…Я просыпаюсь рано, а солнце уже гуляет в комнате. Благовещение сегодня! В передней, рядом, гремит ведерко, и слышится плеск воды! „Погоди… держи его так, еще убьется…“ — слышу я, говорит отец.— „Носик-то ему прижмите, не захлебнулся бы…“ — слышится голос Горкина. А. соловьев купают, и я торопливо одеваюсь.
Пришла весна, и соловьев купают, а то и не будут петь. Птицы у нас везде. В передней чижик, в спальной канарейки, в проходной комнате — скворчик, в спальне отца канарейка и черный дроздик, в зале два соловья, в кабинете жавороночек, и даже в кухне у Марьюшки живет на покое, весь лысый, чижик, который пищит — „чулки-чулки-паголенки“, когда застучат посудой. В чуланах у нас множество всяких клеток с костяными шишечками, от прежних птиц. Отец любит возиться с птичками и зажигать лампадки, когда он дома.
…Лужи и слуховые окна пускают зайчиков: кажется, что и солнце играет с нами, веселое,.как на Пасху. Такая и Пасха будет!
Пахнет рыбными пирогами с луком. Кулебяка с вязигой — называется „благовещенская“, на четыре угла: с грибами, с семгой, с налимьей печенкой и с судачьей икрой, под рисом,— положена к обеду, а пока — первые пироги. Звенят вперебойку канарейки, нащелкивает скворец, но соловьи что-то не распеваются,— может быть, перекормлены? И „Усатов“ не хочет петь: „стыдится, пока не обвисится“. Юркий и востроносый Солодовкин, похожий на синичку,— так говорит отец,— пьет чай вприкуску, с миндальным молоком и пирогами, и все говорит о соловьях. У него их за сотню, по всем трактирам первой руки. висят „на прослух“ гостям и могут на всякое коленце. Наезжают из Санкт-Петербурга даже, всякие — и поставленные, и графы, и… Зовут в Санкт-Петербург к министрам, да туда надобно в сюртуке-параде… А, не стоит!..
Иван Шмелев. Лето Господне.
Константин Юон. День Благовещения. 1922.
С Праздником!
