https://followish.io/mywishlist/10nxerbfdlp8qb
Когда Третья Ева появляется, окружающее пространство дрожит и искажается, как будто мир сам не может принять её форму. Всё вокруг становится странно тихим, и даже звуки теряют свои привычные оттенки.#пх #рфкннс
Сара стояла в центре Хаиро Секай, тяжело дыша. В её руках всё так же находился планшет, который уже казался проклятым. Её волосы прилипли ко лбу от пота, а глаза были полны ужаса. Она не могла остановиться. Линия за линией, силуэт за силуэтом — её пальцы двигались, будто сами собой, не слушаясь её разума. Каждый персонаж, который появлялся на экране, немедленно оживал перед ней. Кто-то из них успевал сказать лишь несколько слов, кто-то кричал, а кто-то исчезал, так и не обретя настоящей формы.
Энергия. Она словно изливалась из её тела с каждым движением пера. Сара чувствовала, как её сердце стучит всё сильнее, как голова раскалывается, а ноги начинают подкашиваться. Она знала, что что-то не так, но не могла остановиться. Казалось, планшет требовал больше — больше персонажей, больше энергии. Сара сделала последний взмах рукой, создавая очередного человека с кривым лицом и пустыми глазами. Она опустилась на колени, чувствуя, как её тело выворачивает наизнанку. Сильная волна тошноты пронзила её, она с трудом сдержала рвоту.
Но это не сработало.
Сара склонилась вперёд, и её вырвало прямо на серый пол. Она закашлялась, горло жгло, а слабость накрыла её с головой.
—Снова? — прохрипела она, утирая рот рукой.
Запах ударил в нос, едкий, отвратительный, заполняя всё вокруг. Он быстро распространяется по серому миру, напоминая, что в Хаиро Секай не было окон, которые можно было бы открыть. Запах проникал в каждую клетку её тела, вызывал новую волну тошноты. Её тело содрогнулось вновь. Она не смогла удержаться и снова упала на пол, отдаваясь боли и слабости.
Теперь её рвало не только от передозировки энергии, но и от ужасного запаха, который окутал всё вокруг. Она чувствовала, что скоро потеряет сознание.
— Хватит... я не могу больше... — прошептала она, отодвигая планшет дрожащей рукой.
Но знала, что это не конец. Хаиро Секай не был милосерден. А ей некуда было бежать.
Сломанные линии реальности дрожали в воздухе, мерцая, как умирающие звёзды. Третья Ева стояла посреди этой гибели. На её лице застыло выражение едва сдерживаемой паники, хотя взгляд был непроницаем. Тёмные волосы беспорядочно спадали на лицо, скрывая боль. Место, где раньше была её правая рука, кровоточило тусклым светом. Лишённая своего инструмента, она казалась жалким подобием самой себя. Времени не было. Оно каплями стекало сквозь пальцы, будто песок в часах, ускоряя её шаги. Она потянулась левой рукой к планшету — единственному предмету, оставшемуся в её власти.
— Чёрт... — прошептала она, больше себе, чем кому-то ещё.
Она опустилась на колени прямо на землю. Её рука срывалась, линии выходили кривыми, угловатыми. В спешке она не могла позволить себе тщательности, не могла вложить в рисунок ни души, ни смысла. Только одно — чтобы он жил.
На планшете вырисовывалась фигура. Черты лица остались небрежными, словно нарисованными дрожащими мазками. Ева даже не удосужилась нарисовать ей эмоции, сделав взгляд пустым, а осанку — хрупкой. Свет вспыхнул, разрывая тьму, и перед Евой появилась Сара.
— Ты... — Ева резко поднялась на ноги. Она не закончила фразу. Не было времени.
Сара, только что рождённая, озадаченно моргнула, глядя на женщину перед собой.
— Что?.. — начала было она, но Ева уже шагнула вперёд. Она толкнула планшет в её грудь. Удар был неожиданным, почти болезненным. Сара едва успела поймать устройство, сжав его обеими руками.
Когда туман рассеялся, Сара осталась одна.
Сара стояла на серлй поверхности, которая была одновременно твёрдой и холодной. Вокруг неё простиралось бесконечное пространство, напоминающее вечерний туман. Ни горизонта, ни неба, ни света — лишь бледное серо-синее свечение вокруг. Она сжала планшет в руках, глядя на его экран. Тёмное зеркало, которое отражало её неуверенное лицо, молчало. Сара медленно опустилась на колени, её пальцы случайно задели экран. Он вспыхнул мягким светом, как будто отозвавшись на её прикосновение. Её руки начали двигаться сами собой. Сначала линии были грубыми, неровными, как у ребёнка, впервые держащего карандаш. Сара рисовала и стирала, снова и снова. Она понятия не имела, что делать, но какая-то сила внутри неё подталкивала двигаться дальше.
Через несколько часов кропотливой работы на экране появился человек. Это был мужчина лет тридцати, с добрым лицом, одетый в белую одежду, напоминающую облачение священника. У него были мягкие карие глаза, в которых читалось спокойствие, и лёгкая улыбка на лице. Сара смотрела на него, пытаясь понять, что она только что сделала.
— Я... создала тебя, — пробормотала она, нажимая последнюю линию на планшете.
Фигура на экране начала светиться, а через мгновение появилась перед ней. Сара инстинктивно отступила назад, не веря своим глазам. Сара почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Она сделала шаг вперёд, её голос дрожал:
— Тебя зовут Аксэ. Я... я хотела создать для тебя хороший мир, но...
Она огляделась вокруг, понимая, что единственное место, куда он мог попасть, — это Хаиро Секай. Никакого света, никакой природы, никакой радости. Аксэ посмотрел на пространство вокруг них, а затем на неё. Он не выглядел разочарованным, лишь мягко улыбнулся.
— Здесь... здесь ничего нет, — прошептала она
— Это неважно, — сказал он. — Ты дала мне жизнь, и это уже прекрасно.
Аксэ протянул руку, чтобы утешить её.
— Спасибо, — прошептала она, сжимая планшет в руках.
...
Карина росла. Её уверенность крепла, как дуб среди ветров. Вопросы сменились действиями. Она начала собирать вокруг себя сторонников, тех, кто не был доволен миром, который для них создала Третья.
— Богини думают, что они выше нас, — говорила Карина своим союзникам, её голос был твёрд, словно сталь. — Но они ошибаются. Они такие же, как мы, только с большей силой.
Ева наблюдала за Кариной. Она не вмешивалась, считая, что её творение должно пройти через это, чтобы понять свою ошибку.
— Ты меня предаёшь, — однажды сказала она Карине, когда та стояла перед группой своих союзников.
— Нет, — ответила Карина, её голос был холодным. — Я освобождаюсь.
Восстание длилось долго. Карина искала слабости в системе миров, атаковала границы, но каждую её победу сменяла горькая потеря. Годы прошли, и её силы стали угасать.
...
Карина стояла перед Евой, её дыхание было тяжёлым, а глаза горели прежним упорством.
— Ты дошла слишком далеко, ты не должна этого делать. — голос и Третьей дрожал, как будто в её сердце одновременно билось сожаление и страх.
— А ты не должны была создавать меня. А ты не зашла достаточно далеко, — ответила Карина. — Ты никогда не боролась, никогда не спрашивала себя, почему ты должна выполнять приказы Первой!
Карина вложила в топор в ее руках всё своё отчаяние. Лезвие прошло сквозь тело Евы, разрезав её фигуру наполовину.
...
Эти слова задели Еву, но приказ Первой был ясен. Свет заполнил мир Карины, яркий, ослепительный, прощальный. Ева, там, у себя, смотрела, как её творение исчезает, и в этот момент её сердце разрывалось от боли.
Первая Ева появилась почти сразу. Её величие давило, лишало сил даже смотреть на неё.
— Ты снова допустила ошибку, — холодно сказала Первая. — Я предупреждала тебя.
Ева попыталась оправдаться, но слова застряли в её горле. Первая не колебалясь, схватила Третью за руку и вырвала её с такой силой.
— Ты больше не заслуживаешь этой силы, — сказала Первая. — Пусть это будет твоим напоминанием.
Третья упала с большой высоты на бок, держась за обрубок.
Третья Ева сидела над своим планшетом, склонившись так близко, что могла слышать треск своих мыслей, сталкивающихся в попытке создать идеальное творение. Её движения были осторожны, линии — плавными, как будто сама природа руководила её рукой. Она вложила в Карину частичку своей души — то тепло, которое жгло внутри неё из-за чувства вины. Карина появилась на свет не сразу; это было не просто рождение персонажа, а процесс. Каждый штрих, каждый цвет её мира был продуман до мельчайших деталей.
Карина, пятнадцатилетняя девушка, жила в этом мире, полном обычных, на первый взгляд, вещей. Она росла как обычный человек: училась, заводила друзей, смеялась и плакала. В её жизни были радости и трудности, но глубоко внутри всегда сидело странное ощущение. Карине казалось, что мир вокруг неё был искусственным, будто кто-то выткан из нитей, слишком ровных, чтобы быть настоящими. Школа казалась ей рутиной, а её друзья — поверхностными. Иногда ей хотелось большего: понять, почему она чувствует себя чужой, почему мир вокруг неё кажется таким упорядоченным, но пустым.
Карина нашла утешение в книгах и одиночестве. Она часто уходила на поля за пределами города, где могла часами смотреть на звёзды. Один из дней, когда она снова вышла на своё любимое поле, чтобы понаблюдать за закатом, небо вдруг изменилось. Оно стало ярким, почти ослепительным, словно кто-то разорвал его пополам. И из этого разрыва появилась Ева. Карина открыла глаза. Они сверкнули золотистым блеском, как закатное солнце. Она посмотрела на Еву с любопытством, а затем с недоумением.
— Кто ты?
— Я твоя создательница, — ответила Ева.
Карина молчала, словно обдумывая это. Ева сделала шаг вперёд, её силуэт мягко мерцал в свете мира, который она только что создала.
— Этот мир твой, — сказала Ева, обводя рукой окружающее пространство. — Я создала его для тебя.
Она села рядом с Кариной, и их глаза встретились.
— Есть и другие миры, такие же, как твой. И есть богини, как я, кто создаёт их. Наше предназначение — поддерживать порядок.
...
Прошли недели, возможно, годы — время в мире Карины текло иначе. Ева часто приходила в её вселенную, помогая Карине понять законы её мира.
— Почему всё должно быть подчинено порядку? — однажды спросила Карина, перебирая травинки у реки.
Ева замерла. Этот вопрос прозвучал неожиданно, словно удар по стеклу.
— Потому что без порядка всё разрушится. Хаос уничтожает миры, — объяснила она.
Карина подняла голову. — Но разве хаос не часть твоей "жизни"? Ты говоришь, что порядок — это хорошо, но что, если он кому-то мешает?
Ева не сразу нашла, что ответить. Но Карина была не просто наблюдателем. Её вопросы становились острее, действия — решительнее.
— Если я могу менять свой мир, почему бы мне не изменить всё?
...
