Эль Kеннеди | Еlle Kennedy

Собственнический инстинкт, что сжимает сейчас мою грудь, – это чувство… новое для меня. Оно мне не нравится, но я ничего не могу с ним поделать. Я постоянно спал с девушками с самого первого курса в универе, и только некоторые связи длились дольше одной ночи. Это были просто девушки, с которыми я периодически встречался – ничего серьезного, но какие-то чувства были. Хотя те отношения не были моногамными для обеих сторон. Я знал, что девицы параллельно встречались с другими парнями. И мне было плевать. В этот раз мне совсем не плевать. Мне ненавистна даже сама мысль о Грейс с другим. Не побоюсь сказать, что она

— Это подножка! — кричит она, вскакивая на ноги.
Другие болельщики кричат в знак согласия. Но свистка нет. Игроки продолжают кататься и врезаться друг в друга. Трудно разобрать имена на их джерси. Я могу лишь мельком увидеть их, когда они готовятся к вбрасыванию шайбы, пригнувшись, но, похоже, что этим всегда занимается только Райдер.
— Не заставляй меня спускаться туда! — кричит Джиджи судье.
— Ой-ой, — говорит Блейк. — Режим жены активирован.
— Подожди, что? — Я заметила, что Джиджи носит кольцо, но мне не приходило в голову, что оно может быть обручальным.
Хотя оно у нее на безымянном пальце…
В свою защиту скажу, что я знаю не так уж много женатых выпускников колледжа. Уверена, они существуют, но в моём окружении таких людей точно нет.
— Это мой муж там, внизу, — объясняет Джиджи, плюхаясь обратно на своё место после истерики. — Номер 62. Райдер.
— Так ты миссис Райдер? — поддразниваю я.
— Миссис Грэхем-Райдер, большое спасибо. Я обещала папе, что не откажусь от фамилии Грэхем, пока Уайатт не женится и не заведет детей, которым можно будет передать фамилию.
Это вызывает у Блейк приступ смеха. — Потому что это уже происходит.
— Эй, у нас есть шанс. — Джиджи улыбается мне. — Мой брат-близнец не из тех, кто остепеняется. Так что если он навсегда останется холостяком, моим детям просто придётся быть Грэхем-Райдерами.

— О нет, — стонет она, уже чувствуя, к чему все идет.
Семь рослых игроков Брайара начинают выстраиваться на поле. Каждый из них держит большую белую гипсовую доску.
Блейк поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза. — Он же не станет этого делать, правда?
Ухмылка едва не раскалывает мое лицо пополам. — Ты с ним знакома?
— Нет. Неееет. Прекрати это.
— Извини, Логан. Ты сама сделала это с собой.
Первый игрок, огромный лайнсмен с блестящей бритой головой, держит табличку со словом "Я".
— О, Боже, — говорю я. — Это величайшее событие на свете.
— Нет, это не так, — шипит Блейк, в то время как Харрисон посмеивается с другой стороны от меня.
— Это тот самый парень? — спрашивает он, его кислое настроение, кажется, исчезает благодаря зрелищу внизу.
— Он не мой парень, — отвечает она сквозь стиснутые зубы.
На табличке следующего игрока написано "ТАК".
Блейк опускается ниже на свое место.
"ВЛЮБЛЁН" — гласит третья табличка, за ней следуют "В" и "ТЕБЯ", пока все игроки не держат таблички с надписью:
"Я ВЛЮБЛЁН В ТЕБЯ, БЛЕЙК ЛОГАН".
Айзек Грант прорывается сквозь бумажный баннер Брайара, словно он пересекает финишную черту на Олимпиаде. Он бежит под оглушительные крики толпы и встает перед товарищами по команде, держащими плакаты.
Затем он указывает прямо на Блейк и кричит: — Я влюблён, ангел!
Болельщики взрываются радостными криками и свистом, в то время как щеки Блейк становятся еще более пунцовыми. Она в ужасе закрывает лицо руками.
— Этот парень сумасшедший, — бормочет она.
— Да, но также и романтичный, — признаю я. — В самом нелепом, чрезмерном, совершенно ненужном смысле.
Блейк выглядывает из-под пальцев, явно разрываясь между тем, чтобы быть тронутой происходящим, и желанием заползти под камень. — Он ушел?
— Ага.
Она поднимает голову, затем пристально смотрит на меня, когда понимает, что Айзек все еще стоит там, не сводя с нее глаз.
Со вздохом она слегка машет ему рукой, и все его лицо озаряется. Парень просто сражен наповал.
Я не упускаю из виду ревнивые хмурые взгляды всех девушек поблизости. — Ого, когти вылезают, — дразню я ее. — Тебе грозит серьезная опасность со стороны членов фан-клуба Айзека Гранта.
— Пусть забирают его, — бормочет она. — Я не люблю внимание.
— Ну, привыкай к нему. — Я похлопываю ее по спине.
— Нет. Лучше бы это не стало обычным делом. Не знаю, смогу ли я выдержать такой уровень публичного унижения еженедельно.
Я смеюсь, несмотря на то, что в глубине души у меня есть сомнения относительно искренности Айзека по отношению к Блейк. Бомбардировка любовью — это красный флаг. И да, Айзек симпатичный, обаятельный и явно готов пойти на многое, чтобы произвести на нее впечатление, но я не могу не задаться вопросом, не делается ли все это просто для показухи. Широкие жесты хороши, но они не всегда означают то, что мы хотим, чтобы они значили.

— Вы, ребята, просто стоите там! — Она хватает Уилла и тянет его в толпу танцующих. — Потанцуйте со мной!
Он смеётся, позволяя затащить себя в толпу, и я следую за ним, не в силах противостоять её заразительной энергии. Я ненавижу танцевать, но это не требует большого мастерства. Здесь слишком тесно, чтобы много двигаться. Все, что мне нужно делать, это стоять и тереться о горячее, упругое тело моей девочки, зажимая ее между собой и Уиллом. Мы втроем танцуем вместе, двигаясь синхронно, смеясь так, словно остального мира не существует.