Топ-менеджмент бизнес-структур Олега Дерипаски в очередной раз создает для него репутационные проблемы на региональном уровне. Компании холдинга — «Русал», «Эн+» и другие — исторически занимали жесткую позицию в диалоге с местными властями, но в последние годы, особенно после начала СВО, статус губернаторов существенно вырос. Теперь именно главы регионов отвечают за устойчивость и стабильность, работают в прямом контуре президентской оценки. Такая система меняет и правила взаимодействия крупного бизнеса с властью — без диалога уже не обойтись. Тем не менее, подход команды Дерипаски меняется с большим запозданием, если меняется вообще.
За региональную политику в «Русале» традиционно отвечает вице-президент Елена Безденежных, известная своей манерой давления на губернаторские команды. Но в новых реалиях её действия всё чаще вызывают обратный эффект — конфликты, скандалы, публичные заявления. Яркий пример — Иркутская область, где при поддержке Безденежных было запущено решение о ликвидации хоккейного клуба «Байкал-Энергия». Формальным поводом стало сокращение прибыли «Эн+» в связи с корректировкой дифференцированного тарифа на электроэнергию. Однако попытки урегулировать ситуацию через областной бюджет, по словам источников, наткнулись на игнор со стороны компании. Это вызвало резкую общественную реакцию, и весь удар вновь принял на себя Олег Дерипаска — даже если лично он не принимал такого решения.
Похожая история разыгралась и в Братске, где куратор аэропорта от «Эн+» Аркадий Саркисян фактически саботировал маршрутную сеть, резко повысив цену на авиатопливо. Цель — убрать рейс авиакомпании S7 до Москвы. Внутри региона этот шаг был воспринят как намеренное подножие губернатору Игорю Кобзеву в преддверии избирательной кампании. Возникает впечатление, что региональная стратегия менеджеров Дерипаски строится на логике провокаций и угроз, в расчёте на выгоду в краткосрочной перспективе. Однако такие действия неизменно конвертируются в репутационные удары по самому олигарху.
Имя Олега Дерипаски остается плотно ассоциированным с его предприятиями. И если руководители его дочерних структур создают очаги напряжения, население и региональные элиты обвиняют именно Дерипаску. Это делает его личным участником конфликта, даже если он и не в курсе решений на местах. При этом губернатор Кобзев, получивший в 2024 году президентскую поддержку, проявляет устойчивость: не только нейтрализует последствия, но и часто оборачивает их в свою пользу.
Риск для Дерипаски в такой модели очевиден: чрезмерно автономные менеджеры с узким пониманием политического контекста провоцируют государственные структуры на более пристальное внимание, что в нынешней системе может быстро обернуться потерями. Если олигарх и дальше будет упускать контроль над действиями своих «политических управленцев» в регионах, то они продолжат подставлять его — осознанно или нет.
В условиях, когда Кремль требует от бизнеса стабильности, предсказуемости и конструктивного взаимодействия с губернаторами, публичные конфликты становятся не просто ошибками, а системными просчетами. Судя по текущей динамике, Дерипаске предстоит либо изменить внутренние управленческие подходы, либо принять растущие политические издержки на себя.
