В 1926 г. был опубликован сатирический памфлет Андрея Платонова «Антисексус».
Это произведение представляет собой брошюру, рекламирующую устройство для мастурбации, производящееся для широких масс, которое крупная западная компания предлагает для распространения на советском рынке.
В брошюре говорится, что эта машинка — великое изобретение, поскольку с ее помощью возможно значительное повышение производительности труда на всей планете за счёт освобождения людей от половой любви и обеспечения благодаря этому тотального контроля над населением.
«Антисексус» Платонова — примечательный документ эпохи русского революционного авангарда, уникального периода культурного прорыва, когда под вопрос ставились все привычные идеи о человеческом обществе и провозглашались новые модели политики, этики, эстетики и т.д.
Сексуальность была одним из главнейших вопросов того времени. Между дореволюционным периодом и сталинской реставрацией традиционных семейных ценностей Октябрьская революция произвела исторический разрыв, в котором драматически сосуществовали как минимум две противоречивые тенденции: с одной стороны, сексуальное освобождение и эмансипация на всех уровнях общества, а с другой — радикальный революционный аскетизм, идея отказа от сексуальной жизни как от буржуазного пережитка во имя строительства лучшего мира.
Каждая из этих тенденций была связана с идеей создания нового человека, человека коммунистического будущего, чья экономика желания была бы устроена совершенно иначе.
В условиях современного капитализма экономика секса вновь стала проблемой, но ставки изменились. Теперь они варьируют между обширным движением сексуального освобождения на уровне частных и индивидуальных свобод в западных странах и пуританизмом и расширением ограничений и запретов в таких обществах, как, например, российское; между всеобъемлющей коммодификацией удовольствия («общество наслаждения») и асексуальностью как ориентацией или индивидуальным выбором.
Когда встрече и потенциально деструктивному (не)отношению с другим человеком предпочитают мастурбацию, возникают новые моральные дилеммы.
Можно и нужно ли освобождать сексуальность? Может ли сексуальность быть освободительной силой? Можем и должны ли мы освободиться от сексуальности? Почему сексуальность следует понимать как особо проблемную область человеческого существования? Такие вопросы мы ставим и обсуждаем, основываясь на нашем историческом опыте, связанном с сексуальным наследием революционной борьбы прошлого века, в свете современных форм одиночества и либидинального недомогания.
(Takuma Nakahira)
