«Я не знал, как мне гримироваться. По пути в костюмерную решил надеть широченные штаны, которые висели мешком, непомерно большие башмаки и котелок, а в руки взять трость. Хотелось, чтобы в костюме всё было противоречиво: мешковатые брюки и слишком узкий пиджак, маленький котелок и огромные башмаки. Я не сразу решил, буду ли старым или молодым, но, вспомнив, что Сеннет счёл меня слишком молодым, наклеил маленькие усики — они, как мне казалось, делали меня старше, не мешая мимике. Одеваясь, я ещё не думал о характере, который скрывается за этой внешностью, но как только был готов, костюм и грим подсказали мне образ. Я его почувствовал — и когда вернулся на площадку, мой персонаж уже родился».
«Я не знал, как мне гримироваться. По пути в костюмерную решил надеть широченные штаны, которые висели мешком, непомерно большие башмаки и котелок, а в руки взять трость. Хотелось, чтобы в костюме всё было противоречиво: мешковатые брюки и слишком узкий пиджак, маленький котелок и огромные башмаки. Я не сразу решил, буду ли старым или молодым, но, вспомнив, что Сеннет счёл меня слишком молодым, наклеил маленькие усики — они, как мне казалось, делали меня старше, не мешая мимике. Одеваясь, я ещё не думал о характере, который скрывается за этой внешностью, но как только был готов, костюм и грим подсказали мне образ. Я его почувствовал — и когда вернулся на площадку, мой персонаж уже родился».
«Когда Дэвид услышал, что я фотографировал Бастера Китона, одного из главных его кумиров, мы сразу же стали друзьями.
В них есть что-то общее. Они оба были очень изобретательными, хотя Китон, возможно, в несколько ином смысле. Если бы Китон не стал кинозвездой, он был бы инженером, поскольку сам придумывал и ставил все свои трюки. Он действительно понимал, как их снимать. Боуи тоже был чрезвычайно изобретательным человеком, который всегда двигался вперед. Многие группы достигают успеха и делают то, что им нравится, оставаясь в одном жанре, тогда как Боуи продолжал искать новые области. Они оба были гениями-провидцами».
— А Тарковский вам близок?
— Это поразительно, что мы с ним родились в один день — 4 апреля. Ничего общего! Тарковский — великий режиссер, но я не вижу у него ни намека на чувство юмора.
— Зато у вас с юмором все в порядке?
— Не подумайте, что я тупой оптимист. Но когда встает выбор, плакать или смеяться, предпочитаю последнее.
