества, которые в контексте песни можно обозначить переживанием смерти в переносном значении, что перекликается с их общекультурными значениями.

1. Lana Del Rey «The Blackest Day»
2. Кристева Ю. Черное солнце. Меланхолия и депрессия
3. Старобинский Ж. Чернила меланхолии
4. Пастуро М. Синий. История цвета
5. Пастуро М. Черный. История цвета
6. Юханнисон К. История меланхолии

Интерес к изучению аффекта в литературном поле возник в 1990-х годах и практически сразу же разделился на две исследовательские традиции: одна, закрепившаяся за С. Томкинсом, отождествляла аффект со стороной проявления десяти фундаментальных эмоций, а последователи Б. Массуми понимали его, скорее, как актор, т.е. воздействие дорефлексивного, доиндивидуального опыта, не подчинённого социальной и языковой декодировке. Одним из самых ярких проявлений литературного аффекта становится переживание читателем чувства страха. За счёт невозможности аналитического осознания аффекта, между накопленным опытом и одномоментной реакцией возникает разрыв, пустота, насыщенная одновременно и избытком, и недостатком смысла. Акторами аффекта в манге Дзюндзи Ито «Дезертир» становятся неконтролируемые эмоции персонажей, перерастающие в отдельные сущности, заменяющие субъекта, и стирающие категории человеческого-нечеловеческого. Они всегда находятся в состоянии разрыва, несовпадения между тем, как они явлены, и чем являются, между визуальной репрезентацией и ускользающей от читательской рецепции «объектностью». Любые попытки анализа природы этих акторов заранее обречены на провал, так как мы оказываемся лишены языкового и субъективного доступа к их сущности. В докладе будет проведена попытка проследить, как в нарративе анализируемого графического хоррора с постепенным разрушением бинарных оппозиций субъекта и объекта проявляются сверхъестественные акторы, недоступные восприятию ни читателей, ни самих персонажей манги, и развёртывается онтология ужаса, представляющая собой структуру художественного бытия, в котором мышление и познание сталкиваются с собственными горизонтами при встрече с неведомым.

Игровой сценарист, нарративный дизайнер, инди-разработчик. Директор онлайн-школы "Нарраторика", преподаватель нарративного дизайна в Институте бизнеса и дизайна. Работала сценаристом в студиях Mail.Ru, Social Quantum, Tesla Games. Собственную игру, point'n'click адвенчуру Message Quest, выпустила на Steam в 2015 году.

Магистрант 2-го курса по направлению «Системный гейм-дизайн» в Школе дизайна НИУ ВШЭ

Магистрантка 2-го курса по направлению «Компаративистика и сравнительно-историческое изучение литератур» Института Филологии и Истории РГГУ

Соорганизатор семинара «Проблемы с поэтикой»; Студент 4-го курса по направлению «Новейшая русская литература: творческое письмо» Института Филологии и Истории РГГУ

Теория метафикшена, развившаяся в американском литературоведении 1970–80-х гг., практически всегда старалась создать универсальную модель для литературы, осмысляющей литературу как таковую. При внимательном рассмотрении некоторых метафикциональных произведений понятно, что базового инструментария зарубежного и отечественного “metafiction studies” не хватает для того, чтобы охватить множество литературных явлений, всё ещё являющихся достаточно неконвенциональными. В докладе мы хотим предложить один из многих подходов к рассмотрению мета-произведений, задействующих инновационные (относительно стратегий хрестоматийного метафикшена) практики. Материалом исследования стал концептуальный роман «Голубое сало», оперирующий играми с дискурсом и ведущий провокативный диалог со своим читателем. При рассмотрении романа мы использовали как наследие классической теории метафикшена, так и специфический для изучения литературы концептуализма категориальный аппарат.

1. Hutcheon L. Narcisstic Narrative. The Metafictional Paradox. P. 153-162.
2. Waugh P. Metafiction. The Theory and Practice of Self-Concious Fiction. P. 1-19.
3. Метароман // Поэтика: слов. актуал. терминов и понятий. С. 120-121.
4. Гройс Б. Е. Московский романтический концептуализм // А–Я. 1979. № 1. С. 3-11.
5. Липовецкий М. Н. Паралогии: Трансформации (пост)модернистского дискурса в русской культуре 1920–2000-х годов. С. 445-452.
6. Уффельман Д. Дискурсы Владимира Сорокина. С. 148-169.
7. Марусенков М. П. Абсурдопедия русской жизни Владимира Сорокина. Заумь, гротеск и абсурд. С. 195-202.

Мультикультурализм включает в себя объединение этнически разных людей в одно сообщество. При введении данной политики в 50-60 хх годах в США происходили не только положительные изменения, но и «позитивная дискриминация», о чём в своем тексте «Зами: как по-новому писать мое имя» рассуждает Одри Лорд – писательница-феминистка и активистка борьбы за гражданские права. Попытка интеграции мигрантов с коренным населением в американской политике мультикультурализма приводила к протестам «белых» неоконсерваторов и еще большей дискриминации по расовому признаку. В тексте Лорд делится своим опытом негативных последствий интеграционных практик. Если в США идея мультикультурализма и последующие введения произошли в середине ХХ-го века, то России это коснулось в 1996 г., когда в силу вступил закон «О национально-культурной автономии». Несмотря на это, волны борьбы с мигрантами с ближнего Востока, культура скинхедов и «Русские марши» являлись активными агрессивными формами дискриминации представителей иных культур. С этим сталкивается юная Егана Джаббарова, переехавшая с семьей из Азербайджана, о чем она упоминает в романе «Руки женщин моей семьи были не для письма», когда ей пришлось бежать от скинхедов. Обе авторки становятся пассивными участницами политики мультикультурализма в разное время, но их объединяет роль «меньшинства» в данной ситуации.

Опираясь на теоретические обоснования мультикультурализма в РФ и США,
исследования гендерной и этнической проблематики в литературе, в этом докладе мы хотим разобрать как работала политика мультикультурализма в США и к чему это привело, язык «угнетенных» и постколониальный дискурс, а также как это изображено в женском письме и чем этот взгляд отличается от мужского.

Данный доклад посвящен анализу концептуалистских практик в прозе Э. Лимонова на материале романа “Дневник неудачника, или Секретная тетрадь”. В рамках исследования концептуализм рассматривается как художественная стратегия, акцентирующая фрагментацию субъектности в дискурсивном поле и изучающая роль самого субъекта в этом поле. Предметом анализа является взаимосвязь между принципами концептуалистской поэтики (преимущественно, в интерпретации Д.А. Пригова) и особенностями лирического субъекта в прозе Лимонова, в частности, его ролевой функцией “влипания” в различные дискурсы. Целью исследования является выявление механизмов формирования раздробленной лимоновской субъектности посредством внешних дискурсивных влияний и феномена “влипания”, а также углублённое рассмотрение многообразия концептуальных практик в романе “Дневник неудачника” и их значения в современном литературном контексте.