ПЛ
Плахов
TGlist reytingi
0
0
TuriOmmaviy
Tekshirish
TekshirilmaganIshonchnoma
ShubhaliJoylashuvРосія
TilBoshqa
Kanal yaratilgan sanaMar 24, 2022
TGlist-ga qo'shildi
May 26, 2024Ko'proq funksiyalarni ochish uchun tizimga kiring.
"Плахов" guruhidagi so'nggi postlar
20.04.202521:03
Буду счастлива, даже если для фильма пригодится какой-нибудь «кусочек» меня: рука или нога мелькнут в массовой сцене. А карьеру в кино делать не собираюсь. Иду на курсы экологического туризма, меня очень привлекает это направление деятельности».
Экология и туризм – в центре внимания и административных властей Пелопоннеса. Во время съемок археологические памятники были закрыты для публики, приняты строгие меры по сохранности исторических и культурных объектов. В пещере Нестора использовались специальный геотекстиль и слои песка, чтобы не нанести никакого ущерба природному пространству. Деревянную модель древней триремы – парусного боевого корабля длиной в 37 метров -- доставили грузовым судном из Норвегии. Региональный губернатор Пелопоннеса Димитрис Птохос лично курировал подготовку и ход съемок. Он говорит: «Фильм будет показан по всему миру, что значительно повысит имидж региона с его природной красотой и богатой историей как идеального туристического направления».
Экология и туризм – в центре внимания и административных властей Пелопоннеса. Во время съемок археологические памятники были закрыты для публики, приняты строгие меры по сохранности исторических и культурных объектов. В пещере Нестора использовались специальный геотекстиль и слои песка, чтобы не нанести никакого ущерба природному пространству. Деревянную модель древней триремы – парусного боевого корабля длиной в 37 метров -- доставили грузовым судном из Норвегии. Региональный губернатор Пелопоннеса Димитрис Птохос лично курировал подготовку и ход съемок. Он говорит: «Фильм будет показан по всему миру, что значительно повысит имидж региона с его природной красотой и богатой историей как идеального туристического направления».
02.04.202515:50
Слово инцела
Крайне редко пишу про сериалы по той причине, что столь же редко их смотрю. И вовсе не из снобизма, а просто от недостатка свободного времени (когда оно появляется, трачу его на путешествия и сочинение книг). Знаю, что в сериальной области есть свои достижения, но они далеки от того, что интересует меня в развитии киноискусства. Так что чаще всего – спокойно «могу пропустить».
Под напором фейсбучного ажиотажа посмотрел таки «Переходный возраст». И вот что имею сказать. Если рассматривать это как художественное кино – в нем очевидны многие достоинства. И съемка одним кадром, что способствует концентрации действия без отвлекающих монтажных приемов. И выразительная актерская игра, в канонах лучшей в мире британской школы. И драматургия – но она как раз использует возможности многосерийного жанра, растянутого во времени и не ограниченного им.
Использует весьма творчески: каждая серия – отдельный фильм со своим сюжетом, и он же – фрагмент пазла, который зритель должен сложить. Задача усложняется тем, что даны не все, а только некоторые фрагменты этого пазла. И даже теоретически собрав его, ты ощущаешь, что не вся картина открывается, что-то остается скрыто, пропущено. И это большой плюс. В «Переходном возрасте» нет простых решений и оргвыводов; он пробуждает сильные эмоции и побуждает к тому, чтобы поспорить до хрипоты. А что еще нужно от продукта массовой культуры, которым является сериал? И если это кино будут показывать в британских школах, ничего плохого в этом не вижу, наоборот.
Накат восторгов в какой-то момент вызвал типичную обратную реакцию – пошел откат. И вот уже с недоумением читаешь (у уважаемого Бориса Локшина, например), что это вредная манипуляция и что фильм поставит под подозрение всех проблемных школьников мужского пола. Но послушайте, любое зрелище манипулятивно по своей сути. Вопрос в том, какова его цель. В данном случае она ближе всего к просветительской. Родителям полезно узнать про язык «эмодзи», на котором общаются и обсуждают совсем не детские делишки их отпрыски – в то время как предки думают, что это всего лишь невинные смайлики. Уверен, что даже в так называемой продвинутой среде многие только из фильма узнали про страшное слово «инцел» и комплекс мизогинных тенденций вокруг него, циркулирующих уже лет двадцать. Предвижу популярность этого понятия, аналогичную той, что приобрел никому не ведомый «чушпан» после «Слова пацана». Там, кстати, все уже было – и система буллинга, и культ маскулинности – причем без всякого даже интернета.
И еще важный момент. Стало модно встык постить фото хорошенького Оуэна Купера в образе убийцы Джейми и 17-летнего Хассана Сентаму -- того чернокожего парня, что стал прототипом этого харизматичного персонажа. Вот, мол, новая цензура -- политкорректность и замалчивание расовых аспектов молодежной преступности. Да, я тоже против цензуры, проникшей в сознание. Помню дискуссию в одном американском доме: дочь, работающая в киноиндустрии, спорила с отцом, может ли быть в сценарии чернокожий герой «плохим». Когда папа допустил такую возможность, хотя бы теоретически, чувствительная девушка разрыдалась.
Но «Переходный возраст» -- не документальный фильм и не true crime! История Сентаму совсем другая, прототипов образа Джейми могло быть гораздо больше, и они были разными – как из внешне благополучной, так и из проблемно маргинальной среды. Создатели сериала не пошли по пути чистой «социалки», но при этом показали целый спектр универсальных ситуаций и вызовов. Это прежде всего агрессия соцсетей, провоцирующих тщеславие и борьбу за популярность «альфа-самцов», эмоциональную изоляцию, болезненную реакцию на феминизм и новую этику. Тот новый прекрасный мир, который нам еще только предстоит познать в полной мере, а молодежь другого просто не знает.
Крайне редко пишу про сериалы по той причине, что столь же редко их смотрю. И вовсе не из снобизма, а просто от недостатка свободного времени (когда оно появляется, трачу его на путешествия и сочинение книг). Знаю, что в сериальной области есть свои достижения, но они далеки от того, что интересует меня в развитии киноискусства. Так что чаще всего – спокойно «могу пропустить».
Под напором фейсбучного ажиотажа посмотрел таки «Переходный возраст». И вот что имею сказать. Если рассматривать это как художественное кино – в нем очевидны многие достоинства. И съемка одним кадром, что способствует концентрации действия без отвлекающих монтажных приемов. И выразительная актерская игра, в канонах лучшей в мире британской школы. И драматургия – но она как раз использует возможности многосерийного жанра, растянутого во времени и не ограниченного им.
Использует весьма творчески: каждая серия – отдельный фильм со своим сюжетом, и он же – фрагмент пазла, который зритель должен сложить. Задача усложняется тем, что даны не все, а только некоторые фрагменты этого пазла. И даже теоретически собрав его, ты ощущаешь, что не вся картина открывается, что-то остается скрыто, пропущено. И это большой плюс. В «Переходном возрасте» нет простых решений и оргвыводов; он пробуждает сильные эмоции и побуждает к тому, чтобы поспорить до хрипоты. А что еще нужно от продукта массовой культуры, которым является сериал? И если это кино будут показывать в британских школах, ничего плохого в этом не вижу, наоборот.
Накат восторгов в какой-то момент вызвал типичную обратную реакцию – пошел откат. И вот уже с недоумением читаешь (у уважаемого Бориса Локшина, например), что это вредная манипуляция и что фильм поставит под подозрение всех проблемных школьников мужского пола. Но послушайте, любое зрелище манипулятивно по своей сути. Вопрос в том, какова его цель. В данном случае она ближе всего к просветительской. Родителям полезно узнать про язык «эмодзи», на котором общаются и обсуждают совсем не детские делишки их отпрыски – в то время как предки думают, что это всего лишь невинные смайлики. Уверен, что даже в так называемой продвинутой среде многие только из фильма узнали про страшное слово «инцел» и комплекс мизогинных тенденций вокруг него, циркулирующих уже лет двадцать. Предвижу популярность этого понятия, аналогичную той, что приобрел никому не ведомый «чушпан» после «Слова пацана». Там, кстати, все уже было – и система буллинга, и культ маскулинности – причем без всякого даже интернета.
И еще важный момент. Стало модно встык постить фото хорошенького Оуэна Купера в образе убийцы Джейми и 17-летнего Хассана Сентаму -- того чернокожего парня, что стал прототипом этого харизматичного персонажа. Вот, мол, новая цензура -- политкорректность и замалчивание расовых аспектов молодежной преступности. Да, я тоже против цензуры, проникшей в сознание. Помню дискуссию в одном американском доме: дочь, работающая в киноиндустрии, спорила с отцом, может ли быть в сценарии чернокожий герой «плохим». Когда папа допустил такую возможность, хотя бы теоретически, чувствительная девушка разрыдалась.
Но «Переходный возраст» -- не документальный фильм и не true crime! История Сентаму совсем другая, прототипов образа Джейми могло быть гораздо больше, и они были разными – как из внешне благополучной, так и из проблемно маргинальной среды. Создатели сериала не пошли по пути чистой «социалки», но при этом показали целый спектр универсальных ситуаций и вызовов. Это прежде всего агрессия соцсетей, провоцирующих тщеславие и борьбу за популярность «альфа-самцов», эмоциональную изоляцию, болезненную реакцию на феминизм и новую этику. Тот новый прекрасный мир, который нам еще только предстоит познать в полной мере, а молодежь другого просто не знает.
01.04.202516:56
ВОЙЦЕХ ХАС – 100
Век исполнился бы, возможно, самому оригинальному режиссеру польского кино. Из 100 он прожил 75, не познав ни при жизни, ни после смерти той известности, которую заслуживает.
Старшее поколение может помнить фильм «Как быть любимой» (1962), шедший в советском прокате. За четыре года до этого на фестивале в Локарно картина Хаса «Прощания» получила приз критики ФИПРЕССИ. Обе – камерные психодрамы с присутствующим фоном недавней войны – выглядели маргинальными в контексте мощной кинематографической польской школы, лидером которой был Анджей Вайда.
По-настоящему выдающимся мастером Хас проявил себя в экранизациях трех шедевров польской литературы: «Рукопись, найденная в Сарагосе» Яна Потоцкого (1965), «Кукла» Болеслава Пруса (1969) и «Санаторий под клепсидрой» Бруно Шульца (1973). Последний из этих фильмов особенно интриговал нас, поскольку Елена когда-то училась в Дрогобыче, городе, который воспел Шульц (под его пером он становился похож на декадентскую Вену или даже Венецию) и где он принял смерть в 1942 году, став сначала "придворным художником", а потом сакральной жертвой немецких оккупантов.
Кинороманы Хаса со сновидческой структурой и вкраплениями сюрреализма ничего общего не имеющие с буквалистской экранизацией. Марсель Пруст говорил, что идеальный читатель всегда читает самого себя — в чужих книгах находит собственную книгу. Именно это делал Войцех Хас, создавший свою модель личного, субъективного кино, дальними аналогами которого могут быть фильмы Андрея Тарковского и Алехандро Ходоровского.
Когда мы еще жили во Львове, с афиши то одного, то другого кинотеатра (тогда первый назывался кинотеатр Щорса, а второй «Пионер») годами не сходило название – «Рукопись, найденная в Сарагосе». Этот сумасшедший фильм, похожий на сон, пользовался большой популярностью еще и благодаря исполнению главной роли Збигневом Цибульским. В «Кукле» в апогее молодости и красоты выступала Беата Тышкевич, Хас снимал также Густава Холоубека (в том числе в «Скучной истории» по Чехову) и Барбару Крафтувну. Актеры были важны в мире этого режиссера, но настоящей звездой был он сам – визионер-виртуоз с неповторимым авторским миром.
Век исполнился бы, возможно, самому оригинальному режиссеру польского кино. Из 100 он прожил 75, не познав ни при жизни, ни после смерти той известности, которую заслуживает.
Старшее поколение может помнить фильм «Как быть любимой» (1962), шедший в советском прокате. За четыре года до этого на фестивале в Локарно картина Хаса «Прощания» получила приз критики ФИПРЕССИ. Обе – камерные психодрамы с присутствующим фоном недавней войны – выглядели маргинальными в контексте мощной кинематографической польской школы, лидером которой был Анджей Вайда.
По-настоящему выдающимся мастером Хас проявил себя в экранизациях трех шедевров польской литературы: «Рукопись, найденная в Сарагосе» Яна Потоцкого (1965), «Кукла» Болеслава Пруса (1969) и «Санаторий под клепсидрой» Бруно Шульца (1973). Последний из этих фильмов особенно интриговал нас, поскольку Елена когда-то училась в Дрогобыче, городе, который воспел Шульц (под его пером он становился похож на декадентскую Вену или даже Венецию) и где он принял смерть в 1942 году, став сначала "придворным художником", а потом сакральной жертвой немецких оккупантов.
Кинороманы Хаса со сновидческой структурой и вкраплениями сюрреализма ничего общего не имеющие с буквалистской экранизацией. Марсель Пруст говорил, что идеальный читатель всегда читает самого себя — в чужих книгах находит собственную книгу. Именно это делал Войцех Хас, создавший свою модель личного, субъективного кино, дальними аналогами которого могут быть фильмы Андрея Тарковского и Алехандро Ходоровского.
Когда мы еще жили во Львове, с афиши то одного, то другого кинотеатра (тогда первый назывался кинотеатр Щорса, а второй «Пионер») годами не сходило название – «Рукопись, найденная в Сарагосе». Этот сумасшедший фильм, похожий на сон, пользовался большой популярностью еще и благодаря исполнению главной роли Збигневом Цибульским. В «Кукле» в апогее молодости и красоты выступала Беата Тышкевич, Хас снимал также Густава Холоубека (в том числе в «Скучной истории» по Чехову) и Барбару Крафтувну. Актеры были важны в мире этого режиссера, но настоящей звездой был он сам – визионер-виртуоз с неповторимым авторским миром.
01.04.202516:56
29.03.202520:31
Пир интеллекта
Сегодня исполнилось (бы) 100 лет ИННОКЕНТИЮ СМОКТУНОВСКОМУ. Об этом выдающемся артисте написано множество статей и воспоминаний. Не стану их множить, хотя мог бы, например, развернуть давно увлекавшую меня тему его дуэта с Ириной Мирошниченко в фильме «Дядя Ваня».
Но сейчас хочу вспомнить термин, возникший в атмосфере хрущевской оттепели и просуществовавший примерно столько, сколько она сама: «интеллектуальный актер».
Из женщин таковой считалась Алла Демидова, а из мужчин нишу заняли Смоктуновский и Баталов. И потому, что сыграли физиков-ядерщиков в фильме «9 дней одного года» (предтеча «Оппенгеймера»?). И потому что Гамлет Смоктуновского тоже был интеллигент-шестидесятник.
А пару дней назад исполнилось 105 лет со дня рождения Дирка Богарда, замечательного британского артиста, блиставшего в «Слуге» и «Смерти в Венеции». А еще – совсем недавно мы отметили 100-летие Марчелло Мастроянни, интеллектуального героя «Сладкой жизни» и «Восьми с половиной». Не за горами 100-летие главного бергмановского артиста Макса фон Сюдова и главного вайдовского – Збигнева Цыбульского.
Как-то случилось, что все эти лицедеи разных стран родились в одно и то же десятилетие – между 1920-м и 1930-м годом, и все один за другим встречают (увы, в ином мире) вековой юбилей. Что это было? Пассионарный взрыв? Пир интеллекта, пришедшийся на лучший период мирового кинематографа – и в режиссерском, и в актерском изводе? Похоже, да.
Сложнее найти аналоги этого явления в американском и французском кино. Ровесников вышеупомянутых -- Марлона Брандо и Пола Ньюмена – вряд ли назовешь актерами интеллектуального типа. Не совсем в этом ключе воспринимаются и образы Ива Монтана, Мишеля Пикколи, Жан-Луи Трентиньяна. Вероника Долина недавно сравнила Монтана с Ефремовым, но это касается только некоторых его ролей. Все же традиция «франко-французского кино» совсем другая, чем «российско-советского»: интеллект там снижен и уравновешен неизбывной французской элегантностью. А вот в персонажах «лишних людей» Олега Янковского, Станислава Любшина, Олега Даля можно найти переклички с неприкаянными героями американского кино – Николсоном, Де Ниро etc. Но все они (кроме Хэкмена) на десятилетие, а то и два моложе.
Сегодня исполнилось (бы) 100 лет ИННОКЕНТИЮ СМОКТУНОВСКОМУ. Об этом выдающемся артисте написано множество статей и воспоминаний. Не стану их множить, хотя мог бы, например, развернуть давно увлекавшую меня тему его дуэта с Ириной Мирошниченко в фильме «Дядя Ваня».
Но сейчас хочу вспомнить термин, возникший в атмосфере хрущевской оттепели и просуществовавший примерно столько, сколько она сама: «интеллектуальный актер».
Из женщин таковой считалась Алла Демидова, а из мужчин нишу заняли Смоктуновский и Баталов. И потому, что сыграли физиков-ядерщиков в фильме «9 дней одного года» (предтеча «Оппенгеймера»?). И потому что Гамлет Смоктуновского тоже был интеллигент-шестидесятник.
А пару дней назад исполнилось 105 лет со дня рождения Дирка Богарда, замечательного британского артиста, блиставшего в «Слуге» и «Смерти в Венеции». А еще – совсем недавно мы отметили 100-летие Марчелло Мастроянни, интеллектуального героя «Сладкой жизни» и «Восьми с половиной». Не за горами 100-летие главного бергмановского артиста Макса фон Сюдова и главного вайдовского – Збигнева Цыбульского.
Как-то случилось, что все эти лицедеи разных стран родились в одно и то же десятилетие – между 1920-м и 1930-м годом, и все один за другим встречают (увы, в ином мире) вековой юбилей. Что это было? Пассионарный взрыв? Пир интеллекта, пришедшийся на лучший период мирового кинематографа – и в режиссерском, и в актерском изводе? Похоже, да.
Сложнее найти аналоги этого явления в американском и французском кино. Ровесников вышеупомянутых -- Марлона Брандо и Пола Ньюмена – вряд ли назовешь актерами интеллектуального типа. Не совсем в этом ключе воспринимаются и образы Ива Монтана, Мишеля Пикколи, Жан-Луи Трентиньяна. Вероника Долина недавно сравнила Монтана с Ефремовым, но это касается только некоторых его ролей. Все же традиция «франко-французского кино» совсем другая, чем «российско-советского»: интеллект там снижен и уравновешен неизбывной французской элегантностью. А вот в персонажах «лишних людей» Олега Янковского, Станислава Любшина, Олега Даля можно найти переклички с неприкаянными героями американского кино – Николсоном, Де Ниро etc. Но все они (кроме Хэкмена) на десятилетие, а то и два моложе.
27.03.202513:56
Международный день театра,
разумеется, надо отмечать в Греции. Отсюда ведь пошла эта штука.
Античный театр в Эпидавре. Здесь мы смотрели "Царя Эдипа" в режиссуре Римаса Туминаса и ."Ифигению" в Авлиде" в постановке Тимофея Кулябина.
В моей жизни было несколько спектаклей, которые никогда не забуду.
"Христофор Колумб" Жан-Луи Барро с Лораном Терзиевым в главной роли -- магическое зрелище.
"Уроки музыки": блистательное прочтение Виктюком Петрушевской.
"10 дней, которые потрясли мир" на Таганке. Высоцкий бросил ножкой от табуретки в классового противника и едва не попал в зрительницу первого ряда. Побледнел, сказал "Пардон!" и продолжал играть.
"Вишневый сад" Эфроса: Алла Демидова вся в белом, великолепная, тот же Высоцкий.
Потом много было всего - и Кастеллуччи, и Бродвей, и Серебренников, и Крымов, и Черняков. Но восторги юности ничто не перебило.
Так же, впрочем, и в кино.
разумеется, надо отмечать в Греции. Отсюда ведь пошла эта штука.
Античный театр в Эпидавре. Здесь мы смотрели "Царя Эдипа" в режиссуре Римаса Туминаса и ."Ифигению" в Авлиде" в постановке Тимофея Кулябина.
В моей жизни было несколько спектаклей, которые никогда не забуду.
"Христофор Колумб" Жан-Луи Барро с Лораном Терзиевым в главной роли -- магическое зрелище.
"Уроки музыки": блистательное прочтение Виктюком Петрушевской.
"10 дней, которые потрясли мир" на Таганке. Высоцкий бросил ножкой от табуретки в классового противника и едва не попал в зрительницу первого ряда. Побледнел, сказал "Пардон!" и продолжал играть.
"Вишневый сад" Эфроса: Алла Демидова вся в белом, великолепная, тот же Высоцкий.
Потом много было всего - и Кастеллуччи, и Бродвей, и Серебренников, и Крымов, и Черняков. Но восторги юности ничто не перебило.
Так же, впрочем, и в кино.
27.03.202513:56
26.03.202506:57
АЛЕКСАНДР ПРОШКИН - 85
Человек удивительного достоинства и скромности, он был в тени более именитых, или более удачливых коллег. Но сейчас понятно, что его вклад в кинематограф гораздо значительнее, чем порой казалось. У него нет ни одного фильма или сериала без внутренней философской задачи. Вавилов и Ломоносов, Пушкин ("Русский бунт" по "Капитанской дочке") и Пастернак ("Доктор Живаго"), Распутин ("Живи и помни") и Горенштейн ("Искупление") прочитаны Прошкиным остро современно, но без вульгарной модернизации. Его фильмы наполнены болью и радостью, страстной увлеченностью человеческим материалом, любовью к русской истории и культуре. И, конечно, восхищает несгибаемая антисталинистская, антитоталитарная позиция режиссера, особенно мощно воплотившаяся в "Холодном лете пятьдесят третьего года", но прочитываемая и во всем остальном творчестве.
Человек удивительного достоинства и скромности, он был в тени более именитых, или более удачливых коллег. Но сейчас понятно, что его вклад в кинематограф гораздо значительнее, чем порой казалось. У него нет ни одного фильма или сериала без внутренней философской задачи. Вавилов и Ломоносов, Пушкин ("Русский бунт" по "Капитанской дочке") и Пастернак ("Доктор Живаго"), Распутин ("Живи и помни") и Горенштейн ("Искупление") прочитаны Прошкиным остро современно, но без вульгарной модернизации. Его фильмы наполнены болью и радостью, страстной увлеченностью человеческим материалом, любовью к русской истории и культуре. И, конечно, восхищает несгибаемая антисталинистская, антитоталитарная позиция режиссера, особенно мощно воплотившаяся в "Холодном лете пятьдесят третьего года", но прочитываемая и во всем остальном творчестве.
26.03.202506:57
25.03.202520:43
МЕЖДУ "ОРЛОМ" И "СЛОНОМ"
Премия «Ника», присуждаемая одноименной киноакадемией, вручалась последней из трех. До нее критики отметили достижения 2024 киногода «Белыми слонами», а кинематографисты альтернативной академии «Золотой орел» раздали свои статуэтки.
Результаты всех трех премий существенно разнятся, а между «Слонами» и «Орлами» контраст столь велик, что, иногда кажется, будто они оценивали два разных кинопроцесса. Фаворитом «Орла» стал фильм Алексея Германа-младшего «Воздух», победивший в шести номинациях, включая главную. Эксперты «Белого слона» не то, чтобы проигнорировали достоинства этой картины; нет, она получила целых семь номинаций, но в итоге финального голосования так и не выиграла ни одной награды.
Похожий сюжет разыгрался на «Нике»: здесь у «Воздуха» оказалось аж девять номинаций, но все мимо. Обидно, однако такое случается на многих премиях; обычно это происходит тогда, когда почти все забирает более сильный соперник. В данном случае лидером года стал фильм Михаила Локшина «Мастер и Маргарита». Именно он собрал урожай наград на «Белом слоне», включая премии за лучший фильм и лучший сценарий. Он же победил на «Нике» даже с более весомым счетом: семь побед во всех семи номинациях, где фильм фигурировал. Правда, из соображений осторожности его не номинировали в категориях «режиссура» и «сценарий», поскольку Локшин, выполнявший обе функции, не живет в России; не дай бог, заражен какой-нибудь дьявольщиной или сатанизмом.
Тем не менее триумф «Мастера и Маргариты» в глазах профессионального сообщества очевиден, и надо только обладать избирательным зрением академиков «Золотого орла», чтобы этого игрока не заметить. Но именно так они поступили, не включив ни в одну номинацию картину, высоко оцененную подавляющим большинством профессионалов и занявшую третье место по кассовым сборам (почти 30 миллионов долларов) в национальном прокате. Эта ситуация выглядит тем более абсурдной, что в значительной степени академики «Ники» и «Золотого орла» -- это одни и те же люди, кинематографисты с именами и репутациями. Но, вероятно, мы переживаем этап раздвоения сознания на разных уровнях – включая индивидуальный. Это – если считать, что голосование на обеих премиях идет честно и не корректируется конъюнктурными соображениями свыше. Уверенности в последнем, прямо скажем, нет.
«Ника», старейшая профессиональная кинопремия России, родившись на волне перестройки, пережила за несколько десятилетий немало кризисных моментов. «Золотой орел», целенаправленно созданный в качестве ее конкурента, не смог положить «Нику» на лопатки, но свои передовые позиции премия постепенно сдавала, полузадушенная финансовыми трудностями и неизбежными компромиссами, которых с общим изменением ситуации в обществе становилось все больше и больше. Эти компромиссы легко прочитываются и в нынешнем наградном списке «Ники»; нет смысла их перечислять и ставить ее организаторам на вид.
В главном, считаю, премия сумела обозначить свое место: она не стала лавировать между «Золотым орлом» и «Белым слоном», приняв решения, близкие последнему. Совпал и выбор Бакура Бакурадзе, автора фильма «Снег в моем дворе», в качестве лучшего режиссера. А также награждение фильма Заки Абдрахмановой («Папа умер в субботу») как «лучшего режиссерского дебюта», по версии критиков, а по версии «Ники» -- «открытия года». Сюжеты обоих фильмов связаны не только с Россией, но также с Грузией и Казахстаном. И это само по себе придает некоторый дополнительный объем и международность российскому кинопроцессу, который иначе рисковал бы замкнуться в становящихся все более узкими рамках госфинансирования.
Премия «Ника», присуждаемая одноименной киноакадемией, вручалась последней из трех. До нее критики отметили достижения 2024 киногода «Белыми слонами», а кинематографисты альтернативной академии «Золотой орел» раздали свои статуэтки.
Результаты всех трех премий существенно разнятся, а между «Слонами» и «Орлами» контраст столь велик, что, иногда кажется, будто они оценивали два разных кинопроцесса. Фаворитом «Орла» стал фильм Алексея Германа-младшего «Воздух», победивший в шести номинациях, включая главную. Эксперты «Белого слона» не то, чтобы проигнорировали достоинства этой картины; нет, она получила целых семь номинаций, но в итоге финального голосования так и не выиграла ни одной награды.
Похожий сюжет разыгрался на «Нике»: здесь у «Воздуха» оказалось аж девять номинаций, но все мимо. Обидно, однако такое случается на многих премиях; обычно это происходит тогда, когда почти все забирает более сильный соперник. В данном случае лидером года стал фильм Михаила Локшина «Мастер и Маргарита». Именно он собрал урожай наград на «Белом слоне», включая премии за лучший фильм и лучший сценарий. Он же победил на «Нике» даже с более весомым счетом: семь побед во всех семи номинациях, где фильм фигурировал. Правда, из соображений осторожности его не номинировали в категориях «режиссура» и «сценарий», поскольку Локшин, выполнявший обе функции, не живет в России; не дай бог, заражен какой-нибудь дьявольщиной или сатанизмом.
Тем не менее триумф «Мастера и Маргариты» в глазах профессионального сообщества очевиден, и надо только обладать избирательным зрением академиков «Золотого орла», чтобы этого игрока не заметить. Но именно так они поступили, не включив ни в одну номинацию картину, высоко оцененную подавляющим большинством профессионалов и занявшую третье место по кассовым сборам (почти 30 миллионов долларов) в национальном прокате. Эта ситуация выглядит тем более абсурдной, что в значительной степени академики «Ники» и «Золотого орла» -- это одни и те же люди, кинематографисты с именами и репутациями. Но, вероятно, мы переживаем этап раздвоения сознания на разных уровнях – включая индивидуальный. Это – если считать, что голосование на обеих премиях идет честно и не корректируется конъюнктурными соображениями свыше. Уверенности в последнем, прямо скажем, нет.
«Ника», старейшая профессиональная кинопремия России, родившись на волне перестройки, пережила за несколько десятилетий немало кризисных моментов. «Золотой орел», целенаправленно созданный в качестве ее конкурента, не смог положить «Нику» на лопатки, но свои передовые позиции премия постепенно сдавала, полузадушенная финансовыми трудностями и неизбежными компромиссами, которых с общим изменением ситуации в обществе становилось все больше и больше. Эти компромиссы легко прочитываются и в нынешнем наградном списке «Ники»; нет смысла их перечислять и ставить ее организаторам на вид.
В главном, считаю, премия сумела обозначить свое место: она не стала лавировать между «Золотым орлом» и «Белым слоном», приняв решения, близкие последнему. Совпал и выбор Бакура Бакурадзе, автора фильма «Снег в моем дворе», в качестве лучшего режиссера. А также награждение фильма Заки Абдрахмановой («Папа умер в субботу») как «лучшего режиссерского дебюта», по версии критиков, а по версии «Ники» -- «открытия года». Сюжеты обоих фильмов связаны не только с Россией, но также с Грузией и Казахстаном. И это само по себе придает некоторый дополнительный объем и международность российскому кинопроцессу, который иначе рисковал бы замкнуться в становящихся все более узкими рамках госфинансирования.
25.03.202520:43
23.03.202508:15
ЭРИК РОМЕР - 105
Столько исполнилось бы сегодня самому старшему из режиссеров французской Новой Волны. Будучи членом новаторского коллектива, Ромер в то же время словно создан для того, чтобы представлять французскую культурную традицию, корнями уходящую в Средневековье и окончательно сформировавшуюся в эпоху Просвещения. Это -- культура интеллектуальных парадоксов.
Перечень парадоксов Ромера начинается с того, что он, один из самых активных деятелей Новой Волны, остался ее неисправимым маргиналом. Далее: будучи теоретиком и фанатом кинематографа, он снимал фильмы насквозь литературные, построенные на остроумных диалогах и игре слов. Наконец, его истории мелодраматичны и смешны, но не имеют ничего общего с популярными жанрами и способны привести неискушенную публику в полное замешательство, показаться раздражающе скучными. Как сказал герой Джина Хэкмена в фильме «Ночные ходы», смотреть такие фильмы – все равно что наблюдать за тем, как сохнет краска.
"Выгодная партия" (1981) — типично ромеровская картина. Ее героиня Сабина страдает от чересчур рационального подхода к жизни. Сначала ее, юную провинциалку из Манса, тянуло к парижской богеме, и она выбрала себе в качестве любовника художника с именем. Но тот оказался семьянином, Сабина понадобилась ему всего лишь ради сексуального разнообразия. Тогда девушка решает выйти замуж за преуспевающего адвоката. Она разрабатывает беспроигрышную тактику и целенаправленно проводит ее в жизнь. Прокол только в одном: адвокат (хотя ему и нравится Сабина — "женщина его типа"), "по какой-то необъяснимой причине" в нее не влюблен. Сабина — маленький Дон Кихот, борющийся с законами человеческой природы. Ее оружие — псевдо-здравомыслие. Только-только начинает казаться, что ты постиг или хотя бы приблизился к основам гармонии — как тебя буквально переворачивает очередная каверза судьбы.
В центре почти всех лент Ромера -- маленькие любовные недоразумения, соблазны и ошибки юности, сердечные волнения. Нет роковых страстей, главная страсть — любопытство к жизни. Вопрос в том, достаточно ли в человеке искренности и доверия. Познавая жизнь не в экстремальном, а в будничном виде, герои Ромера обнаруживают ее парадоксальность. Они открывают также игру противоречий в самих себе.
Первый ромеровский цикл называется "Нравоучительные истории", второй -- "Комедии и поговорки". Поговорки то и дело звучат из уст героев: "Не мытьем, так катаньем", "Лучше поздно, чем никогда", и так далее. Ромер не иллюстрирует пословицы, а возвращает "народной мудрости" первоначальный смысл — смысл сугубо личного экзистенциального опыта. Выбор между двумя женщинами или двумя мужчинами (Ромера не интересуют бисексуальные коллизии) всегда лежит в сфере экзистенции. И политический выбор — тоже. Одним из героев его фильма «Ночь у Мод» является коммунист, а течение ночи герои занимаются не любовью, а спорами о семье и браке, о роли женщины в обществе., о религиозной вере и пари Паскаля.
У Ромера в итоге прав тот, кто подчиняется не теории, а чувственному порыву. Поймать "зеленый луч" (название одной из самых известных ромеровских картин) или "голубой час" (лирический мотив другого фильма) дано только тем, чей интеллект уравновешен доверием к жизни. Художественная философия Ромера, накрепко укорененная в традиции французского рационализма, в то же время основана на культе интуиции. Режиссер эстетизирует жизнь, но делает это с поистине изящной небрежностью. Кадры его картин не содержат ничего случайного. Их импрессионистическая свобода иллюзорна даже в пейзажах, а интерьеры то расписаны цветными прямоугольниками в духе Мондриана, то обнаруживают утилитарные изыски поп-арта.
Ромер в молодости редактировал "Кайе дю синема", писал работы о Мурнау и Хичкоке, до этого преподавал старофранцузский В отличие от своих соратников по Новой Волне", был религиозен и обращался к средневековым источникам, а также к максимам и насмешливым морализаторским сентенциям XVIII века. Его традиция — Ларошфуко, Лабрюйер, Мариво и Мюссе, а также Шодерло де Лакло. Имя Ромера и само стоит теперь в ряду великих парадоксалистов Франции.
Столько исполнилось бы сегодня самому старшему из режиссеров французской Новой Волны. Будучи членом новаторского коллектива, Ромер в то же время словно создан для того, чтобы представлять французскую культурную традицию, корнями уходящую в Средневековье и окончательно сформировавшуюся в эпоху Просвещения. Это -- культура интеллектуальных парадоксов.
Перечень парадоксов Ромера начинается с того, что он, один из самых активных деятелей Новой Волны, остался ее неисправимым маргиналом. Далее: будучи теоретиком и фанатом кинематографа, он снимал фильмы насквозь литературные, построенные на остроумных диалогах и игре слов. Наконец, его истории мелодраматичны и смешны, но не имеют ничего общего с популярными жанрами и способны привести неискушенную публику в полное замешательство, показаться раздражающе скучными. Как сказал герой Джина Хэкмена в фильме «Ночные ходы», смотреть такие фильмы – все равно что наблюдать за тем, как сохнет краска.
"Выгодная партия" (1981) — типично ромеровская картина. Ее героиня Сабина страдает от чересчур рационального подхода к жизни. Сначала ее, юную провинциалку из Манса, тянуло к парижской богеме, и она выбрала себе в качестве любовника художника с именем. Но тот оказался семьянином, Сабина понадобилась ему всего лишь ради сексуального разнообразия. Тогда девушка решает выйти замуж за преуспевающего адвоката. Она разрабатывает беспроигрышную тактику и целенаправленно проводит ее в жизнь. Прокол только в одном: адвокат (хотя ему и нравится Сабина — "женщина его типа"), "по какой-то необъяснимой причине" в нее не влюблен. Сабина — маленький Дон Кихот, борющийся с законами человеческой природы. Ее оружие — псевдо-здравомыслие. Только-только начинает казаться, что ты постиг или хотя бы приблизился к основам гармонии — как тебя буквально переворачивает очередная каверза судьбы.
В центре почти всех лент Ромера -- маленькие любовные недоразумения, соблазны и ошибки юности, сердечные волнения. Нет роковых страстей, главная страсть — любопытство к жизни. Вопрос в том, достаточно ли в человеке искренности и доверия. Познавая жизнь не в экстремальном, а в будничном виде, герои Ромера обнаруживают ее парадоксальность. Они открывают также игру противоречий в самих себе.
Первый ромеровский цикл называется "Нравоучительные истории", второй -- "Комедии и поговорки". Поговорки то и дело звучат из уст героев: "Не мытьем, так катаньем", "Лучше поздно, чем никогда", и так далее. Ромер не иллюстрирует пословицы, а возвращает "народной мудрости" первоначальный смысл — смысл сугубо личного экзистенциального опыта. Выбор между двумя женщинами или двумя мужчинами (Ромера не интересуют бисексуальные коллизии) всегда лежит в сфере экзистенции. И политический выбор — тоже. Одним из героев его фильма «Ночь у Мод» является коммунист, а течение ночи герои занимаются не любовью, а спорами о семье и браке, о роли женщины в обществе., о религиозной вере и пари Паскаля.
У Ромера в итоге прав тот, кто подчиняется не теории, а чувственному порыву. Поймать "зеленый луч" (название одной из самых известных ромеровских картин) или "голубой час" (лирический мотив другого фильма) дано только тем, чей интеллект уравновешен доверием к жизни. Художественная философия Ромера, накрепко укорененная в традиции французского рационализма, в то же время основана на культе интуиции. Режиссер эстетизирует жизнь, но делает это с поистине изящной небрежностью. Кадры его картин не содержат ничего случайного. Их импрессионистическая свобода иллюзорна даже в пейзажах, а интерьеры то расписаны цветными прямоугольниками в духе Мондриана, то обнаруживают утилитарные изыски поп-арта.
Ромер в молодости редактировал "Кайе дю синема", писал работы о Мурнау и Хичкоке, до этого преподавал старофранцузский В отличие от своих соратников по Новой Волне", был религиозен и обращался к средневековым источникам, а также к максимам и насмешливым морализаторским сентенциям XVIII века. Его традиция — Ларошфуко, Лабрюйер, Мариво и Мюссе, а также Шодерло де Лакло. Имя Ромера и само стоит теперь в ряду великих парадоксалистов Франции.
06.03.202522:44
Repost qilingan:
СЕАНС
05.02.202513:28
Книга о Катрин Денёв уже в редакции.
Публикуем фрагмент книги Андрея Плахова о «девушке с ангельским лицом, способной зарезать мужчину бритвой», коренной парижанке и истинной femme fatale эпохи сексуальной революции — https://seance.ru/articles/deneuve-kniga-2025
Последний шанс оформить предзаказ на сайте и попасть в список первых отгрузок — https://shop.seance.ru/faces-deneuve
Публикуем фрагмент книги Андрея Плахова о «девушке с ангельским лицом, способной зарезать мужчину бритвой», коренной парижанке и истинной femme fatale эпохи сексуальной революции — https://seance.ru/articles/deneuve-kniga-2025
Последний шанс оформить предзаказ на сайте и попасть в список первых отгрузок — https://shop.seance.ru/faces-deneuve
04.02.202516:25