— Ты любишь его, Крис? - спросил
негромко, прижимаясь губами к
моему виску.
— Его невозможно любить, -
ответила спустя некоторое время. —Его невозможно не любить.
— Он вернется, — голос Лероя звучал
глухо.
— Непременно, - повернулась, чтобы поймать его взгляд. — Но я не уверена, что вернусь я.

— Осторожнее, — предупредил меня наш капитан, а я замерла, когда его руки легли на мои плечи. — Здесь скользко. И можно пораниться, если неудачно упасть.
— А можно упасть удачно? — спросила я.
— Легко, — ответил Святослав и широко улыбнулся. — Удачно — это когда в результате падения никто не пострадал. Ни нога, ни камень, ни сосед.

Кристин живет в мире, где по автобанам носятся байки, а солнце навсегда спряталось за смогом. Здесь люди, объединившись в общины, день за днем отвоевывают у пустошей немного земли. Ей девятнадцать, и она - иллюстратор. Ее жених - егерь. Тот, кто охраняет границы. Тот, кто в любой момент может уйти на дежурство и не вернуться. И однажды это происходит. Остаются только его письма. Вместе с инспектором Лероем, расследующим исчезновение егеря, Кристин отправляется в путешествие, которое может изменить ее мир навсегда.Байки, шоссе и холодное серое море. Пустоши и закрытый город с КПП. Консервативная община и Совет старейшин. Заброшенный маяк и Древний храм. Аномальная зона за защитной стеной и егеря. Те, кто охраняет границы. Школа. Вечеринки. Друзья. Первая любовь и скорая свадьба. Все это - история Крис, Клима и других. Все это мир, в котором за стеной притаился Заповедник. И только егеря знают, что это такое...Добро пожаловать в мир «Тысячи ступеней»! 🌪️

Вот мазурка кончилась, и мы распростились – до свидания. Дамы разъехались… Я пошел ужинать и встретил Вернера.

– А-га! – сказал он, – так-то вы! А еще хотели не иначе знакомиться с княжной, как спасши ее от верной смерти.

– Я сделал лучше, – отвечал я ему, – спас ее от обморока на бале!..

– Как это? Расскажите!..

– Нет, отгадайте, – о вы, отгадывающий все на свете!

Близкие люди всегда будут тебя любить только за то, что ты есть. В этом мире. В их жизни. И только эта любовь стоит того, чтобы за нее бороться.

— Кто вообще придумал этот дурацкий поход? — пробормотала я, с сожалением убирая в шкаф новенькое платье. — Ну почему Аньке приспичило избавляться от несчастной любви именно в Карелии, а не в Сочи, например? И зачем нужно было тащить нас собой?
— Алиса! Поезд! — прервала мои горькие причитания подруга и протянула мне список. — У тебя осталось полчаса на сборы!
— Флисовые или шерстяные спортивные штаны для сна и стоянки, — прочитала я. — Флиска или свитер потоньше, толстый свитер с горлом, спортивная куртка или ветровка… Ева! Скажи мне, что это просто страшный сон!
— Ничто не лечит душевные раны так хорошо, как приключения! — заметила подруга. — Ты только представь: быстрая река, оглушающая тишина, только глухие удары весел по воде. Белые ночи, туман на рассвете, песни у костра…
— Море, Ева! Море лечит душевные раны, а не укусы карельских комаров и отсутствие горячей воды!

Некоторое время я, глупо улыбаясь, смотрела на экран, на котором с упорством, достойным чудовища, выпрашивающего вкусняшки, одно за другим появлялись сообщения:
Я люблю тебя, Алиса.
Я люблю тебя, Алиса.
Я люблю тебя, Алиса.
Где-то на десятом я не выдержала и написала:
“А я тебя нет”.
“Врешь, Богданова”, — пришел ответ.
Я довольно фыркнула и отключила телефон.

Девчонка орала так, что у меня заложило уши.
И в какой-то момент, глядя на ее напряженную спину, на
пульсирующую на шее голубую жилку, на то, как она нервно кусает бледные губы, я подумал, что перестарался. Что был неправ, когда давил на нее, заставляя прочувствовать и полюбить то, что любил сам.
Мы прошли порог легко, обойдя по краю опасные моменты. Шумела река, ледяные брызги били в лицо, ребята на берегу кричали что-то, подбадривая свою подругу. Причаливая, я думал, что увижу слезы в ее глазах, и даже мысленно
подобрался, готовый к истерике. Но ее не последовало.
Алиса выбралась на берег, запыхавшаяся и румяная. Ее
слегка потряхивало от пережитого приключения и адреналина, глаза блестели, а дыхание сбилось.
Я молча ждал, удерживая ее руку в своей, боялся спугнуть крошечный, еще только зарождающийся огонек того,
что скучные люди зовут безбашенностью и дурью.
Плохо понимая, что я делаю, я поднес к губам ее ледяную
ладошку и поцеловал, коснулся губами каждого пальчика,подул, согревая своим дыханием.
Алиса резко вздохнула, но руки не отняла. Не смея поднять на нее взгляд, забив на то, что на нас все смотрят, я потянул ее на себя и обнял за плечи, в душе проклиная спасательные жилеты, из-за которых приходилось соблюдать дистанцию. Я хотел прижать ее к себе, встряхнуть, заставить
сказать хотя бы слово.
Злость, слезы, обвинения и страх – я был готов ко всему,
только не к этой дрожащей покорности. От мысли, что я мог ее напугать, внезапно пересохло во рту, а сердце ушло в пятки.
И вот в тот момент, когда я уже был готов сдаться и умолять девушку о прощении, одновременно отбиваясь от нападок разъяренной Кати, Алиса подняла на меня немного шальные от адреналина глаза и прошептала:
– Еще…