я вот смотрю и смотрю и думаю о ханахаки ау
где хонджун издалека восхищается сонхва, не замечая собственного света. ведь сонхва где-то там далеко, вне досягаемости. (он — старше на десять лет, мировая модель, а хонджун.... хонджун — это начало третьего десятка жизни всего-то, мастерская с дешевыми манекенами и мечта).
и он восхищается настолько, что это — вдохновение, стремление, воплощение и определение красоты — перерастает в любовь. почти болезненную.
или не почти.
и вот в его легких растут цветы, а по крови течет пыльца, и каждый раз, когда он случайно ранит ладони острыми ножницами или иглами, пришивая кружево в своей мастерской, на месте ран расцветают ярко-оранжевые бархатцы. он их видит еще раньше, чем начинается кашель.
смотрит и смотрит, как кровь тонкой капелькой стекает с пальца, и если попробовать — она сладко-терпкая. пыльца, лепестки, и затягиваются ткани вокруг маленького бутона.
а хонджун заворожен, решая делать из этого собственное искусство. запретная, страшная тема. боль, печаль, скорбь. разбитое сердце.
хонджуна обвиняют в романтизации печали и и утраты любви, безвыходных ситуаций и смерти, но одновременно с тем, все образы несущие в себе цветы, выведенные на коже краской, приклеенные к венкам, живые лепестки, украшающие кожу, капрон, сатин и атлас... завораживают и привлекают. жутко красивые. жутко прекрасные.
— это гениально, — шепчет кто-то рядом с ним после показа, и хонджун оборачивается, рассматривая перед собой сонхва. он не знает, как прожил так долго — ровно до этой встречи, — наверное, потому что его любовь искренняя, но сонхва он все еще не знает. или... или он сам себе ее внушил, а может.... он не знает.
это сложно.
но это ярко. умопомрачительно красиво.
на сонхва — один из его дизайнов первых самых коллекций. прозрачная черная блуза, украшенная сплошной вышивкой черных георгин. а в волосах — живой цветок.
вблизи сонхва еще прекраснее, а в горле сушит. першит. хочется откашляться — его истинное проявление восхищения.
— вам идет, — шепчет хонджун. сонхва переводит взгляд на дизайнера, в уголках его глаз — легкие мимические морщинки.
— любовь идет каждому, — улыбается мягко сонхва, дотрагиваясь до лепестков живого бутона. — в этом ее прелесть и проклятье.
— мне часто говорили, что смысл моих дизайнов страшен и непригляден.
— дураки. — сонхва снимает цветок с волос, протягивая хонджуну. — это больно, но нет любви искренней, чем та, что дала рост этим цветам.
хонджун забирает бутон, проводя пальцами по ладони сонхва, по мягкой, ухоженной коже. сглатывает терпко-сладкую слюну с металлическим привкусом. в груди больно, но...
— вы правы, — шепчет хонджун, теряясь все больше в глазах модели.
#seongjoong #зарисовка
