Konstantin Kropotkin
17.02.202522:00
А еще, пишут, на второй сезон продлен «Учитель английского», сериал милый, неглупый, непритязательный, — о квире в современной американской школе.
15.02.202506:04
#berlinale2025
Что случилось, девочка? / Kaj ti je deklica / Little Trouble Girls
2025, Словения
⭐️⭐️⭐️
Шестнадцатилетняя Люсия мечтательна, но не слепа. Новая ученица католической школы может залюбоваться простой трещиной в стене, но она также видит, что Ана-Мария, своенравная, веселая соседка по хору, испытывает к ней интерес, выходящий за рамки простой девичьей дружбы. Чего хочет Люсия? Поймет ли она себя лучше, когда отправится в женский монастырь с другими юными хористками на три дня репетиций?
На уровне сюжета словенка Уршка Джукич не может сказать ничего нового в своем дебютном полнометражном фильме: это еще одна история взросления, фиксация перехода от детства к взрослой жизни. Но в своей подаче она, сценарист и режиссер, оказалась весьма оригинальна, найдя уникальный кинематографический язык, изобилующий экстремальными крупными планами — Люсия (Яра София Остан) видит рот Аны-Марии (Мина Швайгер), когда она поет в хоре, и очарована, застыв при виде пупка девочки, и на ум приходит образ розы. Кажется, что весь мир вокруг нее состоит из каких-то знаков, которые ей предстоит научиться распознавать.
Ловя момент метаморфозы, этот певучий, шепчущий, выверенный в звуках фильм не сообщает прямо, чего и кого хочет главная героиня, поглядывающая и в сторону одного из молодых строителей, трудящихся в монастыре. И формальным кажется предлагаемый конфликт: смущенная вниманием новой подруги она рассказывает об этом руководителю хора, тот же, привыкший скрывать свою гомосексуальность, преподает ей довольно жестокий урок — в обществе традиционном виноват тот, кто говорит.
В оригинальном названии фильма — «Что случилось, девочка?» — вопрос важный, но не главный. Куда важней взгляд — предельно конкретный в деталях, но неточный в большом, что оригинально придумал и исполнил оператор Лев Предан Коварский. Он в иронии ненарочит, и в нежности сохраняет необходимую легкость. Запросы тела, пробуждение чувственности — об этом героини элегически-светлой картины говорят с естественностью безгрешных; их поцелуи напоминают игру, а оргазмы очаровательны. Люсия мастурбирует в туалете, в кадре же — лишь ее нежная, чуть подрагивающая шея, а более ничего.
При всех безусловных достоинствах фильму, на Берлинале-2025 открывшему программу Perspectives, не очень удался финал, — режиссерку вдруг увлекает в сферы религиозные, эзотерические, а выход из лабиринта чувств внезапен так, словно рассказывать вдруг надоело.
Вывод же не нов, как и сюжет. Что случилось? Девушка созрела.
#кропоткинкино
Что случилось, девочка? / Kaj ti je deklica / Little Trouble Girls
2025, Словения
⭐️⭐️⭐️
Шестнадцатилетняя Люсия мечтательна, но не слепа. Новая ученица католической школы может залюбоваться простой трещиной в стене, но она также видит, что Ана-Мария, своенравная, веселая соседка по хору, испытывает к ней интерес, выходящий за рамки простой девичьей дружбы. Чего хочет Люсия? Поймет ли она себя лучше, когда отправится в женский монастырь с другими юными хористками на три дня репетиций?
На уровне сюжета словенка Уршка Джукич не может сказать ничего нового в своем дебютном полнометражном фильме: это еще одна история взросления, фиксация перехода от детства к взрослой жизни. Но в своей подаче она, сценарист и режиссер, оказалась весьма оригинальна, найдя уникальный кинематографический язык, изобилующий экстремальными крупными планами — Люсия (Яра София Остан) видит рот Аны-Марии (Мина Швайгер), когда она поет в хоре, и очарована, застыв при виде пупка девочки, и на ум приходит образ розы. Кажется, что весь мир вокруг нее состоит из каких-то знаков, которые ей предстоит научиться распознавать.
Ловя момент метаморфозы, этот певучий, шепчущий, выверенный в звуках фильм не сообщает прямо, чего и кого хочет главная героиня, поглядывающая и в сторону одного из молодых строителей, трудящихся в монастыре. И формальным кажется предлагаемый конфликт: смущенная вниманием новой подруги она рассказывает об этом руководителю хора, тот же, привыкший скрывать свою гомосексуальность, преподает ей довольно жестокий урок — в обществе традиционном виноват тот, кто говорит.
В оригинальном названии фильма — «Что случилось, девочка?» — вопрос важный, но не главный. Куда важней взгляд — предельно конкретный в деталях, но неточный в большом, что оригинально придумал и исполнил оператор Лев Предан Коварский. Он в иронии ненарочит, и в нежности сохраняет необходимую легкость. Запросы тела, пробуждение чувственности — об этом героини элегически-светлой картины говорят с естественностью безгрешных; их поцелуи напоминают игру, а оргазмы очаровательны. Люсия мастурбирует в туалете, в кадре же — лишь ее нежная, чуть подрагивающая шея, а более ничего.
При всех безусловных достоинствах фильму, на Берлинале-2025 открывшему программу Perspectives, не очень удался финал, — режиссерку вдруг увлекает в сферы религиозные, эзотерические, а выход из лабиринта чувств внезапен так, словно рассказывать вдруг надоело.
Вывод же не нов, как и сюжет. Что случилось? Девушка созрела.
#кропоткинкино
13.02.202519:36
#berlinale2025
Свет / Das Licht
2025, Германия
⭐️⭐️
Да будет чушь! Берлинский кинофестиваль только что начался, а сильный претендент на звание наиболее дурацкого фильма международного кинофорума уже в наличии: Том Тыквер, знаменитый немецкий режиссер, самым вычурным образом расписался в собственной авторской несостоятельности. Триша Таттл, новый худрук, объясняла на днях, что в качестве фильма-открытия Berlinale-75, был взят не немецкий фильм, но фильм из Германии, имея, видимо, ввиду наднациональный масштаб предлагаемых коллизий. Они же таковы, что напоминают, скорей, коллекцию рандомных хэштегов, нежели связное повествование.
Вот обыкновенная дисфункциональная берлинская семья, — муж, болтливый медиа-менеджер, жена, замордованная оптимизаторша проектов для развивающихся стран, и их двойняшки, 18-летние парень (отшельник с компьютерными играми) и девушка (наивная любительница дискотек и расширяющих сознание наркотиков). После внезапной кончины польской домработницы в их захламленном жилище появляется беженка из Сирии, — образованная, говорящая на нескольких языках, трудолюбивая, а главное уверенная в своей особой миссии. Она смотрит в лампу, моргающую ярким светом и общается таким образом с кем-то вовне, не то с далекими, не то с умершими, неупокоенными душами.
Там, где, скажем, у Пазолини («Теорема») явление чужака вносило хаос в упорядоченное буржуазное бытие, у Тома Тыквера, напротив, сумятица нескладно организованых жизней должна бы обрести подобие коллективного смысла. Его бы и можно найти, если бы режиссер, подтянув неплохие по меркам германской киноиндустрии бюджеты, подумал о чем-то, кроме собственной амбиции создать «Нечто».
Великолепный Ларс Айдингер, сыгравший придурковатого отца семейства, способен одним своим присутствием облагородить любую чушь, у его коллег по съемочной площадке такого дара нет, так что тяготеющий к абсурду театр все уверенней становится набором сумбура, которому не на пользу и расхлябанная, удивительно неловкая режиссура человека, желающего выступить в образе мессии, предъявить нечто глобально-значимое, но в усилии своем показывающего лишь винегрет из формальных приемов: магический реализм хочет быть публицистикой, а та превращается и в неловкий сеанс пения и танцев, имитирующих мюзикл, и во вполне рядовой клип с элементами анимации.
Немецкий режиссер и в предыдущих своих работах сообщал о ценности родства душ, тут же ненуклеарные общности — квартира беженок, компания юных друзей, интернет-содружества — должны бы показать, что надо-надо переформатировать обычную семью, надо-надо помочь ей в преодолении дисфункций. Не зря же появляется экзотическая женщина с ее особым знанием, способная найти ключ к сердцу каждого из своих работодателей. Но чтобы стать мессией, мало позвать в путь, следует знать, куда, к чему ты хочешь привести.
Этого понимания у Тома Тыквера нет, а для цирка с аттракционами он чересчур в своем велении серьезен. И получается шоу пустословия, зрелище, вызывающее чувство, именуемое на немецком fremdschämen, когда тебе неловко за другого, — смотришь и внутренне содрогаешься: зачем вы это делаете? нельзя ли позориться каким-то другим, менее стыдным образом?
👉 англоязычная версия
#кропоткинкино
Свет / Das Licht
2025, Германия
⭐️⭐️
Да будет чушь! Берлинский кинофестиваль только что начался, а сильный претендент на звание наиболее дурацкого фильма международного кинофорума уже в наличии: Том Тыквер, знаменитый немецкий режиссер, самым вычурным образом расписался в собственной авторской несостоятельности. Триша Таттл, новый худрук, объясняла на днях, что в качестве фильма-открытия Berlinale-75, был взят не немецкий фильм, но фильм из Германии, имея, видимо, ввиду наднациональный масштаб предлагаемых коллизий. Они же таковы, что напоминают, скорей, коллекцию рандомных хэштегов, нежели связное повествование.
Вот обыкновенная дисфункциональная берлинская семья, — муж, болтливый медиа-менеджер, жена, замордованная оптимизаторша проектов для развивающихся стран, и их двойняшки, 18-летние парень (отшельник с компьютерными играми) и девушка (наивная любительница дискотек и расширяющих сознание наркотиков). После внезапной кончины польской домработницы в их захламленном жилище появляется беженка из Сирии, — образованная, говорящая на нескольких языках, трудолюбивая, а главное уверенная в своей особой миссии. Она смотрит в лампу, моргающую ярким светом и общается таким образом с кем-то вовне, не то с далекими, не то с умершими, неупокоенными душами.
Там, где, скажем, у Пазолини («Теорема») явление чужака вносило хаос в упорядоченное буржуазное бытие, у Тома Тыквера, напротив, сумятица нескладно организованых жизней должна бы обрести подобие коллективного смысла. Его бы и можно найти, если бы режиссер, подтянув неплохие по меркам германской киноиндустрии бюджеты, подумал о чем-то, кроме собственной амбиции создать «Нечто».
Великолепный Ларс Айдингер, сыгравший придурковатого отца семейства, способен одним своим присутствием облагородить любую чушь, у его коллег по съемочной площадке такого дара нет, так что тяготеющий к абсурду театр все уверенней становится набором сумбура, которому не на пользу и расхлябанная, удивительно неловкая режиссура человека, желающего выступить в образе мессии, предъявить нечто глобально-значимое, но в усилии своем показывающего лишь винегрет из формальных приемов: магический реализм хочет быть публицистикой, а та превращается и в неловкий сеанс пения и танцев, имитирующих мюзикл, и во вполне рядовой клип с элементами анимации.
Немецкий режиссер и в предыдущих своих работах сообщал о ценности родства душ, тут же ненуклеарные общности — квартира беженок, компания юных друзей, интернет-содружества — должны бы показать, что надо-надо переформатировать обычную семью, надо-надо помочь ей в преодолении дисфункций. Не зря же появляется экзотическая женщина с ее особым знанием, способная найти ключ к сердцу каждого из своих работодателей. Но чтобы стать мессией, мало позвать в путь, следует знать, куда, к чему ты хочешь привести.
Этого понимания у Тома Тыквера нет, а для цирка с аттракционами он чересчур в своем велении серьезен. И получается шоу пустословия, зрелище, вызывающее чувство, именуемое на немецком fremdschämen, когда тебе неловко за другого, — смотришь и внутренне содрогаешься: зачем вы это делаете? нельзя ли позориться каким-то другим, менее стыдным образом?
👉 англоязычная версия
#кропоткинкино
11.02.202509:52
🌈 Water Lilies / Водяные лилии
2007, Франция
⭐️⭐️⭐️⭐️⭐️
15-летняя Мари, увидев выступление пловчих-синхронисток, заворожена. Она говорит, что тоже хочет попасть в команду, но интерес ее предельно конкретен: она не может отвести глаз от Флориан, красавицы-капитанши. Та же, считаясь меж девочек шалавой, флиртует с красавчиком Франсуа, с которым мечтает потерять девственность Анна, склонная к полноте подруга Мари. Мы выбираем, нас выбирают.
Селин Сьямма сняла свой полнометражный дебют по собственному сценарию, который написала еще в парижской киношколе, где училась на сценаристку. Формально — традиционная драмеди взросления, девушки обнаруживают в себе новые чувства, которые меняют и их самих, и мир вокруг них. Разговоры там скупы, взгляды же напротив долги, а дистанция меж тремя героинями меняется резко, в режиме «тепло-холодно», стремясь будто поверить алгеброй разума душевное смятение.
Селин Сьямма, открытая лесбиянка, умеет любоваться женщинами, она же умеет их попросту видеть. В «Water Lilies» девичий социум описан с проницательностью, не лишенной холодности, показывая и то, как естественны в жестокости могут быть эти «водяные лилии», прелестные на поверхности, а под водой, удерживая равновесие, напоминающие осьминогов. К слову, флорально-простое международное название скрывает образ вычурный. В оригинале фильм именуется «Naissance des Pieuvres» — «Рождение осьминогов», — что для режиссерки, по ее собственным словам, описывает процесс зарождения любви:
Мари дружна с Анной, но тяготится ею; Флориан то близка с Мари до интимности, то отдаляет ее, а рассуждение о любви и дружбе превращается в суждение о власти: жажда обладания принуждает к покорности, однако добровольная служанка способна запросто стать госпожой, стоит ей получить свое или пересмотреть правила игры. Диктат может быть причудлив: Флориан в обличии Адель Энель, холодноватой блондинки, считается среди ее ровесниц потаскухой, потому что красива, она же готова завидовать нескладной Мари, избавленной от домогательств мужчин.
Так получается разговор не только о том, как легко захлебнуться в чувствах, но и о том, что такое вообще — быть женщиной. Есть и вполне убедительный итог: покой возможен в доверительном подружестве, что, покатавшись на волнах любовей, понимают Мари и Анна, — они прыгают в бассейн и голова к голове просто дрейфуют на глади вод.
За полтора часа экранного времени, как минимум, две отроковицы, в рисунке изящном сыгранные Полин Аккарт и Луизой Блашер, умудряются повзрослеть, и эта изысканно выстроенная душевная эволюция — редкий случай в жанре «coming of age», и уникальный — в небольшой фильмографии Селин Сьямма, которая позднее существенно упростила хореографию чувств, многозначной плывущей акварели предпочтя куда более прямолинейный в месседже плакат.
И не без успеха. Ее фильм — «Портрет девушки в огне» (2019), — регулярно называют в числе главных феминистских высказываний в актуальном европейском кино. #кропоткинкино
2007, Франция
⭐️⭐️⭐️⭐️⭐️
15-летняя Мари, увидев выступление пловчих-синхронисток, заворожена. Она говорит, что тоже хочет попасть в команду, но интерес ее предельно конкретен: она не может отвести глаз от Флориан, красавицы-капитанши. Та же, считаясь меж девочек шалавой, флиртует с красавчиком Франсуа, с которым мечтает потерять девственность Анна, склонная к полноте подруга Мари. Мы выбираем, нас выбирают.
Селин Сьямма сняла свой полнометражный дебют по собственному сценарию, который написала еще в парижской киношколе, где училась на сценаристку. Формально — традиционная драмеди взросления, девушки обнаруживают в себе новые чувства, которые меняют и их самих, и мир вокруг них. Разговоры там скупы, взгляды же напротив долги, а дистанция меж тремя героинями меняется резко, в режиме «тепло-холодно», стремясь будто поверить алгеброй разума душевное смятение.
Селин Сьямма, открытая лесбиянка, умеет любоваться женщинами, она же умеет их попросту видеть. В «Water Lilies» девичий социум описан с проницательностью, не лишенной холодности, показывая и то, как естественны в жестокости могут быть эти «водяные лилии», прелестные на поверхности, а под водой, удерживая равновесие, напоминающие осьминогов. К слову, флорально-простое международное название скрывает образ вычурный. В оригинале фильм именуется «Naissance des Pieuvres» — «Рождение осьминогов», — что для режиссерки, по ее собственным словам, описывает процесс зарождения любви:
«Монстр, который живет у нас в животе, выпускает свои чернила, когда мы влюбляемся».
Мари дружна с Анной, но тяготится ею; Флориан то близка с Мари до интимности, то отдаляет ее, а рассуждение о любви и дружбе превращается в суждение о власти: жажда обладания принуждает к покорности, однако добровольная служанка способна запросто стать госпожой, стоит ей получить свое или пересмотреть правила игры. Диктат может быть причудлив: Флориан в обличии Адель Энель, холодноватой блондинки, считается среди ее ровесниц потаскухой, потому что красива, она же готова завидовать нескладной Мари, избавленной от домогательств мужчин.
«Такова жизнь, — вздыхает она, сообщив, как в бассейне какой-то незнакомец показал ей свой эрегированный член, а далее, — Ты счастливая».
Так получается разговор не только о том, как легко захлебнуться в чувствах, но и о том, что такое вообще — быть женщиной. Есть и вполне убедительный итог: покой возможен в доверительном подружестве, что, покатавшись на волнах любовей, понимают Мари и Анна, — они прыгают в бассейн и голова к голове просто дрейфуют на глади вод.
За полтора часа экранного времени, как минимум, две отроковицы, в рисунке изящном сыгранные Полин Аккарт и Луизой Блашер, умудряются повзрослеть, и эта изысканно выстроенная душевная эволюция — редкий случай в жанре «coming of age», и уникальный — в небольшой фильмографии Селин Сьямма, которая позднее существенно упростила хореографию чувств, многозначной плывущей акварели предпочтя куда более прямолинейный в месседже плакат.
И не без успеха. Ее фильм — «Портрет девушки в огне» (2019), — регулярно называют в числе главных феминистских высказываний в актуальном европейском кино. #кропоткинкино
25.01.202523:48
🌈 «Дамоклово техно», Илья Данишевский
2025, Freedom letters
Макс, писатель из нынешней воюющей России, поселяется в арт-резиденции где-то в Германии и заводит новые знакомства: тут и художница Танья из Харькова, и влюблённый в неё немецкий повар, и безнадёжно-унылая в выученной политкорректности Мэлани, а главное — загадочный Феликс, местный житель из гей-приложения для знакомств с котом на аватарке; он, может, простак из местных, удобный любовник, а может — желанный возлюбленный, идеальный собеседник, которого придумывает себялюбивый, вечно пьяный и обдолбанный рассказчик. Оно ж и так может быть, что Феликс — сказочный Покеткэт, подлунный гнилозубый соблазнитель, дающий желаемое в обмен на детей.
Подумал немного, почему «Дамоклово техно» Ильи Данишевского — это квир-роман, что он сообщает о нашем времени и человеке после вторжения России в Украину, и полезен ли в понимании, каким бывает оргазм у геев.
Читать мой отзыв 👉 https://konstantinkropotkin.medium.com/призраки-жизни-11bb9f35acfb
«В Кремле много педофилов? Я думаю, да, я много читал о похищенных детях», — улыбнулся Олаф. «Не сомневайся», — ответил Макс.
#кропоткинкниги
2025, Freedom letters
Макс, писатель из нынешней воюющей России, поселяется в арт-резиденции где-то в Германии и заводит новые знакомства: тут и художница Танья из Харькова, и влюблённый в неё немецкий повар, и безнадёжно-унылая в выученной политкорректности Мэлани, а главное — загадочный Феликс, местный житель из гей-приложения для знакомств с котом на аватарке; он, может, простак из местных, удобный любовник, а может — желанный возлюбленный, идеальный собеседник, которого придумывает себялюбивый, вечно пьяный и обдолбанный рассказчик. Оно ж и так может быть, что Феликс — сказочный Покеткэт, подлунный гнилозубый соблазнитель, дающий желаемое в обмен на детей.
Подумал немного, почему «Дамоклово техно» Ильи Данишевского — это квир-роман, что он сообщает о нашем времени и человеке после вторжения России в Украину, и полезен ли в понимании, каким бывает оргазм у геев.
Читать мой отзыв 👉 https://konstantinkropotkin.medium.com/призраки-жизни-11bb9f35acfb
«В Кремле много педофилов? Я думаю, да, я много читал о похищенных детях», — улыбнулся Олаф. «Не сомневайся», — ответил Макс.
#кропоткинкниги
14.09.202410:35
#кропоткинкино #блеватьиплакать
All Kinds of Love / Такая разная любовь
2022, США
⭐️⭐️
Макс, современный американец средних лет, жаждущий семьи старого образца, не только в любви, но и верности, расстается со своим парнем, патологическим промиском, которому чем больше любовников, тем лучше. И можно бы предаться тоске, но на пороге новый квартирант, программист, Макса заметно младше, который, как выясняется, тоже, скорее, традиционалист, нежели экспериментатор. Могли бы сразу свадебку, но режиссеру захотелось прежде сообщить, что все любови, какими бы разными ни были, имеют право на существование, и потому родители резонера Макса, практикуют межрасовую полиаморию МЖМ, а еще на горизонте временами возникает транс-художник, обозначающий, что горизонты возможного в любви куда шире и больше.
Дэвид Льюис в очередной раз расписывается в собственной профессиональной несостоятельности. В своем пятом полном метре этот американец, специализирующийся на гей-кино, убедительно доказывает, что и как сценарист нескладен, допуская сумбур в сторителлинге, и как режиссер тянет, в лучшем случае, на «удовл», организуя нечто донельзя дежурное, а ещё не имеет музыкального слуха, впуская без разбору жирные, смачные поп-баллады, призванные иллюстрировать душевные переживания, на деле же вынуждающие думать о тугоухости авторов. Он не умеет работать с актерами, те же, приговоренные самостоятельно показывать невеликость своих лицедейских талантов, не знают куда себя девать.
Ему под стать Мэтью Монтгомери, сыгравший задрота Макса. Он, любитель из вопиющих, служит живым доказательством, что в квир-кино идут, порой, те, кого из других мест погнали ссаными тряпками. Все остальные исполнители получше, но недостаточно, чтобы не вызывать у зрителя в итоге справедливый гнев: окей, вы украли мое время, но вы же еще и деньги бездарно разбазарили.
«Разные любови» изготовлены не дилетантски: каждый кадр худо-бедно выстроен, от снятых стандартной «восьмеркой» диалогов тоже не рябит в глазах. Но это ремесленничество, напрочь лишенное божьей искры. Задуманное как «feel good movie», кино паразитирует на самом представлении о «хорошем настроении», предлагая под видом оного малосъедобную бурду: наобум сваленные, кое-как сваренные ингредиенты глупого режиссера-пошляка, полагающего почему-то, что и в году 2022 еще надо доказывать зрителю (западному, в первую очередь), что не бывает «плохих» любовей, все любови хороши, выбирай на вкус.
Есть, пожалуй, только два обстоятельства, которые заслуживают в этой поделке внимания. Во-первых, Дэвид Льюис нередко и с удовольствием показывает небезобразных мужчин голыми, в чем плюс, — новому пуританству никогда не лишне указывать, что нагота может быть равна одежде. Во-вторых, необязательную роль третьего плана — транс-художника, а фактически себя — в фильме играет Marvival A Rex, перформер чудесной киногении, умудряющийся одним своим присутствием в кадре оправдывать даже самую унылую чушь.
All Kinds of Love / Такая разная любовь
2022, США
⭐️⭐️
Макс, современный американец средних лет, жаждущий семьи старого образца, не только в любви, но и верности, расстается со своим парнем, патологическим промиском, которому чем больше любовников, тем лучше. И можно бы предаться тоске, но на пороге новый квартирант, программист, Макса заметно младше, который, как выясняется, тоже, скорее, традиционалист, нежели экспериментатор. Могли бы сразу свадебку, но режиссеру захотелось прежде сообщить, что все любови, какими бы разными ни были, имеют право на существование, и потому родители резонера Макса, практикуют межрасовую полиаморию МЖМ, а еще на горизонте временами возникает транс-художник, обозначающий, что горизонты возможного в любви куда шире и больше.
Дэвид Льюис в очередной раз расписывается в собственной профессиональной несостоятельности. В своем пятом полном метре этот американец, специализирующийся на гей-кино, убедительно доказывает, что и как сценарист нескладен, допуская сумбур в сторителлинге, и как режиссер тянет, в лучшем случае, на «удовл», организуя нечто донельзя дежурное, а ещё не имеет музыкального слуха, впуская без разбору жирные, смачные поп-баллады, призванные иллюстрировать душевные переживания, на деле же вынуждающие думать о тугоухости авторов. Он не умеет работать с актерами, те же, приговоренные самостоятельно показывать невеликость своих лицедейских талантов, не знают куда себя девать.
Ему под стать Мэтью Монтгомери, сыгравший задрота Макса. Он, любитель из вопиющих, служит живым доказательством, что в квир-кино идут, порой, те, кого из других мест погнали ссаными тряпками. Все остальные исполнители получше, но недостаточно, чтобы не вызывать у зрителя в итоге справедливый гнев: окей, вы украли мое время, но вы же еще и деньги бездарно разбазарили.
«Разные любови» изготовлены не дилетантски: каждый кадр худо-бедно выстроен, от снятых стандартной «восьмеркой» диалогов тоже не рябит в глазах. Но это ремесленничество, напрочь лишенное божьей искры. Задуманное как «feel good movie», кино паразитирует на самом представлении о «хорошем настроении», предлагая под видом оного малосъедобную бурду: наобум сваленные, кое-как сваренные ингредиенты глупого режиссера-пошляка, полагающего почему-то, что и в году 2022 еще надо доказывать зрителю (западному, в первую очередь), что не бывает «плохих» любовей, все любови хороши, выбирай на вкус.
Есть, пожалуй, только два обстоятельства, которые заслуживают в этой поделке внимания. Во-первых, Дэвид Льюис нередко и с удовольствием показывает небезобразных мужчин голыми, в чем плюс, — новому пуританству никогда не лишне указывать, что нагота может быть равна одежде. Во-вторых, необязательную роль третьего плана — транс-художника, а фактически себя — в фильме играет Marvival A Rex, перформер чудесной киногении, умудряющийся одним своим присутствием в кадре оправдывать даже самую унылую чушь.
15.02.202517:39
🎥 Только что, когда ковылял по наледям Потсдамер-плац, приметил в машине, следующей прямиком к красной дорожке #berlinale2025, женщину, похожую на Джессику Честейн, — вернее, ее фирменный рот — и вспомнил, что видел вчера, на пресс-показе, «Мечты», где она играет незамужнюю красивую американку, заложницу семейных денег, — ее героиня безоглядно влюблена в мексиканского танцовщика (Айзек Эрнандес), который вначале бежит к ней в Сан-Франциско нелегалом, а потом его выдворяют, а она приезжает к нему в Мексику, где ее семья спонсирует балетную школу, а там у них случается еще одна размолвка и о-ля-ля.
На три четверти дефиле и показ продакт-плейсмента. Честейн в каждой новой сцене в новом наряде, машины премиум-класса меняет примерно с той же частотой. Любовь у нее картонная, как натренирована она и у ее экранного любовника.
С чувствами деструктивными посложней. Их Честейн изображать умеет. Эрнандес тоже на своем месте.
Это фильм с фокусом, — только надо его еще дождаться. В последней четверти начинается нечто, похожее на хорошее кино, а к названию — Dreams — приделываются символические кавычки.
Мечты-мечты, где ваша горечь.
В титрах увидел что, к продюсированию этой горькой луны и судьбы бедной богатой тетеньки причастен человек, которого я в соцсетях регулярно читаю — Александр Роднянский.
Режиссер — мексиканец Мишель Франко. Ему бы шеф-редактором в дорогостоящий глянец, а он зачем-то в режиссеры пошел. С другой стороны, чем Голливуд не глянец?
Не знаю, зачем и для кого это рассказываю. Для тех, кто в парикмахерских и у дантистов листает в ожидании журналы?
#мимоходом
На три четверти дефиле и показ продакт-плейсмента. Честейн в каждой новой сцене в новом наряде, машины премиум-класса меняет примерно с той же частотой. Любовь у нее картонная, как натренирована она и у ее экранного любовника.
С чувствами деструктивными посложней. Их Честейн изображать умеет. Эрнандес тоже на своем месте.
Это фильм с фокусом, — только надо его еще дождаться. В последней четверти начинается нечто, похожее на хорошее кино, а к названию — Dreams — приделываются символические кавычки.
Мечты-мечты, где ваша горечь.
В титрах увидел что, к продюсированию этой горькой луны и судьбы бедной богатой тетеньки причастен человек, которого я в соцсетях регулярно читаю — Александр Роднянский.
Режиссер — мексиканец Мишель Франко. Ему бы шеф-редактором в дорогостоящий глянец, а он зачем-то в режиссеры пошел. С другой стороны, чем Голливуд не глянец?
Не знаю, зачем и для кого это рассказываю. Для тех, кто в парикмахерских и у дантистов листает в ожидании журналы?
#мимоходом
14.02.202520:41
🎥 Природа невидимых вещей / A natureza das coisas invisíveis / The Nature of Invisible Things
2025, Бразилия
⭐️⭐️⭐️⭐️
У десятилетней Глории — каникулы, она проводит их среди смертельно-больных, потому что матери, медсестре, не с кем оставить дочь. Смышленая Глория думает о смерти, чему есть и личная причина, — она пережила трансплантацию сердца, за что мама называет ее чудом. Скуку больничной жизни развеивает София, которая сопровождает свою прабабушку, но и у этой девочки имеются свои покойники. Кто такой Бенто?
Лирически и якобы незатейливо сняла свой первый полный метр бразильянка Рафаэла Камело: девочки играют, дурачатся, а между делом разговаривают, показывая самым непринужденным образом, сколь серьезные вопросы их интересуют, и сколь много они в состоянии понять. Вот оно детство: можно рассуждать о мертвецах, раскрашивая загипсованную руку старухи, в беспамятстве лежащей на больничной койке.
Снятый словно сидя, с нижней точки, фильм интересуется только детьми, — у взрослых, порой, и голов нет, одни лишь тела и поучающие голоса. Смерть не страшна, она — рядовая часть жизни, и поначалу выглядит исчезновением, — был старик с веселыми байками, а вот уж и нет его, койка пуста, в картонной коробке какие-то вещи. Она же, смерть, становится чем-то большим, — в ожидании кончины прабабушки куда-то в деревню уезжает не только София с мамой, но и ее новая подруга, тоже с мамой, вызвавшейся помочь в уходе.
Новые игры, новые разговоры, новые признания. Гадая, почему старуха то вполне жива, то почти мертва, местные предполагают, что определиться с местом ей мешают души мертвых, которых надо соответствующим образом проводить. Не Бенто ли, загадочный ребенок, о котором спрашивают Софию, нуждается в погребальном обряде?
Пересказывать сюжет легко, потому что не он сам по себе составляет главное достоинство этого прелестного фильма, — там много разных интересных мелочей, крохотных мизансцен, мелкокостной моторики детства, которое то рядом со взрослым миром, то к нему лишь прилегает. Никто не лжет, все всамделишные, — и в особенности юные актрисы Лаура Брандао и Серена, не сыгравшие, а прожившие свои роли.
По качеству мысли, по завершенности исполнения фильм таков, что даже странно, что на #berlinale2025 его показывают в спецпрограмме Generation, а не в основном конкурсе, хотя еще два года назад там была картина ему родственная — «20000 разновидностей пчел». Удивление другое, — как умны и продвинуты немецкие дети, которым показано смотреть эту бразильскую картину (возрастной ценз 8+), где на рассмотрение предложено то, что не в состоянии понять и принять, скажем, российские политики, объявившие вне закона транс-людей.
Есть у этого фильма и плоскость антропологическая. Рафаэла Камело показывает, как запросто и бесконфликтно могут соединяться новые знания о людях с древними верованиями. И впрямь, почему бы не провести прощальный обряд в честь души транс-человека, оставшейся где-то там, до «перехода»? София, во всяком случае, не против, — ей от этого легче.
👉 англоязычная версия
🌈 🏳️⚧️
2025, Бразилия
⭐️⭐️⭐️⭐️
У десятилетней Глории — каникулы, она проводит их среди смертельно-больных, потому что матери, медсестре, не с кем оставить дочь. Смышленая Глория думает о смерти, чему есть и личная причина, — она пережила трансплантацию сердца, за что мама называет ее чудом. Скуку больничной жизни развеивает София, которая сопровождает свою прабабушку, но и у этой девочки имеются свои покойники. Кто такой Бенто?
Лирически и якобы незатейливо сняла свой первый полный метр бразильянка Рафаэла Камело: девочки играют, дурачатся, а между делом разговаривают, показывая самым непринужденным образом, сколь серьезные вопросы их интересуют, и сколь много они в состоянии понять. Вот оно детство: можно рассуждать о мертвецах, раскрашивая загипсованную руку старухи, в беспамятстве лежащей на больничной койке.
Снятый словно сидя, с нижней точки, фильм интересуется только детьми, — у взрослых, порой, и голов нет, одни лишь тела и поучающие голоса. Смерть не страшна, она — рядовая часть жизни, и поначалу выглядит исчезновением, — был старик с веселыми байками, а вот уж и нет его, койка пуста, в картонной коробке какие-то вещи. Она же, смерть, становится чем-то большим, — в ожидании кончины прабабушки куда-то в деревню уезжает не только София с мамой, но и ее новая подруга, тоже с мамой, вызвавшейся помочь в уходе.
Новые игры, новые разговоры, новые признания. Гадая, почему старуха то вполне жива, то почти мертва, местные предполагают, что определиться с местом ей мешают души мертвых, которых надо соответствующим образом проводить. Не Бенто ли, загадочный ребенок, о котором спрашивают Софию, нуждается в погребальном обряде?
Пересказывать сюжет легко, потому что не он сам по себе составляет главное достоинство этого прелестного фильма, — там много разных интересных мелочей, крохотных мизансцен, мелкокостной моторики детства, которое то рядом со взрослым миром, то к нему лишь прилегает. Никто не лжет, все всамделишные, — и в особенности юные актрисы Лаура Брандао и Серена, не сыгравшие, а прожившие свои роли.
По качеству мысли, по завершенности исполнения фильм таков, что даже странно, что на #berlinale2025 его показывают в спецпрограмме Generation, а не в основном конкурсе, хотя еще два года назад там была картина ему родственная — «20000 разновидностей пчел». Удивление другое, — как умны и продвинуты немецкие дети, которым показано смотреть эту бразильскую картину (возрастной ценз 8+), где на рассмотрение предложено то, что не в состоянии понять и принять, скажем, российские политики, объявившие вне закона транс-людей.
Есть у этого фильма и плоскость антропологическая. Рафаэла Камело показывает, как запросто и бесконфликтно могут соединяться новые знания о людях с древними верованиями. И впрямь, почему бы не провести прощальный обряд в честь души транс-человека, оставшейся где-то там, до «перехода»? София, во всяком случае, не против, — ей от этого легче.
👉 англоязычная версия
🌈 🏳️⚧️
12.02.202517:18
Спальни и коридоры / Bedrooms and Hallways
1998, Британия
⭐️⭐️⭐️⭐️
В Лондоне конца 1990-х Лео, открытый гей, и его друзья только и делают, что говорят о сексе. А если не говорят, то им занимаются. И снова говорят.
В фильмографии режиссера Роуз Трош эта комедия положений образует своеобразную пару с ее озорным дебютом, — «Ловись, рыбка!». Там предметом пристального интереса были лесбийские чувства, тут — чувства гомосексуальных мужчин, а с ними и мужчин вообще, потому что Лео по ходу говорливо-орнаментального действия записывается в группу мужской психологической поддержки и невольно пробуждает у новых знакомых размышления «а не гей ли я».
Все убедительны, легки, остроумны, и, будто отдавая должное салонным комедиям Оскара Уайльда, якобы не претендуют ни на что серьезное. Расширяя границы, режиссер-лесбиянка попыталась быть интересной для широкой зрительской аудитории. В мейнстриме в ту пору много говорили о сексе, позднее эти веселые рефлексии превратились в своеобразный комедийный стандарт благодаря сериалу «Sex and the City». Культовым фильм «Спальни и коридоры» не стал, хотя и с традициями мариводажа на короткой ноге, и разыгран с искрой, и содержит нелишний и по сию месседж о том, что барьеры, которые мы себе воображаем, на самом деле, могут быть надуманны.
Сейчас, спустя 27 лет после премьеры, картину поминают, главным образом, из-за роли второстепенной: Хьюго Уивинг, будущий «мистер Смит» из «Матрицы» и эльфийский король из «Властелина колец», изобразил бедового маклера, с которым друг Лео занимается сексом в домах, выставленных на продажу.
Любопытно, что геев в этой гей-комедии — раз-два и обчелся. Гетеросексуален не только Уивинг, но и исполнитель главной роли Кевин Маккидд, и Джеймс Пьюрфой, сыгравший парня, который вдруг открывает в себе влечение к мужчинам. Кон О Нилл, сыгравший гомосексуала на полпути к каминг-ауту, долгое время считался стрейтом, а пару лет назад, в возрасте уже преклонном сообщил о своей принадлежности к квир-сообществу. Самое же удивительное, что отнюдь не гомосексуален Том Холландер, с азартом исполнивший роль приятеля главного героя, разбитного соседа по коммуналке, — позже он изображал геев не раз (например, Трумана Капоте во «Вражде-2»), в чем не видит греха: слава актерскому лицедейству, слава.
По меркам нынешним кино не слишком корректное, — например, оно намекает, что гей, найдя «ту самую», может сделаться, как минимум, бисексуальным, — и все же очаровательное, с удивительно долгим послевкусием.
Во всяком случае, у меня сегодня, когда пересматривал эту карусель любовного беспутства (после перерыва в лет 25), возникло предположение, не тогда ли, не из таких ли фильмов возникла идея московского общежития (оно же ненуклеарная семья) под названием «Содом и умора», мой первый и, думаю, последний квир-бестселлер. Тогда казалось, что для гармоничного мира хватит и занимательной болтовни: мы расскажем о себе, все поймут, и будет всем #щасте.
#кропоткинкино
1998, Британия
⭐️⭐️⭐️⭐️
В Лондоне конца 1990-х Лео, открытый гей, и его друзья только и делают, что говорят о сексе. А если не говорят, то им занимаются. И снова говорят.
В фильмографии режиссера Роуз Трош эта комедия положений образует своеобразную пару с ее озорным дебютом, — «Ловись, рыбка!». Там предметом пристального интереса были лесбийские чувства, тут — чувства гомосексуальных мужчин, а с ними и мужчин вообще, потому что Лео по ходу говорливо-орнаментального действия записывается в группу мужской психологической поддержки и невольно пробуждает у новых знакомых размышления «а не гей ли я».
Все убедительны, легки, остроумны, и, будто отдавая должное салонным комедиям Оскара Уайльда, якобы не претендуют ни на что серьезное. Расширяя границы, режиссер-лесбиянка попыталась быть интересной для широкой зрительской аудитории. В мейнстриме в ту пору много говорили о сексе, позднее эти веселые рефлексии превратились в своеобразный комедийный стандарт благодаря сериалу «Sex and the City». Культовым фильм «Спальни и коридоры» не стал, хотя и с традициями мариводажа на короткой ноге, и разыгран с искрой, и содержит нелишний и по сию месседж о том, что барьеры, которые мы себе воображаем, на самом деле, могут быть надуманны.
Сейчас, спустя 27 лет после премьеры, картину поминают, главным образом, из-за роли второстепенной: Хьюго Уивинг, будущий «мистер Смит» из «Матрицы» и эльфийский король из «Властелина колец», изобразил бедового маклера, с которым друг Лео занимается сексом в домах, выставленных на продажу.
Любопытно, что геев в этой гей-комедии — раз-два и обчелся. Гетеросексуален не только Уивинг, но и исполнитель главной роли Кевин Маккидд, и Джеймс Пьюрфой, сыгравший парня, который вдруг открывает в себе влечение к мужчинам. Кон О Нилл, сыгравший гомосексуала на полпути к каминг-ауту, долгое время считался стрейтом, а пару лет назад, в возрасте уже преклонном сообщил о своей принадлежности к квир-сообществу. Самое же удивительное, что отнюдь не гомосексуален Том Холландер, с азартом исполнивший роль приятеля главного героя, разбитного соседа по коммуналке, — позже он изображал геев не раз (например, Трумана Капоте во «Вражде-2»), в чем не видит греха: слава актерскому лицедейству, слава.
По меркам нынешним кино не слишком корректное, — например, оно намекает, что гей, найдя «ту самую», может сделаться, как минимум, бисексуальным, — и все же очаровательное, с удивительно долгим послевкусием.
Во всяком случае, у меня сегодня, когда пересматривал эту карусель любовного беспутства (после перерыва в лет 25), возникло предположение, не тогда ли, не из таких ли фильмов возникла идея московского общежития (оно же ненуклеарная семья) под названием «Содом и умора», мой первый и, думаю, последний квир-бестселлер. Тогда казалось, что для гармоничного мира хватит и занимательной болтовни: мы расскажем о себе, все поймут, и будет всем #щасте.
#кропоткинкино
10.02.202517:20
Go Fish / Ловись, рыбка!
1994, США
У Макс, молодой лесбиянки в Чикаго, уже десять месяцев не было секса. Обеспокоенные подруги предлагают приглядеться к Эли, которая, вроде бы, тоже одна. «Она страшная», — увидев ту в кафе, говорит сначала Макс, но то лишь сначала.
Режиссер-сценаристка Роуз Трош, в ту пору студентка киношколы, вместе с герлфренд Гвиневер Тернер, сценаристкой и исполнительницей роли Макс, захотели и смогли присвоить расхожий любовный сюжет, поместив его в лесби-среду повышенной аутентичности, — там лесбиянки говорят и показывают лесбиянок в привычной для лесбиянок обстановке, на квартирниках, в барах, кафе.
Получилось зрелище трогательное, на все времена, как бывает с хоум-видео, где дефицит ремесла не помеха искренности чувств: нервный звук, рваный монтаж, напоминающий эксперименты 1960-х, деланные диалоги, как бывает с людьми, которые согласились пожить перед камерой, но не имеют особых актерских умений.
Макс приглядывается к Эли, и не без взаимности, а параллельно они ведут с подругами разговоры о репрезентации ЛГБТ-сообщества в кино, о лесбийстве и бисексуальности, они и в шутку, и всерьез, подыскивают точные слова телесному. Как сказать лучше: «горшочек с медом» или «пончик»? «Венерин бугорок»? Нет, соглашаются дружно, «пизда» — это чересчур грубо.
В этих беседах, современно звучащих и по сию пору, важны даже не сами слова, а стремление к точности слов, обозначающих чувства, в атмосфере, напоминающей семейную, — собственно, семьей все эти женщины и выглядят, если главным в семье считать безусловное доверие.
Из-за недостатка денег снимали долго, еще дольше доводили до ума техническую часть, — за те три года Роуз и Гвиневер успели расстаться. Но первоначальный революционный в ту пору посыл утрачен не был, что сделало картину сначала инди-хитом, а совсем скоро и современной классикой Queer Cinema, — в некотором роде каноном для нынешнего западного квир-человека, привыкшего к открытости, слов ли, чувств.
«Go Fish» — фильм умный (и звучит как хороший роман), смешной и обаятельный тем особым обаянием беззаботной юности, когда секс считается синонимом любви, когда нарочитые грубости скрывают нежное, когда желаемое звучит как заклинание: «твоя девушка ждет тебя». #кропоткинкино
1994, США
У Макс, молодой лесбиянки в Чикаго, уже десять месяцев не было секса. Обеспокоенные подруги предлагают приглядеться к Эли, которая, вроде бы, тоже одна. «Она страшная», — увидев ту в кафе, говорит сначала Макс, но то лишь сначала.
Режиссер-сценаристка Роуз Трош, в ту пору студентка киношколы, вместе с герлфренд Гвиневер Тернер, сценаристкой и исполнительницей роли Макс, захотели и смогли присвоить расхожий любовный сюжет, поместив его в лесби-среду повышенной аутентичности, — там лесбиянки говорят и показывают лесбиянок в привычной для лесбиянок обстановке, на квартирниках, в барах, кафе.
Получилось зрелище трогательное, на все времена, как бывает с хоум-видео, где дефицит ремесла не помеха искренности чувств: нервный звук, рваный монтаж, напоминающий эксперименты 1960-х, деланные диалоги, как бывает с людьми, которые согласились пожить перед камерой, но не имеют особых актерских умений.
Макс приглядывается к Эли, и не без взаимности, а параллельно они ведут с подругами разговоры о репрезентации ЛГБТ-сообщества в кино, о лесбийстве и бисексуальности, они и в шутку, и всерьез, подыскивают точные слова телесному. Как сказать лучше: «горшочек с медом» или «пончик»? «Венерин бугорок»? Нет, соглашаются дружно, «пизда» — это чересчур грубо.
В этих беседах, современно звучащих и по сию пору, важны даже не сами слова, а стремление к точности слов, обозначающих чувства, в атмосфере, напоминающей семейную, — собственно, семьей все эти женщины и выглядят, если главным в семье считать безусловное доверие.
Из-за недостатка денег снимали долго, еще дольше доводили до ума техническую часть, — за те три года Роуз и Гвиневер успели расстаться. Но первоначальный революционный в ту пору посыл утрачен не был, что сделало картину сначала инди-хитом, а совсем скоро и современной классикой Queer Cinema, — в некотором роде каноном для нынешнего западного квир-человека, привыкшего к открытости, слов ли, чувств.
«Go Fish» — фильм умный (и звучит как хороший роман), смешной и обаятельный тем особым обаянием беззаботной юности, когда секс считается синонимом любви, когда нарочитые грубости скрывают нежное, когда желаемое звучит как заклинание: «твоя девушка ждет тебя». #кропоткинкино
19.10.202417:54
#кропоткинкино
Saving Face / Сохраняя лицо
2004, США
⭐️⭐️⭐️
В Нью-Йорке молодая китаянка влюбляется в танцовщицу, а тут ещё к ней переселяется собственная мать, в 48 лет забеременевшая от неизвестно кого. Удастся ли современной девушке не вызвать гнев китайских сородичей?
На десяток лет опередив время, дебютная комедия Элис Ву не собрала приличной кассы и не вызвала должного внимания, хотя, безусловно, заслуживала и того, и другого. Это первый в Голливуде фильм, где все главные роли сыграли азиаты (в формате блокбастера первыми стали Crazy Rich Asians, 2018). И это первый в голливудской истории фильм о квир-китаянке.
Режиссёр, этническая китаянка из Калифорнии, вложила собственные переживания от разрыва и примирения с матерью, которой потребовалось время, чтобы принять факт, что ее дочь - gay. Вначале Ву, в ту пору айтишница, хотела написать об этом роман, но, посетив курсы сценарного ремесла, стала думать о фильме, который в итоге, после многолетних поисков денег, сама и сняла.
«Твоя мама знает, что мы занимаемся сексом?»
«Она уверена, что мы спрягаем латинские глаголы».
«Saving Face» спорит с базовым культурным кодом всякого китайца: не потерять лица, сохранить достоинство, чтобы не опозорить семью. В аутсайдерах там оказываются разом и мать, готовая рожать без мужа, и дочь, не готовая стать открытой лесбиянкой. Элис Ву предположила, что традиционные нормы эластичней, чем кажется.
Неровный, ученический как сценарий, этот сюжет и как фильм выглядит цепочкой эпизодов разного достоинства: остроумные диалоги чередуются с коллизиями надуманными, к тому же и снятыми небрежно, с равнодушием к визуальному ряду. Сосредоточившись на том, что для неё важно, режиссер упустила много значимых для истории мелочей, и если отношения главной героини с матерью и любовницей представлены и с умом, и с тщанием качественного артхауса, то обрамление кажется представлением из третьеразрядной мыльной оперы, где уж и лиц нет, и маски изготовлены как попало.
Но радость от комедии, снятой двадцать лет назад, получить все же легко, - шутки шутятся смешно, а твисты сюжета, какими бы искусственными ни казались, все ж удерживают внимание. Есть у фильма и свойство, которое я с удовольствием все большим отмечаю у режиссеров-лесбиянок, — они знают толк в женской красоте, они умеют ее находить и показывать, и это, по причинам для меня пока трудноформулируемым, именно женский взгляд на женщину.
Saving Face поругивали за несоответствие правде жизни. Жизнь американских китайцев, мелкие обстоятельства их быта, представлены со знанием дела, но все же трудно считать реалистичной, скажем, сцену танца двух лесбиянок на вечеринке консервативного китайского гетто. На это, впрочем, у режиссёра есть обаятельное объяснение: «Как я могу получить что-то, если прежде себе этого не представлю?». Saving Face, таким образом, придумывает нам реальность, — задаёт новые координаты мира, более справедливого, счастливого более. Не поддаться на очарование этого посыла трудно, но почему бы, собственно, и не поддаться?
Куда серьезней упрёк, возможный лишь в наши дни: для автора китайская модель жизни — это, скорей, отжившее прошлое, между тем, American Way of Life — безусловно, верное настоящее (и само собой, будущее). Новые голливудские китайцы куда изобретательней. Оптику постколониальную все в том же формате семейной комедии в 2019 году предложила Лулу Ванг, - поиграв поначалу в чистейшую этнографию, она одним движением вывернула канон, чем доказала равенство и ценность как китайского, так и американского способа жизни. У ее игрового полнометражного дебюта The Farewell, во многом автобиографического, — отличные киносборы и куча наград. Вот что значит — совпасть со временем. #архивное
Saving Face / Сохраняя лицо
2004, США
⭐️⭐️⭐️
В Нью-Йорке молодая китаянка влюбляется в танцовщицу, а тут ещё к ней переселяется собственная мать, в 48 лет забеременевшая от неизвестно кого. Удастся ли современной девушке не вызвать гнев китайских сородичей?
На десяток лет опередив время, дебютная комедия Элис Ву не собрала приличной кассы и не вызвала должного внимания, хотя, безусловно, заслуживала и того, и другого. Это первый в Голливуде фильм, где все главные роли сыграли азиаты (в формате блокбастера первыми стали Crazy Rich Asians, 2018). И это первый в голливудской истории фильм о квир-китаянке.
Режиссёр, этническая китаянка из Калифорнии, вложила собственные переживания от разрыва и примирения с матерью, которой потребовалось время, чтобы принять факт, что ее дочь - gay. Вначале Ву, в ту пору айтишница, хотела написать об этом роман, но, посетив курсы сценарного ремесла, стала думать о фильме, который в итоге, после многолетних поисков денег, сама и сняла.
«Твоя мама знает, что мы занимаемся сексом?»
«Она уверена, что мы спрягаем латинские глаголы».
«Saving Face» спорит с базовым культурным кодом всякого китайца: не потерять лица, сохранить достоинство, чтобы не опозорить семью. В аутсайдерах там оказываются разом и мать, готовая рожать без мужа, и дочь, не готовая стать открытой лесбиянкой. Элис Ву предположила, что традиционные нормы эластичней, чем кажется.
Неровный, ученический как сценарий, этот сюжет и как фильм выглядит цепочкой эпизодов разного достоинства: остроумные диалоги чередуются с коллизиями надуманными, к тому же и снятыми небрежно, с равнодушием к визуальному ряду. Сосредоточившись на том, что для неё важно, режиссер упустила много значимых для истории мелочей, и если отношения главной героини с матерью и любовницей представлены и с умом, и с тщанием качественного артхауса, то обрамление кажется представлением из третьеразрядной мыльной оперы, где уж и лиц нет, и маски изготовлены как попало.
Но радость от комедии, снятой двадцать лет назад, получить все же легко, - шутки шутятся смешно, а твисты сюжета, какими бы искусственными ни казались, все ж удерживают внимание. Есть у фильма и свойство, которое я с удовольствием все большим отмечаю у режиссеров-лесбиянок, — они знают толк в женской красоте, они умеют ее находить и показывать, и это, по причинам для меня пока трудноформулируемым, именно женский взгляд на женщину.
Saving Face поругивали за несоответствие правде жизни. Жизнь американских китайцев, мелкие обстоятельства их быта, представлены со знанием дела, но все же трудно считать реалистичной, скажем, сцену танца двух лесбиянок на вечеринке консервативного китайского гетто. На это, впрочем, у режиссёра есть обаятельное объяснение: «Как я могу получить что-то, если прежде себе этого не представлю?». Saving Face, таким образом, придумывает нам реальность, — задаёт новые координаты мира, более справедливого, счастливого более. Не поддаться на очарование этого посыла трудно, но почему бы, собственно, и не поддаться?
Куда серьезней упрёк, возможный лишь в наши дни: для автора китайская модель жизни — это, скорей, отжившее прошлое, между тем, American Way of Life — безусловно, верное настоящее (и само собой, будущее). Новые голливудские китайцы куда изобретательней. Оптику постколониальную все в том же формате семейной комедии в 2019 году предложила Лулу Ванг, - поиграв поначалу в чистейшую этнографию, она одним движением вывернула канон, чем доказала равенство и ценность как китайского, так и американского способа жизни. У ее игрового полнометражного дебюта The Farewell, во многом автобиографического, — отличные киносборы и куча наград. Вот что значит — совпасть со временем. #архивное
13.09.202407:12
#кропоткинкино
«Я ношу тебя с собой» / I carry you with me
2020, Мексика / США
⭐️⭐️⭐️⭐️
Мексиканец Иван, шеф-повар в собственном ресторане в Нью-Йорке вспоминает прошлое. Он перебрался в Америку, упорным трудом реализовал мечту, он счастлив со своим Херардо, но он не может побывать на родине и обнять сына, потому что и 20 лет спустя все еще считается нелегалом.
«Я ношу тебя с собой» — беллетризация реальных событий. Режиссёр Хейди Ювинг рассказала о своих друзьях, история любви которых началась на их родине в Мексике в 1994 году. Один, выпускник кулинарной школы поехал в США за лучшей долей, другой последовал за ним, ради чего оставил университетскую карьеру.
Документалистка не просто дала свидетельства, — прошлое Ивана и Херардо представлено как игровое кино. По количеству экранного времени «I Carry You With Me» — даже в большей степени художественный фильм, который лишь ближе к финалу дает понять, что эти взрослые мужчины рассказывают о себе, а те, что помоложе, во флэшбэках — их изображают. Бесшовное соединение фактов и их интерпретации удалось во многом благодаря динамичной камере, -— снято с плеча, создавая эффект соучастия
Работа тонкая, важная как политический жест, как вдумчивый рассказ о бедах мигрантов вообще и квир-мигрантах в частности. Картина предлагает поразмышлять и о самой природе документального кино. Она напоминает, что любой факт в изложении включает его интерпретацию, — то есть истина в конечной инстанции все равно ускользает, а понимание этого сообщает, сколь условно деление кинематографа на игровое и документальное. Уместней считать, пожалуй, что кино подобно сексуальности — это спектр.
Переведя слова в картинку, воспоминания — в их визуальный пересказ, Хейди Ювинг выиграла как повествователь: изображение воздействует сильнее, оно быстрее погружает в историю. Режиссер реконструирует первую встречу Ивана и Херардо в гей-клубе, она воспроизводит сцены из их детства, - моменты осознания собственной непохожести на других. Тяжело смотреть, как Иван вместе с подругой Сандрой, тайком пересекая границу между Мексикой и США, едва не умерли в пустыне. Ясней и чувство чуждости южан в Нью-Йорке, где, кажется, все время сыплет снег.
Работая на местности пересеченной, на рельефе кинематографически смешанном, режиссер не просто вычленяет говорящие, знаковые детали из плоти реальности, но и художественно нагружает их, пытаясь воздействовать уже как автор игрового кино: такую роль играет, например, указка-лазер, которая поначалу привлекла внимание Ивана к Херардо, а позднее, когда он прятался от пограничников, стала символом угрозы.
Интересный для киноведов, важный как публицистика, фильм все же избит как сюжет: вот мальчик, которого отец бросает ночью в поле ради перевоспитания; вот другой мальчик, который наряжается в платье, сшитое его матерью-портнихой для какой-то клиентки, вот вынужденный каминг-аут перед женой и матерью сына, вот первый поцелуй мужчин под грохот клубной музыки, вот их расставание и новая встреча, вот разговоры по скайпу с собственным сыном много лет спустя. Фильм вызывает чувство дежавю, и нужно все время встряхивать себя напоминанием, что это не сочинение — сценаристом тут выступает сама жизнь.
«Я ношу тебя с собой» / I carry you with me
2020, Мексика / США
⭐️⭐️⭐️⭐️
Мексиканец Иван, шеф-повар в собственном ресторане в Нью-Йорке вспоминает прошлое. Он перебрался в Америку, упорным трудом реализовал мечту, он счастлив со своим Херардо, но он не может побывать на родине и обнять сына, потому что и 20 лет спустя все еще считается нелегалом.
«Я ношу тебя с собой» — беллетризация реальных событий. Режиссёр Хейди Ювинг рассказала о своих друзьях, история любви которых началась на их родине в Мексике в 1994 году. Один, выпускник кулинарной школы поехал в США за лучшей долей, другой последовал за ним, ради чего оставил университетскую карьеру.
Документалистка не просто дала свидетельства, — прошлое Ивана и Херардо представлено как игровое кино. По количеству экранного времени «I Carry You With Me» — даже в большей степени художественный фильм, который лишь ближе к финалу дает понять, что эти взрослые мужчины рассказывают о себе, а те, что помоложе, во флэшбэках — их изображают. Бесшовное соединение фактов и их интерпретации удалось во многом благодаря динамичной камере, -— снято с плеча, создавая эффект соучастия
Работа тонкая, важная как политический жест, как вдумчивый рассказ о бедах мигрантов вообще и квир-мигрантах в частности. Картина предлагает поразмышлять и о самой природе документального кино. Она напоминает, что любой факт в изложении включает его интерпретацию, — то есть истина в конечной инстанции все равно ускользает, а понимание этого сообщает, сколь условно деление кинематографа на игровое и документальное. Уместней считать, пожалуй, что кино подобно сексуальности — это спектр.
Переведя слова в картинку, воспоминания — в их визуальный пересказ, Хейди Ювинг выиграла как повествователь: изображение воздействует сильнее, оно быстрее погружает в историю. Режиссер реконструирует первую встречу Ивана и Херардо в гей-клубе, она воспроизводит сцены из их детства, - моменты осознания собственной непохожести на других. Тяжело смотреть, как Иван вместе с подругой Сандрой, тайком пересекая границу между Мексикой и США, едва не умерли в пустыне. Ясней и чувство чуждости южан в Нью-Йорке, где, кажется, все время сыплет снег.
Работая на местности пересеченной, на рельефе кинематографически смешанном, режиссер не просто вычленяет говорящие, знаковые детали из плоти реальности, но и художественно нагружает их, пытаясь воздействовать уже как автор игрового кино: такую роль играет, например, указка-лазер, которая поначалу привлекла внимание Ивана к Херардо, а позднее, когда он прятался от пограничников, стала символом угрозы.
Интересный для киноведов, важный как публицистика, фильм все же избит как сюжет: вот мальчик, которого отец бросает ночью в поле ради перевоспитания; вот другой мальчик, который наряжается в платье, сшитое его матерью-портнихой для какой-то клиентки, вот вынужденный каминг-аут перед женой и матерью сына, вот первый поцелуй мужчин под грохот клубной музыки, вот их расставание и новая встреча, вот разговоры по скайпу с собственным сыном много лет спустя. Фильм вызывает чувство дежавю, и нужно все время встряхивать себя напоминанием, что это не сочинение — сценаристом тут выступает сама жизнь.
15.02.202513:43
🎥🌈 Горячее молоко / Hot Milk
2025, Британия
⭐️⭐️⭐️
Пожилая ирландка Роуз, утратившая способность ходить, приехала на юг Испании к местному врачу-чудотворцу. Ее сопровождает дочь Софи, вынужденная отложить университетские лекции по антропологии. Одна, требовательная до деспотизма, прикована к инвалидному креслу из-за загадочного недуга, другая заперта в клетке опостылевших дочерних обязанностей. Вкус свободы сулит новая знакомая Ингрид, немка, своевольная, со своей тайной, — Софи увлекается прекрасной амазонкой немедленно, недвусмысленно, с далеко идущими последствиями.
Ребекка Ленкиевич, пришедшая в кино из театра, и сделавшая себе имя сценариями («Ида»), свой первый полнометражный фильм не столько сняла, сколько сконструировала: винтик к болтику, загадка к разгадке. Неопытная Софи, добросовестно сыгранная Эммой Макки, хочет разгадать тайну новой возлюбленной, в техничном исполнении Вики Крипс, и, позволив себе желание личное, уже не способна мириться с умолчаниями матери, — ее с блеском настоящей большой актрисы воплотила Фиона Шоу.
Акт Шоу определен как центральный, — а что если Роуз притворяется беспомощной? а что если тело женщины отказывается повиноваться, не в силах принять старую душевную травму?
Снято по одноимённому роману Деборы Леви из шорт-листа Букеровской премии, и литература волочится за фильмом наподобие пушечного ядра, не давая действию необходимой легкости, — ее на уровне визуальном вполне добивается опытный оператор Кристофер Блаувельт. Пронизанные светом кадры пытаются приподнять сюжет, но у гаек нет крыльев, все тяжело и надуманно, что не искупает даже бодрый монтаж. Чувствуется, как роман вбивали в сценарий чуть ли не ногами, там и сям торчат хвосты литературщины.
Кино из тех, про которые трудно сказать что-либо дурное, но похвалы возможны, скорее, вежливые: небездарные люди постарались откликнуться на актуальный запрос на женское кино, — и полнокровных, трехмерных мужчин там действительно нет, а все внимание уделено женским отношениям, преимущественно невротическим. Реальную же цену этой просчитанной драме можно понять, если позволить себе всего одну подмену: что было бы, если бы Софи увлеклась парнем, а не девушкой? И выясняется, что за вычетом квир-чувств в картине нет ничего, что делало бы ее современным высказыванием. Все остальное мы уже где-то как-то видели — есть, наверное, миллион историй о матерях, которые крадут жизни своих дочерей.
И остается лишь порадоваться уверенному взаимодействию Крипс и Макки. В отличие от, скажем, «Аммонита», где в кринолинах мучительно притворялись влюбленными Кейт Уинслет и Сирша Ронан, в «Горячем молоке» влюбленность женщин не вызывает чувства фальши. Она и упоения не вызывает, но это уже опционально.
Правильное, по рецептам изготовленное кино, из-за запроса на женский взгляд попавшее в основной конкурс #berlinale2025
👉 англоязычная версия
#кропоткинкино
2025, Британия
⭐️⭐️⭐️
Пожилая ирландка Роуз, утратившая способность ходить, приехала на юг Испании к местному врачу-чудотворцу. Ее сопровождает дочь Софи, вынужденная отложить университетские лекции по антропологии. Одна, требовательная до деспотизма, прикована к инвалидному креслу из-за загадочного недуга, другая заперта в клетке опостылевших дочерних обязанностей. Вкус свободы сулит новая знакомая Ингрид, немка, своевольная, со своей тайной, — Софи увлекается прекрасной амазонкой немедленно, недвусмысленно, с далеко идущими последствиями.
Ребекка Ленкиевич, пришедшая в кино из театра, и сделавшая себе имя сценариями («Ида»), свой первый полнометражный фильм не столько сняла, сколько сконструировала: винтик к болтику, загадка к разгадке. Неопытная Софи, добросовестно сыгранная Эммой Макки, хочет разгадать тайну новой возлюбленной, в техничном исполнении Вики Крипс, и, позволив себе желание личное, уже не способна мириться с умолчаниями матери, — ее с блеском настоящей большой актрисы воплотила Фиона Шоу.
Акт Шоу определен как центральный, — а что если Роуз притворяется беспомощной? а что если тело женщины отказывается повиноваться, не в силах принять старую душевную травму?
Снято по одноимённому роману Деборы Леви из шорт-листа Букеровской премии, и литература волочится за фильмом наподобие пушечного ядра, не давая действию необходимой легкости, — ее на уровне визуальном вполне добивается опытный оператор Кристофер Блаувельт. Пронизанные светом кадры пытаются приподнять сюжет, но у гаек нет крыльев, все тяжело и надуманно, что не искупает даже бодрый монтаж. Чувствуется, как роман вбивали в сценарий чуть ли не ногами, там и сям торчат хвосты литературщины.
Кино из тех, про которые трудно сказать что-либо дурное, но похвалы возможны, скорее, вежливые: небездарные люди постарались откликнуться на актуальный запрос на женское кино, — и полнокровных, трехмерных мужчин там действительно нет, а все внимание уделено женским отношениям, преимущественно невротическим. Реальную же цену этой просчитанной драме можно понять, если позволить себе всего одну подмену: что было бы, если бы Софи увлеклась парнем, а не девушкой? И выясняется, что за вычетом квир-чувств в картине нет ничего, что делало бы ее современным высказыванием. Все остальное мы уже где-то как-то видели — есть, наверное, миллион историй о матерях, которые крадут жизни своих дочерей.
И остается лишь порадоваться уверенному взаимодействию Крипс и Макки. В отличие от, скажем, «Аммонита», где в кринолинах мучительно притворялись влюбленными Кейт Уинслет и Сирша Ронан, в «Горячем молоке» влюбленность женщин не вызывает чувства фальши. Она и упоения не вызывает, но это уже опционально.
Правильное, по рецептам изготовленное кино, из-за запроса на женский взгляд попавшее в основной конкурс #berlinale2025
👉 англоязычная версия
#кропоткинкино
14.02.202512:35
💓 Признался сегодня в любви Тильде Суинтон, британской актрисе, получившей на #berlinale2025 «Золотого медведя» за выдающийся вклад в киноискусство, а вот вам «валентинка» — пара ободряющих слов — от нее самой, всесветной ЛГБТК-иконы.
Как жить и во что верить сейчас квир-людям в России, где жизнь их подвергается каждодневной опасности?
👉 чем и как феноменальна Тильда Суинтон (пара моих давних, пылких слов)
🎥🌈
Как жить и во что верить сейчас квир-людям в России, где жизнь их подвергается каждодневной опасности?
«Что я могу предложить? Найдите свое племя, доверяйте своему племени и оставайтесь со своим племенем. Я думаю, что помимо этого — и это может показаться натяжкой — я искренне верю, что мы должны сделать это сейчас, мы должны верить в человечность людей, даже за пределами нашего племени. Потому что если мы этого не сделаем, если мы сдадимся, тогда покажется, что границы проведены, есть добрый и злой лагерь, мы должны верить, что можно изменить и трансформировать умы и сердца людей за пределами этих линий. Мы должны верить в это, потому что в противном случае мы застынем в подобном предубеждении. Мы все боремся, чтобы сохранить эту веру».
👉 чем и как феноменальна Тильда Суинтон (пара моих давних, пылких слов)
🎥🌈
12.02.202510:12
🤓 Что квирного посмотреть на Берлинале.
Специально для «Парней+» составил большой, но не исчерпывающий список ЛГБТК-фильмов, которые в ближайшие дни будут показывать на Берлинском международном фестивале.
А там:
👉 много лесби-кино;
👉 витальный транс-музыкант из Малайзии;
👉 сочный бразильский гей-роман;
👉 секспозитивный Гонконг;
👉 и многое другое.
Рецензии на эти и другие фильмы фестиваля буду публиковать каждый день в своих блогах, начиная с 13.02
🎥 🌈
Специально для «Парней+» составил большой, но не исчерпывающий список ЛГБТК-фильмов, которые в ближайшие дни будут показывать на Берлинском международном фестивале.
А там:
👉 много лесби-кино;
👉 витальный транс-музыкант из Малайзии;
👉 сочный бразильский гей-роман;
👉 секспозитивный Гонконг;
👉 и многое другое.
Рецензии на эти и другие фильмы фестиваля буду публиковать каждый день в своих блогах, начиная с 13.02
🎥 🌈
08.02.202514:16
О! Сегодня по российскому ТВ покажут «Каникулы», — квир-кино, каким оно может быть в нынешней России (вот тут 👉 рассказываю почему).
#мимоходом
#мимоходом
16.09.202406:57
«Ради чего я плыл против течения»
2024, ПРБ
⭐️⭐️⭐️
Он родился в 1928-м, в тот же год, когда немецкий исследователь Магнус Хиршфельд создал Всемирную лигу сексуальных реформ. Это первая, но не единственная символическая деталь документального фильма, на днях появившегося в открытом доступе. Российский ученый, выросший на родине в крупную фигуру секспросвета, начал получать угрозы от поборников «традиционных ценностей» в 2001-м, когда в России президентом стал Владимир Путин, — этот штрих завершает портрет Игоря Кона, безотцовщины, обитателя ленинградских коммуналок, вундеркинда, молодого философа, жертвы государственного антисемитизма, яркого социолога, автора трудов об этике личности, популяризатора современных научных знаний о сексуальности человека, самого знаменитого в постсоветской России защитника прав и свобод гомосексуалов.
👉 смотреть
Документалист Игорь Садреев суммировал разбросанные там и сям сведения об Игоре Коне. Научный гений Кона, как следует из бодряще смонтированного рассказа, заключается в том, что этот ученый, будучи человеком советским, умудрился быть свободным от советизма, сохранял исследовательскую независимость, показывая тем, кому нужно, чуть больше, нежели позволяла система.
В разбитом на главы рассказе убедительно представлен постепенный дрейф интеллектуала-полиглота, интересующегося разнообразием человеческого в сторону все более горячо и яростно манифестируемой человечности: нужно как можно больше и полней знать, как формируется личность; табу — это вред и для науки, и для общества, и для человека; свобода — неотъемлемое право каждого.
Вот учёный, который все отчётливей проявляет себя гражданином, — публичное размышление о темах болезненных, спорных логично привело его к размышлениям о стигме гомосексуальности. Есть ли в том интерес личный, мы, зрители, не узнаем.
Док для аудитории широкой и потому квир-человеку может показаться трюизмом в частностях: упоминание певца Козина, угодившего из-за гомосексуальности в ГУЛАГ, для зрителя, нагруженного специальными, «радужными» знаниями, это, пожалуй, общее место. Квир-проблематика же ограничена мужской гомосексуальностью, в чем, вероятно, следствие завороженности самим материалом: в аббревиатуре ЛГБТИК Кона, учёного и гражданина, интересовала преимущественно вторая буква, — репрессии в отношении гомосексуальных мужчин были в СССР наиболее очевидны.
Есть, впрочем, и факты из недостаточно известных — например, как советские спецслужбы с помощью небрежных индийских газетчиков и доверчивого западно-германского учёного внедряли дезинформацию, что вич родом из вашингтонских лабораторий (эта чушь ещё шевелится и по сию пору).
Док не лишён излишеств, — нам необязательно, пожалуй, знать имя немецкого режиссера, снимавшего третьеразрядную эротику. Он же довольно мало говорит о неофициальном Коне, — главным образом, устами культуролога Александра Эткинда, знакомого с коллегой отца с отрочества. Фокус интересов учёного, скорей, обозначен, нежели объяснён. Игорь Садреев осторожно предполагает, что исследователь так много размышлял о психологии подростков потому, что сам, будучи из бывших вундеркиндов, «проскочил» этот этап, уже в 15 лет став студентом истфака.
На берлинской премьере я спросил, почему так мало частного Кона, на что автор дока сообщил об уважении к воле своего героя, который предпочитал не распространяться об этой стороне своей жизни. В самом же фильме есть не лишенное софизма сообщение, что Кон всю жизнь положил на то, чтобы «это» было неважно.
Много архивных материалов и чуточку эксклюзива из уст немногочисленных спикеров. Остроумное использование искусственного интеллекта: главный сюрприз и главное украшение картины — клонированный голос Игоря Кона, якобы читающего собственные воспоминания.
Фильм формата, скорей, телевизионного — в этой выверенной трезвости разговора об очевидном он хорошо смотрелся бы в сетке крупного телеканала в Прекрасной России Будущего. Невозможность такой трансляции в году 2024-м — тоже, само по себе, лакмус. Воспользуюсь метафорой фильма: «лакмус, багровый от крови».
Ради чего?
2024, ПРБ
⭐️⭐️⭐️
Он родился в 1928-м, в тот же год, когда немецкий исследователь Магнус Хиршфельд создал Всемирную лигу сексуальных реформ. Это первая, но не единственная символическая деталь документального фильма, на днях появившегося в открытом доступе. Российский ученый, выросший на родине в крупную фигуру секспросвета, начал получать угрозы от поборников «традиционных ценностей» в 2001-м, когда в России президентом стал Владимир Путин, — этот штрих завершает портрет Игоря Кона, безотцовщины, обитателя ленинградских коммуналок, вундеркинда, молодого философа, жертвы государственного антисемитизма, яркого социолога, автора трудов об этике личности, популяризатора современных научных знаний о сексуальности человека, самого знаменитого в постсоветской России защитника прав и свобод гомосексуалов.
👉 смотреть
Документалист Игорь Садреев суммировал разбросанные там и сям сведения об Игоре Коне. Научный гений Кона, как следует из бодряще смонтированного рассказа, заключается в том, что этот ученый, будучи человеком советским, умудрился быть свободным от советизма, сохранял исследовательскую независимость, показывая тем, кому нужно, чуть больше, нежели позволяла система.
В разбитом на главы рассказе убедительно представлен постепенный дрейф интеллектуала-полиглота, интересующегося разнообразием человеческого в сторону все более горячо и яростно манифестируемой человечности: нужно как можно больше и полней знать, как формируется личность; табу — это вред и для науки, и для общества, и для человека; свобода — неотъемлемое право каждого.
Вот учёный, который все отчётливей проявляет себя гражданином, — публичное размышление о темах болезненных, спорных логично привело его к размышлениям о стигме гомосексуальности. Есть ли в том интерес личный, мы, зрители, не узнаем.
Док для аудитории широкой и потому квир-человеку может показаться трюизмом в частностях: упоминание певца Козина, угодившего из-за гомосексуальности в ГУЛАГ, для зрителя, нагруженного специальными, «радужными» знаниями, это, пожалуй, общее место. Квир-проблематика же ограничена мужской гомосексуальностью, в чем, вероятно, следствие завороженности самим материалом: в аббревиатуре ЛГБТИК Кона, учёного и гражданина, интересовала преимущественно вторая буква, — репрессии в отношении гомосексуальных мужчин были в СССР наиболее очевидны.
Есть, впрочем, и факты из недостаточно известных — например, как советские спецслужбы с помощью небрежных индийских газетчиков и доверчивого западно-германского учёного внедряли дезинформацию, что вич родом из вашингтонских лабораторий (эта чушь ещё шевелится и по сию пору).
Док не лишён излишеств, — нам необязательно, пожалуй, знать имя немецкого режиссера, снимавшего третьеразрядную эротику. Он же довольно мало говорит о неофициальном Коне, — главным образом, устами культуролога Александра Эткинда, знакомого с коллегой отца с отрочества. Фокус интересов учёного, скорей, обозначен, нежели объяснён. Игорь Садреев осторожно предполагает, что исследователь так много размышлял о психологии подростков потому, что сам, будучи из бывших вундеркиндов, «проскочил» этот этап, уже в 15 лет став студентом истфака.
На берлинской премьере я спросил, почему так мало частного Кона, на что автор дока сообщил об уважении к воле своего героя, который предпочитал не распространяться об этой стороне своей жизни. В самом же фильме есть не лишенное софизма сообщение, что Кон всю жизнь положил на то, чтобы «это» было неважно.
Много архивных материалов и чуточку эксклюзива из уст немногочисленных спикеров. Остроумное использование искусственного интеллекта: главный сюрприз и главное украшение картины — клонированный голос Игоря Кона, якобы читающего собственные воспоминания.
Фильм формата, скорей, телевизионного — в этой выверенной трезвости разговора об очевидном он хорошо смотрелся бы в сетке крупного телеканала в Прекрасной России Будущего. Невозможность такой трансляции в году 2024-м — тоже, само по себе, лакмус. Воспользуюсь метафорой фильма: «лакмус, багровый от крови».
Ради чего?
15.02.202510:13
🎥🌈 Ночная сцена / Ato noturno / Night Stage
2025, Бразилия
⭐️⭐️⭐️⭐️
Однажды темной ночью в бразильском городе Порту-Алегри амбициозный театральный актер Матиас встречается секса ради с Рафаэлем, молодым политиком с далеко идущими планами. Интерес друг к другу безусловен, а в преференциях оба красавца, темнокожий и рыжий, едины, — их заводит опасность публичного секса, риск разоблачения. Как далеко они способны зайти? Неужто готовы поставить на кон свои карьеры?
За что нельзя не любить режиссеров-геев, так это за умение выбирать и показывать сексапильных мужчин. Режиссерский тандем Марсио Реолон / Филипе Матцембахер и в «Tinta Bruta» (2018), предыдущем фестивальном хите, был точен в мужских типажах, не ошибся и сейчас, породив волнующую любовную химию меж главными героями. В антураже то фиолетово-синем, то пурпурно-красном персонажи Габриэля Фариаса и Кирилло Луны проживают сильные чувства в безусловности типичной для бульварного романа или, что даже ближе, мыльной оперы.
Вычурность серьезна и кажется уместной, ставки героев растут не по авторскому произволу, но вырастают из самой логики сюжета, уверенно рифмуя кровь с любовью, действие петляет — от совокупления к соитию, от наготы к наготе, и откровенной, и, что удивительно, целомудренной. Этот авторский дуэт умел и в создании интимных сцен, вызывая жар, но им не злоупотребляя. Там где мог быть секс на раз, возникла устойчивая связь, когда двое, провоцируя друг друга, все больше говорят собой уже не о похоти, а любви, — не факт, правда, что долгосрочной. Рафаэль помогает Матиасу получить роль в сериале, тот же, вынужденный платить за это большую цену, снова повышает ставки, так сторилайн от личного вьется в сторону общественно-политического, страстно полемизируя уже не с рамочными условиями предлагаемого сюжета, но конвенциями таковыми: да, в наше время и актер, и политик могут быть открытыми геями, но, положа руку на сердце, могут ли они не в ущерб имиджу, действительно быть собой?
Это, безусловно, квир-кино. И не только потому, что речь там о геях. И не только потому, что там хватает типичной для Queer Cinema образности (секс в парке, двое в туалетной кабинке etc). Квир-идеологемы для авторов — не случайность, не повод рассказать зажигательную историю, не разовая игра в актуальность. Это очевидно в финале (тут мог быть спойлер). Там, где автор-стрейт, скорей всего, поставил бы точку, приведя разговор к горечи компромиссов во имя успеха, Реолон и Матцембахер делают шаг чуть дальше, самым кэмповым, насмешливо-едким образом делая не вывод, но вызов.
👉 англоязычная версия
#кинодлямасиизаи
2025, Бразилия
⭐️⭐️⭐️⭐️
Однажды темной ночью в бразильском городе Порту-Алегри амбициозный театральный актер Матиас встречается секса ради с Рафаэлем, молодым политиком с далеко идущими планами. Интерес друг к другу безусловен, а в преференциях оба красавца, темнокожий и рыжий, едины, — их заводит опасность публичного секса, риск разоблачения. Как далеко они способны зайти? Неужто готовы поставить на кон свои карьеры?
За что нельзя не любить режиссеров-геев, так это за умение выбирать и показывать сексапильных мужчин. Режиссерский тандем Марсио Реолон / Филипе Матцембахер и в «Tinta Bruta» (2018), предыдущем фестивальном хите, был точен в мужских типажах, не ошибся и сейчас, породив волнующую любовную химию меж главными героями. В антураже то фиолетово-синем, то пурпурно-красном персонажи Габриэля Фариаса и Кирилло Луны проживают сильные чувства в безусловности типичной для бульварного романа или, что даже ближе, мыльной оперы.
Вычурность серьезна и кажется уместной, ставки героев растут не по авторскому произволу, но вырастают из самой логики сюжета, уверенно рифмуя кровь с любовью, действие петляет — от совокупления к соитию, от наготы к наготе, и откровенной, и, что удивительно, целомудренной. Этот авторский дуэт умел и в создании интимных сцен, вызывая жар, но им не злоупотребляя. Там где мог быть секс на раз, возникла устойчивая связь, когда двое, провоцируя друг друга, все больше говорят собой уже не о похоти, а любви, — не факт, правда, что долгосрочной. Рафаэль помогает Матиасу получить роль в сериале, тот же, вынужденный платить за это большую цену, снова повышает ставки, так сторилайн от личного вьется в сторону общественно-политического, страстно полемизируя уже не с рамочными условиями предлагаемого сюжета, но конвенциями таковыми: да, в наше время и актер, и политик могут быть открытыми геями, но, положа руку на сердце, могут ли они не в ущерб имиджу, действительно быть собой?
Это, безусловно, квир-кино. И не только потому, что речь там о геях. И не только потому, что там хватает типичной для Queer Cinema образности (секс в парке, двое в туалетной кабинке etc). Квир-идеологемы для авторов — не случайность, не повод рассказать зажигательную историю, не разовая игра в актуальность. Это очевидно в финале (тут мог быть спойлер). Там, где автор-стрейт, скорей всего, поставил бы точку, приведя разговор к горечи компромиссов во имя успеха, Реолон и Матцембахер делают шаг чуть дальше, самым кэмповым, насмешливо-едким образом делая не вывод, но вызов.
👉 англоязычная версия
#кинодлямасиизаи
14.02.202509:25
Попросил у Тильды Суинтон сказать пару ободряющих слов для ЛГБТК-людей в России.
Цитата позже, там, если в двух словах, так:
👉 надо верить в лучшее
#berlinale2025
Цитата позже, там, если в двух словах, так:
👉 надо верить в лучшее
#berlinale2025
11.02.202512:43
🎥 Аккредитация в кармане, первые два пресс-показа забронированы, статья-анонс в полуготовности, завтра начинается мой очередной десятидневный забег на #berlinale2025. Отчеты об увиденном на Берлинском международном кинофестивале — ежедневно
👉 в моем фейсбуке
👉 в телеграме
👉 иногда на бусти
👉 попробую делать и англоязычные версии на Letterboxd
Все это, начиная с 13 февраля.
Буду снова, как и год назад, рассказывать преимущественно о том, о чем запрещено говорить в России, — о Queer Cinema, новейшем квир-кино, о чувствах и смыслах, которые табуированы путинизмом.
Недавно снова думал о #щасте. Безусловная его часть в том для меня сейчас заключается, что я могу сидеть в темноте кинозала и думать только о представляемом на экране. Сначала это, а потом уже все остальное.
Есть в том и чувство долга, и не лишенное тщеславия удовольствие, — видеть то, что увидят завтра или даже никогда.
🌈 🎥
👉 в моем фейсбуке
👉 в телеграме
👉 иногда на бусти
👉 попробую делать и англоязычные версии на Letterboxd
Все это, начиная с 13 февраля.
Буду снова, как и год назад, рассказывать преимущественно о том, о чем запрещено говорить в России, — о Queer Cinema, новейшем квир-кино, о чувствах и смыслах, которые табуированы путинизмом.
Недавно снова думал о #щасте. Безусловная его часть в том для меня сейчас заключается, что я могу сидеть в темноте кинозала и думать только о представляемом на экране. Сначала это, а потом уже все остальное.
Есть в том и чувство долга, и не лишенное тщеславия удовольствие, — видеть то, что увидят завтра или даже никогда.
🌈 🎥
05.02.202511:18
🎥🌈 День Питера Худжара / Peter Hujar’s Day
2025, США
⭐️⭐️⭐️⭐️
Встал, попил, покурил, поговорил по телефону, пошел фотографировать знаменитость, послушал скабрезное, купил, подумал, посмотрел, — нью-йоркский фотохудожник Питер Худжар сообщает подруге, писательнице Линде Розенкрантц, каким у него было 18 декабря 1974 года. Главный вопрос: что способен рассказать о человеке один случайный день?
Первые зрители, посмотревшие новый фильм Айры Сакса на фестивале «Санденс», называют его шедевром. Мне же было интересно подумать, почему этот шедевр получился столь отчаянно скучным, и почему, учитывая материал, этого едва ли можно было избежать.
👉 подробности
#кропоткинкино
2025, США
⭐️⭐️⭐️⭐️
Встал, попил, покурил, поговорил по телефону, пошел фотографировать знаменитость, послушал скабрезное, купил, подумал, посмотрел, — нью-йоркский фотохудожник Питер Худжар сообщает подруге, писательнице Линде Розенкрантц, каким у него было 18 декабря 1974 года. Главный вопрос: что способен рассказать о человеке один случайный день?
Первые зрители, посмотревшие новый фильм Айры Сакса на фестивале «Санденс», называют его шедевром. Мне же было интересно подумать, почему этот шедевр получился столь отчаянно скучным, и почему, учитывая материал, этого едва ли можно было избежать.
👉 подробности
#кропоткинкино
15.09.202407:12
#кропоткинкино
Муж моего брата
2018, Япония
⭐️⭐️⭐️
Японцу Яичи не очень-то везёт: родители умерли, жена ушла, работы нет, на попечении дочь-школьница, а тут еще и брат-близнец в Канаде скончался, а на пороге появился его муж, —рыжий, бородатый, пузатый Майк. Яичи поначалу не в восторге, чего не скажешь о его дочери Кане, которой иностранный санта-клаус полюбился немедленно.
Снятый как через фильтры инстаграм, с избытком цвета, эмоционально монотонный, сюсюкающий, трехсерийный фильм воспроизводит на экране манга-комикс, чем в оригинале и является. «Муж моего брата» — пересказ одноимённого графического романа Генгоро Тагаме (Otôto no otto, 2015 - 2017).
Телефильм, как и его рисованный первоисточник, воспитательный посыл не скрывает: Яичи, поближе познакомившись с дружелюбным иностранцем, постепенно начинает воспринимать его как члена семьи, соглашаясь с тем, что брак соединяет людей не по признаку пола, а по любви. Его дочери это умозаключение даётся легко — у нее нет предубеждений, канадца Майка она безоговорочно считает своим дядей, знакомит его с друзьями, рассказывает о нем учителям в школе.
«Муж моего брата» сообщает, что предрассудки легко преодолимы. Небольшого усилия достаточно, чтобы взрослые поняли, что гомосексуальность не заразна и не может оказывать «дурного влияния». Дети же, божьи создания, не испытывают ни малейшего душевного дискомфорта, получив новый образ мира.
Минисериал настаивает на открытости с аккуратной внятностью. Познакомившись со школьным другом покойного мужа, канадец Майк отказывается ходить с ним по тайным гей-клубам, предложив в ответ встречу возле его дома: тебе нечего стыдиться, и незачем.
Будучи условным образом реальности, лента показывает возможности, которые есть у японского общества, если то примет перемены как неизбежность. Что меняют однополые браки? Они, как церемонно, в трогательных визуальных кодах сообщают авторы, миру только на пользу. Одно допущение цепляет за собой другое: приняв мужа брата, японец спрашивает себя, как отнесётся к тому, если его дочь, когда вырастет, приведёт в дом не мужа, а жену? Как должен поступить хороший отец?
Нелишне заметить, что «Муж моего брата» снят на деньги японских налогоплательщиков, — по заказу общественно-правовой телерадиокомпании NHK. Канадца-гея сыграл эстонец, - известный в Японии борец сумо Баруто Кайто, он же Кайдо Хевельсон (женат на этнической русской, есть сын). В Азии этот спортсмен-актер, кажется, стал новым гей-идолом — во всех отношениях весомым поводом для фанарта.
Адресованный, прежде всего, японцам, «Муж моего брата» полезен и для стороннего наблюдателя — телефильм показывает различия между Западом и Японией. Если у одних семья — дело договорное и, возможно, временное, то у других — стремится к абсолюту: сыграв свадьбу, японец раз и навсегда впускает человека в свой ближний круг, чему не помеха ни официальный развод, ни смерть. Пришлый Майк, ныне вдовый, формально никак с Японией больше не связанный, по глубинной японской сути остается родственником.
Насколько же все-таки консервативна идея однополого брака. Она не ломает институт семьи, а напротив, приближая к реальности, его укрепляет. Муж и жена, два мужа, две жены, — какая разница? Лишь бы человек был хороший.
Муж моего брата
2018, Япония
⭐️⭐️⭐️
Японцу Яичи не очень-то везёт: родители умерли, жена ушла, работы нет, на попечении дочь-школьница, а тут еще и брат-близнец в Канаде скончался, а на пороге появился его муж, —рыжий, бородатый, пузатый Майк. Яичи поначалу не в восторге, чего не скажешь о его дочери Кане, которой иностранный санта-клаус полюбился немедленно.
Снятый как через фильтры инстаграм, с избытком цвета, эмоционально монотонный, сюсюкающий, трехсерийный фильм воспроизводит на экране манга-комикс, чем в оригинале и является. «Муж моего брата» — пересказ одноимённого графического романа Генгоро Тагаме (Otôto no otto, 2015 - 2017).
Телефильм, как и его рисованный первоисточник, воспитательный посыл не скрывает: Яичи, поближе познакомившись с дружелюбным иностранцем, постепенно начинает воспринимать его как члена семьи, соглашаясь с тем, что брак соединяет людей не по признаку пола, а по любви. Его дочери это умозаключение даётся легко — у нее нет предубеждений, канадца Майка она безоговорочно считает своим дядей, знакомит его с друзьями, рассказывает о нем учителям в школе.
«Муж моего брата» сообщает, что предрассудки легко преодолимы. Небольшого усилия достаточно, чтобы взрослые поняли, что гомосексуальность не заразна и не может оказывать «дурного влияния». Дети же, божьи создания, не испытывают ни малейшего душевного дискомфорта, получив новый образ мира.
Минисериал настаивает на открытости с аккуратной внятностью. Познакомившись со школьным другом покойного мужа, канадец Майк отказывается ходить с ним по тайным гей-клубам, предложив в ответ встречу возле его дома: тебе нечего стыдиться, и незачем.
Будучи условным образом реальности, лента показывает возможности, которые есть у японского общества, если то примет перемены как неизбежность. Что меняют однополые браки? Они, как церемонно, в трогательных визуальных кодах сообщают авторы, миру только на пользу. Одно допущение цепляет за собой другое: приняв мужа брата, японец спрашивает себя, как отнесётся к тому, если его дочь, когда вырастет, приведёт в дом не мужа, а жену? Как должен поступить хороший отец?
Нелишне заметить, что «Муж моего брата» снят на деньги японских налогоплательщиков, — по заказу общественно-правовой телерадиокомпании NHK. Канадца-гея сыграл эстонец, - известный в Японии борец сумо Баруто Кайто, он же Кайдо Хевельсон (женат на этнической русской, есть сын). В Азии этот спортсмен-актер, кажется, стал новым гей-идолом — во всех отношениях весомым поводом для фанарта.
Адресованный, прежде всего, японцам, «Муж моего брата» полезен и для стороннего наблюдателя — телефильм показывает различия между Западом и Японией. Если у одних семья — дело договорное и, возможно, временное, то у других — стремится к абсолюту: сыграв свадьбу, японец раз и навсегда впускает человека в свой ближний круг, чему не помеха ни официальный развод, ни смерть. Пришлый Майк, ныне вдовый, формально никак с Японией больше не связанный, по глубинной японской сути остается родственником.
Насколько же все-таки консервативна идея однополого брака. Она не ломает институт семьи, а напротив, приближая к реальности, его укрепляет. Муж и жена, два мужа, две жены, — какая разница? Лишь бы человек был хороший.
Показано 1 - 8 із 8
Увійдіть, щоб розблокувати більше функціональності.