Собачьи котлеты, вареные черви, оленьи жилы и прочіе изыски настоящей китайской кухни.
«Мистеръ Дентъ, англійскій агентъ въ Кантонѣ, вѣжливо постарался, чтобы и меня пригласили на большой обѣдъ, который членамъ великобританской факторіи давалъ богачъ Санъ-ква, членъ Китайской Компаніи (по-китайски: хань) для торговли съ Западомъ (по-китайски: съ западными лѣшими). <...>
Описать китайскій обѣдъ почти такъ же трудно, какъ и съѣсть его. Дентъ просилъ какъ милости, чтобы обѣдъ былъ изготовленъ совершенно по китайски, безъ всякой примѣси европейскаго, и добрый хозяинъ въ точности сдержалъ слово. Я попробую, однако, описать нѣсколько кушаньевъ. Прежде всего, надо сказать, что обѣдъ состоялъ по-крайней-мѣрѣ изъ пятидесяти блюдъ. Приборъ составляли: крошечная серебренная тарелочка, такая же чашечка вмѣсто стакана, двѣ палочки изъ слоновой кости, и родъ круглой ложки изъ очень толстаго форфору. Этими-то орудіями надо было намъ сдѣлать нападеніе на самый страшный обѣдъ, какой мнѣ случалось видѣть. Намъ подали сначала родъ супу изъ ласточкиныхъ гнѣздъ. Вы конечно слышали о ласточкиныхъ гнѣздахъ, но вѣрно никогда ихъ не кушали. Мнѣ это блюдо было уже знакомо. Въ Маниллѣ я нѣсколько разъ отвѣдывалъ его изъ любопытства, но тогда я ѣлъ ложкой. Теперь же надо было употребить въ дѣло палочки: толстой ложкой невозможно было захватить этой густой жидкости, походившей вкусомъ и видомъ на вермишели. Я взглянулъ на Китайцевъ: они опустошали свои тарелки съ удивительной быстротою, между тѣмъ какъ у насъ палочки съ трудомъ удерживались въ пальцахъ. Обѣ палочки надо держать въ правой рукѣ: одну между мизинцемъ и указательнымъ пальцемъ, другую между большимъ и четвертымъ, въ видѣ треугольника, котораго конецъ открывается и захватываетъ пищу. Важныя лица Китайцевъ разгладились, когда они примѣтили, какъ безполезно усиливались мы подражать имъ, и мнѣ уже показалось было, что басня о «Лисицѣ и аистѣ» осуществится съ нами. Наши друзья однако дали намъ нѣсколько уроковъ, такъ что мы наконецъ выучились порядочно работать. Мои успѣхи были даже такъ быстры, что послѣ часоваго упражненія я могъ захватывать палочками самыя крошечныя зернышки рису.
Всѣ нашли, что ласточкины гнѣзда превосходны; это блюдо очень славится въ Китаѣ, и намъ его подавали пять или шесть разъ въ надлежащихъ промежуткахъ и въ различныхъ видахъ. Голубиныя яйца, сваренныя цѣликомъ въ соку ягнятины, послѣдовали за гнѣздами, и каждый изъ гостей объявилъ, что онъ ничего лучшаго не ѣдалъ. Потомъ явились котлеты изъ собачьяго мяса; но хотя у Китайцевъ считается неучтивостью отказываться отъ предлагаемыхъ кушаньевъ и у нихъ лучше подвергнуться дурному пищеваренію, чѣмъ рѣшиться на отказъ; я однако не могъ себя принудить дотронуться до мяса этого животнаго. Намъ подали потомъ перья акулы, которыхъ вкусъ очень походитъ на вкусъ раковъ. Ловля акулъ происходитъ вокругъ маленькихъ пустынныхъ островковъ, гдѣ бѣдные китайскіе рыбаки подвергаются, впродолженіи трехъ четвертей года, ужаснымъ лишеніямъ для того, чтобы доставить это лакомство своимъ богатымъ соотечественникамъ. Послѣ акуловыхъ крыльевъ принесли голотуріи, морскихъ червей, сваренныхъ цѣликомъ, для того, чтобы не испортить ихъ наружности. На этотъ разъ опять отвращеніе взяло верхъ; мнѣ такъ было противно смотрѣть на этихъ толстыхъ, длинныхъ, черныхъ глистовъ, которые какъ будто оборонялись и сжимали свои колечки, вооруженныя острыми рожками, что пока мои сосѣди, нѣжно захватывая ихъ концами палочекъ, глотали какъ удавы, я закрылъ своего червяка ложкой, чтобы только не имѣть его передъ глазами. Что̀ еще сказать вамъ? подавали множество вещей, которыхъ я не могу ни запомнить названія, ни понять составу; оленьи жилы, рыбьи глаза, овощи, мяса различнаго роду, и все это до такой степени измѣненное, что бьюсь объ закладъ, вы бы никакъ ничего не отгадали. Въ моемъ желудкѣ скоро начался такой страшный хаосъ, что пріемы горячаго китайскаго вина (самъ-шу), которымъ подчивали меня безпрестанно, едва могли меня успокоить».
(Званый китайскій обѣдъ. Разсказъ путешественника // Библіотека для Чтенія. Т. ХСІ. 1848).
