Реальна Війна
Лёха в Short’ах Long’ует
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Реальна Війна
Лёха в Short’ах Long’ует
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Мир сегодня с "Юрий Подоляка"
Труха⚡️Україна
Николаевский Ванёк
Лачен пише
Анатолий Шарий
Реальний Київ | Украина
Реальна Війна
Лёха в Short’ах Long’ует
Україна Сейчас | УС: новини, політика
Тут можно поплакать
а можно и не плакать (канал 18+)
TGlist reytingi
0
0
TuriOmmaviy
Tekshirish
TekshirilmaganIshonchnoma
ShubhaliJoylashuv
TilBoshqa
Kanal yaratilgan sanaЛист 27, 2022
TGlist-ga qo'shildi
Бер 08, 2025Muxrlangan guruh
МЫ БУДЕМ ПЛАКАТЬ ВМЕСТЕ
32
Rekordlar
08.03.202523:59
543Obunachilar19.11.202423:59
0Iqtiboslar indeksi04.04.202523:59
175Bitta post qamrovi26.04.202520:05
0Reklama posti qamrovi30.03.202522:30
78.26%ER03.04.202517:37
32.59%ERR
30.03.202505:01
#внимание_мем
Такой же здоровый образ жизни, как и пиксели в этом меме. 🤌 Качество отменное, как и здоровье. 🤌
Такой же здоровый образ жизни, как и пиксели в этом меме. 🤌 Качество отменное, как и здоровье. 🤌
04.04.202506:05
#внимание_мем × #мим × #массиры × #массир
Или найти новую гиперфиксацию.
Или найти новую гиперфиксацию.
27.03.202518:01
#эдит × #дубогром с нюансом
«своей душою чёрной полюбил кроваво-красное я»
«своей душою чёрной полюбил кроваво-красное я»
03.04.202513:04
#стихи × #мим × #массиры × #массир
Всë, что есть у меня — возьми.
Это я твою руку сжал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их уже
прогнал.
Всë, что есть у меня — возьми.
Это я твою руку сжал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их уже
прогнал.
03.04.202504:13
Сегодня будет день «поэзии». Кто догадается, какое четверостишье для какого отп написано — тому от меня респект.
#стихи
1.
Всё, что есть у меня — возьми.
Или я сам отдам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
не приходить
передам.
2.
Всë, что есть у меня — возьми.
Залезь под мою броню.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я всё от тебя
прогоню.
3.
Всё, что есть у меня — возьми.
Мы разделим и жизнь на двоих.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я прикрою тебя
от них.
4.
Всë, что есть у меня — возьми.
Это я твою руку сжал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их уже
прогнал.
5.
Всë, что есть у меня — возьми.
Я заочно долги раздам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я им тебя
не отдам.
6.
Всё, что есть у меня — возьми.
Я приду, даже если не звал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их себе
забрал.
#стихи
1.
Всё, что есть у меня — возьми.
Или я сам отдам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
не приходить
передам.
2.
Всë, что есть у меня — возьми.
Залезь под мою броню.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я всё от тебя
прогоню.
3.
Всё, что есть у меня — возьми.
Мы разделим и жизнь на двоих.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я прикрою тебя
от них.
4.
Всë, что есть у меня — возьми.
Это я твою руку сжал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их уже
прогнал.
5.
Всë, что есть у меня — возьми.
Я заочно долги раздам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я им тебя
не отдам.
6.
Всё, что есть у меня — возьми.
Я приду, даже если не звал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их себе
забрал.
03.04.202515:02
#стихи × #гтд × #смиргром × #смиргромы
Всë, что есть у меня — возьми.
Я заочно долги раздам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я им тебя
не отдам.
Всë, что есть у меня — возьми.
Я заочно долги раздам.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я им тебя
не отдам.
03.04.202511:01
#стихи × #гтд × #громокопенко × #громопенко
Всё, что есть у меня — возьми.
Мы разделим и жизнь на двоих.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я прикрою тебя
от них.
Всё, что есть у меня — возьми.
Мы разделим и жизнь на двоих.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я прикрою тебя
от них.
03.04.202516:59
#стихи × #мги × #разгром × #разгромы
Всё, что есть у меня — возьми.
Я приду, даже если не звал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их себе
забрал.
Всё, что есть у меня — возьми.
Я приду, даже если не звал.
Больше не будет кошмаров и тьмы —
я их себе
забрал.
04.04.202511:02
#внимание_мем × #дстс × #кэтвин × #deadboydetectives × #catwin
А ещё он не может тусить, потому что он мёртвый. Хотя никто не отменял death afterparty, то есть похороны.
А ещё он не может тусить, потому что он мёртвый. Хотя никто не отменял death afterparty, то есть похороны.
29.03.202517:51
#ганнибал × #hannigram × #ганнигрэм × #ганнигрэмы
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.3
— Я пришёл с мыслью, что смогу спустить курок...
— Сейчас твоё сердце бьётся чаще? — вопрос звучит так буднично, что Уилл отвечает сразу.
— Нисколько. Я совершенно спокоен.
— Низкая частота сердцебиения — это главный показатель того, способен ли человек на насилие.
— Выходит, что я... способен? — кривая улыбка. Впрочем, весь вечер так искажен, что в этих линиях и неважно, есть ли начало и конец, есть ли касательная и какой угол наклона у закрытой двери холодильника относительно зыбкого пола. Уиллу вовсе не нужно стрелять, чтобы стать собой. — Даже если бы ты имел для меня глубокую важность, я бы не стал так с тобой расправляться.
— Ты не можешь отрицать, что между нами существует связь, которая выходит за рамки обычного. Это не просто манипуляция или контроль.
— Я знаю, — Уилл переводит предохранитель в безопасное положение. — Но манипуляций и жажды контроля в этой связи больше, чем того, что ты назвал потенциалом.
Уилл медленно опускает пистолет вниз. Ганнибал следит за его движениями и, когда всё становится относительно безопасным, он накрывает его ладонь своей. Как бы обжечься так, чтобы стало больнее? Уилл, к сожалению, ощущает только тепло.
Их пальцы сплетаются в замок. Ганнибал наклоняет голову, словно кто-то снова упирается дулом ему в висок. Но это его искреннее желание, порыв, за которым скрывается что-то похожее на бездну. Уилл опускает туда только голову — не дышит, пока раскрывает губы и прижимается ими к линии челюсти.
Ганнибал не торопит, впитывая каждый поцелуй. Уилл обводит языком его губы. Уилл целует. Уилл требует. Это как ответ, который необходимо получить в моменте. И Ганнибал даёт сполна. Закрывает гештальты. Гладит его ладонь.
Звучит стук в дверь — он прерывает их контакт. Всего секунда колебаний, прежде чем Уилл отступает на шаг, вырывая их нежной хватки и руку, и сердце.
Это всё он оставит на ужин, буквально в чужой тарелке. Он мог бы оставить и гильзы, но... его пули остаются с ним. И в этом есть нечто сакральное — меньше доказательств своего присутствия здесь. Как небольшая месть за прошлое, когда он и сам не мог сказать, были ли их встречи настоящими или его больными фантазиями в голове.
Был ли настоящим поцелуй?
Пусть эти вопросы мучают не его. Не в этот вечер.
Уилл покидает квартиру бесшумно, а Ганнибал возвращается на пустую кухню, не сохранившую даже его аромат. Был ли он здесь? Хороший вопрос. Отвечать на него не нужно.
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.3
— Я пришёл с мыслью, что смогу спустить курок...
— Сейчас твоё сердце бьётся чаще? — вопрос звучит так буднично, что Уилл отвечает сразу.
— Нисколько. Я совершенно спокоен.
— Низкая частота сердцебиения — это главный показатель того, способен ли человек на насилие.
— Выходит, что я... способен? — кривая улыбка. Впрочем, весь вечер так искажен, что в этих линиях и неважно, есть ли начало и конец, есть ли касательная и какой угол наклона у закрытой двери холодильника относительно зыбкого пола. Уиллу вовсе не нужно стрелять, чтобы стать собой. — Даже если бы ты имел для меня глубокую важность, я бы не стал так с тобой расправляться.
— Ты не можешь отрицать, что между нами существует связь, которая выходит за рамки обычного. Это не просто манипуляция или контроль.
— Я знаю, — Уилл переводит предохранитель в безопасное положение. — Но манипуляций и жажды контроля в этой связи больше, чем того, что ты назвал потенциалом.
Уилл медленно опускает пистолет вниз. Ганнибал следит за его движениями и, когда всё становится относительно безопасным, он накрывает его ладонь своей. Как бы обжечься так, чтобы стало больнее? Уилл, к сожалению, ощущает только тепло.
Их пальцы сплетаются в замок. Ганнибал наклоняет голову, словно кто-то снова упирается дулом ему в висок. Но это его искреннее желание, порыв, за которым скрывается что-то похожее на бездну. Уилл опускает туда только голову — не дышит, пока раскрывает губы и прижимается ими к линии челюсти.
Ганнибал не торопит, впитывая каждый поцелуй. Уилл обводит языком его губы. Уилл целует. Уилл требует. Это как ответ, который необходимо получить в моменте. И Ганнибал даёт сполна. Закрывает гештальты. Гладит его ладонь.
Звучит стук в дверь — он прерывает их контакт. Всего секунда колебаний, прежде чем Уилл отступает на шаг, вырывая их нежной хватки и руку, и сердце.
Это всё он оставит на ужин, буквально в чужой тарелке. Он мог бы оставить и гильзы, но... его пули остаются с ним. И в этом есть нечто сакральное — меньше доказательств своего присутствия здесь. Как небольшая месть за прошлое, когда он и сам не мог сказать, были ли их встречи настоящими или его больными фантазиями в голове.
Был ли настоящим поцелуй?
Пусть эти вопросы мучают не его. Не в этот вечер.
Уилл покидает квартиру бесшумно, а Ганнибал возвращается на пустую кухню, не сохранившую даже его аромат. Был ли он здесь? Хороший вопрос. Отвечать на него не нужно.
29.03.202517:51
#ганнибал × #hannigram × #ганнигрэм × #ганнигрэмы
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.2
— А я и не испытаю благодарности. И я не хочу гадать, не хочу знать, что тобой движет. И не хочу понимать, чем продиктован твой интерес.
Взгляд Ганнибала становится холоднее, хотя лёгкая улыбка трогает губы, словно он пытается убедить себя, что эти слова не способны ранить, что они забавны — и только.
Однако.
— И всё же, я хочу, чтобы ты был собой, Уилл. Чтобы ты принял и свою тёмную сторону тоже, а не только прятал её внутри себя.
— Вот моя тёмная сторона, — Уилл опускает взгляд на пистолет. Дело не в пулях, не в порохе и не в том, что он умеет стрелять, а в том, что своими умениями он бы мог воспользоваться.
Уилл ловит взгляд Ганнибала и дуло пистолета упирает ему в висок. Они оба знают, что не будут защищаться друг от друга: в этом уже давно нет никакого смысла. Уилл без кожи, а у Ганнибала нет такого оружия, которое бы смогло остановить свинцовую пулю в упор.
— Нравится? — тихо спрашивает Уилл. Та самая тёмная сторона нашёптывает ему, что в руках не просто оружие. В руках власть над своей и чужой жизнью. Это чувство так важно ему сейчас: после тюрьмы, после обвинений, после долгих кошмарных ночей.
— Это часть тебя. Мы не выбираем, какие стороны нам любить в человеке. Любовь — это не рациональный выбор, а сложный процесс, основанный на нашем восприятии, — пистолет вжимается в висок сильнее, причиняя боль. Уилл смотрит неотрывно, его взгляд сосредоточен на глазах и губах попеременно. — Мы не можем любить только светлые стороны, потому что это было бы поверхностно и неискренне. Истинная любовь требует принятия целого человека, со всеми его противоречиями.
И Вендиго внутри. Уилл разглядывает за кожей новую кожу. Он видит в выступающих венах не кровь, а тьму. Ганнибал состоит из частиц, которые ещё неподвластны людям. И всего один выстрел мог бы высвободить его.
Если бы пуля вошла в грудь, на полу было бы красное или тёмное?
Уилл представляет, как нечто внутри него тоже обретает форму. Иллюзия контроля с полным магазином. Он — это то, что он выбирает. И сейчас он выбирает не стрелять.
Почему-то всё ещё не стрелять.
— А если противоречия в человеке — это несколько нераскрытых дел? — Уилл давит на пистолет так, что Ганнибалу приходится наклонить голову. Их лица оказываются на одном уровне. Дыхание смешивается, но не смешивается пульс.
Ганнибал, не отводя взгляда, отвечает с лёгкой усмешкой:
— Когда ты сталкиваешься с этими нераскрытыми делами, ты не просто видишь тьму. Ты видишь потенциал. Потенциал для роста, для понимания, для трансформации. Это как чистое полотно, ожидающее своего художника.
— В этом случае, полотно — это я, — шепчет Уилл. И это то, что больше всего ему не нравится. Он снова инструмент, он снова не человек. Это не пальцы отказываются шевелиться, это оружие отказывается стрелять. — А художник решил рисовать руками. А вместо красок использует кровь.
— Я вижу в тебе больше, Уилл, — у Ганнибала нет возможности покачать головой. Он не может пошевелиться, но в его взгляде отражается чужой взгляд.
Уилл будто бы вглядывается не в себя, а в своё отражение через другое отражение — и этот калейдоскоп зеркал искажает его до человека.
— Именно в танце света и тьмы мы находим свою истинную природу, — говорит Ганнибал. Но Уилл с ним не «танцует». Уилл пришёл угрожать. Это слишком простые паттерны насилия.
На этом языке, ему казалось, Ганнибал лучше его поймёт.
— Я не вижу потенциала в нас, — Уилл гладит курок пальцем, как мог бы гладить чужое лицо. — Истинная природа наших отношений заключается в том, что...
— ...мы оба играем в опасную игру, — перебивает его Ганнибал, его голос звучит спокойно, но во взгляде каждый раз мелькает напряжение, стоит Уиллу напомнить об оружии. — Мы находимся на грани, и каждый из нас может стать как охотником, так и жертвой.
— Я не хочу быть жертвой.
— Так будь охотником, — понимающе улыбается Ганнибал. — Как мы оба видим... у тебя получается.
Уилл бы рад обмануться, но он знает, что это не так. Рука или пистолет — что из этого он?
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.2
— А я и не испытаю благодарности. И я не хочу гадать, не хочу знать, что тобой движет. И не хочу понимать, чем продиктован твой интерес.
Взгляд Ганнибала становится холоднее, хотя лёгкая улыбка трогает губы, словно он пытается убедить себя, что эти слова не способны ранить, что они забавны — и только.
Однако.
— И всё же, я хочу, чтобы ты был собой, Уилл. Чтобы ты принял и свою тёмную сторону тоже, а не только прятал её внутри себя.
— Вот моя тёмная сторона, — Уилл опускает взгляд на пистолет. Дело не в пулях, не в порохе и не в том, что он умеет стрелять, а в том, что своими умениями он бы мог воспользоваться.
Уилл ловит взгляд Ганнибала и дуло пистолета упирает ему в висок. Они оба знают, что не будут защищаться друг от друга: в этом уже давно нет никакого смысла. Уилл без кожи, а у Ганнибала нет такого оружия, которое бы смогло остановить свинцовую пулю в упор.
— Нравится? — тихо спрашивает Уилл. Та самая тёмная сторона нашёптывает ему, что в руках не просто оружие. В руках власть над своей и чужой жизнью. Это чувство так важно ему сейчас: после тюрьмы, после обвинений, после долгих кошмарных ночей.
— Это часть тебя. Мы не выбираем, какие стороны нам любить в человеке. Любовь — это не рациональный выбор, а сложный процесс, основанный на нашем восприятии, — пистолет вжимается в висок сильнее, причиняя боль. Уилл смотрит неотрывно, его взгляд сосредоточен на глазах и губах попеременно. — Мы не можем любить только светлые стороны, потому что это было бы поверхностно и неискренне. Истинная любовь требует принятия целого человека, со всеми его противоречиями.
И Вендиго внутри. Уилл разглядывает за кожей новую кожу. Он видит в выступающих венах не кровь, а тьму. Ганнибал состоит из частиц, которые ещё неподвластны людям. И всего один выстрел мог бы высвободить его.
Если бы пуля вошла в грудь, на полу было бы красное или тёмное?
Уилл представляет, как нечто внутри него тоже обретает форму. Иллюзия контроля с полным магазином. Он — это то, что он выбирает. И сейчас он выбирает не стрелять.
Почему-то всё ещё не стрелять.
— А если противоречия в человеке — это несколько нераскрытых дел? — Уилл давит на пистолет так, что Ганнибалу приходится наклонить голову. Их лица оказываются на одном уровне. Дыхание смешивается, но не смешивается пульс.
Ганнибал, не отводя взгляда, отвечает с лёгкой усмешкой:
— Когда ты сталкиваешься с этими нераскрытыми делами, ты не просто видишь тьму. Ты видишь потенциал. Потенциал для роста, для понимания, для трансформации. Это как чистое полотно, ожидающее своего художника.
— В этом случае, полотно — это я, — шепчет Уилл. И это то, что больше всего ему не нравится. Он снова инструмент, он снова не человек. Это не пальцы отказываются шевелиться, это оружие отказывается стрелять. — А художник решил рисовать руками. А вместо красок использует кровь.
— Я вижу в тебе больше, Уилл, — у Ганнибала нет возможности покачать головой. Он не может пошевелиться, но в его взгляде отражается чужой взгляд.
Уилл будто бы вглядывается не в себя, а в своё отражение через другое отражение — и этот калейдоскоп зеркал искажает его до человека.
— Именно в танце света и тьмы мы находим свою истинную природу, — говорит Ганнибал. Но Уилл с ним не «танцует». Уилл пришёл угрожать. Это слишком простые паттерны насилия.
На этом языке, ему казалось, Ганнибал лучше его поймёт.
— Я не вижу потенциала в нас, — Уилл гладит курок пальцем, как мог бы гладить чужое лицо. — Истинная природа наших отношений заключается в том, что...
— ...мы оба играем в опасную игру, — перебивает его Ганнибал, его голос звучит спокойно, но во взгляде каждый раз мелькает напряжение, стоит Уиллу напомнить об оружии. — Мы находимся на грани, и каждый из нас может стать как охотником, так и жертвой.
— Я не хочу быть жертвой.
— Так будь охотником, — понимающе улыбается Ганнибал. — Как мы оба видим... у тебя получается.
Уилл бы рад обмануться, но он знает, что это не так. Рука или пистолет — что из этого он?
29.03.202517:50
#ганнибал × #hannigram × #ганнигрэм × #ганнигрэмы
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.1
Пистолет в руке ощущается как нож для нарезки мяса — слишком просто и правильно. Уилл обычно не испытывает столько спокойствия, как в этот вечер. Ему нравится, что на чужом лице он наконец-то видит проблески настоящих эмоций.
Нет, Ганнибал ни напуган. Просто он знает, что дуло, упирающееся в него — это не игра.
Ганнибал медленно закрывает холодильник. На кухне всегда витает запах специй. Уилл вдыхает глубже: ему стоит запомнить каждый оттенок.
Его власть пахнет шафраном, базиликом и мускатным орехом. Его маленькая победа пахнет, как накрытый на двоих стол.
— Кого-то ждёшь? — уточняет Уилл. Конечно же, вместо приветствия. Конечно же, потому что он хочет знать, сколько у них есть времени.
— Коллегу, — отвечает Лектер, — но тебя я рад видеть.
Не звучит «в отличие от», но именно это Ганнибал и имеет в виду. Именно это вызывает на лице Уилла ухмылку. Конечно, ему рады. Как рады киты оказаться на берегу.
— Ты пришёл за ответами, Уилл? — Ганнибал не отворачивается, не пытается отступить назад, вбок или в другую сторону. Он даже не ищет для себя пути отступления. Его взгляд напряжён, его тело готово принять удар, но в глубине души, которой не наберётся даже на грамм, он рассчитывает (а не надеется), что всё закончится только на предохранителе.
— Ответами? — Уилл морщится, его голос звучит холоднее, чем сталь на разделочном столе. — Я пришёл за правдой. Ты знаешь, что я знаю, Ганнибал. Ты не просто наблюдатель в этой игре. Ты её архитектор.
Уилл шагает ближе, и с каждым преоделённым дециметром пистолет в его руке становится тяжелее. Рука, наполненная властью, совершенно не дрожит. Но он понимает — это слишком далеко от выстрела.
— Ты манипулировал мной, Ганнибал.
— Манипуляция, Уилл, — это лишь одна из форм взаимодействия. В психиатрии мы понимаем, что каждый человек — это сложная система, состоящая из желаний, страхов и потребностей. Я лишь помог тебе осознать ту часть твоей природы, которую ты предпочитаешь игнорировать, — ни цента сочувствия, ни процента раскаянья, ничего человеческого, что могло бы вернуть Ганнибалу лицо. Уилл смотрит внимательно, а видит только Вендиго. И этот Вендиго продолжает с ним говорить. — Манипуляция никогда не была просто контролем. Это было приглашением к самопознанию. Я лишь открыл для тебя дверь, а дальше ты сам решаешь, войдёшь ли ты в эту комнату или останешься в тени.
Ганнибал ненадолго замолкает, как только видит, что Уилл палец уверенно кладёт на курок. Злость в чистом виде отвлекает от разговора. И всё же Ганнибал немного наклоняет голову к плечу и кратко интересуется:
— Ты войдёшь? — спрашивает он. И его голос звучит по-лживому нежно. Как приглашение поужинать, ведь стол накрыт и ему «больше рады».
— Я уже здесь, — напоминает Уилл. Он возвращает себе контроль через оружие, через вещи, которые не может терпеть. Его новый мир основан на том, что так далеко. Удивительно, что этот фундамент не рушится под ногами. — И я знаю, что ты не будешь рад мне, если наш разговор продолжится дальше. Ты даже не представляешь, как я зол. Ты не можешь это почувствовать, но просто представь пулевое в бедре. Всю боль, что ты ощутишь — это моя злость.
— Я могу понять твои чувства. Ты можешь ощутить мои. Я открыл тебе глаза на то, кем ты можешь быть. Ты не жертва, Уилл, ты можешь быть хищником. Как сейчас.
Кривая ухмылка растягивает губы. Уилл делает ещё один шаг, чтобы дуло пистолета упёрлось Ганнибалу в грудь и чтобы тот отступил на шаг к холодильнику и вжался в него спиной.
— Ждёшь от меня благодарности? — шепчет Уилл.
— Я не требую от тебя благодарности, — Ганнибал качает головой. Уилл чувствует, как тёмная, неясная часть внутри него постепенно прорастает под кожей. Эти метаморфозы преследовали его в каждом кошмаре, теперь эти кошмары мерещатся наяву.
Он буквально ощущает эмоции, как другого человека. Он буквально чувствует, как кто-то сильнее давит на пистолет, но когда смотрит вниз, то видит только свою руку.
Разговор Уилла и Ганнибала у него на кухне, ч.1
Пистолет в руке ощущается как нож для нарезки мяса — слишком просто и правильно. Уилл обычно не испытывает столько спокойствия, как в этот вечер. Ему нравится, что на чужом лице он наконец-то видит проблески настоящих эмоций.
Нет, Ганнибал ни напуган. Просто он знает, что дуло, упирающееся в него — это не игра.
Ганнибал медленно закрывает холодильник. На кухне всегда витает запах специй. Уилл вдыхает глубже: ему стоит запомнить каждый оттенок.
Его власть пахнет шафраном, базиликом и мускатным орехом. Его маленькая победа пахнет, как накрытый на двоих стол.
— Кого-то ждёшь? — уточняет Уилл. Конечно же, вместо приветствия. Конечно же, потому что он хочет знать, сколько у них есть времени.
— Коллегу, — отвечает Лектер, — но тебя я рад видеть.
Не звучит «в отличие от», но именно это Ганнибал и имеет в виду. Именно это вызывает на лице Уилла ухмылку. Конечно, ему рады. Как рады киты оказаться на берегу.
— Ты пришёл за ответами, Уилл? — Ганнибал не отворачивается, не пытается отступить назад, вбок или в другую сторону. Он даже не ищет для себя пути отступления. Его взгляд напряжён, его тело готово принять удар, но в глубине души, которой не наберётся даже на грамм, он рассчитывает (а не надеется), что всё закончится только на предохранителе.
— Ответами? — Уилл морщится, его голос звучит холоднее, чем сталь на разделочном столе. — Я пришёл за правдой. Ты знаешь, что я знаю, Ганнибал. Ты не просто наблюдатель в этой игре. Ты её архитектор.
Уилл шагает ближе, и с каждым преоделённым дециметром пистолет в его руке становится тяжелее. Рука, наполненная властью, совершенно не дрожит. Но он понимает — это слишком далеко от выстрела.
— Ты манипулировал мной, Ганнибал.
— Манипуляция, Уилл, — это лишь одна из форм взаимодействия. В психиатрии мы понимаем, что каждый человек — это сложная система, состоящая из желаний, страхов и потребностей. Я лишь помог тебе осознать ту часть твоей природы, которую ты предпочитаешь игнорировать, — ни цента сочувствия, ни процента раскаянья, ничего человеческого, что могло бы вернуть Ганнибалу лицо. Уилл смотрит внимательно, а видит только Вендиго. И этот Вендиго продолжает с ним говорить. — Манипуляция никогда не была просто контролем. Это было приглашением к самопознанию. Я лишь открыл для тебя дверь, а дальше ты сам решаешь, войдёшь ли ты в эту комнату или останешься в тени.
Ганнибал ненадолго замолкает, как только видит, что Уилл палец уверенно кладёт на курок. Злость в чистом виде отвлекает от разговора. И всё же Ганнибал немного наклоняет голову к плечу и кратко интересуется:
— Ты войдёшь? — спрашивает он. И его голос звучит по-лживому нежно. Как приглашение поужинать, ведь стол накрыт и ему «больше рады».
— Я уже здесь, — напоминает Уилл. Он возвращает себе контроль через оружие, через вещи, которые не может терпеть. Его новый мир основан на том, что так далеко. Удивительно, что этот фундамент не рушится под ногами. — И я знаю, что ты не будешь рад мне, если наш разговор продолжится дальше. Ты даже не представляешь, как я зол. Ты не можешь это почувствовать, но просто представь пулевое в бедре. Всю боль, что ты ощутишь — это моя злость.
— Я могу понять твои чувства. Ты можешь ощутить мои. Я открыл тебе глаза на то, кем ты можешь быть. Ты не жертва, Уилл, ты можешь быть хищником. Как сейчас.
Кривая ухмылка растягивает губы. Уилл делает ещё один шаг, чтобы дуло пистолета упёрлось Ганнибалу в грудь и чтобы тот отступил на шаг к холодильнику и вжался в него спиной.
— Ждёшь от меня благодарности? — шепчет Уилл.
— Я не требую от тебя благодарности, — Ганнибал качает головой. Уилл чувствует, как тёмная, неясная часть внутри него постепенно прорастает под кожей. Эти метаморфозы преследовали его в каждом кошмаре, теперь эти кошмары мерещатся наяву.
Он буквально ощущает эмоции, как другого человека. Он буквально чувствует, как кто-то сильнее давит на пистолет, но когда смотрит вниз, то видит только свою руку.
Kanaldagi o'zgarishlar tarixi
Ko'proq funksiyalarni ochish uchun tizimga kiring.
