ОЛЬГА ШАРИЙ

"А, может, не 1991-й?", "А если остановиться на линии фронта?", "А что думаете о предложении Трампа?" – эти вопросы кажутся наивными. Невинное любопытство, собранное в форме TikTok-интервью от Ольги Шарий, жены пропагандиста Анатолия Шария. Но именно за этой "заботливой" маской скрывается опасная информационная работа: нормализация поражения, делегитимизация ВСУ, обесценивание мобилизации.

Ее TikTok-канал якобы только "задает вопросы".

Ее интервью – это не социология и не публичная дискуссия. Это – срежиссированное инфошоу, где "случайные прохожие" помогают озвучить нужные месседжи: "не все должны воевать", "надо договариваться", "государство не выполняет обещаний".

TikTok-видео Ольги Шарий – это не репортажи. Это этюды с психологической подрывной силой, где "честный вопрос" становится информационной миной. Но даже эта "честность" – постановочная. Потому что все, что она делает – это не "открытое интервью".

Возьмем ее типичную ситуацию: она идет на условно патриотический митинг или концерт Лободы в Европе, где присутствуют украинцы. Среди них – те, кто искренне говорит:
"Мы должны идти к границам 1991 года",
"Я за победу",
"Нельзя останавливаться".

И тут запускается следующий уровень ловушки.
Шаблон второй: "А почему ты не на фронте?"

Когда патриотическая позиция провозглашена – моментально появляется "вопрос". "А почему ты не на фронте?", "Если хочешь парад в Москве – почему сам не едешь?".
На первый взгляд – логика. Но на самом деле –

.

Потому что цель не в том, чтобы услышать почему. Цель – поставить человека в ситуацию публичного оправдания. Сделать из него карикатуру: или "лицемерного патриота в Барселоне", или "мягкотелого рефлексирующего", или просто растерянного.

В ее видео образ патриота – не тот, кто борется, а тот, кто противоречит сам себе. И это – сознательно выстроенный образ.

Стоит напомнить: в ее "вопросах" не встретишь россиян, которым она задает вопросы о Буче, Мариуполе или ударах по детским площадкам. Она не спрашивает: "Что вы думаете о том, что ваша страна убивает гражданских?". Она спрашивает: "А почему вы не пошли на фронт, если за победу?".

Вот тут раскрывается главное: в ее сюжетах враг – не Россия. Враг – украинская противоречивость.

Она не разбирает Путина. Она разбирает тебя. Это не антивоенная позиция – это

Да, власть критиковать можно. Но когда тон системно сокрушительный, факты не проверяются, а только множатся подозрения, отсутствуют балансы (нет критики агрессора), критика распространяется во время боевых действий – это уже не медиа,

.

В ее случае "а почему нельзя критиковать" – не вопрос. Это успокаивающая формула,

Поэтому в итоге Ольга Шарий не просто спрашивает.

Самое важное – если вы дочитали до этого момента, то уже сделали серьезный шаг к информационной устойчивости. Теперь вы видите, как работают эти "честные вопросы" и что на самом деле за ними стоит.
Это означает одно: вы уже способны распознать манипуляцию до того, как она успеет повлиять. А значит – вы не просто потребитель информации.

— Конечно, как и у всех президентов, у меня много советников. Моя жена стала одной из лучших. Но самые полезные люди в трудные времена — это те, кого я спрашиваю на улице. Их рекомендации порой лучше рекомендаций моих консультантов.

(...)

Из войны можно извлечь мало позитивных уроков. Но опыт приобретаешь, да. Я многому научился у украинцев на улице, а также у иностранных лидеров.