тётя лейси печатает…

— Подожди! — воскликнул Илья, хватая его у самого порога. Кашин обернулся с удивлённо приподнятой бровью, но не успел ничего сказать – губы Ильи прижались к его, жарко и неожиданно.

Первый поцелуй вышел скомканным – больше столкновение, чем ласка. Второй – уже медленнее, с ленивой уверенностью. Даня фыркнул и сам притянул чёртова гота за лацканы длинного плаща, чувствуя, как чужие пальцы в чёрном лаке вплетаются в его растрёпанные волосы. Довольно замычав, он прикрыл глаза и скользнул языком в податливый, горячий рот. Илья ответил тихим стоном и с энтузиазмом прильнул ближе.

Вдоволь нацеловавшись, они расцепились – Даня осклабился во всю свою панковскую рожу, а Илья коротко усмехнулся, обнажив очаровательную щербинку между зубами, и лениво вздохнул.

— До завтра, — Кашин уже развернулся к выходу, но Илья снова дёрнул его за плечо, разворачивая лицом к зеркалу.

— Не торопись, — хохотнул он и сделал шаг назад, оставляя Даню наедине со своим отражением. А посмотреть было на что! Взглянув в стеклянную поверхность, он обомлел. Пол лица у него было чёрных размазанных пятнах: губы, подбородок и даже щека. Нахмурившись, Кашин перевёл взгляд на Корякова – а у того помада лишь слегка растёрлась в уголках губ, да и всё. Вот проклятый!

— Да ёб твою… – Даня тяжело вздохнул и, закатив глаза, потопал обратно в ванную комнату, оставляя за спиной довольный, задорный хохот Ильи.

— Ну и хуйня...
— Согласен.
— А разве не с этой бабой у тебя в толчке плакат на всю дверь?
—....

ㅤБрызги разлетаются во все стороны, нарушая зеркальную гладь моря. Раздаётся приглушённый всплеск, и толпа на палубе взрывается криками, потому что и Илья замолкает. Ему явно не до этого. Он лишь подплывает к Дане, разглядывая его с интересом и каким-то трепетом.