В рамках фестиваля «Современное искусство в традиционном музее» в 2006 году финские художники Теллерво Каллайнен и Оливер Кохта-Каллайнен при поддержке фонда «Про Арте» организовали в Петербурге хор жалобщиков. Они попросили горожан присылать любые жалобы на что угодно. Эти письма пересобрали в поэтический текст, написали музыку и пригласили жалобщиков стать участниками хора и спеть о своих проблемах. Петербуржцы жалуются на транспорт, цены на ЖКХ, развод мостов, тлетворный климат, грязь, несчастную любовь — словом, на все, что составляет городскую жизнь.
С подачи художников свои жалобные хоры появились в десятках городов по всему миру: от Сингапура до Чикаго.
«Наиболее плодотворный контакт между фотоизображением и человеческой памятью, хранящей бесконечное множество визуальных и вербальных образов, происходит лишь в том случае, когда фотография обладает рядом формальных (технических качеств. Для меня они заключаются прежде всего в исчезновении цвета или же в его трансформациях, в изменении резкости и структуры изображения, в различных повреждениях эмульсионного слоя, в следах, оставленных различными химическими растворами. Все эти и им подобные технические приемы, по сути, выявляют различного рода дефекты записи визуальной информации. Однако человеческое восприятие склонно их трактовать как следы времени, обладающие специфической фотографической аурой. Именно такая практика фотографии позволяет совершить своеобразные археологические раскопки прошлого, добиваясь соединения двух процессов: накопления жизни и ее реконструкции из украденных у времени мгновений»
Из текста Дмитрия Виленского «Фотоархеология», 1991 год, Фотографии его же из серии «Красный город», 1992 год,
В рамках фестиваля «Современное искусство в традиционном музее» в 2006 году финские художники Теллерво Каллайнен и Оливер Кохта-Каллайнен при поддержке фонда «Про Арте» организовали в Петербурге хор жалобщиков. Они попросили горожан присылать любые жалобы на что угодно. Эти письма пересобрали в поэтический текст, написали музыку и пригласили жалобщиков стать участниками хора и спеть о своих проблемах. Петербуржцы жалуются на транспорт, цены на ЖКХ, развод мостов, тлетворный климат, грязь, несчастную любовь — словом, на все, что составляет городскую жизнь.
С подачи художников свои жалобные хоры появились в десятках городов по всему миру: от Сингапура до Чикаго.
«Наиболее плодотворный контакт между фотоизображением и человеческой памятью, хранящей бесконечное множество визуальных и вербальных образов, происходит лишь в том случае, когда фотография обладает рядом формальных (технических качеств. Для меня они заключаются прежде всего в исчезновении цвета или же в его трансформациях, в изменении резкости и структуры изображения, в различных повреждениях эмульсионного слоя, в следах, оставленных различными химическими растворами. Все эти и им подобные технические приемы, по сути, выявляют различного рода дефекты записи визуальной информации. Однако человеческое восприятие склонно их трактовать как следы времени, обладающие специфической фотографической аурой. Именно такая практика фотографии позволяет совершить своеобразные археологические раскопки прошлого, добиваясь соединения двух процессов: накопления жизни и ее реконструкции из украденных у времени мгновений»
Из текста Дмитрия Виленского «Фотоархеология», 1991 год, Фотографии его же из серии «Красный город», 1992 год,
13.03.202516:56
Завтра, 14 марта, открывается выставка Антона Селезнева (Selone) «Спасибо за ничего» в Екатерининском собрании — и так на моей памяти фотографию в Петербурге не показывали еще никогда. Невероятно удачное сочетание главной темы фотографий Антона — вовлеченной хроники местного уличного искусства, пространства величественно обшарпанного особняка, смелой выставочной архитектуры и кураторской работы, которая все это точнейшим образом зарифмовала.
Приложу только одну фотографию, которая, конечно, ничего не объяснит, потому что нужно идти и смотреть. Выставка работает до 13 апреля, но посетить рекомендую в первую неделю.
16.01.202519:32
Сегодня умер Дэвид Линч. Им и Твин Пиксом в 90-е, да и позже бредили многие. Петербург это тоже не обошло стороной. В 1995 году в передаче «Полный модерн», которая потом станет культовым «Острожно, модерном», Нагиев и Рост сделали очень смешную пародию на Твин Пикс.
По сегодняшним временам смотрится уже почти как зрелый видеоарт. А женские образы Нагиева и Роста и в принципе рифмуются с перевоплощениями Мамышева-Монро, так в этой серии Сергей Рост как раз превращается в Мерлин Монро.
У Линча было великое чувство юмора, пусть оно не откажет и нам в день его смерти.
26.11.202415:34
Этой прокламацией «Художественной воли» сопровождалось повторение акции 1998 года «Сожжение сует», но теперь в Москве в галерее Гельмана, что называется в логове врага. Такая вот постирония из 2001 года.
Игра в борьбу за прекрасное классическое искусство до сих пор припоминается стареющим «Новым» и их наследникам. То ли они подготовили почву для всего, что случится 15-20-25 лет спустя, то ли обладали если не даром провидения, то блистательным аналитическим умом, способным указывать на пугающие тенденции будущего.
Краткий ответ: потому что бренд концептуализм прочно слепился с прилагательным московский. Этот термин, обладающий еще и прилагательным «романтический» ввел критик Борис Гройс. В петербургской сцене рубежа 80-х — 90-х, считает Колдобская, критиков не нашлось. Были мифотворцы, летописцы, сказители, но не критики.
А ниже два абзаца из этой статьи, в которых критик Колдобская комментирует петербургскую борьбу против московских «актуалистов». Анализ, надо сказать, почти марксистский.
«Московский концептуализм» нервирует питерских художников с интеллектуальными амбициями как пример успешной художественной стратегии, которая привела к созданию известной торговой марки. Каждый знает, насколько удобней творить в разработанном критиками и предшественниками русле, насколько легче представлять направление, чем себя самого, насколько проще ориентироваться в жизни человеку партийному, чем кустарю-одиночке. Но ничего даже близко подходящего к московскому концептуализму в смысле успешности в искусстве Петербурга не сложилось.
Единственный более-менее внятный художественный дискурс Петербурга — неоакадемизм — сложился очень поздно, в начале 90-х, когда Гоpби-бум, вынесший на поверхность московских концептуалистов, уже схлынул. И, как все явления «догоняющего развития», он носил явный привкус симуляции, сочиненной ради того, чтобы занять единственную, как тогда казалось, еще не занятую интеллектуальную нишу. Этот дискурс сводился к небогатой мысли «Мы любим классическое искусство и не любим современное», причем эффективность неоакадемической пропаганды сильно снижалась лукавым подмигиванием пропагандистов: «Ну, мы-то с вами понимаем, что все это понарошку».
