Летом я писала тут о книге "Башня и коробка" об истории массового жилья. И сейчас подумала выкатить сюда несколько постов, которые у меня сформировались после прочтения. Вообще чтение для меня стало супер важной частью жизни за последний год, и в особенности я полюбила книги, после которых у тебя возникает куча вопросов и формируется список литературы для того, чтобы углубиться в тему. Но вернемся к массовому жилью.
В книге Флориан Урбан начинает рассказ с опыта США. И здесь главным символом коллапса идеи социального жилья становится комплекс Пруитт-Айгоу архитектора Минору Ямасаки. Пруитт-Айгоу построили в 1956 году как решение проблемы с трущобами, которые на тот период занимали большие площади городов, и в которых ютилось множество семей. Изначально в комплекс вкладывали идеи социального равенства, доступной комфортной среды (нюанс, конечно, что жилье хотели поделить на корпуса для черных и белых), но в целом намерения были исключительно благими. И конечно же ориентировались на подходы Ле Корбюзье.
Проект состоял из 33 однотипных 11-этажных домов. На каждом третьем этаже были прачечные, комнаты для общественных нужд, и лифты останавливались только на них. Первые этажи были отведены под места общего пользования. И при открытии было множество восторженных статей, положительных комментариев о планировках квартир; комплекс называли "оазисом в пустыне".
Но постепенно все стало скатываться к удручающей картине. Политика социального жилья была выстроена так, что центр выделял штату деньги, и локальные агентства занимались постройкой зданий, их обслуживанием и управлением арендой. Однако это привело к конкуренции с местными частными девелоперами, вытеснению мест для строительства социального жилья на окраины и состоянию постоянной экономии, так как выплаты агентствам были крайне ограничены, а выплаты по аренде не покрывали издержек.
Важным фактором стало и отношение белого среднего населения к такому типу жилья - районы воспринимались неблагополучными и опасными. Поэтому платежеспособное население уезжало из комплекса при первой же возможности, и район превращался в гетто. Оставшиеся жильцы не могли оплачивать аренду и коммунальные услуги, инженерные системы выходили из строя, школы закрывались, процветала преступность. Район изолировался от города. К 1971 году в комплексе проживало всего 600 человек (квартир всего было 2870, пустовали на тот момент около трети из них).
И так единственным решением оставался снос комплекса. Первое здание взлетело на воздух в 1972 году, остальные были снесены еще в течении двух лет. Это не единственный микрорайон для малообеспеченных слоев населения, закончивший существование схожим образом, но крах идеи по большей части шел от социальных факторов. Архитектурные решения частично тоже повлияли: например, решение с лифтами и скудное визуальное разнообразие. Но удаленность и изолированность от центра и сегрегация населения тоже неплохо так втащили по идее равенства и братства.
