ТУРГЕНЕВ, ПОДМИГНИТЕ
Удивительно, как человеческая молва всё переворачивает. Наткнулся где-то на приведенные последние слова Гете перед смертью: «Отворите пошире ставни. Больше света».
Подумал: как здорово.
Полез проверять.
В первой же ссылке, которая вызывает доверие (в отличие от бесконечных блогов), читаю: «Гете дожил до 82 лет и умер от остановки сердца. Его последние слова: «Пожалуйста, закройте окно».
Даже рассмеялся (простите, Иоганн Иоганнович, это не от неуважения). Это ж надо: так исказить смысл слов – на прямо противоположное.
Хотя, может быть, тут был вопрос не яркого света, а холода. Хотя и умер Гете 22 марта – как теперь узнать, какая там погода стояла?
Но теперь уже ничему после таких словесных метаморфоз не веришь.
Вроде бы последние слова Салтыкова-Щедрина были «Это ты, дура?» (И нам понятно, к кому он обращался.) Ну а вдруг он не это сказал?
...Кстати, пока уточнял цитаты, выяснил (я не знал этого), что последняя вещь, которую он перед смертью писал, называлась «Забытые слова». Прямо в тему нам.
И, если открыть этот текст, тебя поразит, как он напоминает стихотворение в прозе Тургенева. С первых же строк.
«Мне чудилось (не то во сне, не то наяву), что невидимая, но властная рука обвила меня и неудержимо увлекает в зияющую пустоту. Я сознаю себя беспомощным и даже не пытаюсь сопротивляться загадочной силе, словно нечто роковое ждет меня впереди. (...) Серое небо, серая даль, наполненная скитающимися серыми призраками. В сереющем окрест болоте кишат и клубятся серые гады; в сером воздухе беззвучно реют серые птицы; даже дорога словно серым пеплом усыпана. Сердце мучительно надрывается под гнетом загадочной, неизмеримой тоски».
Ну это же чистый Тургенев: «Свеча меркнет и гаснет... Кто это кашляет там так хрипло и глухо? Свернувшись в калачик, жмется и вздрагивает у ног моих старый пес, мой единственный товарищ... Мне холодно... Я зябну... И все они умерли... умерли... Как хороши, как свежи были розы...».
(Последнее время я часто окончание этого текста вспоминаю. «Кто это кашляет там так хрипло и глухо?» Да я и кашляю. Не долечил парагрипп. Но вряд ли Тургеневу это интересно.)
И что-то еще нам самый первый абзац Салтыкова-Щедрина из «Забытых слов» напоминает. Как только твоя догадка щелкает и ящичек открывается, первый момент ты чувствуешь настоящий маленький колумбовый восторг.
«Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды (...) – словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли… Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. (...) И вы, бледные огни, не слышите меня… Под утро вас рождает гнилое болото, и вы блуждаете до зари, но без мысли, без воли, без трепетания жизни. (...) Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно».
В общем, права была Аркадина. Это что-то декадентское.
Но кто бы мог подумать, что эту треплевскую игру начали уже Тургенев с Салтыковым-Щедриным.
А висят себе в классических рамках, строго смотрят на нас со школьных стен, сеют якобы разумное, доброе, вечное. И даже не подмигнут.
————————
(колонка в Литературной газете, март 2025)
