Хороший текст
Канал портала и литературной школы school.textore.ru ; textore.ru
TGlist reytingi
0
0
TuriOmmaviy
Tekshirish
TekshirilmaganIshonchnoma
ShubhaliJoylashuvРосія
TilBoshqa
Kanal yaratilgan sanaSep 05, 2016
TGlist-ga qo'shildi
May 29, 2024Muxrlangan guruh
Obunachilar
1 593
24 soat00%Hafta
10.1%Oy
44-2.7%
Iqtiboslar indeksi
0
Eslatmalar0Kanallardagi repostlar0Kanallardagi eslatmalar0
Bitta postning o'rtacha qamrovi
92
12 soat1230%24 soat92
49.2%48 soat2320%
Ishtirok (ER)
7.73%
Repostlar0Izohlar0Reaksiyalar10
Qamrov bo'yicha ishtirok (ERR)
0%
24 soat0%Hafta0%Oy0%
Bitta reklama postining qamrovi
0
1 soat840%1 – 4 soat00%4 - 24 soat00%
24 soat ichidagi barcha postlar
1
Dinamika
-
"Хороший текст" guruhidagi so'nggi postlar
18.04.202513:01
Гефсиманский сад
Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.
Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».
И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.
Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.
Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».
1949 г.
Борис Пастернак (1890 – 1960)
Мерцаньем звезд далеких безразлично
Был поворот дороги озарен.
Дорога шла вокруг горы Масличной,
Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины.
За нею начинался Млечный путь.
Седые серебристые маслины
Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный.
Учеников оставив за стеной,
Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,
Побудьте здесь и бодрствуйте со мной».
Он отказался без противоборства,
Как от вещей, полученных взаймы,
От всемогущества и чудотворства,
И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем
Уничтоженья и небытия.
Простор вселенной был необитаем,
И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти черные провалы,
Пустые, без начала и конца,
Чтоб эта чаша смерти миновала,
В поту кровавом Он молил Отца.
Смягчив молитвой смертную истому,
Он вышел за ограду. На земле
Ученики, осиленные дремой,
Валялись в придорожном ковыле.
Он разбудил их: «Вас Господь сподобил
Жить в дни мои, вы ж разлеглись, как пласт.
Час Сына Человеческого пробил.
Он в руки грешников себя предаст».
И лишь сказал, неведомо откуда
Толпа рабов и скопище бродяг,
Огни, мечи и впереди — Иуда
С предательским лобзаньем на устах.
Петр дал мечом отпор головорезам
И ухо одному из них отсек.
Но слышит: «Спор нельзя решать железом,
Вложи свой меч на место, человек.
Неужто тьмы крылатых легионов
Отец не снарядил бы мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.
Ты видишь, ход веков подобен притче
И может загореться на ходу.
Во имя страшного ее величья
Я в добровольных муках в гроб сойду.
Я в гроб сойду и в третий день восстану,
И, как сплавляют по реке плоты,
Ко мне на суд, как баржи каравана,
Столетья поплывут из темноты».
1949 г.
Борис Пастернак (1890 – 1960)
17.04.202514:54
Литературно-архитектурная загадка
Недавно перечитывала (правда, поленилась на языке оригинала) самое известное произведение классика, которое впервые прочла ещё в школе. Выяснилось, что подробности сюжета я вполне помню, включая те моменты, которые когда-то показались мне волнующе эротическими. А вот что совершенно прошло мимо меня, так это авторские вставки-размышления (возможно, у меня было какое-то детское издание). В одной из вставок автор рассуждает о "величайшей книге рода человеческого" и называет одно очень известное здание, символ некоторого государства. Причём характеризует его как нагромождение двух гораздо более древних зданий. Собственно, предлагаю попробовать назвать эти здания. Ну и заодно автора :-)
Недавно перечитывала (правда, поленилась на языке оригинала) самое известное произведение классика, которое впервые прочла ещё в школе. Выяснилось, что подробности сюжета я вполне помню, включая те моменты, которые когда-то показались мне волнующе эротическими. А вот что совершенно прошло мимо меня, так это авторские вставки-размышления (возможно, у меня было какое-то детское издание). В одной из вставок автор рассуждает о "величайшей книге рода человеческого" и называет одно очень известное здание, символ некоторого государства. Причём характеризует его как нагромождение двух гораздо более древних зданий. Собственно, предлагаю попробовать назвать эти здания. Ну и заодно автора :-)
17.04.202506:12
16.04.202519:25
В этой небесной игре
брошены кости планет
выпало мне в ноябре
здесь появиться на свет
и непонятно как мысль
может над всем воспарить
и непонятно как смерть
думает жизнь победить
и непонятно как страсть
может весь мир захлестнуть
Целое меньше чем часть
если в обнимку уснуть
Константин Кедров (1942 – 2025)
брошены кости планет
выпало мне в ноябре
здесь появиться на свет
и непонятно как мысль
может над всем воспарить
и непонятно как смерть
думает жизнь победить
и непонятно как страсть
может весь мир захлестнуть
Целое меньше чем часть
если в обнимку уснуть
Константин Кедров (1942 – 2025)
10.04.202518:25
10.04.202514:08
На железной дороге
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул — и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — все больно.
Александр Блок (1880 – 1921)
#александрблок
Марии Павловне Ивановой
Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон…
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом…
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною,
Скользнул — и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая…
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая…
Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов…
Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — все больно.
Александр Блок (1880 – 1921)
#александрблок
Repost qilingan:
Хороший текст
10.04.202514:07
ПРАЗДНИК
маяк рассвета виден в окно с кровати
вдоль горизонта тянутся гаражи
когда ты держал тело мое в объятьях
оно на секунду стало почти живым
пока мы спали, город сходил за водкой
стоят у дома, веткой не шелохнут
но ты меня обнимал до утра и вот как
так получилось, что я задержалась тут
мое дыханье в губы твои дрожало
твое дыханье в губы мои дрожит
меня убили в мае за гаражами
цвела сирень и очень хотелось жить
Дана Курская (р. 1986 г.)
маяк рассвета виден в окно с кровати
вдоль горизонта тянутся гаражи
когда ты держал тело мое в объятьях
оно на секунду стало почти живым
пока мы спали, город сходил за водкой
стоят у дома, веткой не шелохнут
но ты меня обнимал до утра и вот как
так получилось, что я задержалась тут
мое дыханье в губы твои дрожало
твое дыханье в губы мои дрожит
меня убили в мае за гаражами
цвела сирень и очень хотелось жить
Дана Курская (р. 1986 г.)
09.04.202521:32
У прохожих на виду
Маму за руку веду.
Мама маленькою стала,
Мама сгорбилась, устала,
Мама в крохотном платке -
Как птенец в моей руке.
У соседей на виду
Маму в комнату веду.
Подведу её к порогу,
Покормлю её немного,
Уложу поспать в кровать.
Будем зиму зимовать.
Ты расти, расти во сне –
Станешь ласточкой к весне,
Отдохнешь и отоспишься,
Запоёшь и оперишься,
И покинешь тёплый дом,
И помашешь мне крылом…
У прохожих на виду
Маму за руку веду.
Мама медленно идёт,
Ставит ноги наугад…
Осторожно, гололёд!
Листопад…
Звездопад…
Михаил Яснов (1946 – 2020)
#михаиляснов
Маму за руку веду.
Мама маленькою стала,
Мама сгорбилась, устала,
Мама в крохотном платке -
Как птенец в моей руке.
У соседей на виду
Маму в комнату веду.
Подведу её к порогу,
Покормлю её немного,
Уложу поспать в кровать.
Будем зиму зимовать.
Ты расти, расти во сне –
Станешь ласточкой к весне,
Отдохнешь и отоспишься,
Запоёшь и оперишься,
И покинешь тёплый дом,
И помашешь мне крылом…
У прохожих на виду
Маму за руку веду.
Мама медленно идёт,
Ставит ноги наугад…
Осторожно, гололёд!
Листопад…
Звездопад…
Михаил Яснов (1946 – 2020)
#михаиляснов
Repost qilingan:Хороший текст
09.04.202521:31
кони
над речкой стояла изба кузнеца
под копотью плотной и потом
никто различить не пытался лица
мы знали по грохоту кто там
страшней колдуна и кощея худей
он плуги прямил обувал лошадей
как ворон кувалда летала
под чёрную песню металла
ночные куранты над скудным жнивьём
в ноябрьской предательской жиже
мы слушать к плетню приходили втроём
ни порознь не смея ни ближе
там пламя ночами пылало года
и если он спал мы не знали когда
гремела печаль вековая
всю правду из недр выбивая
но только однажды он лёг на кровать
покорной сказав половине
что больше коней не намерен ковать
что кони свободны отныне
и мы прибежав с ежедневным огнём
лицо человека открыли на нём
нездешним отмытое светом
мы вскоре окажемся все там
наутро сказала что будет ничья
и сгинула как не бывала
соперника вскоре нашли у ручья
украдкой родня отпевала
не мой ли черед позабросив дела
куда эта песня упрямо вела
где кони без шрамов на коже
свободны и всадники тоже
Алексей Цветков (1947 – 2022)
над речкой стояла изба кузнеца
под копотью плотной и потом
никто различить не пытался лица
мы знали по грохоту кто там
страшней колдуна и кощея худей
он плуги прямил обувал лошадей
как ворон кувалда летала
под чёрную песню металла
ночные куранты над скудным жнивьём
в ноябрьской предательской жиже
мы слушать к плетню приходили втроём
ни порознь не смея ни ближе
там пламя ночами пылало года
и если он спал мы не знали когда
гремела печаль вековая
всю правду из недр выбивая
но только однажды он лёг на кровать
покорной сказав половине
что больше коней не намерен ковать
что кони свободны отныне
и мы прибежав с ежедневным огнём
лицо человека открыли на нём
нездешним отмытое светом
мы вскоре окажемся все там
наутро сказала что будет ничья
и сгинула как не бывала
соперника вскоре нашли у ручья
украдкой родня отпевала
не мой ли черед позабросив дела
куда эта песня упрямо вела
где кони без шрамов на коже
свободны и всадники тоже
Алексей Цветков (1947 – 2022)
09.04.202511:53
Отпоют нас деревья, кусты,
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.
Да и степь отпоет, отпоет,
И товарищи, кто поумнее,
А еще на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.
Басом, тенором — все мне одно,
Хорошо пароходом отпетым
Опускаться на светлое дно
В мешковину по форме одетым.
Я затем мешковину одел,
Чтобы после, на расстоянье,
Тихо всплыть по вечерней воде
И услышать свое отпеванье.
Геннадий Шпаликов (1937 – 1974)
Люди, те, что во сне не заметим,
Отпоют окружные мосты,
Или Киевский, или ветер.
Да и степь отпоет, отпоет,
И товарищи, кто поумнее,
А еще на реке пароход,
Если голос, конечно, имеет.
Басом, тенором — все мне одно,
Хорошо пароходом отпетым
Опускаться на светлое дно
В мешковину по форме одетым.
Я затем мешковину одел,
Чтобы после, на расстоянье,
Тихо всплыть по вечерней воде
И услышать свое отпеванье.
Геннадий Шпаликов (1937 – 1974)
09.04.202511:37
О как мы легко надеваем рванье
и фрак выпрямляющий спину
о как мы легко принимаем вранье
за липу чернуху лепнину
Я двери борделя и двери тюрьмы
ударом ботинка открою
О как различаем предателя мы
и как он нам нужен порою
Остались мы с носом остались вдвоем
как дети к ладошке ладошка
Безвыходность климат в котором живем
и смерть составная матрешка
Билеты в читальню ключи от квартир
монеты и презервативы*
У нас удивительно маленький мир
детали его некрасивы
Заманят заплатят приставят к стене
мочитесь и жалуйтесь Богу...
О брат мой попробуй увидеть во мне
убийцу и труп понемногу
* автор выворачивает карманы
7 марта 1970 года
Автор: Сергей Чудаков
и фрак выпрямляющий спину
о как мы легко принимаем вранье
за липу чернуху лепнину
Я двери борделя и двери тюрьмы
ударом ботинка открою
О как различаем предателя мы
и как он нам нужен порою
Остались мы с носом остались вдвоем
как дети к ладошке ладошка
Безвыходность климат в котором живем
и смерть составная матрешка
Билеты в читальню ключи от квартир
монеты и презервативы*
У нас удивительно маленький мир
детали его некрасивы
Заманят заплатят приставят к стене
мочитесь и жалуйтесь Богу...
О брат мой попробуй увидеть во мне
убийцу и труп понемногу
* автор выворачивает карманы
7 марта 1970 года
Автор: Сергей Чудаков
08.04.202519:49
Однажды ветленый Басё
Лешила куй забить на всё.
Но кончилось все холосё
И халакили удалсё.
Мораль:
Исцо лаз — всё.
Автор: Михаил Генделев
Лешила куй забить на всё.
Но кончилось все холосё
И халакили удалсё.
Мораль:
Исцо лаз — всё.
Автор: Михаил Генделев
Repost qilingan:Хороший текст
08.04.202515:50
Еле-еле, но она ещё ходит,
слышит, если наклониться близко,
а так – сидит и сидит, и тонет,
и возвращается, когда замечает лица
моё и брата, – мальчики, – улыбается
и смотрит, смотрит,
какими она видит нас, если уже не видит?
А мы – вот они, рядом, ангелов у ворот вроде,
вместе стоим и вглядываемся в её Витебск,
да ну куда там – выскальзывают прозрачные пальцы,
и через Кармельские горы,
через белыми ставшие пятна
мама улетает к себе ненадолго –
она уже научилась прощаться –
и всё-таки прилетает обратно.
Поживём еще, мама, в садике нашем цветёт лимон,
после Песаха ты перестала кашлять и дышишь свободно,
мама, я не знаю, как рассказать о Нём,
как не знают и птицы, то и дело заглядывающие в окна.
Апрель 2022
Александр Амчиславский (1958— 2022)
слышит, если наклониться близко,
а так – сидит и сидит, и тонет,
и возвращается, когда замечает лица
моё и брата, – мальчики, – улыбается
и смотрит, смотрит,
какими она видит нас, если уже не видит?
А мы – вот они, рядом, ангелов у ворот вроде,
вместе стоим и вглядываемся в её Витебск,
да ну куда там – выскальзывают прозрачные пальцы,
и через Кармельские горы,
через белыми ставшие пятна
мама улетает к себе ненадолго –
она уже научилась прощаться –
и всё-таки прилетает обратно.
Поживём еще, мама, в садике нашем цветёт лимон,
после Песаха ты перестала кашлять и дышишь свободно,
мама, я не знаю, как рассказать о Нём,
как не знают и птицы, то и дело заглядывающие в окна.
Апрель 2022
Александр Амчиславский (1958— 2022)
06.04.202520:13
Звякнет лодка оборванной цепью,
Вспыхнет яблоко в тихом саду,
Вздрогнет сон мой, как старая цапля
В нелюдимо застывшем пруду.
Сколько можно молчать! Может, хватит?
Я хотел бы туда повернуть,
Где стоит твоё белое платье,
Как вода по высокую грудь.
Я хвачусь среди замершей ночи
Старой дружбы, сознанья и сил,
И любви, раздувающей ноздри,
У которой бессмертья просил.
С ненавидящей тяжкой любовью
Я гляжу, обернувшись назад.
Защищаешься слабой ладонью:
– Не целуй. Мои губы болят.
Что ж, прощай! Мы в толпе затерялись.
Снилось мне, только сны не сбылись.
Телефоны мои надорвались.
Почтальоны вчистую спились.
Я вчера пил весь день за здоровье,
За румяные щёки любви.
На кого опустились в дороге
Перелётные руки твои?
Что за жизнь – не пойму и не знаю.
И гадаю, что будет потом.
Где ты, девочка? Я погибаю
Над твоим пожелтевшим письмом.
Автор: Юрий Кузнецов
Вспыхнет яблоко в тихом саду,
Вздрогнет сон мой, как старая цапля
В нелюдимо застывшем пруду.
Сколько можно молчать! Может, хватит?
Я хотел бы туда повернуть,
Где стоит твоё белое платье,
Как вода по высокую грудь.
Я хвачусь среди замершей ночи
Старой дружбы, сознанья и сил,
И любви, раздувающей ноздри,
У которой бессмертья просил.
С ненавидящей тяжкой любовью
Я гляжу, обернувшись назад.
Защищаешься слабой ладонью:
– Не целуй. Мои губы болят.
Что ж, прощай! Мы в толпе затерялись.
Снилось мне, только сны не сбылись.
Телефоны мои надорвались.
Почтальоны вчистую спились.
Я вчера пил весь день за здоровье,
За румяные щёки любви.
На кого опустились в дороге
Перелётные руки твои?
Что за жизнь – не пойму и не знаю.
И гадаю, что будет потом.
Где ты, девочка? Я погибаю
Над твоим пожелтевшим письмом.
Автор: Юрий Кузнецов
06.04.202515:18
Консалтинг
http://school.textore.ru/consult
http://school.textore.ru/consult
Rekordlar
23.03.202523:59
1.6KObunachilar29.05.202423:59
0Iqtiboslar indeksi12.02.202515:06
963Bitta post qamrovi11.04.202523:59
163Reklama posti qamrovi27.02.202523:59
17.46%ER12.02.202523:59
61.07%ERR16.04.202519:25
В этой небесной игре
брошены кости планет
выпало мне в ноябре
здесь появиться на свет
и непонятно как мысль
может над всем воспарить
и непонятно как смерть
думает жизнь победить
и непонятно как страсть
может весь мир захлестнуть
Целое меньше чем часть
если в обнимку уснуть
Константин Кедров (1942 – 2025)
брошены кости планет
выпало мне в ноябре
здесь появиться на свет
и непонятно как мысль
может над всем воспарить
и непонятно как смерть
думает жизнь победить
и непонятно как страсть
может весь мир захлестнуть
Целое меньше чем часть
если в обнимку уснуть
Константин Кедров (1942 – 2025)
Repost qilingan:
ПойдуПочитаю
Kirishning iloji bo'lmadi
media kontentga
media kontentga
24.03.202519:01
Понедельничное.
Все, кого достал офис - Чарльз Буковски вас понимает.
Все, кого достал офис - Чарльз Буковски вас понимает.
31.03.202513:06
Тишины хочу, тишины…
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины… чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание — молчаливо.
Тишины.
Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.
Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха — поет соловей.
Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины…
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.
Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.
Андрей Вознесенский (1933 – 2010)
Нервы, что ли, обожжены?
Тишины… чтобы тень от сосны,
щекоча нас, перемещалась,
холодящая словно шалость,
вдоль спины, до мизинца ступни,
тишины…
звуки будто отключены.
Чем назвать твои брови с отливом?
Понимание — молчаливо.
Тишины.
Звук запаздывает за светом.
Слишком часто мы рты разеваем.
Настоящее — неназываемо.
Надо жить ощущением, цветом.
Кожа тоже ведь человек,
с впечатленьями, голосами.
Для нее музыкально касанье,
как для слуха — поет соловей.
Как живется вам там, болтуны,
чай, опять кулуарный авралец?
горлопаны не наорались?
тишины…
Мы в другое погружены.
В ход природ неисповедимый,
И по едкому запаху дыма
Мы поймем, что идут чабаны.
Значит, вечер. Вскипают приварок.
Они курят, как тени тихи.
И из псов, как из зажигалок,
Светят тихие языки.
Андрей Вознесенский (1933 – 2010)
03.04.202518:02
Неужели опять опрокинет Иуда,
Как бокалы с кагором, чужие слова,
Неужели опять между светом и блудом
Забинтованных женщин пойду целовать?!
Неужели опять одиночества ради
На рубашки порву я свою простыню?
Обрасту, как монах, и умру в Ленинграде
И на мраморной туче всю ночь простою?!
Нет, нет, нет,
невдомек оловянному принцу,
Что не олово – грустную голову лью
И пою, как поют все небесные птицы,
Наизусть затвердившие Биб-ли-ю.
Леонид Губанов (1946 – 1983)
Как бокалы с кагором, чужие слова,
Неужели опять между светом и блудом
Забинтованных женщин пойду целовать?!
Неужели опять одиночества ради
На рубашки порву я свою простыню?
Обрасту, как монах, и умру в Ленинграде
И на мраморной туче всю ночь простою?!
Нет, нет, нет,
невдомек оловянному принцу,
Что не олово – грустную голову лью
И пою, как поют все небесные птицы,
Наизусть затвердившие Биб-ли-ю.
Леонид Губанов (1946 – 1983)
05.04.202512:51
ПАМЯТИ БЛОКА
Болгарский город у моря -
Ба́сра, Неаполь - жара.
На глинобитных оградах
повисли ковры с утра.
В окнах красуются тыквы -
Ойкумена - конец земли.
И в порт сегодня приплыли иностранные корабли.
На низкой скамье у собора сидит турецкий матрос,
Как синяя часть узора
среди нарисованных роз.
И в продолженье темы,
Которая вся - печаль,
Смотри! Античные термы
Глядят удивлённо вдаль.
Над морем частицы влаги пылинки далёких стран.
И мир мне видится странным,
Одетым в цветной туман.
Фаина Гримберг (р. 1951 г.)
Болгарский город у моря -
Ба́сра, Неаполь - жара.
На глинобитных оградах
повисли ковры с утра.
В окнах красуются тыквы -
Ойкумена - конец земли.
И в порт сегодня приплыли иностранные корабли.
На низкой скамье у собора сидит турецкий матрос,
Как синяя часть узора
среди нарисованных роз.
И в продолженье темы,
Которая вся - печаль,
Смотри! Античные термы
Глядят удивлённо вдаль.
Над морем частицы влаги пылинки далёких стран.
И мир мне видится странным,
Одетым в цветной туман.
Фаина Гримберг (р. 1951 г.)
Repost qilingan:Хороший текст
10.04.202514:07
ПРАЗДНИК
маяк рассвета виден в окно с кровати
вдоль горизонта тянутся гаражи
когда ты держал тело мое в объятьях
оно на секунду стало почти живым
пока мы спали, город сходил за водкой
стоят у дома, веткой не шелохнут
но ты меня обнимал до утра и вот как
так получилось, что я задержалась тут
мое дыханье в губы твои дрожало
твое дыханье в губы мои дрожит
меня убили в мае за гаражами
цвела сирень и очень хотелось жить
Дана Курская (р. 1986 г.)
маяк рассвета виден в окно с кровати
вдоль горизонта тянутся гаражи
когда ты держал тело мое в объятьях
оно на секунду стало почти живым
пока мы спали, город сходил за водкой
стоят у дома, веткой не шелохнут
но ты меня обнимал до утра и вот как
так получилось, что я задержалась тут
мое дыханье в губы твои дрожало
твое дыханье в губы мои дрожит
меня убили в мае за гаражами
цвела сирень и очень хотелось жить
Дана Курская (р. 1986 г.)
Repost qilingan:Хороший текст
09.04.202521:31
кони
над речкой стояла изба кузнеца
под копотью плотной и потом
никто различить не пытался лица
мы знали по грохоту кто там
страшней колдуна и кощея худей
он плуги прямил обувал лошадей
как ворон кувалда летала
под чёрную песню металла
ночные куранты над скудным жнивьём
в ноябрьской предательской жиже
мы слушать к плетню приходили втроём
ни порознь не смея ни ближе
там пламя ночами пылало года
и если он спал мы не знали когда
гремела печаль вековая
всю правду из недр выбивая
но только однажды он лёг на кровать
покорной сказав половине
что больше коней не намерен ковать
что кони свободны отныне
и мы прибежав с ежедневным огнём
лицо человека открыли на нём
нездешним отмытое светом
мы вскоре окажемся все там
наутро сказала что будет ничья
и сгинула как не бывала
соперника вскоре нашли у ручья
украдкой родня отпевала
не мой ли черед позабросив дела
куда эта песня упрямо вела
где кони без шрамов на коже
свободны и всадники тоже
Алексей Цветков (1947 – 2022)
над речкой стояла изба кузнеца
под копотью плотной и потом
никто различить не пытался лица
мы знали по грохоту кто там
страшней колдуна и кощея худей
он плуги прямил обувал лошадей
как ворон кувалда летала
под чёрную песню металла
ночные куранты над скудным жнивьём
в ноябрьской предательской жиже
мы слушать к плетню приходили втроём
ни порознь не смея ни ближе
там пламя ночами пылало года
и если он спал мы не знали когда
гремела печаль вековая
всю правду из недр выбивая
но только однажды он лёг на кровать
покорной сказав половине
что больше коней не намерен ковать
что кони свободны отныне
и мы прибежав с ежедневным огнём
лицо человека открыли на нём
нездешним отмытое светом
мы вскоре окажемся все там
наутро сказала что будет ничья
и сгинула как не бывала
соперника вскоре нашли у ручья
украдкой родня отпевала
не мой ли черед позабросив дела
куда эта песня упрямо вела
где кони без шрамов на коже
свободны и всадники тоже
Алексей Цветков (1947 – 2022)
06.04.202515:18
Repost qilingan:Хороший текст
08.04.202515:50
Еле-еле, но она ещё ходит,
слышит, если наклониться близко,
а так – сидит и сидит, и тонет,
и возвращается, когда замечает лица
моё и брата, – мальчики, – улыбается
и смотрит, смотрит,
какими она видит нас, если уже не видит?
А мы – вот они, рядом, ангелов у ворот вроде,
вместе стоим и вглядываемся в её Витебск,
да ну куда там – выскальзывают прозрачные пальцы,
и через Кармельские горы,
через белыми ставшие пятна
мама улетает к себе ненадолго –
она уже научилась прощаться –
и всё-таки прилетает обратно.
Поживём еще, мама, в садике нашем цветёт лимон,
после Песаха ты перестала кашлять и дышишь свободно,
мама, я не знаю, как рассказать о Нём,
как не знают и птицы, то и дело заглядывающие в окна.
Апрель 2022
Александр Амчиславский (1958— 2022)
слышит, если наклониться близко,
а так – сидит и сидит, и тонет,
и возвращается, когда замечает лица
моё и брата, – мальчики, – улыбается
и смотрит, смотрит,
какими она видит нас, если уже не видит?
А мы – вот они, рядом, ангелов у ворот вроде,
вместе стоим и вглядываемся в её Витебск,
да ну куда там – выскальзывают прозрачные пальцы,
и через Кармельские горы,
через белыми ставшие пятна
мама улетает к себе ненадолго –
она уже научилась прощаться –
и всё-таки прилетает обратно.
Поживём еще, мама, в садике нашем цветёт лимон,
после Песаха ты перестала кашлять и дышишь свободно,
мама, я не знаю, как рассказать о Нём,
как не знают и птицы, то и дело заглядывающие в окна.
Апрель 2022
Александр Амчиславский (1958— 2022)
Ko'proq funksiyalarni ochish uchun tizimga kiring.