Хо проходит тёплой ладонью по широчайшей мышце спины, остистому отростку грудного позвонка — даёт привыкнуть к гредущим ударам, давая расслабиться. проходит по подколенной яме, по сухожилию четырехглавой мышцы, икроножной мышцы. в следующий миг рука убирается, проходясь сильноветвистым ударом по большой левой ягодице, затем по правой и опять по левой.Мин высчитывает силу, даёт ту, от которой пойдёт приятная тянущая боль, отдающая жаром.
— как ты, котёнок? не больно? не преувеличил? — на всякий случай обеспокоенно произнёс мужчина, заглядывая в глаза, приподнимая затылком голову Хана.
Мин ужаснулся — чужие слёзы стекали по круговой мышце глаза, идя слёзной дорогой к скулам. Хан зажмурился крепко-крепко, не показывая свои глаза чужим. Мин окончательно перевернул его, левой рукой придерживая за поясницу. слёзы стираются — длинные перстни убирают их с любимого лица, целуя в уголочек глаз.
— Хани, милый, хороший мой, больно? сильно? извини, извини, пожалуйста, я погорячился. давай остановим, водички попьёшь? — с высоким беспокойством смотрел Мин, выкидывая надетый образ хозяина.Темными глазами наблюдает, губами проходит по зажмуренным арсения. — Хани, не молчи, пожалуйста! тебе очень больно?
— Хош, помолчи, пожалуйста, пару секунд, — Джи открывает глаза, привыкает к темноте, привстаёт на локтях и дышит ртом, пуская воздуха внутрь — пытается успокоиться. слёзы продолжают течь. — мне непривычно. но, Мин,с перепугу от такой резкости у меня всегда глаза на мокром месте, и… давай прекратим порку? я не могу, кажется, впустить её в колонку возбуждения.
Джи усмехается, руками тянется к Мину, обнимая за шею. прячется разукрашенным носиком-кнопкой в лопаточно-подъязычной мышце, языком кратко, недолго вылизывая чуть потливую кожу. кожа у ягодиц горит, и сидеть на коленях на заднице не очень удобно — тихо шипит.
— прости-прости-прости, хороший, я не хотел, правда! — тараторит Мин, целуя в лоб несколько раз подряд. смотрит печальными, виноватыми глазами. — давай закончим? я ужасно себя, наверное, веду в роли хозяина…
— Хош, — Хан качает головой. — во-первых, хватит уже извиняться. ты ни в чём не виноват, это просто реакция моего организма и психического состояния на такую неожиданность — ведь ни разу такого никто не проделывал. и тебя я ни в чём не виню. а во-вторых, ну уж нет! какой ты из себя ужасный хозяин? ты прекрасно справляешься в этом образе, будто действительно я твой подчинённый-кот, а ты хозяин мой…
Джи смущённо выглядывает из своего «шейного» укрытия, очами смотря на своего мужчину с особой искренностью.
— точно? — в сомнениях спрашивает Мин, поглаживая его вдоль спины.
— точно-точно. и не говори так больше, — Хан целует влюблённо в щёку и одним махом перестраивает правую ногу рядом с левым бедром шастуна. до этого она находилась с другой, на обоих коленках, теперь Джи сидел ногами поперёк, вертикально на коленях, задницей касаясь.
увидев замершего Мина, Хан рассматривает его пару секунд, затем целуя уже не в щёку — в губы, оттягивая верхнюю, прикусывая нижнюю — играется. ждёт, когда Минхо выйдет из оцепенения и вышедших на голову раздумий.
происходит — Джи только-только закончил с губами, с интересом наблюдая за эмоциями любимого человека, как тот очнулся, чувствуя чужое тёплое дыхание около своих уст. Мин целует сразу напористо, слегка отчаянно, но так влюблённо-искренно, как может только сам Мин.
Хан проводит пальцами по чужим, за года окрепшим плечам, фалангами очерчивая линии дельтовидной мышцы. губами обхватил выемки около ключиц, зацеловывая сладко, с привкусом оттягивая. делает под размеренные поглаживания со стороны Мина сначала по спине, затем переходящие на затылок и кожу головы. тот любовно гладит надетый кошачий ободок, пока перстни не касаются задницы. обходят промежность под слышимое над ухом недовольное поскуливание.
Мин усмехается, когда Ханова вредность сопровождается укусом в шейку пару раз. поднимает второй раз при другой позиции юбку, касаясь кошачьего хвоста. чёрный в основании, белый на конце, с трудом показывающий снроватость в очертаниях.
