Из оккупированных местностей Волыни получены сведения о бедственном положении населения. Недосев в 20 году огромный и весь хлеб, кроме того, был вывезен поляками. Население Луцкого, Владимиро-Волынского и Тубенского уездов питается берёзовой корой. На почве голода развилась цинга. Польские солдаты всё отбирают от населения. Русский и украинский язык преследуются. Поляки не допускают в обращение советских денег и керенок. Цены на всё стоят бешеные.

Американские газеты передают, что на днях в Одюбоне, в штате Айова, произошёл ужасный случай суда Линча. В апреле месяце был жестоким образом убит один старый калека по имени Джеллерсон. Убийцами был его сын Цицерон и двое зятей. Процесс над ними затянулся, вследствие чего население вышло из терпения. На днях толпа местных жителей окружил тюрьму и, на отказ отворить её двери, разнесла одну из стен. Ворвавшись в тюрьму, толпа била сперва тюремных сторожей, выказавших ей сопротивление, затем разломала двери тюремных камер, в которых заключены были подсудимые. Оба зятя были застрелены, трупы их вытащены на тюремный двор и повешены. Наконец, толпа добралась и до отцеубийцы Цицерона, который с петлёй на шее был выведен на городскую площадь и повешен на наскоро устроенной виселице.

БУРЖУАЗНЫЕ НАЦИОНАЛИСТЫ ОРУДУЮТ
(Письмо учителя)

Я учитель, окончил в Минске университет и в настоящее время работаю преподавателем физики и математики в школе-семилетке в п. Бобре Крупского района (БССР).
На работе я говорю только по-белорусски. Если увлекаясь скажу что-нибудь по-русски, то сейчас же поправляюсь, слежу за собой.
Но в личной семейной жизни я говорю по-русски, просто потому, что на этом языке мне легче говорить.
И вот случился такой инцидент. Одну маленькую записку на имя предсельсовета я случайно написал по-русски. В это время в школу прибыли зав районо Чепель и председатель райкома союза рабпрос т. Голованов. Они выступили с моей запиской на собрании просвещенцев, заявив, что эта записка фигурировала на пленуме рика и райкома КП(б)Б. Меня обвинили в махровом великодержавном шовинизме.
Выступив, я признал свою ошибку в деле с запиской. Тут же я подтвердил, что дома всё время говорю на русском языке, но не вижу в этом ничего неправильного.
После моего объяснения обвинения усилились. Мне объявили, что дома в разговоре с женой я должен употреблять исключительно белорусский язык. В результате был поставлен вопрос об исключении меня из союза и о снятии с работы.
Только после того как я согласился с тем, что дома обязан тоже говорить только по-белорусски, ограничились тем, что вынесли мне строгий выговор с предупреждением и с занесением в личное дело.
Я признал свои ошибки и чистосердечно решил даже в семье не говорить по-русски, но сомнение в правильности всего этого не даёт мне покоя. Неужели если я заговорю на улице с товарищем или дома с женой на русском языке, я обманываю партию? Нет ли здесь некоторого перегиба в обратную сторону?
Г.П. Сцепуро

ОТ РЕДАКЦИИ
Факты, излагаемые в письме, проверены нашим корреспондентом и подтверждаются. Одного из активных школьных работников района ошельмовали и было совсем лишили возможности работать.
Материалы, печатавшиеся в «Правде» в последнее время, свидетельствуют о том, что в некоторых парторганизациях Белоруссии не проводится последовательно линия партии о борьбе с уклонами в национальном вопросе на два фронта — против великодержавного шовинизма, как главной опасности, и против местного буржуазного национализма.
К сожалению, ЦК КП(б)Б до сих пор не откликнулся на напечатанные материалы, хотя времени прошло больше чем достаточно.

Язык национальных меньшинств

Уфа, 25 февраля. На собрании представителей наций: татар, башкир, чувашей и народов Мари постановлено выработать международный язык — общий для всех национальных меньшинств Республики.

Вчера утром в Киев прибыла особая комиссия, командированная американским правительством для ознакомления с порядками на русских железных дорогах и их состоянием. Комиссия, встреченная начальником Юго-Западных железных дорог и начальниками технических служб, в течение значительной части вчерашнего дня производила осмотр различных железнодорожных сооружений в районе Киевского узла, а также посетила управление дорог, где получила разъяснение по интересующим её вопросам. Сегодня комиссия намерена оставить Киев.

Сведения о русских, захваченных туркменами

Во исполнение воли Его Императорского Высочества управляющего Морским министерством о принятии мер к освобождению из неволи пленных русских, находящихся у туркмен, г. главный командир Астраханского порта и Каспийской флотилии доносит, что, по объяснению командующего Астрабадской станцией капитан-лейтенанта Свинкина, все русские подданные, бывшие в плену у туркмен, из плена выручены и в настоящее время русских в плену более не находится; что, сколько известно, и в отдалённых степях Туркмении таковых не имеется. Вырученные из плена крестьянин Степан Пелина и татарин Шакурали Усманов объявили 17-го ноября 1854 года, в штабе главного командира Астраханского порта следующее:

«Находясь музурами (работниками) на кусовой живодной лодке, принадлежащей астраханскому купцу Николаю Григорьеву Афанасьеву, в первых числах апреля сего года хозяин оной отправил нас в море, с русским лоцманом Петром Васильевичем Сычёвым и двумя мазурами; из них один русский Яков Игнатов, а другой татарин Кадыр Джаков. По приходе нашем к персидскому городу Астрабаду, остановились мы для ловли рыбы. В это время подошли к нам на эмбенской лодке девять человек туркмен и стали приказывать нам перейти на их лодку. Лоцман Сычёв не повиновался их приказанию; он хотел тотчас сняться с якоря и идти далее. Туркмены, видя его сопротивление, выстрелили в Сычёва из ружья пулею, убили и бросили в море; потом взяли нас на свою лодку и привезли в аул, где, по распоряжению старшины, заковав нас в ножные кандалы, посадили каждого в особую кибитку, приковав на цепь к столбу.
В продолжение трёхмесячного пребывания нашего у туркмен мы занимались разными работами: мололи муку с утра до поздней ночи без отдыха, получая побои и другие жестокие наказания; неоднократно угрожали нанести нам удар ножом в бок.

В конце третьего месяца пребывания нашего в кибитках была получена старшиною бумага от Кадыр-хана, который обещал за нас заплатить деньги. По таковому поручительству старшина отправил нас четырёх человек в аул к вышеупомянутому хану в одних только рубахах, а находившееся при нас платье оставил у себя в кибитках. Кадыр-ханом были мы доставлены к командующему Астрабадской станцией; отсюда, на пароходе «Тарки», перевезены в Астрахань. Кроме нас четырёх человек, других русских пленников у туркмен мы не видали».

«В полку «Днепр» воюет рота «Крым». И придет время, может быть, не так быстро, как нам бы хотелось, и придут в Крым не вежливые, но абсолютно патриотические люди, перед которыми придется ответить всем оккупантам, которые сейчас издеваются над украинцами в Крыму. И это будет скоро и неизбежно. С оружием мы придем в Крым, и оккупант его покинет. Сейчас уже армия не та. Мы применим оружие, и вы нас никак не убедите в том, что мы будем освобождать Крым как-то культурно. Нужно будет – сожжём всех», – заявил Юрий Береза.