Последние годы Генпрокуратура ведёт активную работу по деприватизации самых разных компаний. Эта участь уже постигла ТГК-2, «Макфу», «Рольф», другие крупные предприятия. А в конце декабря прошлого года ведомство предъявило претензии к зернотрейдеру «Родные поля». Вот только в последнем случае активность ГП не только сомнительна с точки зрения законности, но и противоречит общему подходу судов к подобным делам.
Практика такова, что изъятие предприятий по искам Генпрокуратуры всегда обладает хотя бы одним из следующих трёх признаков: 1. участие ответчика в незаконной приватизации активов; 2. коррупционные проявления в виде прямого участия ответчика в госуправлении; 3. судебные решения или уголовные дела, позволяющие проводить принудительное отчуждение активов. Как легко установить, ничего из перечисленного в деле ГП против «Родных полей» нет.
Во-первых, владелец зернотрейдера Пётр Ходыкин создал компанию с нуля и потому физически не мог её «прихватизировать» у государства. Во-вторых, предприниматель никогда не был чиновником и не работал в органах власти. Соответственно, кейс «Родных полей» в корне отличается от кейса упомянутой «Макфы», в котором оказался замешан бывший челябинский губернатор Юревич. В-третьих, Ходыкин уголовно не преследуется. Вот насколько дело зернотрейдера выбивается из сложившегося судебного тренда.
Теперь о законности претензий Генпрокуратуры. Пожалуй, центральным пунктом иска ГП к Ходыкину является заявление о том, что «Родные поля» имею стратегическую значимость для обороноспособности страны. Однако нормы, которые прокуратура пытается здесь применить, вступили в силу спустя значительное время после совершения оспариваемых сделок. И как здесь не вспомнить статью 54 Конституции РФ, прямо запрещающую применение закона задним числом?
Другая спорная сторона иска - отсутствие в нём доказательств доминирующего положения компании Ходыкина на рынке. У ответчика же, напротив, аргумент есть: по его данным, доля «Родных полей» на рынке услуг не превышала 18%. А это явно ниже установленного законодательством порога в 20%.
Ещё одна странность в иске: ГП упорно связывает Петра Ходыкина со статусом иностранного инвестора на том основании, что бизнесмен обладает двойным гражданством и ВНЖ в другой стране. Однако на момент указанных в иске сделок закон не относил граждан РФ с посторонним гражданством к иностранным инвесторам. Да и сам Ходыкин предпочитает российскую фискальную юрисдикцию: не зря же журнал Forbes признавал его одним из крупнейших налогоплательщиков в РФ, в 2023-м году перечислившим в казну свыше 3 млрд. рублей.
Похоже, Генпрокуратура подавала к Ходыкину иск, исходя из формальной интерпретации права и полностью игнорируя как отсутствие у закона обратной силы, так и презумпцию добросовестности сделок. И здесь возникает несколько острых вопросов. С какой целью ГП пренебрегает установленными нормами? Сохранит ли она по итогам этого дела репутацию защищающего законы органа? Сможет ли суд беспристрастно и объективно оценить доводы сторон? Не превратится ли наша экономика в выжженную пустыню, коль скоро «деприватизировать» можно каждого?
