ЛЕЙПЦИГ, ЛЕЙПЦИГ…
На днях я снова оказался в этом городе. А впервые был здесь в своей другой жизни. В Лейпциге, втором после разделенного Берлина городе ГДР, проходил документальный фестиваль, и меня, молодого кинокритика, туда позвали. И там я пережил сильный эмоциональный момент.
Между просмотрами фильмов, сидя в отеле, я дописывал заказную книжку про военную тему в кино (отрабатывал свой долг за обмен московской квартиры). В этот момент дошел до фильма Михаила Ромма «Человек N 217», образца пропаганды в духе 1944 года. Вопрос о коллективной германской вине за преступления гитлеризма был сформулирован с большевистской прямотой: «Люди ли немцы?». Я погрузился в тяжелый военный материал и словно отключился от реальности, забыл, где я и зачем. И вдруг за окном отеля раздался сигнал сирены.
Я подошел к окну. Гостиница стояла напротив вокзала, звук сирены все нарастал и не прекращался, по огромной площади бежали люди, это были немцы, а я ощутил себя маленькой инородной песчинкой, попавшей в чужую, судя по всему, враждебную среду. Меня охватило чувство совершающейся на глазах катастрофы. Потом, минуты две спустя, я пришел в себя и увидел все в другой оптике. Сирена – вероятно, промчавшейся машины «скорой помощи» -- затихла, люди, как оказалось, бежали через площадь не все, а только некоторые, они, наверное, опаздывали на электричку. Картинка из катастрофической вмиг стала мирной. Потом, анализируя паническую атаку, я понял, что это была игра исторических ассоциаций.
Лейпцигский вокзал, по площади самый большой в Европе, вытянувшийся фасадом на 300 метров – своеобразный шедевр массивной имперской архитектуры, прообраз «тоталитарного стиля». Он запечатлен во многих кадрах военной кинохроники: отсюда отправляли немецкие войска на Восточный фронт. И все это в моем сознании соединилось: хроника, тяжелая архитектура, сирена, бегущий народ и вопрос «люди ли немцы?».
Тогда я не увидел эпохальный памятник «Битве народов» 1813 года и не узнал о его богатой истории: открыл для себя только сейчас и написал об этом отдельный пост. Не знал и о другой битве за Лейпциг, которая разыгралась прямо в стенах этого грандиозного мемориала. В апреле 1945-го двести солдат Вермахта, укрывшись под сенью немецких мифологических богов, сопротивлялись до последнего и даже взяли в плен тридцать журналистов, сопровождавших американскую армию. Они сдались в день рождения Гитлера. (В первом комменте ссылка на интересный материал об этом).
Хоть Лейпциг взяли американцы, он вошел в состав ГДР. В этой гибридной стране меня поразило, как в ее образе жизни сплелись немецкое и советское начала. От совка – показуха и организационный бардак на бытовом уровне. Фестиваль устроил для гостей поездку в соседний Веймар, но автобуса пришлось ждать полтора часа, в результате мы приехали, когда основные музейные объекты, связанные с Гете и Шиллером, закрылись. Где она, хваленая немецкая пунктуальность?
Зато на статусных фестивальных мероприятиях все работало, как часы. Кубинскому фильму о революции публика устроила овации и скандировала «Фидель!» с энтузиазмом, которого уже не встретить было в позднем СССР. И это тоже были немцы, про них один знающий человек сказал: «Этот народ все делает хорошо, то есть доводит до высшей кондиции. Если это фашизм, будет вам образцовый фашизм, если коммунизм – тоже образцовый». А в это время немцы в западной части страны взялись построить образцовый капитализм – и, в общем-то, тоже добились успеха.
…Прошло N лет после той давней поездки, нет больше никакой ГДР. Лейпцигский вокзал уже не кажется таким мрачным монстром. Внутри светло, много красивых магазинов и кафе. Снаружи впечатление немного портит парочка бомжей, развалившихся на тротуаре. Минуя проблемную привокзальную зону, попадаем в изумительный старый город. Барокко и модерн, торговые пассажи, ничуть не уступающие миланским (в одном – прикольный бар с фаустовско-мефистофельской символикой). Музыкальный квартал, осененный скульптурным Бахом.
СЕАНС
