Про ДНК
Опытные генеалоги почему-то очень скептически относятся к ДНК-тестам как к инструменту поиска. Лично я от этих возможностей в восторге. Во-первых, вспомнила курс школьной биологии. Во-вторых, нашла место рождения прабабушки, Евдокии Ивановны, и всю ветку ее родного брата, о котором и не подозревала.
«Генотек» выдал совпадение с некой четвероюродной сестрой (по факту оказалась племянницей, но не суть). Списались, сверили географию и установили, что родство наиболее вероятно по линии ее бабушки, которая родилась в 8 км от места, где жили мои. Дальше помогли ресурсы военных архивов, внимательность и логика. В общем, оказалось, что моя Евдокия Ивановна была односельчанкой своего мужа. Но сейчас не о ней.
Брата ее, Кирилла Ивановича, в сентябре 1945 года арестовали по статье 58-1а:
«Проживая на временно оккупированной территории Хиславичского района Смоленской области, весной 1942 года добровольно поступил на службу к немецким оккупационным властям в качестве бургомистра Городищенской волости, в должности которого работал до момента выезда в тыл в сентябре 1943 года. Работая бургомистром, занимался вредительской и пособнической деятельностью в пользу немецко-фашистских захватчиков».
Ему дали 10 лет ИТЛ. После освобождения они с женой жили у дочерей — сначала в Московской области, потом перебрались в поселок под Гатчиной, где он умер 1962-м.
В деревне мне рассказали, что во время оккупации Кирилл Иванович действительно работал у немцев. Троих парней он отправил на работы в Германию. Причем двое из них были его родными племянниками, а третий — сын. Все трое вернулись после войны.
«Кирилла — он полицейским был тут, но он ничего никому не делал, он никого не наказал, ничего. Выправил Лешку, выправил Мишку нашего и своего сына, Колю. Они с 1925-го года были. «Едьте, — говорит, — так живые будете». Они там коров доили. Это я знаю, что он отправлял, матка моя рассказывала. А как только война кончилась, сразу уехал отсюда. Может, скрылся, чтоб не судили».
В 1992 году его признали не подлежащим реабилитации.
